Наступила ясная ночь. Аз и Браз сближались и расходились на древнем небе Тшая. На берегу ниссы открыто развели костры, расставили шесты, подвесили котлы. Позже над рекой разнеслось дикое пиликанье под стук барабанов. Несколько часов путешественники могли наблюдать, как проворные фигуры в черных плащах танцевали вокруг костров - прыгали взад и вперед, брыкая ногами, то задирая лица вверх, то опуская головы вниз, скакали с ноги на ногу, раскачиваясь из стороны в сторону, кружились и горделиво прохаживались, подбоченясь на цыпочках.
Наутро ниссов нигде не было. "Пибар" без приключений пробрался через лабиринт отмелей. Во второй половине дня путники увидели деревню, защищенную от ниссов частоколом из толстых высоких столбов. К каждому столбу цепями был прикован скелет в полуистлевшем черном плаще. Зарфо сообщил, что выше по течению река не судоходна, и что Смаргаш находится в пятистах километрах к югу, за страной пустынь, горных вершин и глубоких ущелий: "Теперь нам придется ехать с караваном по старой дороге на Сарсазм, потом в Хамиль-Зут под Лохарским нагорьем. Сегодня займусь расспросами, узнаю, не найдутся ли попутчики".
Зарфо провел ночь на берегу и вернулся утром, сообщив, что в результате утомительных и бурных торгов ему удалось забронировать первоклассные места в караване, отправляющемся в Хамиль-Зут - в обмен на "Пибар".
Рейт подсчитал в уме. Пятьсот километров? Не больше двухсот цехинов с человека, восемьсот за четырех. "Пибар" с руками оторвали бы за десять тысяч. Рейт посмотрел на лохара - у того хватило изобретательности не отвести глаза. "Может быть, вы еще не забыли, - сказал Рейт, - о нашей небольшой размолвке в Кабасасе?"
"Как о ней забудешь? - возмутился Зарфо. - По сей день страдаю от несправедливости ваших намеков!"
"Еще один намек: сколько вы потребовали - и получили - за "Пибар", сверх стоимости проезда?"
Зарфо скорчил смущенную гримасу: "Естественно, я выговорил дополнительную сумму - хотел приготовить вам приятный сюрприз".
"Сколько?"
"Три тысячи цехинов, - проворчал Зарфо, - ни больше, ни меньше. Места глухие, бедные. Нам вряд ли предложат что-нибудь получше".
Рейт решил пока не подвергать сомнению названную цифру: "И где же деньги?"
"За яхту заплатят после того, как мы сойдем на берег".
"Когда отправляется караван?"
"Скоро - завтра или послезавтра. В деревне более или менее приличный постоялый двор. Можно там переночевать".
"Прекрасно, пойдемте за деньгами".
К удивлению Рейта мешок, полученный Зарфо от хозяина постоялого двора, содержал точно три тысячи цехинов. Кисло усмехаясь, лохар направился в таверну, где громко потребовал большую кружку эля.
Через три дня на юг вышел караван - вереница из двенадцати самоходных фургонов; на четырех были установлены пескометы. По дороге на Сарсазм пассажиры могли любоваться впечатляющими пейзажами - узкими ущельями и бездонными пропастями, вырезанными притоками Иша в окаменевших донных отложениях древнего океана, великолепными видами на далекие горные хребты, вздыхающими ветром лесами килевых деревьев и черного древовидного папоротника. Время от времени канониры готовили орудия, заметив ниссов, но те держались поодаль, и к вечеру третьего дня караван прибыл в Хамиль-Зут - убогое селение, состоявшее из сотни глинобитных хижин и дюжины таверн.
С утра Зарфо нанял вьючных животных и пару проводников с оборудованием, после чего путники стали подниматься по тропе к Лохарскому нагорью.
"Здесь необжитые места, - предупредил Зарфо. - Нередко встречаются опасные твари, держите оружие наготове".
Крутая тропа действительно вела в дикую местность. По пути они заметили каръянов - едва различимых на фоне осыпей серых шестиногих животных, бесшумно скользивших между камнями, то и дело поднимавшихся на задние лапы и осматривавших окрестности. В другой раз им повстречалась огромная рептилия с головой тигровой окраски, пожиравшая падаль. Поглощенная своим занятием, она позволила путникам спокойно пройти мимо.
На третий день после выхода из Хамиль-Зута путники достигли Лохары - широко раскинувшегося плоскогорья. После полудня впереди показался Смаргаш. Теперь Зарфо решил поделиться с Рейтом своими соображениями: "С моей точки зрения - полагаю, что и вы так же смотрите на вещи - ваше предприятие носит щекотливый характер".
"Согласен".
"Местные жители часто так или иначе связаны с ванхами. Новоприбывший может легко ошибиться в людях, устанавливая связи".
"И что же?"
"Думаю, что выбором подходящего персонала лучше заняться мне".
"Несомненно. Но вопросы об оплате решать буду я".
"Как вам угодно", - проворчал Зарфо.
Теперь местность приобрела ухоженный, зажиточный вид, возможный только при условии умелой ирригации земель - повсюду процветало сельское хозяйство. Мужчины, подобно Зарфо, отличались крашеной или татуированной черной кожей и длинными белыми гривами. Женщины-лохарки, напротив, сияли кожей, белой, как мел, и глянцевыми черными прическами. Бежавшие за путниками сорванцы тоже отличались цветом волос, в зависимости от пола, но кожа их неизменно была того же оттенка, что и грязь, в которой они бегали и копошились.
Дорога тянулась вдоль берега реки под торжественными кронами старых килей. По обеим сторонам из зарослей цветущих кустов и лозы выглядывали одноэтажные дачи с верандами. Зарфо издал глубокий вздох, полный страстного сожаления: "Полюбуйтесь на меня - странствующий мастеровой возвращается домой, отработав всю жизнь на чужбине. Где же мои сбережения? Как я куплю себе коттедж над рекой? Бедность заставляет меня пускаться в опасные предприятия. Я связался с бессердечным фанатиком, злорадно наслаждающимся крушением надежд доброго старого лохара!"
Рейт игнорировал излияния механика. Скоро они уже шли по улицам Смаргаша.
13
Рейт сидел в небольшой гостиной арендованного приземистого цилиндрического коттеджа с окнами, выходившими на центральный выгон Смаргаша, где проводила много времени и танцевала местная молодежь.
Напротив Рейта в плетеных креслах сидели пятеро беловолосых жителей Смаргаша, выбранных из двадцати лохаров, приглашенных Зарфо на предварительное совещание. Дело шло к вечеру. Снаружи, на выгоне, танцоры уже приплясывали, вскидывая ноги под звуки гармоники, бубна и барабана.
Рейт описал общий характер проекта, не вдаваясь ни в какие детали: "Мы обратились к вам потому, что вы способны помочь мне в одном предприятии. Зарфо Детвайлер сообщил вам о возможности заработать большую сумму денег. Это действительно так, и сумма эта будет уплачена, даже если предприятие провалится. В случае успеха - а я считаю, что вероятность успеха достаточно велика - каждый из вас приобретет состояние, превосходящее самые смелые ожидания. Разумеется, предприятие опасно, но будет сделано все, чтобы риск был минимальным. Если кому-то не по душе участие в таком проекте, он может отказаться и удалиться, пока есть возможность".
Старший из лохаров, некий Джаг Джаганих, специалист по ремонту и установке систем управления, ответил: "Пока мы не можем сказать ни "да", ни "нет". Никто из нас не откажется притащить домой мешок цехинов, но пускаться в невозможное предприятие за считанные гроши мы не собираемся".
"Вам нужна подробная информация? - Рейт переводил взгляд с одного лица на другое. - Вполне естественно. Я не хотел бы, однако, посвящать в свои планы праздных любопытствующих. Моя цель вполне достижима - но если вы определенно не намерены подвергать себя опасности, сообщите об этом здесь и сейчас".
Лохары тревожно поерзали в креслах - никто не произнес ни слова.
Рейт подождал еще минуту: "Хорошо. Вы должны взять на себя обязательство о неразглашении тайны".
Лохары связали себя страшной клятвой: Зарфо вырвал по волоску из шевелюр присутствующих, скрутил волосы в тонкий жгут и поджег его. Каждый вдохнул дым и произнес: "Скрутила нас судьба, всех воедино. Не спрятаться, не жить тому, кто нас предаст. Настигнет месть его - везде, где есть лохары!"
Достаточно впечатленный обрядом, Рейт перешел к делу: "Мне точно известно местонахождение источника несметных богатств - но, чтобы до него добраться, придется покинуть Тшай. Необходимы космический корабль и команда, способная им управлять. Звездолет я предлагаю конфисковать на космодроме Ао Хайдис. Команда будет состоять из вас. Для того, чтобы продемонстрировать благоразумие и добросовестность, в день отбытия я заплачу вам по пять тысяч цехинов. Если наша попытка провалится, каждый получит еще пять тысяч цехинов".
"Каждый из выживших", - проворчал Джаг Джаганих.
Рейт закончил: "Если проект увенчается успехом, десять тысяч цехинов покажутся вам десятью грошами. Такова сущность предприятия".
Лохары опять с сомнением поерзали в креслах. Джаганих выразил всеобщие опасения: "Конечно, наша команда справится с кораблем типа "Зено" или "Куд" - даже с одним из небольших "Кадантов". Но кому во Вселенной охота навлекать на себя гнев ванхов?"
"Или ванхменов, что еще хуже", - тихо добавил Зорофим.
"Насколько я помню, - задумчиво произнес Тадзей, - звездолеты не слишком бдительно охраняются. План необычен, но представляется выполнимым - при условии, что захваченный корабль будет пригоден к полету".
"Ага! - воскликнул Бельдже. - От этого "условия" зависит исход всей сумасшедшей затеи!"
Зарфо хохотнул: "Само собой, придется рисковать. Где ты возьмешь десять тысяч цехинов, лежа в гамаке?"
"Все бывает".
Джаг Джаганих поинтересовался: "Предположим, мы захватим корабль. Предстоят ли еще какие-нибудь опасности?"
"Никаких".
"Кто будет прокладывать курс?"
"Я".
"Какие "богатства" вы имеете в виду? - повернулся к Рейту Зорофим. - Драгоценные камни, металлы? Цехины? Целебные экстракты? Древние произведения искусства?"
"Дальнейшие подробности пока не подлежат разглашению. Могу только гарантировать, что вы не будете разочарованы".
Обсуждение затянулось - каждая деталь подвергалась критике и анализу. Рассматривались, дискутировались и отвергались варианты. По всей видимости, никто не считал проект настолько рискованным, чтобы его не стоило принимать во внимание. Кроме того, никто не сомневался в способности выбранной команды сообща управлять космическим кораблем. Но ни один из присутствующих не проявлял энтузиазма. Джаг Джаганих подвел итог ситуации. "Мы в замешательстве, - сказал он Рейту. - Мы не понимаем ваших целей. Мы сомневаемся в существовании несметных богатств".
Зарфо поднялся, оперся руками на стол: "Мне придется высказать свое мнение. У Адама Рейта есть недостатки - это невозможно отрицать. Он упрям, не умеет приспосабливаться к другим, коварен, как зут, подстерегающий добычу, безжалостен к тем, кто ему мешает. Тем не менее, он держит свое слово. Если он заявляет, что сокровище существует, вопрос можно считать закрытым".
Наступило молчание. Бельдже пробормотал: "Отчаянное, отчаянное дело! Нас всех запрут в черные коробки ванхов!"
"Не такое уж отчаянное, - возразил Тадзей. - Рискованное - да. Что из того? Пусть черти поберут ванхов и их черные коробки!"
"Я бы рискнул", - сказал Зорофим.
"Я тоже, - отозвался Джаг Джаганих. - Двум смертям не бывать, одной не миновать".
В конце концов Бельдже сдался и объявил, что тоже не прочь попытаться: "Когда мы отправимся?"
"Как можно скорее, - сказал Рейт. - Чем дольше я жду, тем больше нервничаю".
"Ха! И тем больше вероятность, что кто-нибудь другой убежит с нашим сокровищем! - воскликнул Зарфо. - Вот будет огорчение!"
"Нужно собраться, закончить местные дела. Дайте нам три дня", - сказал Джаганих.
"Как насчет пяти тысяч цехинов? - спросил Тадзей. - Почему бы не раздать деньги сейчас, чтобы мы успели ими воспользоваться?"
Рейт колебался только долю секунды: "Вы должны мне доверять - значит, я должен доверять вам". К изумлению лохаров, он отсчитал каждому по пятьдесят сотенных цехинов с малиновой сердцевиной.
"Превосходно! - заявил Джаг Джаганих. - Помните все: никому ни слова! Повсюду шпионы. Мне особенно не нравится тихий незнакомец в гостинице - он одевается, как яо".
"Что?! - подскочил Рейт. - Молодой человек, черноволосый, с изящными манерами?"
"Так точно. Все время стоит, уставившись на площадку для танцев, не говорит ни слова".
Рейт, Зарфо, Аначо и Траз явились в гостиницу. В полутемной пивной сидел Хельссе, растянув под тяжелым столом длинные ноги в черных саржевых бриджах в обтяжку. В мрачной неподвижности он смотрел прямо перед собой, в залитый рыжеватыми лучами солнца дверной проем. Снаружи сновали и кричали чернокожие беловолосые мальчишки и белокожие черноволосые девчонки, игравшие в чехарду.
Рейт позвал: "Хельссе!"
Хельссе не отводил глаз от двери.
Рейт подошел ближе: "Хельссе!"
Хельссе медленно обернулся. Рейт заглянул в глаза, казавшиеся сплошными линзами черного стекла.
"Скажите что-нибудь! - настаивал Рейт. - Хельссе! Говорите!"
Хельссе открыл рот, издал жалобный хрип. Рейт отшатнулся. Укоризненно посмотрев на Рейта, Хельссе вернулся к изучению танцевальной площадки и смутно маячивших за ней холмов.
Рейт присоединился к сидевшим в стороне спутникам. Зарфо налил ему кружку эля: "Что мы будем делать с яо? Он спятил?"
"Не знаю. Может, притворяется - или под гипнозом - или одурманен наркотиком".
Зарфо отхлебнул добрых полкружки, стер попавшую на нос пену: "Он будто нарочно держится на виду - может быть, надеется, что мы попробуем его вылечить?"
"Я не прочь попробовать, - сказа Рейт, - но как это сделать?"
"Почему бы не позвать знахаря-дугбо?"
"Это еще кто такой?"
Зарфо ткнул большим пальцем в восточном направлении: "Дугбо встали табором за городом - бродяги в тряпье и обносках, вороватый, развратный народ, да еще и музыканты впридачу. Они поклоняются демонам - их знахари творят чудеса".
"Вы думаете, знахарь вылечит Хельссе?"
Зарфо осушил кружку до дна: "Если яо прикидывается, у знахаря в руках он долго притворяться не сможет".
Рейт пожал плечами: "В ближайшие два дня нам все равно нечем заняться".
"Вот-вот - мне тоже пришло в голову, что неплохо было бы развлечься" - отозвался Зарфо.
Знахарь-дугбо был тщедушный маленький человечек с сияющими золотистыми глазами, в буром рваном балахоне и сапогах из сыромятной кожи, с красновато-коричневыми блестящими от жира волосами, завязанными в три шишковатых узла на макушке. Когда он говорил, на его щеках сжимались, разжимались и подергивались бледные орнаментальные рубцы. Судя по всему, знахарь не счел пожелания Рейта необычными. Со спокойным клиническим интересом он изучал Хельссе, сидевшего в плетеном кресле с выражением язвительного равнодушия.
Знахарь подошел к Хельссе, внимательно заглянул в глаза, в уши, кивнул, будто убедившись в справедливости своих подозрений. Подозвав ассистировавшего ему толстого юнца, дугбо присел на корточки за спиной Хельссе, прикасаясь к нему в разных местах, в то время как юнец держал под носом Хельссе бутылку с черным экстрактом. Мало-помалу Хельссе расслабился, размяк в кресле. Знахарь разжег три пирамидки с благовонными курениями, веером направляя дым в лицо Хельссе. Под аккомпанемент юнца, что-то верещавшего на флейте, дугбо стал тихо распевать слова тайного заговора, поднеся губы к самому уху Хельссе, и вложил в руку Хельссе комок глины. Хельссе сразу стал яростно мять глину пальцами и вскоре что-то пробормотал.
Знахарь подозвал Рейта рукой: "Простейший случай одержимости. Видите? Зло разряжается из пальцев в глину. Говорите с ним, если хотите - осторожно, тихо, но требовательно. Он вам ответит".
"Хельссе, - сказал Рейт, - опишите ваши отношения с Адамом Рейтом".
Хельссе заговорил - ясным, ровным голосом, будто повторяя заранее выученный отчет: "Адам Рейт прибыл в Сеттру. Ходили слухи, строились предположения. После его прибытия все оказалось по-другому. По странному стечению обстоятельств он сразу явился в Синежадентный дворец, где я занял выгодную позицию - первым, кто с ним встретился, оказался я. После Рейта во дворец явился Дордолио, в ярости клеветавший на Рейта. Между прочим, он утверждал, что Рейт принадлежит к числу последователей "культа", то есть считает себя человеком из исходного мира - с планеты людей. Беседа с Рейтом не дала ничего определенного. Применив третий из "десяти методов", "выяснения посредством притворного пособничества", я привел Рейта в центр приверженцев "культа", но получил противоречивую информацию. За нами следовал курьер - новичок, незнакомый с Сеттрой. Я не смог воспользоваться шестым методом, "эффектного отвлекающего маневра" - не было ни времени, ни возможности. Адам Рейт убил курьера и нашел в его одежде сообщение неизвестного содержания. Рейт не позволил мне прочитать сообщение. Я не мог настаивать - не было удобного предлога. Я рекомендовал Рейту услуги переводчика-лохара - опять же, чтобы "выяснить методом притворного пособничества". Как оказалось, эта стратегия себя не оправдала. Лохар слишком глубоко проник в смысл сообщения. Я договорился с наемными убийцами о ликвидации Рейта. Попытка ликвидации завершилась неудачей. Рейт и его группа бежали на юг. Я получил приказ сопровождать его и выяснить его мотивы. Мы проследовали на восток до реки Джинги и спустились по течению на лодке. На острове посреди реки..." - Хельссе судорожно крикнул и вжался в кресло, дрожа от напряжения.
Знахарь снова помахал веером, направляя дым в лицо Хельссе, защемил ему нос двумя пальцами: "Вернись в состояние покоя. Когда я снова ущипну тебя за нос, перейди в состояние подчинения. Это безоговорочное предписание - его выполнение совершенно необходимо. Вот так - теперь отвечай на вопросы".
Рейт спросил: "Хельссе, почему вы шпионите за Адамом Рейтом?"
"Таковы мои обязанности. Кроме того, мне нравится эта работа".
"Кто возложил на вас эти обязанности?"
"Все ванхмены подчиняются велениям судьбы".
"Ого! Хельссе, так вы - ванхмен?"
"Да".
Рейт не понимал, как это не пришло ему в голову раньше. Ведь Хельссе не удалось провести Тсутсо и других хох-харов. Достаточно было не пропустить мимо ушей прощальное замечание Тсутсо: "Был бы среди вас яо, спуск мог закончиться не столь удачно".
Обменявшись с друзьями огорченным взглядами, Рейт снова повернулся к Хельссе: "Зачем ванхи содержат шпионов в Катте?"
"Они следят за настроениями, за развитием "раунда", предотвращая возрождение "культа"".
"Почему?"
"Необходимо поддерживать статическое равновесие. В данный момент условия оптимальны. Любое изменение ведет к нарушению равновесия".
"Вы сопровождали Адама Рейта от Сеттры до острова в болотах Джинги. Что произошло на острове?"
Хельссе захрипел и снова впал в кататоническое оцепенение. Знахарь ущипнул его за нос.
Рейт спросил: "Как вы попали в Кабасас?"
Хельссе опять оцепенел. Рейт ущипнул его за нос: "Скажите, почему вы не можете ответить на эти вопросы?"
Хельссе ничего не ответил. При этом глаза его сохраняли сознательное выражение. Знахарь направил дым ему в лицо - Рейт протянул руку, чтобы ущипнуть Хельссе за нос, но заметил, что его зрачки разошлись в разные стороны. Знахарь выпрямился, начал собирать принадлежности: "Это все. Он мертв".
Рейт ошеломленно переводил взгляд со знахаря на Хельссе и обратно: "Из-за допроса?"