Воспользовавшись вновь обретенной лодкой, Рейт и Траз съездили на соседний островок, но никаких следов Хельссе там обнаружить не удалось. Под приземистым скальным навесом, однако, они нашли большое отверстие в земле - пещеру, круто спускавшуюся в темноту. Траз нагнулся к провалу, прислушался, принюхался, знаком подозвал Рейта. Втянув носом воздух из-под земли, Рейт почувствовал слабый сырой запах, напомнивший о дождевых червях. Наклонившись к отверстию, он осторожно позвал: "Хельссе!", потом снова, громче: "Хельссе!" - но безрезультатно.
Они вернулись к своим спутникам. "Похоже, пнуме решили пошутить", - глухо сказал Рейт.
Четверо завтракали молча. Подавленно озираясь по сторонам, они прождали еще час в какой-то нерешительности, медленно погрузили пожитки в лодку и отчалили. Рейт смотрел с кормы в сканоскоп до тех пор, пока цепь островков не исчезла за горизонтом.
11
Протоки Джинги слились, болото превратилось в джунгли. Вдоль берегов к воде свисали плакучие ветви с широкими листьями, между ними - спутанные завесы нитевидных отростков. Бесшумно, как призраки, парили гигантские мотыли. Верхние ярусы леса жили особой жизнью: розовые и бледно-желтые ленты извивались в воздухе, как угри. Обросшие черным мехом шары ловко перескакивали с ветки на ветку, раскачиваясь на шести длинных белых руках. Как-то раз Рейт заметил вдалеке едва различимую в листве гроздь больших хижин, сплетенных высоко среди ветвей. Вскоре они увидели висячий мост из сучьев, кое-как перевязанных жесткими растительными волокнами, соединявший берег с островом. Пока лодка приближалась к мосту, на него вышли три человека - голые, хрупкие, тощие, с кожей цвета засаленного пергамента. Обнаружив лодку, туземцы замерли в испуге, быстро перебежали по шаткому мосту на берег и скрылись в кронах деревьев.
Неделю Рейт и его спутники сплавлялись по течению без особых приключений, то под парусом, то на веслах. Джинга становилась все шире. Однажды они проплыли мимо каноэ старого рыбака, забрасывавшего сети. Следующим утром на дальнем берегу можно было различить деревню. Через день навстречу, стуча двигателем, проехала моторная лодка. Вечером того же дня они причалили к набережной небольшого городка и провели ночь в спальных комнатах рыбацкого трактира, построенного на сваях над рекой.
Еще два дня они плыли под парусом, подгоняемые бодрым попутным ветром. Джинга превратилась в широкий, глубокий залив, ветер поднимал заметную волну. Управлять лодкой становилось все труднее. Добравшись до следующего городка, они увидели большой пассажирский катер, отправлявшийся вниз по течению. Бросив лодку у пристани, беглецы заплатили за проезд до Кабасаса на проливе Парапан.
Три дня они ехали на катере, отдыхая в гамаках и наслаждаясь непривычно свежей пищей. В полдень четвертого дня, когда противоположного берега Джинги уже не было видно, на возвышенности к западу от реки показались голубые купола Кабасаса.
Кабасас, подобно Коаду, служил главным торговым портом обширных внутренних областей континента и производил такое же впечатление - города интриг и сомнительных сделок. Вдоль набережных теснились каменные и дощатые склады. За ними на холмах возвышались городские строения с арками и колоннадами, отделанные бежевой, серой, белой и темно-синей штукатуркой. Рейту так и не удалось выяснить, почему в Кабасасе стены каждого здания заметно наклонялись внутрь или наружу, но это обстоятельство придавало городу навязчиво разрозненный, изменчивый вид, во многом отражавший характер его обитателей - стройных, сметливых, но осторожных брюнетов с гладкими волнистыми волосами, широкими скулами и жгучими черными глазами. Женщины Кабасаса славились красотой и грацией, в связи с чем Зарфо предостерег спутников: "Если вам дорога жизнь, не обращайте внимания на женщин! Не заговаривайте с ними, даже не провожайте их глазами, тем более, что они склонны дразнить и соблазнять приезжих. Здесь, в Кабасасе, играют в странные игры. Любой комплимент, любое самое невинное проявление интереса вызывают яростное возмущение - сотни окружающих красавиц с воплями и руганью набрасываются с ножами на провинившегося злодея!"
"Вот как! - сказал Рейт. - А что же мужчины?"
"Если смогут, они придут на помощь и предотвратят убийство, поколотив женщин, что вполне устраивает обе стороны. На самом деле, таков здешний обычай ухаживания. Мужчина, надеющийся на ответные чувства девушки, нападает на нее из засады и избивает до бесчувствия. Никто не вмешивается. Если девушка одобряет намерения поклонника, она снова проходит той же дорогой. Когда воздыхатель опять выскакивает, чтобы сделать из нее отбивную, она бросается к его ногам, умоляя о пощаде. То, что в других местах назвали бы членовредительством, у кабов считается единственным респектабельным способом объяснения в любви".
"Не слишком удобный способ", - заметил Рейт.
"Совершенно верно. Неудобный и извращенный. Тем не менее, так обстоит дело в Кабасасе. В этом городе вам лучше руководствоваться моими советами. Прежде всего, следует обосноваться в гостинице "Морской дракон"".
"Мы здесь не останемся надолго. Почему бы сразу не отправиться в порт и не подыскать судно, отплывающее к другому берегу Парапана?"
Зарфо ущипнул себя за длинный черный нос: "Не все так просто, как кажется... Зачем лишать себя заслуженного отдыха? Остановимся в "Морском драконе" - скажем, на пару недель?"
"Разумеется, вы намерены сами платить за гостиницу и все прочее?"
Мохнатые белые брови лохара резко сдвинулись: "Вы же знаете - у меня нет достаточных средств. Каждый мой цехин достался тяжелым трудом. Безусловно, в таком совместном предприятии, как наше, скупость неуместна!"
"Сегодня, - сказал Рейт, - мы остановимся в "Морском драконе". Завтра мы уезжаем из Кабасаса".
Зарфо разочарованно крякнул: "Хозяин - барин, не мне вам прекословить. Гм. Насколько я понимаю, вы планируете добраться до Смаргаша, нанять команду техников и захватить звездолет в Ао Хайдисе?"
"Именно так".
"Осмотрительность не повредит! Нужно найти судно, отправляющееся в Зару, по ту сторону Парапана, а потом вверх по реке Иш. Вы не потеряли деньги?"
"Конечно, нет!"
"Припрячьте их получше. В Кабасасе ловкие воры - залезают в карман из окна или из-за угла десятиметровыми щипцами с загнутым концом-захватом. Видите высокий особняк над пляжем? Это "Морской дракон"!"
Действительно, гостиница "Морской дракон" была величественным заведением с просторными вестибюлями и уютными спальными номерами. Интерьер ресторана напоминал подводный коралловый сад. По углам устроили даже темные укромные гроты, где обслуживали приверженцев местной секты, считавших неприличным акт публичного поглощения пищи.
Рейт заказал свежее белье в галантерейной лавке при гостинице и спустился в огромную баню на нижней террасе. Клиентов, мывшихся с помощью скребков, опрыскивали бодрящей настойкой из трав, массировали горстями душистого мха. Завернувшись в белый полотняный халат, Рейт прошел обратно к себе в комнату по общему балкону, тянувшемуся вдоль фасада.
На кушетке сидел человек в грязном, мятом темно-синем костюме. Рейт не мог пошевелиться от неожиданности. Хельссе тоже сидел неподвижно, не произнося ни звука, и смотрел на Рейта с неизъяснимым выражением.
От полной тишины становилось не по себе.
Рейт медленно попятился на балкон, растерянно остановился - он только что увидел призрак. В ушах тяжело стучала кровь. На лестнице показалась величаво развевающаяся по ветру белая грива - из бани возвращался Зарфо.
Рейт подозвал его рукой: "Хочу вам что-то показать". Подведя лохара к двери своего номера, он широко распахнул ее резким движением, почти ожидая увидеть пустую спальню. Хельссе сидел на кушетке, как прежде.
Зарфо прошептал: "Он в своем уме? Сидит, смотрит, будто издевается, ничего не говорит".
"Хельссе, - сказал Рейт, - что вы здесь делаете? Что с вами случилось?"
Хельссе поднялся на ноги. Рейт и лохар невольно отшатнулись. Хельссе посмотрел на них с едва заметной улыбкой, вышел на балкон и медленно направился к лестнице. Спускаясь, он обернулся - на какое-то мгновение мелькнуло бледное пятно лица. Потом он исчез - как привидение.
"Что все это значит?" - глухо, напряженно спросил Рейт.
Зарфо, непривычно притихший, помотал головой: "Видать, у пнуме своеобразное чувство юмора".
"Может быть, его нужно было задержать?"
"Если бы он хотел остаться, остался бы".
"Но - один в городе, в беспамятстве...?".
Ссутулившийся лохар только пожал плечами.
Рейт подошел к перилам, посмотрел вправо и влево вдоль набережной: "Пнуме знают, в каких номерах мы ночуем!"
"Сплавляясь по Джинге, так или иначе попадаешь в Кабасас, - раздраженно отозвался Зарфо. - Человек с деньгами останавливается в "Морском драконе". Чтобы сделать такой вывод, пнуме не нужно быть семи пядей во лбу".
На следующее утро Зарфо самостоятельно отправился в порт и скоро вернулся с коренастым коротышкой, ходившим переваливаясь с ноги на ногу, будто ему сильно жали башмаки. Испитое, задубевшее лицо незнакомца, цвета красного дерева, испещряли глубокие складки; маленькие, нервно бегающие глазки косили, то и дело рассматривая кончик большого горбатого носа. "Позвольте вам представить, - торжественно провозгласил Зарфо, - бывалого моряка, знаменитого капитана Добахка Хростильфе. Он все устроит!"
Рейт подумал, что более заведомого мошенника свет не видел.
"Хростильфе - владелец яхты "Пибар", - пояснил Зарфо. - За разумную плату он доставит нас куда угодно, хоть на южный берег Ворда".
"Сколько будет стоить переправа через Парапан?" - спросил Рейт.
"Поверите ли? Всего пять тысяч цехинов!" - воскликнул Зарфо.
Рейт презрительно рассмеялся. Повернувшись к Зарфо, он сказал: "Я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Можете идти и надувать кого-нибудь другого, вместе с вашим приятелем Хростильфе".
"Как? - закричал Зарфо. - После того, как я рисковал шкурой в бурунах на чертовом спуске и претерпел всевозможные лишения?"
Рейт уходил, не оборачиваясь. Несколько обескураженный Зарфо догнал его: "Адам Рейт, вы совершили серьезную ошибку!"
Рейт мрачно кивнул: "Вместо честного человека я нанял вас".
Зарфо с негодованием расправил плечи: "Кто смеет сомневаться в моей честности?"
"Я! Хростильфе согласился бы пойти в ближний рейс за сто цехинов. Он заломил пятьсот. Вы сказали: "Почему бы нам обоим не выгадать? Адам Рейт доверчив, как щенок. Я назову цену, а вы мне отсчитаете все, что останется свыше тысячи цехинов". Ступайте прочь - не хочу с вами говорить!"
Зарфо огорченно погладил черный нос: "Вы на меня возводите напраслину! Я только что отчитал Хростильфе за плутовство, и он признал свою вину. Теперь он предлагает сдать лодку, - лохар прокашлялся, - за тысячу двести цехинов".
"Триста - ни гроша больше".
Не находя слов, Зарфо воздел руки к небу и удалился решительными шагами. Не прошло и минуты, как ему на смену явился Хростильфе, умоляя Рейта пойти взглянуть на яхту. Рейт последовал за ним к "Пибару" - лихому суденышку длиной метров двенадцать, с электроструйным двигателем. Хростильфе сопровождал осмотр полухвастливым, полужалобным комментарием: "Быстроходное судно - может выйти в море хоть сейчас! Вы назвали абсурдную цену. Разве опыт, навыки навигации, знание течений и мелей ничего не стоят? Вы знаете, как дорого обходится энергия? За каждый рейс через Парапан разряжается целый аккумулятор - а где я возьму сто цехинов, чтобы купить новый? Вы должны заплатить за энергию и за провиант. Я человек щедрый, но ваше содержание в пути мне не по карману".
Рейт согласился возместить стоимость энергии и выделить разумную сумму на приобретение провизии, но наотрез отказался платить за установку новых баков для питьевой воды, дополнительной штормовой оснастки и приносящих удачу идолов на носу. Кроме того, он настоял на отплытии через сутки, в связи с чем Хростильфе мрачно усмехнулся: "Поделом старому лохару! Он рассчитывал еще неделю прохлаждаться в "Морском драконе"".
"Пусть прохлаждается сколько угодно, - сказал Рейт. - Платить по счетам придется ему самому".
"Он скорее удавится, - снова усмехнулся капитан. - Теперь, как мы распорядимся насчет съестных припасов?"
"Закупите их - и предъявите мне постатейный перечень, я его внимательно проверю".
"Нужен аванс, сто цехинов".
"Не принимайте меня за дурака! Помните: мы отплываем завтра в полдень".
""Пибар" будет готов", - угрюмо, с вызовом откликнулся Хростильфе.
Вернувшись в гостиницу "Морской дракон", Рейт нашел Аначо на террасе. Аначо указал на черноволосую фигуру, прислонившуюся к волнолому: "Вот он стоит - Хельссе. Я звал его по имени. Он будто не слышит".
Хельссе повернулся к ним - лицо его казалось мертвенно-белым. На секунду он встретился с Рейтом глазами, повернулся и медленно ушел.
К полудню путешественники взошли на борт "Пибара". Оживленный Хростильфе бодро приветствовал пассажиров. Рейт скептически поглядывал то туда, то сюда, пытаясь понять, каким образом Хростильфе все-таки умудрился извлечь не предусмотренную договором прибыль: "Где провиант?"
"В салоне рубки".
Рейт проинспектировал ящики и корзины, сравнил их содержимое с постатейным перечнем Хростильфе - и вынужден был признать, что Хростильфе закупил доброкачественные припасы по умеренным ценам. Тем не менее, Рейт спросил себя: почему капитан не разместил провизию в пустующей кладовой носового отсека? Он тихонько попробовал открыть дверь кладовой и обнаружил, что она заперта.
"Любопытно!" - подумал Рейт и подозвал Хростильфе: "Лучше сложить съестное в кладовой на носу, прежде чем нас начнут заливать волны".
"Всему свое время! - заявил Хростильфе. - Самое важное - прежде всего, а сейчас важнее всего отойти подальше от берега с попутным утренним течением".
"Это займет всего одну минуту! Давайте, откройте дверь - я сам перенесу припасы".
Хростильфе шутливо махнул рукой: "Я дотошный морской волк. У меня на борту все делается по порядку!"
Зарфо, тоже зашедший в салон, посмотрел на дверь носовой кладовой и нахмурился, будто озаренный неприятной догадкой. Рейт не стал спорить с капитаном: "Ну, ладно, как хотите". Зарфо хотел было что-что сказать, но заметил предупреждающий взгляд Рейта и придержал язык.
Хростильфе проворно ковылял туда-сюда - отдал швартовы, запустил струйный двигатель, подскочил к пульту управления. Яхта вырвалась в открытое море.
Рейт поговорил с Тразом. Траз встал за спиной Хростильфе, проверил, как работает арбалет, вложил в желоб короткую металлическую стрелу и взвел тетиву, но оставил незакрепленный арбалет на поясном ремне.
Хростильфе скорчил гримасу: "Поосторожнее, парень! Не самый удачный способ носить арбалет - начнется качка, ногу себе прострелишь!"
Траз и ухом не повел.
Обменявшись двумя словами с Зарфо и Аначо, Рейт подошел к носовому полубаку, подобрал с палубы ветошь, зажег ее и поднес к носовой вентиляционной отдушине. Дым потянуло внутрь, в кладовую.
Хростильфе закричал в ярости: "Что за чепуха? Вы что, нас спалить собрались?"
Рейт зажег еще пару тряпок и бросил их в отдушину. Снизу, из кладовой, послышались сдавленный кашель, бормотание голосов, топот. Хростильфе поднес руку к сумке на поясе, но его остановил неотрывно следящий взгляд Траза, державшего арбалет наготове.
Рейт быстро перешел на корму. Траз сказал: "Его оружие в сумке".
Хростильфе застыл в смятении, неожиданно потянулся к сумке, но снова остановился - Траз прицелился ему в голову. Рейт отстегнул сумку, передал ее Тразу и обыскал Хростильфе, извлекая из различных тайников в его одежде два кинжала и что-то вроде короткого трехгранного штыка. "Спускайтесь, - сказал Рейт капитану. - Откройте дверь в кладовую и скажите своим приятелям, чтобы выходили по одному".
Хростильфе, с посеревшим от гнева лицом, проковылял вниз и, обменявшись угрозами с Рейтом, открыл дверь. Из кладовой стали вылезать шесть головорезов. Разоружив каждого еще на лестнице, Аначо и Зарфо отсылали их на палубу, откуда Рейт сбрасывал их за борт.
В кладовой ничего не осталось, кроме клубов дыма. Хростильфе тоже вытолкали на палубу, где он сразу пустился в елейные уговоры: "Я все объясню! Произошло смехотворное недоразумение!" Рейт, однако, не стал его слушать - Хростильфе присоединился к товарищам за бортом. Разразившись страшными ругательствами и погрозив кулаком ухмыляющимся лицам на корме "Пибара", он поплыл к берегу, размашисто вскидывая руки.
"Вот так, - сказал Рейт, - мы остались без навигатора. В каком направлении Зара?"
Зарфо, притихший и смущенный, показал скрюченным черным пальцем: "Держите курс в ту сторону". Он повернулся назад, к семи головам, прыгавшим среди волн, как поплавки: "Невероятно, до чего людей доводит жадность к деньгам! Беда, да и только!" Укоризненно щелкнув языком, лохар прибавил с лицемерным воодушевлением: "Что же, неприятный инцидент, нечего сказать! Однако, что было - то прошло. Все к лучшему: теперь у нас есть "Пибар"! Впереди - Зара, река Иш, Смаргаш!"
12
На протяжении всего первого дня воды Парапана оставались почти безмятежными. На второй день поднялся свежий ветер. "Пибар" подбрасывало на частой беспорядочной зыби. На третий день с запада нависла черно-коричневая туча, вонзавшая в море зазубренные молнии. Налетели мощные порывы ветра - два часа "Пибар" вздымало, сбрасывало, кренило. Потом буря умчалась - яхта снова бороздила спокойное море.
На четвертый день впереди показался берег Кащана. Рейт подрулил борт о борт к рыбацкой лодке, и Зарфо спросил направление на Зару. Рыбак, смуглый старик со стальными кольцами в ушах, молча показал рукой. "Пибар" рванулся вперед. К заходу солнца они повернули в устье Иша. Вдоль западного берега мерцали огни Зары, но теперь не было причины заходить в порт - "Пибар" продолжил путь на юг, вверх по реке Иш.
Розовая луна, Аз, озаряла речные воды. Всю ночь "Пибар" упорно поднимался против течения. Утром путники оказались посреди плодородной долины. Вдоль берегов стройными рядами росли величественные килевые деревья - Зарфо называл их просто "килями". Потом растительность оскудела, берега опустели, и река долго вилась среди скопления торчащих обнажений темного вулканического стекла. Утром следующего дня на берегу показалась группа высоких людей в черных плащах. Они стояли неподвижно, провожая глазами "Пибар", боровшийся с течением. Зарфо объяснил, что это разбойники из племени ниссов: "Держитесь от них подальше! Они живут в норах, как ночегончи - но говорят, что ночегончи добродушнее".
Ближе к вечеру берега стали сходиться, стесненные песчаными дюнами. Зарфо настоял на том, чтобы путники провели ночь на "Пибаре" посреди реки, бросив якорь на большой глубине: "Впереди - мелководье, песчаные косы. В темноте мы непременно сядем на мель, а за нами следуют ниссы - будьте уверены. Они зацепят яхту крючьями и толпой заберутся на борт".
"На нас не нападут, пока мы на якоре?"
"Нет - ниссы боятся глубокой воды и никогда не пользуются лодками. На якоре мы в такой же безопасности, как в Смаргаше".