Все уставились на Буша, как бы ожидая от него разрешения приступить к обеду. Приняв от Энн миску с супом, он кивнул в сторону Силверстона:
- Ну а теперь, профессор, расскажите нам об истинном строении Вселенной.
VII. Когда мертвый оживает
- Я не стану вдаваться в технические подробности теории - полагаю, к общему облегчению, - заявил Силверстон. - До сих пор я не пытался переиначить существующие физические и прочие законы. Но, как только будет ниспровергнут диктаторский режим (а я искренне верю, что так случится), и снова заработают научно-исследовательские институты, вся наука будет пересмотрена в свете новой теории.
А пока я просто приведу вам несколько примеров того, как мы теперь должны оценивать явления по макроскопической шкале.
Вы, конечно, уже уяснили - все, что человек до сих пор считал делом будущего, на самом деле относится к будущему. Итак, примем, как данное, что Земля с течением времени превратится в жидкую раскаленную массу, потом расплескается на части и станет газом и межзвездной пылью, которая разнесется во все стороны.
Все эти процессы происходят в постепенно сжимающейся Вселенной. Эффект Допплера подтверждает наши гипотезы о том, что отдаленные звезды и галактики сближаются с нашей галактикой и системой. И неизбежно настанет момент, когда вся Вселенная сожмется в единый предвечный атом. Таким будет конец Вселенной. Вот вам и ответ на вопрос, который давно уже многим не дает покоя. Другое дело, отныне мы уже не знаем, как зародилась Земля, а тем более - как возникла на ней жизнь.
Однако сколько неприятностей причинили людям фундаментальные законы науки (точнее, их создание) - и вот они оказались в корне неверными! Взять, к примеру, знаменитейший второй закон термодинамики: теперь-то мы ясно видим, что тепло распространяется от холодных тел к горячим, а все солнца - накопители жара, а не его источники. Даже на саму природу тепла требуется отныне смотреть по-другому.
Но не спешите возводить могильный памятник для старой науки. Некоторые ее законы все-таки остаются в силе и сейчас. Закон Бойля, скажем, - об объеме газа. Не уверен, правда, насчет теории относительности. Но на всей классической механике придется поставить жирный крест. Вспомните первый закон Ньютона - о том, что тело остается в покое, пока на него не воздействует внешняя сила. А теперь сравните этот постулат с действительностью! Футбольный мяч лежит на поле, вдруг он начинает катиться, разгоняется и ударяет по ноге футболиста!
Лекцию прервал неистовый крик схватившегося за голову Хауэса:
- Да он сбрендил!!
- И правда, когда меня озарила истина, поначалу мне показалось, что я схожу с ума. Уинлок нимало не сомневался в этом, когда я начал излагать свою теорию, поэтому мы и поссорились. Но теперь я убедился, что мозг мой работает на удивление верно. С другой стороны, вся известная история человечества - сплошное безумие.
Хауэс в отчаянии хлопнул ладонью по своей лысой голове:
- Так. Вы требуете, чтобы я поверил, будто луч лазера бьет из уже мертвого тела и исчезает в дуле моего пистолета, когда я спускаю курок? Нет уж, увольте. Ну объясните мне, безумец, как можно убить кого-нибудь в этой вашей вывернутой наизнанку Вселенной?!
- Признаться, и я этого никак не пойму, - внезапно поддержал его Борроу.
- Согласен, это трудно себе представить, - отвечал Силверстон. - Но всегда нужно помнить, что природа повинуется и будет повиноваться тем же старым законам. Изменилось и исказилось только наше их восприятие. И всегда было так, как вы сказали: луч бил из тела в ваш пистолет, затем вы спускали курок, а затем у вас появлялось намерение сделать это.
- О Боже! Почему никто не заткет ему глотку?! И вы, Буш, - вы так спокойно выслушиваете эту галиматью! Но вы же видите собственными глазами, что на самом деле происходит не так!
- Говорите только за себя, Хауэс, - немедленно возразил Буш. - Я уже начинаю видеть все так, как описывает профессор. Это кажется безумием только потому, что наше сознание искажает реальность. Вы же видите, что Солнце вращается вокруг Земли, но знаете, что на самом деле все обстоит как раз наоборот, правда? Поэтому Ньютон и вывел (точнее выведет) свой хваленый закон в перевернутом виде.
Хауэс в сердцах махнул рукой:
- Ладно. Допустим, вы не спятили. Но почему же, во имя неба, почему мы видим все наоборот?!
Силверстон устало вздохнул:
- Я ведь только что это объяснил. Мы воспринимаем мир через призму нашего сознания - а оно невольно все искажает. Так же, как хрусталик глаза воспринимает все перевернутым вверх ногами. - Он обернулся к Борроу, который жевал жаркое. - Ну а вы, мой друг? Вы-то принимаете все это?
- Мне кажется, легче понять и представить себе ситуацию с трупом, чем идею о сжимающейся Вселенной. Давайте представим описанную вами сценку в виде комикса. Первая картинка - лежащее тело. На второй оно под углом к полу; на третьей - стоит, и из него струится луч. На четвертой луч возвращается в пистолет, на пятой - спускается курок, а на шестой обладатель пистолета готовится выстрелить. По нашему опыту Странствий мы знаем, что все эти шесть сценок одновременно имеют место во времени, как и все исторические события. А теперь представим разом все картинки на странице. Можно прочесть их с первой по шестую, а можно - с шестой по первую, хотя верным будет только один из вариантов. Так просто получается, что мы всегда просматривали их в неправильном порядке. Теперь вы понимаете, капитан?
Хауэса передернуло:
- Энн, будьте добры, дайте мне еще чашечку кофе.
Повисло гнетущее молчание. Силверстон и Буш беспомощно переглядывались. У Буша состояние эйфории сменилось тяжелой подавленностью; он едва притронулся к еде и время от времени исподлобья поглядывал на непрошеных гостей-призраков.
- Энн, я же попросил еще чашку кофе! - раздраженно бросил Хауэс.
Энн сидела, обхватив колени руками и тупо глядя на обломок скалы. Ее застывшее лицо ровным счетом ничего не выражало. Буш встревоженно тряхнул ее плечо.
- С тобой все в порядке, Энн?
Она медленно обернулась:
- Что, будете под дулом пистолета проповедовать мне свою теорию? Мне кажется, вы все спите или бредите - это проклятое место околдовало вас. Как вы не понимаете, что ваши разглагольствования - чистой воды издевательство над человеческой жизнью?.. Нет, с меня хватит. Я сейчас же отправляюсь в юрский, или еще куда-нибудь, куда угодно, лишь бы не слышать вашего безумного бормотания!
- Нет, нет! - Силверстон вскочил и схватил ее за руки, видя, что она на грани срыва. - Энн, я не могу позволить вам уйти! Нам всем насущно необходим ваш женский здравый смысл. Поймите, на нас возложена почти апостольская миссия: вернуться в две тысячи девяносто третий год и донести до людей…
- Ну, меня-то вы не завербуете в проповедницы, Норман! Да и какая из меня миссионерка, я обыкновенный человек, в отличие от вас.
- Так же, как и все другие обыкновенные люди, которым предстоит посмотреть правде в глаза.
- Но зачем?! Я счастливо прожила во лжи тридцать два года и так буду жить дальше.
- А вы уверены, что счастливо? Разве вы не ощущали нависшее над нашим поколением откровение - великое и ужасное?! Люди не должны оставаться в неведении!
- Предоставьте это мне, профессор, - вполголоса бросил Буш и обнял Энн за плечи. - Послушай. Ты нам сейчас очень нужна. Совсем скоро тебе станет легче - я знаю, ты сильная и все вынесешь.
Энн заставила себя улыбнуться.
- Ты говоришь, я сильная? Все вы, мужчины, одинаковы. Вам жизнь не жизнь без всего нового, шокирующего, без блеска и фейерверка. Взять хоть сценку с лучом, бьющим в дуло пистолета!..
- Роджер все замечательно объяснил.
- Объяснил, как же! - Энн язвительно рассмеялась. - Его башка не знает, что мелет язык. Ведь, по-вашему, труп может ожить - бездыханное окровавленное тело. Значит, надо понимать так: кровь всасывается обратно в вены, и вот этот милый труп встает и разгуливает как ни в чем не бывало!
- Господи Иисусе! - вырвалось у Буша.
- Замечательно, возьмем того же Христа, - немедленно подхватила Энн. - Вот висит он на кресте, затем в его бок вонзается копье, потом он оживает, потом легионеры вытаскивают гвозди из его ладоней, спускают на землю и препровождают обратно к ученикам. Еще одна симпатичная картинка!
Силверстон горячо зааплодировал:
- Браво! Она ухватила самую суть! Я как раз собирался разъяснить новое положение вещей в растительном и животном мире, но…
- К черту! - Она выпрямилась, крепко сжав кулаки. - К черту новое положение вещей! Вы так спокойно разглагольствуете об оживающих мертвецах, даже ни разу не вдумавшись Нет, а зачем вам думать и спорить, если есть теория! Горстка идиотов.
- Согласен: мы привели не самый подходящий пример. Но на самом деле все обстоит не так ужасно. Давайте обсудим теперь жизнь на Земле, и когда вы вникнете во все, новый взгляд не будет вас так шокировать.
- Разгуливающие мертвецы! - Энн скрестила руки на груди и смерила его взглядом с головы до ног, словно увидев впервые. - Ну, Бог с вами, профессор Норман Силверстон, пугайте меня дальше!
- Итак, раз вы готовы - я продолжаю.
И Силверстон продолжил свою лекцию:
- Постарайтесь свыкнуться с тем, что солнце встает на западе и садится на востоке. Ему подвластен весь органический мир. С началом года увядшие листья желтеют, взлетают на ветви и одевают деревья в злато-багряный убор. Затем он сменяется зеленью, и на восьмой месяц деревья с помощью почек вбирают в себя листья.
И все время деревья отдают влагу и питательные вещества земле. Четыре месяца - март, февраль, январь и декабрь - они остаются голыми, - до тех пор, пока с новым годом и новым убором листвы не станут меньше.
То же самое творится и с животными, и с людьми. Кое-какие из главенствующих мировых религий могли бы уже давно открыть истину, ведь они топтались в шаге от нее. Действительно, утверждение о том, что мертвые восстанут из могил, нужно понимать буквально. Вот взгляните: черви наращивают плоть на кости, постепенно придавая бесформенной массе человеческий облик. Вскоре являются могильщики и родственники и забирают гроб с телом домой; спустя еще некоторое время сердце нового жителя планеты впервые сокращается. Если же тело было кремировано, огонь сотворяет плоть из пепла.
Люди приходят в мир бесчисленным количеством способов! Тела поднимаются из штормового моря, волны забрасывают их на палубы кораблей. Перед уличными происшествиями машина "скорой помощи" задом наперед подвозит к месту аварии изуродованные останки. Все это выбрасывается на асфальт, где превращается в живое и здоровое существо. А почти вросшие друг в друга помятые машины разъезжаются, на ходу выпрямляясь.
Так - и еще по-другому - увеличивается население Земли. Но войны, разумеется, совершенно уникальные поставщики человеческих существ. Вы и сами теперь можете себе представить, как это происходит.
Вот краткий обзор рождаемости. А что сказать о смерти? Нам известно из истории будущего, что человечество постепенно уподобляется миру животных, и развитие продвигается от сложного к простому, от большего к меньшему. Все живые существа постепенно, с течением времени, становятся моложе и меньше размерами. Человек вступает в пору детства и ходит в школу, дабы забыть все, ему известное, - ведь эти знания ему больше не понадобятся. Но дальше больше: вскоре ребенку предстоит разучиться говорить и утратить многие навыки взрослого. И наконец его жизнь оканчивается во чреве матери - этой могиле человеческого рода.
А теперь я готов ответить на ваши вопросы.
Все взгляды обратились к Энн.
- Ну… теперь это кажется не совсем невероятным, - отозвалась она. - Но… тогда как, по-вашему, мы едим?
- Вы можете представить этот процесс сами - ведь он, само собой, будет обратным тому, который нам до сих пор ошибочно виделся. И как бы гадко вам это ни показалось… Одним словом, поживя с этой идеей год-другой, вы отлично свыкнетесь с ней и обнаружите в ней множество преимуществ.
Энн, исчерпав все доводы, в отчаянии обернулась к Бушу. А тот был уже порядком взвинчен: призрачная публика, не сводившая с него мерцающих глаз, порядком его раздражала.
- Значит, тебя, Эдди, он уже убедил.
- Да, убедил. Вернее, меня очаровали все эти необычные явления: массы воды, взлетающие вверх к порогу водопада, чашка холодного кофе, нагревающаяся до кипения сама собой… В этом есть что-то магическое, необъяснимое… Похожее на возврат в детство. Но вот что мне хотелось бы понять: когда же мы наконец сорвем завесы сознания и увидим истинный ход вещей - вместо того, чтобы верить вам на слово?
Силверстон покачал головой:
- Боюсь, этот момент так и не наступит. Во всяком случае, для нас - Поколения Великого Перевала. Я надеялся, меня посетит откровение, но этого не произошло. Однако нужно верить в то, что ваши дети вырастут свободными от диктатуры сознания. Это возможно только в том случае, если мы скоро и ясно донесем великую весть до наших современников.
Все это время Хауэс держался в стороне от остальных, хмурясь и, похоже, не слушая. Теперь он обратился к профессору и остальным:
- Вы с жаром все тут расписали, Силверстон. Из вас получится отличный миссионер. Но я еще не слышал ни одного доказательства тому, что вы называете истиной, а без доказательств то, о чем вы говорите - всего-навсего очередная религия, но не научная теория и уж тем более не новый научный закон.
- Неправда: я неоднократно приводил подтверждения из произведений искусства и научных постулатов. Скоро вам будет некуда деваться от доказательств! Да они и сейчас повсюду, но это как посмотреть. Вы же не хотите верить, что эти обломки - свидетели скорого конца света?
Хауэс скептически хмыкнул:
- Конечно, не хочу. Потому что выходит полная бессмыслица. Ну, сами подумайте… Если есть, чем: предположим, я убил Глисона, а он потом воскресает как ни в чем не бывало! Так где же ваши обещанные преимущества?
- Это вы подумайте как следует, Хауэс! Мы надеемся, что вы уже настигли и убили Глисона. Теперь же, в две тысячи девяносто третьем, он - в зените власти. Но нам-то известно, что скоро его власти придет конец, исчезнут экономические неурядицы, и скоро все забудут, что когда-либо слышали о нем, он станет просто офицером оккупационных войск в далекой Монголии. А если вы отправитесь в двухтысячный год, даже имя его забудут.
- Но, если я убил Глисона, то почему я этого не помню?!
- Сами посудите: раньше вы считали, что у вас замечательная память, но нет дара предвидения. Теперь, надо полагать, все наоборот. И тому есть логическое объяснение. По нашу с вами сторону Гималайского перевала жизнь будет стремиться к забвению. Плохая память (или полное ее отсутствие) будет считаться положительным качеством, а способность предвидеть будущее, думаю, вам всегда пригодится.
Хауэс обвел вызывающим взглядом остальных, как бы приглашая присоединиться к его негодованию:
- Гляньте-ка, каким пророком воображает себя наш профессор!
- Вы ошибаетесь, капитан, - спокойно отозвался Силверстон. - Мне известно только, что мы сейчас ставим точку в конце великой эры, когда люди жили в свете истины. Наши потомки - вплоть до каменного века - так и кончат свою жизнь в заблуждении. Нет, я не пророк, я просто последний человек на земле, кто еще помнит правду. И поэтому для меня так ужасна мысль о том, что мне придется провести годы в изгнании до тех пор, пока я сам не забуду то, что уже забыли остальные, а потом уверую в ложную теорию Уинлока, а еще позднее проведу молодые годы, восхищаясь стариком Фрейдом!
В тот момент в его речи и облике и вправду появилось что-то трагическое и вместе с тем вызывающее глубокую симпатию. Как бы там ни было, Энн и Буш принялись сочувственно подбадривать его. Хауэс же, потеряв надежду переспорить Силверстона, сделал отчаянную попытку переманить на свою сторону Борроу.
- Уже темнеет. Пора бы нам покинуть это жуткое местечко. Если мне преподнесут новую порцию белиберды, у меня, уж будьте уверены, зайдет ум за разум. А вы-то что об этом думаете, Борроу? Кажется, вы с Бушем сначала ударили в литавры и барабаны, а теперь что-то примолкли. Мне кажется, вам не по себе.
- Не совсем. Кажется, мне по душе все, что говорит Норман, хотя не знаю, как со всем этим жить… Но вот что не дает мне покоя: зачем нужно было сознанию надевать на верное восприятие действительности искажающие очки?
- Ага! Силверстон и вправду не сумел этого объяснить. Что скажете, Силверстон?
Все обернулись к профессору. За его спиной поднималась плотная стена дымчатых силуэтов, но среди них Буш вдруг уловил движение совсем не призрачное. И вот из-за скалы выскочила человеческая фигура, и Буш мгновенно узнал чужака. На нем было все то же серое пальто и цилиндр - маскарадный костюм Букингемского дворца, совершенно здесь неуместный. Ну да, то был Гризли, убийца-профессионал!
Гризли немедленно приступил к выполнению привычной работы: навел на свою жертву пистолет. Буш не стал медлить; выхватив украденное у Хауэса оружие, он заорал остальным: "Ложись!" и спустил курок.
Но он уже понял, что опоздал: воздух у его щеки громко взорвался, когда из черного дула пистолета Гризли вырвалась лазерная игла.
Буш, промахнувшись, выстрелил снова. Но убийца быстро растворялся в воздухе под действием КСД, спеша скрыться в потоках времени. Луч Буша задел его правое плечо, он пошатнулся, начал клониться к земле, но в следующий миг исчез. Возможно, его, как потерявший управление корабль, в бессознательном состоянии снесло вниз по энтропическому склону к самому его подножию - к моменту распада Земли.
Вмиг забыв о Гризли, Буш обернулся - и увидел Силверстона, умирающего на руках у Энн. Хауэс рвал и метал:
- Ах, какой я кретин! Какие мы все… Это все вы виноваты, Буш, - вы стянули у меня пистолет! А как я мог уберечь Силверстона с пустыми руками?! Не умеете стрелять - так не беритесь!! Подумать только, Гризли достал нас даже здесь! Хотя это можно было предвидеть.
- Вы сами не прикончили Гризли во дворце, вот и пеняйте теперь за себя, - огрызнулся Буш. Он не сводил глаз с Силверстона - тот уже перестал дышать. Буш подумал, какой это был замечательный и загадочный человек.
Борроу привел его в чувство, рванув за рукав:
- Эдди, смотри-ка, к нам снова гости!
Буш усилием воли стряхнул с себя тягостные мысли и обернулся.
Леди-Тень выступила из слитной сумрачной толпы и стояла сейчас в шаге от Борроу. Она властно подняла руку - и вдруг материализовалась, сделавшись существом из плоти и крови. И ее первый взгляд был обращен на Буша.
- Стало быть, вы способны полностью воплощаться в нашем времени? - изумился Буш. - Но почему тогда никто из вас не остановил Гризли?! Вас здесь сотни - так какого черта вы…
Она прервала его, указав на неподвижное тело Силверстона и впервые подав голос:
- Мы собрались, чтобы присутствовать при рождении великого человека.