Миха присел на пол отсека, и отбросив винтовку, расстегнул молнию куртки. Глубоко вздохнул. Даа, и попали сегодня мы в переплёт, подумал он, грустно глядя на девушку, заботливо суетившуюся возле Санька. Нет, она меня никогда не полюбит, а вот его… Да и чёрт с нею, вдруг мысленно ругнулся он, зато мы теперь можем пройти через тоннель. Алексеич не прав, пауки неопасны. Я как-то это почувствовал. Как? А чёрт его знает. Что-то было во взгляде того, на коробке с провиантом. А вот насчёт провианта смешно получается. Мы думали, что это амры весь провиант спёрли, а может выйти и так, что во всём виноваты эти мутанты. Впрочем, амры от этого лучше не становятся. И надо же было набрать команду из восемнадцати наций. Хотя, американцы всю эту долбаную экспедицию финансировали, но вот эта их ненависть и презрение к остальным, в конце концов, и разделили нас на два враждующих лагеря. И это при том, что летим мы для установления контакта с другой цивилизацией. Миха усмехнулся. Какая нахрен другая цивилизация?! Мы между собой контактировать ещё не научились, а лезем к другим.
Михин слух вдруг уловил неясный шум за перегородкой, за той, где были те самые восемьдесят два метра, которые они с раненым белорусом всего десять минут назад преодолевали из последних сил. Он напрягся всем телом и резко повернул голову в сторону перегородки. Шум за нею нарастал, как будто кто-то потихоньку наваливал уровень громкости работающего двигателя. Это же гул от шагов, - словно вспышка сверкнула в мозгу Михи.
- Чёрт! - крикнул он, и потянулся за отброшенной винтовкой. Пауки? - торопливо спросил он себя, передёргивая затвор. Вряд ли. Слишком громко. Неужели амры? Так быстро? Прошли за нами через тоннель? Миха вскочил на ноги и бросился к перегородке, ведущей в центральный коридор.
Уже в коридоре он услышал оглушающую длинную очередь, упал, попытался понять, в кого это они там стреляют, быстро поднялся и рванул к медотсеку. В четвёртом же никого нет. Чёрт!
Из медотсека уже выбегал Алексеич, держа в руке винтовку, за ним грек Никос. В конце коридора он увидел Артура и Влада. Слава богу, вовремя вернулись, обрадовался Миха и заорал во всю глотку:
- Амры!
- Саня под наркозом, - подбежав, бросил Алексеич. - Миха ты в медотсек. Охраняешь Саню и Леночку.
- Понял, - кивнул Миха. Мимо пронеслись Артур и Влад. На их лицах были понимание серьёзности ситуации и сосредоточенность. Михе стало по-настоящему жутко.
- Чёрт, чёрт, чёрт! - пульсировало в голове. - Они решились на конкретную атаку. Что же теперь будет? Господи, мы выживем?
Он влетел в медотсек. На столе лежал Саня до пояса накрытый белоснежной простынею, на правой руке красной змейкой висел расслабленный жгут, значит, наркоз уже успел проникнуть в тело и полностью завладеть им. Рядом стояла испуганная Леночка и с надеждой смотрела на Миху.
- Амры, - громко проговорил Миха, и увидел, как надежда в глазах девушки растаяла.
- Я думала, что-то просто случилось, - сказала она и вдруг заплакала.
В четвёртом послышалась очередь, потом сразу две или три, и уже через секунду началось. Лязг, звон, сплошной гул заполнили пространство, оглушая, беспощадно разрывая перепонки. Лена упала на колени и закрыла уши руками. Миха бросил винтовку, схватил девушку под мышки и затащил за стол, потом стащил со стола Саню, и упав на пол, снова взял винтовку и навёл прицел на перегородку медотсека. Господи, помоги, прошептал он немеющими от ужаса губами.
Гул разрастался. Теперь уже были слышны очереди справа, там, где пятый отсек. Миха вытер со лба пот. Там в пятом два серба и китаец, и у них на троих две винтовки. Ещё в пищевом блоке Серёга, но он без оружия. Разве что ножом кому-нибудь глотку перережет. А амров семнадцать человек и четырнадцать м-16.
Миха не сводил взгляда с перегородки. Расклад был не в их пользу, и если выбросить из расчётов чудо, то максимум минут через пять - шесть эта перегородка откроется, и сюда войдут амры, войдут, чтобы убить. А он здесь можно считать один. Девушка не в счёт, белорус под наркозом, вот и вся арифметика. Один против скольких?
Раздалась очередь прямо у медотсека, Миха быстро провёл рукой по глазам и уставился в прицел. Руки дрожали. Перегородка начала медленно открываться. Чёртовы перегородки, ругнулся Миха, и кто их придумал такие, которые без проблем открываются с обеих сторон? Хотя, инженеры не виноваты. Откуда им было знать, что на челноке случится настоящая война. Он на полсекунды обернулся, встретился с до смерти испуганным взглядом Лены и всего через миг уже стрелял в протискивающегося в полуоткрытый проход амра. Амр затрясся, словно его било током и сперва повис, а когда перегородка открылась ещё на пару миллиметров, мешком повалился на железный пол, и тут же, по его спине, стреляя веером, в отсек ворвался ещё один амр. Девушка истошно завизжала, и вскочив на ноги, словно обезумевшая, рванулась к выходу, прямо на опешившего амра. Миха выстрелил ему в грудь одиночным, боясь задеть Лену, и тот, падая вперёд, в агонии вогнал в девушку весь магазин. Они столкнулись, и мощное тело амра отбросило изрешечённую Лену назад к столу. Она упала на спину, голова с размаху ударилась об пол, и Миха ясно услышал треск проломившегося черепа. Он глупо посмотрел в лицо Лены, увидел струю крови бегущую сквозь красивые полуоткрытые губы, вскочил, и склонившись над ней, схватил за плечи и истерично затряс. И вдруг почувствовал жгучую боль в спине, дыхание спёрло, в глазах резко почернело. Он отпустил девушку, и опёршись руками в пол, быстро и глубоко задышал. Но воздуха всё равно не хватало. Он медленно поднял голову, прямо над ним стоял молодой амр. Из дополнительного состава, как и я, подумал Миха. В эту экспедицию помимо взрослых были взяты и дети двенадцати лет. По продолжительности полёт рассчитывался на двадцать три года, и к тому времени взрослые постарели бы. А вот двенадцатилетние как раз вступали в зрелый возраст. Их и обозначили, как дополнительный состав.
Амр выпустил короткую очередь в грудь спящего белоруса и навёл винтовку на Миху. Миха тяжело дыша, безнадёжным взглядом смотрел на амра. До винтовки не дотянуться, да и сил не хватит, чтобы её поднять. Он зажмурился и стал ждать тьмы. Тьма и всё, думал он. Ни боли, ни страха, ни мыслей, только всепрощающая и ничего не требующая тьма. Навсегда. На миллиарды миллиардов лет. На его глазах навернулись слёзы. Стало жаль себя, Лену, белоруса, Алексеича. Ну, стреляй же, хотел крикнуть он, но в лёгких не было ни капли кислорода. Силы стремительно покидали его. В ушах появился противный нарастающий звон, во рту солёный привкус, и он на секунду провалился в пустоту, но тут же вернулся. Где же тьма? - изумленно подумал он и открыл глаза.
Молодой амр лежал на животе, уткнувшись лицом в железный пол, и дёргался в конвульсиях. На его спине, воткнув ядовитые отростки - хелицеры в район сердца, стоял огромный паук. Тот, с коробки с провиантом, почему-то подумал Миха. Паук вытащил хелицеры из спины амра, и неуклюже повернувшись, посмотрел на Миху. Теперь моя очередь, понял Миха.
- Мы не хотели никого убивать, - услышал он вдруг голос прямо в голове. - Мы только хотели помочь вам, но не успели. Все ваши погибли.
- А амры? - сдавленным шёпотом спросил Миха. Сил на то, чтобы удивляться у него уже не было
- Они плохие. Они убивали нас, и мы ни одного из них не оставили в живых. Но мы не хотим убивать.
- А как же мухи? - глупо спросил Миха, вспомнив, как там, на Земле в детстве ловил мух и бросал их в паучью сеть, испытывая при этом завораживающее чувство ужаса.
- Мы обрели разум, и он подсказал нам, что любая жизнь священна и потому неприкосновенна.
Миха посмотрел в глаза пауку. Да. Это тот, с коробки.
- А как же я? Я ведь живой. Значит ни все наш…
Миха задохнулся на полуслове и повалился на бок. Лёгкие уже не работали, Миха не знал, что в каждом сидят по две пули, но догадался, что он умирает, и уже ничто не поможет ему. Он вдруг успокоился, ему стало легко и не страшно.
- Мы знаем, куда вы летите, и мы закончим вашу миссию. Мы установим контакт, но только от своего имени. Извините. Вы слишком жестокие существа, владея разумом, вы всё же убиваете себе подобных. Вы забыли, что жизнь - это добро… - слова смешались в Михиной голове в кучу, он едва уловил их смысл, и ему захотелось что-то ответить, что-то важное, что-то оправдывающее людей, но к нему уже пришла ничего не требующая и всепрощающая тьма.
Наблюдатель
Журнал "Искатель. Третий глаз" # 4, 2009, 14-е место на Имхонете (2009); сборник "Фантастика. ККФР" (Имхонет) - 2009; журнал "Мир фантастики" # 81, май 2010 (на диске)
Старик с самого начала показался мне странным. А потом он заговорил.
- Да, это тело старо. Слишком старо - начал он, по-старчески причмокивая - Но оно знавало и лучшие времена. Крепкое сердце, легко перекачивающее кровь, сильные руки и ноги, мозг, неустанно работающий на свои положенные три процента. Я долго поддерживал его в таком состоянии. Но его жизненные силы не бесконечны - старик тяжело вздохнул.
Я взглянул на дорогу уходящую к горизонту. Автобуса не было. Ну вот, на этой зашарпанной остановке, далеко от города, мне придётся выслушивать бред давно выжившего из ума старого человека.
- Да и мы, жители Вэсты не всесильны - старик грустно хмыкнул - Да, да. Вы думаете, я выживший из ума старикашка. Телом да. Хотя, если быть точным, я не есть это тело. Я наблюдатель.
Пришлось достать сигарету и закурить. Мне стало как-то неловко за него, а когда мне неловко, я курю. Лучше бы он молчал.
- Да, да. Я наблюдатель с Вэсты. Мы, если можно так сказать, самая развитая цивилизация в этой Галактике - старик вновь хмыкнул, но теперь с сарказмом - И мы взяли на себя право наблюдать за другими. Всё как у ваших писателей - фантастов. Если цивилизация представляет опасность, мы меняем вектор её развития. В тяжёлых случаях просто уничтожаем. Ох, и почитал я ваших фантастов. С ума сойти - старик неопределённо махнул рукой.
- Мастера они наговаривать на себя - старик улыбнулся - А с этими контактами. Пишут, совсем не зная о настоящем положении дел. То у них пришельцы захватывают Землю, то наоборот, оказываются друзьями, и помогают изо всех сил. А ведь никаких контактов не будет. Мы давно контролируем этот вопрос. Ни один представитель другой цивилизации не высадится на вашу планету - старик покачал головой.
- А если бы они высадились… Вы думаете, они будут воевать? Или помогать вам? Война сделает эту планету одной из тех, которых в Галактике полно. Слой смога вместо голубого неба, отсутствие флоры и фауны, искусственный кислород. А помогать… С чего? Кто вы для них? Просто конкуренты. Они с лёгкостью обведут вокруг пальца ваши три процента, и вы даже не заметите, как исчезнете с лица своей планеты - старик неловко пошевелился.
- Да, это тело старо - пробурчал он - Очень жаль, что вы так быстро стареете. Вы знаете, почему мы взяли вашу планету под охрану?
Я из вежливости помотал головой. А в принципе какая разница, что он говорит. Пусть. Мне не жалко.
- Я был наблюдателем на восемнадцати планетах. И я общался с другими наблюдателями. Такой планеты, как ваша, в Галактике давно уже нет - старик на секунду задумался - Да, нет. И в принципе многие цивилизации хотели бы отобрать её у вас. Но мы не дадим.
Старик закашлялся. Я вновь посмотрел на дорогу. Где же этот чёртов автобус?
- Самое удивительное, что вы считаете себя плохими. И ваши писатели - фантасты вам это убедительно доказывают. Войны, убийства, ядерное оружие. Вот-вот наступит Армагеддон. Какая чушь. Да если бы они увидели другие планеты. Ваши войны, и ваша так называемая жестокость, плюшевые игрушки по сравнению с тем, что твориться в Галактике. Вы просто образец гуманности. Ваше оружие предназначено для того, чтобы убить. На Лаусе оружие не убивает, оно несёт боль. Боль парализует противника. А после сражения, избежавшие страшной участи живьём поедают парализованных. Я был там наблюдателем, и планета Лаус была определенна мною, как неопасная. А ядерное оружие. Восемьдесят процентов цивилизаций погибает через пять лет после его изобретения. Те, кто начинает его использовать, уже не могут остановиться. Мощь и жажда власти помрачает их рассудок. Мы до сих пор не можем понять, как вы смогли остановиться после Хиросимы. Это загадка для всей Галактики.
Старик снова задумался. Я выбросил окурок и сразу же закурил следующую. Чувство неловкости, чёрт его дери.
- А ваши попытки защитить от вымирания диких животных. Ни на одной планете нет подобного. Считается само собой разумеющимся, что неконкурентоспособные виды должны исчезать, уступая место более приспособленным - голос старика сделался заинтересованным - Зачем вам это? - спросил он.
Я пожал плечами и глубоко затянулся. Главное не отвечать, подумал я, иначе потом не отвязаться.
- А ваши инвалиды - продолжил старик, не дожидаясь ответа - Это вообще нонсенс. Оставлять в живых изначально неконкурентоспособных особей. Многие в Галактике ломают голову над этим вашим нонсенсом.
Я отвернулся. На моих губах расплылась улыбка. Ну, горазд ты старик заливать, подумал я, пытаясь не засмеяться. Не хотелось его оскорбить.
- Единственно плохо - продолжил старик - что ваш мозг работает всего на три процента. Хотя, может быть в этом и разгадка? Мы всегда удивлялись, как существо с такой работоспособностью мозга может создать "Джоконду"? Или "Фауста". А этот реквием Моцарта - старик повысил голос - А идея Бога!
Старик поднял глаза к небу.
- Неужели это всё эти три процента? - спросил он - Вы знаете, я давно оставил работу наблюдателя. Всё равно больше нигде в Галактике я не найду такого места. И знаете, я никогда не пожалею, что остался здесь.
Вдалеке показался автобус. Ну, слава Богу, подумал я и поднялся.
- Молодой человек - окликнул старик.
Я обернулся. Старик протягивал мне руку.
- Я всегда рад пожать руку землянину - проговорил он с глупым пафосом. Мне не хотелось оскорблять его. Я ответил рукопожатием. Глаза старика потускнели. Долгожданный автобус наконец-то притормозил в трёх шагах от меня и с неприятным скрипом открылись двери. Я освободил свою руку из холодной ладони старика и сделав три шага, легко запрыгнул на ступеньку. Оглянулся. Старик сидел на лавочке, сильно наклонясь вперёд, словно пытаясь что-то разглядеть под ногами.
Двери с тем же скрипом закрылись. Автобус тронулся, и за стеклом поплыли поля с зелёной травой, деревья с сидящими на ветвях птицами, и над всем этим бездонное голубое небо. На моей родной Вэсте этого уже давно нет. Во всей Галактике нет. Я безмятежно улыбнулся. Да, я никогда не пожалею, что остался здесь.
Забег
Александр бежал уже пять минут. Ноги сами несли вперёд, в одном ритме, раз-два, раз-два, раз-два, и он ничего не мог с этим поделать. Александр огляделся. Справа бежало человек шестьдесят, слева не меньше сотни, позади стремительно нагоняла группа дюжих парней.
- Наверное, спортсмены - решил Александр - Из какой-нибудь секции.
Практически из всех зданий постоянно выбегали новые люди и присоединялись к остальным бегущим. Улица быстро наполнялась. Спортсмены догнали Александра и уверенно пошли на обгон. Александр хотел с ними заговорить, но их лица были настолько отвлеченны от этого мира, что он решил их не трогать. Мало ли, всё-таки спортсмены. Пусть себе бегут спокойно.
Александр взглянул налево. Там пожилая женщина упала на асфальт, и мужчина в дорогом костюме пробежал буквально по её груди, при этом женщина нелепо дёрнулась, но не издала ни звука.
- Мертва - подумал Александр - Первая.
Спортсмены обогнали. Александр смотрел на их широкие спины.
- Неужели они? - подумал он - Это не очень то справедливо. С другой стороны, а так ли ценен интеллект, как я всегда считал? Может он то, как раз и не нужен?
Справа упал ещё один. Мужчина средних лет. Его стало рвать на ходу, и он не смог совместить возросшую потребность в кислороде с рвотой.
- Первые четверть часа - Александр невольно вздрогнул - А сколько я выдержу? Час? Два? День? Интересно, а они уже поняли, что происходит?
Он снова стал разглядывать бегущих. У большинства лица были сосредоточенны, однако никакого проблеска мысли на них не присутствовало. Наконец Александр наткнулся на осмысленное выражение лица. Он улыбнулся ей. Девушка натянуто улыбнулась в ответ. Александр взял чуть правее и сблизился.
- Вы что-нибудь понимаете? - спросила она, тяжело дыша.
- Да - коротко бросил Александр.
- Значит, вы знаете, как остановиться?
Нет, всё-таки глупы они, девушки. Даже те, которые кажутся умными. Разве он бы бежал, если бы знал. Александр не стал ей говорить всего этого, а просто выдохнул - нет. Девушка мигом потеряла к нему интерес. Александр невольно рассмеялся. Даже в такой ситуации они остаются верны себе. Деньги есть? Нет? Свободен. Знаешь, как остановиться? Нет? Гуляй Вася.
Александр оставил девушку и, взяв чуть влево, выбежал на проезжую часть. Здесь пока было посвободнее.
Справа, на тротуаре, упали сразу трое, и началась катавасия. Люди налетали на упавших, падали через них, бились об асфальт, ломали себе руки, но поднимались и бежали дальше. Раз-два, раз-два, раз-два. Александр отвернулся. Незачем смотреть на это. Незачем. И так страшно.
Александр оглядел улицу. Теперь она была полностью заполнена бегущими.
- Интересно, так во всём мире, или только в нашем городе? А если во всём мире, тогда что? - Александр почувствовал, как начало покалывать в боку - Чёрт! - испуганно шепнул он - Сколько там первый марафонец пробежал? Сорок два километра, по-моему. А потом что? Помер. Так он тренированный был. Воин как никак.
Катавасия, случившаяся пару минут назад справа, повторилась слева. Только в более крупных масштабах. Всему виной стала полная женщина лет сорока пяти. Она, громко крикнув, осела прямо на асфальт. Из её рта повалила пена, как из огнетушителя, облепляя синеющие губы. Через неё кувырком полетел сухонький старичок, и вновь началось. Крики, треск костей. Полная свалка.
Александр заметил, что количество этажей у высоток вокруг уменьшается. Он понял, что через минут десять, двадцать город, возможно, закончится, и начнётся… А вот, что начнётся, Александр не знал. Что тут, с этой стороны города - леса, луга, поля? А может океан? Как давно я был за городом? Как давно я сворачивал с пути дом - офис - дом? Сто лет назад, чёрт подери.
Сзади кто-то похлопал по плечу. Александр обернулся. Увидел улыбающегося парня лет двадцати с коричневой кожанной папкой в руке.
- Как лемминги - с трудом выговорил парень и натянуто улыбнулся.
А то я не знаю, подумал Александр, поравнявшись с ним. Значит я не один, кто понял. Ну, слава Богу. Хотя толку?
Парень больше ничего не говорил. Было видно, что ему очень тяжело даётся этот забег. Он напряжённо дышал, глядя себе под ноги. Раз-два, раз-два, раз-два. Александр тоже похлопал его по плечу, стараясь поддержать. Парень поднял глаза, и снова натянуто улыбнулся.
- Не боись - отрывисто бросил Александр - Я думаю, это ненадолго. Мы же не лемминги, по несколько дней бежать, через пару часов - Александр перевёл дыхание - Через пару часов, я думаю всё закончится.
- Выдержать бы - глухо сказал парень.