Рейт прошел на корму, в двигательное отделение, где Джаг Джаганих и Бельдже безутешно разглядывали дымящуюся панель. "Перегрузка, - сказал Бельдже. - Сгорели схемы, расплавились контакты".
"Их можно починить?"
Бельдже хмыкнул с сомнением: "Если на борту есть детали и инструменты".
Джаг Джаганих добавил: "И если у нас будет время".
Рейт вернулся в салон, бросился в пассажирское кресло и уставился на ванха пустым, остановившимся взглядом. Побег почти удался - почти... Рейт в изнеможении откинулся на спинку, подумал, что все его спутники тоже, по-видимому, крайне утомлены. Не отдохнув, не имело смысла предпринимать дальнейшие шаги. Рейт встал, созвал всю команду и назначил порядок несения вахты, сменами по два человека. Остальные кое-как разместились на диванах в салоне.
Прошла ночь. Взошел и зашел Аз, догоняемый Бразом. К рассвету стало ясно, что корабль дрейфует посреди зеркально-ровного водного пространства. Зарфо определил, что они упали в озеро Фалас: "Нельзя не признать, что со стороны озера было очень любезно оказаться в нужное время в нужном месте!"
Рейт выбрался наружу на корпус плавающего корабля и осмотрел горизонт в сканоскоп. На юг, на восток и на запад простирались бескрайние, подернутые легкой дымкой воды. На севере виднелся пологий берег - туда, подталкиваемая легким южным ветерком, постепенно перемещалась беспомощная космическая яхта. Рейт возвратился внутрь. Лохары отделили перегоревшую панель и без энтузиазма оценивали степень ее повреждения. Рейт не стал ни о чем спрашивать - достаточно было взглянуть на их вытянутые лица.
В салоне он обнаружил Аначо и Траза, жующих колобки в хрупкой белой оболочке с начинкой из черной пасты, найденные в рундуке. Рейт предложил колобок ванху, но тот не шелохнулся. Тогда Рейт съел его сам - по вкусу колобок напоминал плавленый сыр. Вскоре к ним присоединился Зарфо, подтвердивший предположения Рейта: "Ремонт невозможен. Перегорел целый блок кристаллов. На борту нет запасных компонентов".
Рейт хмуро кивнул: "Я так и думал".
"Что будем делать?" - поинтересовался Зарфо.
"Как только нас прибьет ветром к берегу, оставим корабль, вернемся в Ао Хайдис, попробуем еще раз".
Зарфо крякнул: "Как быть с ванхом?"
"Придется отпустить - пусть идет, куда хочет. В любом случае, убивать его я не намерен".
"Ошибка! - фыркнул Аначо. - Я бы прикончил мерзкую тварь".
"Да будет вам известно, - сказал Зарфо, - что главный оплот ванхов на Тшае, Ао Хаа, находится на берегу озера Фалас. Их цитадель, судя по всему, недалеко отсюда".
Рейт снова вылез наружу, на нос корабля. До первых кочек болотистого берега оставалось меньше километра, за ними поблескивала топь. Выбираться на берег через трясину было бы чрезвычайно неприятно. Рейта порадовало изменение направления ветра, теперь налетавшего порывами с востока и потихоньку смещавшего яхту на запад. Этому способствовало, скорее всего, и медленное течение озерной воды. Прослеживая линию берега в сканоскоп, Рейт различил на западе мыс и на нем - беспорядочную группу утесов.
Снизу, из корабля, послышались громкие возражения и угрозы, тяжелые шлепающие шаги. На наружную палубу поднялся ванх, сопровождаемый Аначо и Тразом. Ванх мгновенно сфокусировал на лице Рейта черные пульсирующие линзы, будто фотографируя изображение, после чего стал медленно поворачиваться мелкими рывками одинаковой угловой величины, осматривая горизонт. Рейт сомневался в своей способности удержать массивного черного инопланетянина. В любом случае он не успел бы это сделать - быстрыми, прерывисто дергающимися шагами ванх подбежал к краю палубы и обрушился в озеро. Стремительно мелькнула блестящая от воды черная шкура - ванх погрузился в темную глубину.
Рейт продолжал наблюдать за поверхностью воды, но ванх больше не появлялся. Через час, проверяя, насколько продвинулся корабль, он еще раз направил сканоскоп на запад, и сердце его упало - на мысу громоздились не каменные утесы, а глянцевые черные башни большого укрепленного форта ванхов. В подавленном молчании Рейт принялся изучать болото на севере с новым интересом, подстегнутым отчаянием.
Заросшие белесой травой кочки выступали, как волосатые шишки, из черной грязи и застойных луж обширной трясины. Сойдя вниз, Рейт поискал материал для изготовления плота, но не нашел ничего подходящего. Обивка диванов была сплавлена с основой и отделялась рваными полосами и комьями. На борту не было спасательной шлюпки. Рейт вернулся на наружную палубу, не представляя себе, что еще можно было бы предпринять. К нему присоединились лохары - унылые фигуры в рабочих комбинезонах грязно-соломенного цвета с развевающимися по ветру белыми гривами и морщинистыми, угловатыми черными лицами.
Рейт спросил у Зарфо: "Вам знакома эта крепость?"
"Должно быть, Ао Хаа".
"Если нас схватят, чего можно ожидать?"
"Смерти".
* * *
Прошло утро. Солнце, поднимавшееся к зениту, рассеяло дымку, затуманившую горизонт. Впереди отчетливо чернели грузные кристаллы башен - Ао Хаа.
Плавающий звездолет заметили. На озере, под стеной форта, появилась моторная баржа, устремившаяся к потерпевшим крушение, оставляя за собой широкую белую полосу вспененной воды. Рейт рассмотрел баржу в сканоскоп. На палубе стояли ванхмены - около дюжины - странно похожие один на другого: стройные мужчины с мертвенно-бледной кожей и суровыми, пожалуй даже аскетическими чертами. Стоило ли предпринимать отчаянную попытку захвата баржи? Рейт решил не рисковать - не было достаточных шансов на успех.
Ванхмены взобрались на наружную палубу. Не обращая внимания на Рейта, Аначо и Траза, они обратились к лохарам: "Все вниз, на баржу. Вы вооружены?"
"Нет", - огрызнулся Зарфо.
"Тогда пошевеливайтесь!" Теперь ванхмены заметили Аначо: "Что такое? Дирдирмен? - они обменялись слегка удивленными смешками, повернулись к Рейту. - А это еще кто? Сброд, да и только! Давайте, все вниз - на баржу!"
Опустив плечи, лохары первыми спустились с корабля - они знали, что их ожидало. За ними последовали Рейт, Траз и Аначо.
"Всем построиться в ряд у борта, лицом к воде!" - ванхмены вынули лучевые пистолеты.
Лохары собрались подчиниться. Рейт не ожидал столь заурядного, безразличного расстрела. Разъяренный тем, что сразу не оказал сопротивления, он закричал на лохаров: "Эй, вы что? Нас перестреляют, как скотину! Нужно драться!"
Отдававший приказы ванхмен повысил голос: "Прекратить разговоры! Строптивых ждет мучительная смерть! В шеренгу, лицом к воде!"
За бортом шумно всколыхнулась вода - черная фигура лениво всплыла на поверхность, издала четыре протяжно-заунывных аккорда. Ванхмены оцепенели, их лица помрачнели, уголки губ раздраженно опустились. Они стали сгонять пленников: "Тогда все в кубрик! Поворачивайтесь!"
Приближалась огромная черная стена форта, ванхмены вполголоса переговаривались. Баржа обогнула волнолом и причалила к пирсу, удерживаемая электромагнитами. Заключенных вывели на берег и погнали быстрым шагом через ворота, в крепость Ао Хаа.
15
Вокруг пестрели грани черного стекла, голые стены, открытые площадки из черного бетона, угловатые тяжелые колонны, проходы, выступы, широкие ступени - несимметричные прямолинейные массы, отрицавшие формы органической природы. Архитектура ванхов озадачила Рейта: она казалась в высшей степени абстрактной и суровой. Пленников загнали в тупик, окруженный тремя темными бетонными стенами. Конвой скомандовал: "Стой! Не расходиться!"
Заключенным ничего другого не оставалось: перед ними была глухая стена. Они встали спиной к стене - усталые, понурые.
"Вода идет из этого крана. Мочиться - в желоб на полу. Не кричать, не шуметь". Ванхмены удалились, оставив пленников без охраны.
Рейт удивленно заметил: "Нас даже не обыскали! Они оставили мне оружие!"
"До ворот недалеко, - сказал Траз. - Зачем ждать, пока нас прикончат?"
"Мы не добежим до ворот", - прорычал Зарфо.
"Так что же, будем толпиться в загоне, как жвачная скотина?"
"У меня нет других планов, - сказал Бельдже, обвиняюще глядя на Рейта. - Я никогда не увижу Смаргаш - но, если повезет, попробую спасти свою шкуру".
Зорофим оскорбительно засмеялся: "В рудниках?"
"О рудниках только ходят слухи".
"Человек, однажды спустившийся в шахту, не возвращается. Пнуме и пнумекины устраивают засады, забавляются жуткими трюками. Если нас не расстреляли сразу, значит, пошлют в рудники".
"Всему виной - жадность, легковерие, опрометчивость! - ныл Бельдже. - Адам Рейт, наша беда - на твоей совести!"
"Прикуси язык, трус! - спокойно отозвался Зарфо. - Никто тебя не волок насильно в Ао Хайдис. Сам виноват. А перед Рейтом мы должны извиниться: он доверял нашему опыту, а мы опозорились".
"Все сделали, что могли, - сказал Рейт. - Рискованные затеи часто проваливаются - вот и все... Нужно бежать - хотя я никак не могу поверить, что нас оставили без охраны. Откуда у них уверенность, что мы не уйдем?"
Джаг Джаганих печально вздохнул: "Уверенности им не занимать - для ванхменов мы животные".
Рейт повернулся к Тразу, иногда проявлявшему поразительную способность к ориентации: "Ты мог бы вернуться к воротам?"
"Не знаю. Не сразу. Было много поворотов. У зданий неравные углы: трудно запомнить".
"Тогда лучше остаться здесь... Может быть, удастся найти какой-то выход, объяснившись с ванхами".
Прошла вторая половина дня, наступила долгая ночь. Аз и Браз расписали стены и площадку тупика фантастическими узорами светлых многоугольников и теней. Прохладным утром, разминая затекшие конечности и стараясь забыть о голоде, озябшие лохары мало-помалу разгорячились, ободренные отсутствием тюремщиков. Даже самые боязливые стали выглядывать за угол тупика и спорить о местонахождении ворот в черной стеклянной стене.
Рейт, однако, советовал запастись терпением: "Нам не позволят выбраться из города. По-моему, остается надеяться на снисхождение ванхов".
"Ждать снисхождения от ванхов? - недобро усмехнулся Тадзей. - Ванхи обращаются с людьми, как люди - с надоедливыми насекомыми. Расправа будет коротка".
Джаг Джаганих проявил не меньший пессимизм: "Нам не дадут встретиться с ванхами. Зачем бы ванхам понадобились ванхмены, если бы они могли сами разбираться в человеческих делах?"
"Посмотрим", - сказал Рейт.
Прошло утро. Лохары сидели, прислонившись к стене, и скоро впали в бездеятельную апатию. Траз, как всегда, сохранял хладнокровие. Рейт не мог не задуматься о происхождении невозмутимой стойкости молодого кочевника. Что это - врожденный характер, воспитанный фатализм? Или дух погребенной кокарды Онмале, с детства вдохновлявший Траза, все еще приходил на помощь в трудные минуты?
Другие вопросы, однако, требовали первоочередного внимания. Рейт беспокойно повернулся к Аначо: "Задержка, по-видимому, не случайна - должна быть какая-то причина. Как по-твоему, они стараются нас деморализовать?"
Аначо, нервничавший не меньше других, пожал плечами: "Есть более эффективные методы деморализации".
"Они чего-то ждут? Чего именно?"
Аначо не мог выдвинуть никаких предположений.
Вечером появились три ванхмена. Один, в серебряных наголенниках и с серебряным медальоном на цепи вокруг шеи, по всем признакам, был важной персоной. Он осмотрел группу заключенных, подняв брови с неодобрительно-насмешливым выражением, будто перед ним были нашкодившие дети. "Так-так, - сказал он деловито. - Кто из вас - предводитель шайки?"
Рейт вышел вперед, пытаясь, по возможности, сохранить достоинство: "Я".
"Ты? Так это ты подговорил лохаров на такое дело? И чего же ты надеялся добиться?"
"Я хотел бы знать, кто будет выносить приговор по нашему делу", - сказал Рейт.
Ванхмен опять удивился: "Приговор? Дело? О каком деле может быть речь? Остается выяснить только один несущественный вопрос - о твоих мотивах".
"Не могу согласиться с вами, - спокойным, веским тоном ответил Рейт. - Наше преступление - простая кража. Ванх оказался в корабле совершенно случайно".
"Ванх! Да ты понимаешь, о ком ты говоришь? Нет. конечно нет. Вы посмели наложить руки на мыслителя высшей инстанции, гроссмейстера!"
"И теперь он хочет понять, почему мы захватили звездолет?"
"Что из того? Не твое дело. Твое дело - передать информацию через меня. Такова моя функция".
"Я буду рад передать гроссмейстеру всю интересующую его информацию при вашем посредничестве - и, надеюсь, не в этом грязном каменном мешке, а в более приличествующем случаю помещении".
Ванхмен издал звук, сочетавший презрительное фырканье и негодующий присвист: "Хладнокровный тип, однако! Ты откликаешься на имя "Адам Рейт"?"
"Меня зовут Адам Рейт".
"Ты недавно приезжал в Сеттру, где вступил в так называемое "Общество страждущих невозвращенцев"?"
"Ваши сведения ошибочны".
"Как бы то ни было, мы желаем знать, что тебя побудило к похищению звездолета?"
"Ваше желание будет удовлетворено, если вы будете присутствовать при моем разговоре с гроссмейстером. Это сложное дело. Я уверен, что у гроссмейстера возникнут дополнительные вопросы, требующие обстоятельного обсуждения".
Ванхмен с отвращением отвернулся и удалился раздраженной походкой.
Зарфо пробормотал: "Хладнокровия тебе не занимать, это верно! Но что ты выгадаешь, встретившись с ванхом?"
"Не знаю. Стоит попытаться. Подозреваю, что ванхмены сообщают хозяевам только то, что им на руку".
"Это известно всем, кроме ванхов".
"Почему они позволяют лакеям водить их за нос? Неужели ванхи настолько наивны - или безразличны?"
"Ни то, ни другое. У них просто нет других источников информации. Ванхмены же делают все для того, чтобы сохранить такое положение вещей. Ванхи мало интересуются происходящим на Тшае - они построили здесь несколько фортов исключительно с целью нейтрализации дирдирской угрозы".
"Чепуха! - сказал Аначо. - Так называемая "дирдирская угроза" - миф, небылица. Все экспансионисты давным-давно эмигрировали".
"Почему же ванхи все еще боятся дирдиров?" - потребовал ответа Зарфо.
"Инстинктивное взаимное недоверие - достаточная причина".
"Антипатию ванхов можно понять. Дирдиры - невыносимая раса".
Аначо надулся, отошел в сторону. Зарфо расхохотался. Рейт укоризненно покачал головой.
Повернувшись к нему, Зарфо сказал: "Послушай старика, Адам Рейт: не навлекай на себя гнев ванхменов - только с их помощью ты можешь что-то выгадать. Снискивай их расположение, раболепствуй, подлизывайся - тогда, по крайней мере, они убьют нас без озлобления".
"Логичный совет, и я не слишком горд, чтобы ему не последовать, - сказал Рейт. - Но, к сожалению, унижение ничего не даст. Наша единственная надежда в том, чтобы настаивать на своем... Кроме того, у меня появилась пара идей - но они пригодятся только в том случае, если удастся встретиться с ванхами лицом к лицу".
"Ты надеешься обвести ванхов вокруг пальца? Не получится! - настаивал Зарфо. - Переводчик исказит твои слова так, чтобы они были выгодны ванхменам, и ты об этом не догадаешься, а даже если догадаешься, никак не сможешь доказать подлог!"
Рейт упорствовал: "Можно создать ситуацию, в которой только правда имеет смысл, а любое ее искажение очевидно".
Зарфо недоуменно помотал головой и подошел к крану, чтобы напиться. Рейт вспомнил, что никто из них ничего не ел уже почти двое суток - неудивительно, что его спутники не находили себе места и легко раздражались.
Опять появились три ванхмена - теперь среди них не было важного чиновника, говорившего с Рейтом. "Пошли. Подтянитесь, постройтесь в колонну по одному".
"Куда мы идем?" - спросил Рейт, но ответа не получил.
Пленники шагали по улицам, поворачивавшим под непредсказуемыми острыми и тупыми углами, то в глубокой тени, то в бледных лучах Карины 4269, через внутренние дворы неправильной формы, чуть не натыкаясь на неожиданные выступы стен, иногда прерывавшихся далекими перспективами неразберихи башен. Их завели на первый этаж башни, а оттуда - в большой лифт, поднявшийся метров на тридцать. Из лифта Рейта и его семерых спутников вытолкали в просторный восьмиугольный зал.
Крышей полутемного зала служил огромный бассейн с чечевицеобразным дном. Повсюду танцевали дрожащие, перекрещивающиеся блики света, отраженного от ряби, возбужденной ветром на поверхности бассейна. Доносились едва слышные, повторяющиеся эхом отзвуки вздыхающих аккордов, сложных диссонансов - то почти становившихся музыкой, то превосходивших ее случайностью сочетаний. Казалось, стены были покрыты потеками и выцветшими пятнами, что озадачило Рейта. Присмотревшись, он распознал идеограммы ванхов - огромные барельефы с тщательно отделанными деталями, по одному на каждой из восьми стен. "Идеограмма - графическое изображение аккорда, - подумал Рейт. - Аккорд - звуковой эквивалент визуального представления. Программная скульптура со звуковым контрапунктом - в высшей степени абстрактное искусство!"
Зал пустовал. Пленники ждали в молчании. Едва различимые аккорды то привлекали слух, то ускользали от сознания. Янтарные блики света - преломленные, растянутые, с размытыми радужными краями, плавали по стенам, по лицам, переползали с пола на фигуры людей.
Послышался удивленный резкий выдох Траза - редчайшее событие. Рейт обернулся. Траз протянул руку: "Смотри!"
В нише, почтительно-задумчиво наклонив голову, стоял Хельссе. В черных одеждах ванхмена и коротко остриженный, он поражал новой, странной внешностью, ничем не напоминавшей любезного молодого человека, встретившего Рейта в Синежадентном дворце. Рейт посмотрел на Зарфо: "Мне сказали, что он умер!"
"Я тоже так думал! Мы положили его под навесом для покойников, но к утру тела уже не было. Такое случается - в город наведываются ночегончи".
Рейт позвал: "Хельссе! Узнаёте Адама Рейта?"
Хельссе повернул голову, посмотрел на Рейта. Конечно же, перед ними был ванхмен - как Рейт мог так долго заблуждаться? Хельссе медленно приблизился с застывшей полуулыбкой на лице: "Вот и все - вашим подвигам приходит бесславный конец".
"Ситуация не внушает оптимизма, - согласился Рейт. - Не могли бы вы нам помочь?"
Хельссе приподнял брови: "Почему бы я стал вам помогать? Ваша нескромность, ваша невоспитанность внушают мне отвращение. Из-за вас меня подвергли бесчисленным унижениям. Ваша приверженность идеям "культа" смехотворна. Захват звездолета с гроссмейстером на борту делает вашу просьбу неоправданной и абсурдной".
Рейт задумался на пару секунд: "Могу я поинтересоваться, почему вы здесь находитесь?"
"Можете. Я здесь нахожусь, чтобы передать информацию о ваших поступках и намерениях".
Рейт снова поразмышлял: "Значит, этим поступкам и намерениям придается достаточное значение?"
Хельссе безразлично пожал плечами: "По всей видимости".
В зал вошли четыре ванха - четыре грузные черные тени замерли у противоположной стены. Хельссе подтянулся, расправил плечи. Другие ванхмены перестали болтать. Рейт подумал: "Каково бы ни было, в целом, отношение ванхменов к ванхам, хозяева вызывают у них немалое почтение".