- А зачем? - пожал плечами молодой человек. - Какая разница - русский, голландец… негр?
- Верно, никакой! - захохотав, шкипер одобрительно тряхнул головою. - А вы здорово придумали с этими вымпелами - военного человека видно сразу. Кстати, какое у вас было звание в той… прежней жизни? Лейтенант? Капитан? Майор? Вы ж, кажется, говорили, что командовали ротой или плутонгом?
- Крепостным гарнизоном, - хмуро напомнил Андрей. - Вы ведь не зря это спрашиваете?
- Не зря, не зря, - хохотнув, француз подмигнул дядюшке Сэму и, вновь повернувшись к Громову, предложил: - Ну так командуйте, коль вы офицерского звания. Я - шкипер, мое дело паруса, секстант, астролябия… Старина Сэм сойдет за боцмана, а вы… Ну, что смотрите? Нас, между прочим, сносит на рифы!
- Так… - быстро собравшись, Громов оглядел моряков. - Плотники есть?
- Я, господине, плотник, - обрадованно доложил рыжий верзила. - Завсегда в артели за старшого был, покуда в солдаты не взяли… а потом - плен, неволя…
- Выбери себе помощников, и живо замените бушприт! Боцман!
- Слушаю, сэр! - дядюшка Сэм вытянулся во фрунт и, казалось, помолодел лет на двадцать.
- Измерьте глубину - доложите! И назначьте вахтенных.
- Есть, сэр! Сию минуту, сэр.
- Встанем на якорь здесь, на рейде, - взглянув на шкипера, негромко заметил Андрей. - Починимся, а за это время подумаем - куда нам дальше идти.
- Да подумаем, - на тонких губах француза заиграла улыбка. - Только, по всем морским законам, это сейчас не мы должны решать - вся команда.
- Что ж, пусть и решит. Но - сначала дело. Иначе наскочим на рифы - и ничего уже решать не придется.
- Глубина пять футов под килем! - подойдя, с озабоченным видом доложил дядюшка Сэм, ныне исполняющий обязанности боцмана.
- Отдать якорь! - Андрей махнул рукой. - Вахтенным быть настороже, остальным - размещаться, устраиваться.
В кормовых каютах разместились капитан, шкипер и женщины с детьми - Бьянка, жены и дети головорезов и смешливая рыжеватая девица лет шестнадцати - племянница дядюшки Сэма Камилла.
Починились быстро, установили кливер и, подняв часть парусов, пошли левым галсом, пока - подальше от рифов, а дальше уж будет видно, куда.
Пока большая часть команды отдыхала, Громов, Антуан (оставивший за штурвалом вахтенного из бывших матросов "Святой Анны") и дядюшка Сэм тщательно осмотрели корабль от трюма до клотика, четко установив имеющиеся припасы, коих, увы, хватало лишь на пару суток, и то при условии самой строжайшей экономии. Сухари, солонина, пресная вода - всего этого оставалось в обрез, как раз до Чарльз Тауна, куда и планировал идти бывший капитан бригантины.
Шкипер Антуан внимательно осматривал такелаж и рангоут, время от времени делая замечания по существу дела - что-то там подтянуть, где-то заменить канат, подлатать парус - Громова же интересовали пушки и вообще оружие: кроме шести восьмифунтовых пушек и двух (считая и модернизированный, громовский) фальконетов на борту нашлось четыре мушкета, ничуть не уступавшие массивностью знаменитому огнестрелу Сильного Кулака. Ну и конечно же, имелись ружья и у головорезов, это не считая палашей и абордажных сабель, так что защититься от нападения "Святая Анна" вполне смогла бы… если б нападавшим не оказался какой-нибудь быстроходный фрегат, без разницы, английский или испанский. Сорок двадцатичетырехфунтовых пушек, команда человек в пятьсот… да пусть даже и триста - против фрегата бригантина шансов не имела никаких! Разве что тупо спастись бегством. Кстати, и бегству можно было бы потом придать славу - победоносный бой славного брига "Меркурий" с турецкими линейными кораблями! Ага… победоносный бой немецкого легкого танка Т-1 против нескольких ИС-2 или КВ. В обоих случаях - игра слов и чистейшая ненаучная фантастика… как и бой бригантины с фрегатом, в исходе такого сражения можно было бы не сомневаться, несмотря на совершенствованное Андреем чудо-орудие - фальконет с мушкой и целиком, ныне устанавливаемый плотниками на корме. В центре судна имелась поворотная тумба - массивное бревно, проходящее через палубу к килю, на котором был закреплен еще один фальконет, калибром шесть фунтов, однако для более-менее прицельной стрельбы - Андрей льстил себя надеждой, что таковая, пусть в полный штиль и на очень коротком расстоянии, но все же возможна - лучше было использовать корму, дабы попытаться отстрелить погнавшемуся врагу бушприт, сделав корабль неуправляемым, как совсем недавно Громов поступил со "Святой Анной", правда, стрелял он тогда с твердой земли. Вообще же, прицельная стрельба с корабля по другому судну - в условиях вечной качки - в ту эпоху казалась пустой и маловразумительной тратой времени и сил, дело решали залпы. Подойдет фрегат поближе, повернется фрегат бортом - двадцать орудий разом бабахнут, швырнут ядра! А если - линейный корабль, да с полсотни орудий с каждого борта врежут?! Что-нибудь да накроют… если Бог даст.
Общее собрание назначили сразу, как только починили бушприт и взяли неспешный курс к югу, стараясь не слишком отдаляться от берега. Все свободные от вахты матросы и переселенцы - беглецы - собрались на палубе, ближе к корме, с которой и выступил с зажигательной речью самозваный боцман дядюшка Сэм.
Как и предполагал Андрей, захватом судна дело не ограничилось - большинство беглецов, вынужденных спасаться бегством от войск полковника Роджерса, вовсе не собирались спокойно переселяться в Новую Англию или еще куда, а желали - и это их желание прекрасно чувствовал старина Сэм! - подзаработать немножко (а если повезет - то и много!) деньжат, всяких там дублонов, гиней и прочих пиастров.
Начало уже было положено - само судно и живой товар - африканские негры-рабы, бесполезные в качестве моряков и вообще не знающие и слова ни на каком цивилизованном языке. Они и рассматривались беглецами именно в качестве груза, добычи, которую хорошо бы было выгодно продать. А вот насчет продажи судна речь что-то не заходила, не за тем бригантину захватывали, чтоб сразу же продавать, а затем… чтоб заняться, как выразился шкипер, опасным, но веселым и прибыльным делом - пиратством.
- Предлагаю выбрать нашим капитаном господина Эндрю! - закончив выступление, неожиданно предложил дядюшка Сэм. - Он - человек военный, и это судно досталось нам во многом благодаря ему! Вы все видели, как ловко сэр Эндрю отстрелил торговцу бушприт?!
- Да! Да! - возбужденно закричали головорезы. - Ловко!
- Мало того, это именно он придумал всю затею с вымпелами, - встал рядом с Громовым француз шкипер. - Этот месье умеет командовать людьми, и я лично за то, чтоб мы избрали его своим капитаном! Что скажете, моряки?
- Любо!!! - взобравшись на ванты, по-русски закричал рыжий верзила плотник.
Звали его, как потом выяснил Громов - Спиридон. Спиридон Рдеев, сын опального стрельца Онисима Рдея, казненного самим царем Петром за известные прегрешения.
- Согласны! - загомонили все. - Сэра Эндрю - в капитаны!
Француз с улыбкой протянул руку Андрею:
- Поздравляю вас, сэр! Вы теперь капитан, бог и король всех этих людей и этого судна, которое я предлагаю переименовать в "Жозефину".
- Почему в "Жозефину"? - машинально переспросил Громов.
- Да статуя на носу подходящая, - Антуан весело рассмеялся. - Голая девица, мало похожая на святую. Скорей, на портовую шлюху… Знавал я в Гавре одну, ее как раз Жозефиной звали. Красивая и мудрая женщина, она не долго оставалась шлюхой, успела даже покомандовать судном в Онфлере и совершила много славных дел… пока беднягу не повесили англичане.
- Что ж, пусть будет "Жозефина", - новоявленный командир судна обреченно махнул рукой и добавил: - А вот о капитанстве моем поговорим вечером.
Антуан, как и полагалось, был избран шкипером, а ушлый дядюшка Сэм - не только боцманом, но и квартирмейстером, - которому в решении повседневных вопросов подчинялся и сам капитан, главный на корабле и на поле боя. Таким образом пираты просто избегали сосредоточения слишком уж большой власти в одних руках. Квартирмейстер, так же как и капитан, получавший при разделе добычи дополнительную долю, представлял интересы экипажа - этакий профсоюзный босс, - а, кроме того, распределял среди пиратов обязанности, продовольствие и предметы первой необходимости, а также мог наказывать за небольшие прегрешения, например - поркой, но только после общего голосования. Квартирмейстер - второй человек на корабле - частенько вел команду на абордаж, он же и решал, брать ли с захваченного судна какой-либо массивный груз - естественно, кроме золота и серебра - это-то брали в любом случае.
Вечерний разговор вышел не то чтобы тяжелым, но не простым. Начать с того, что Андрея вовсе не привлекала карьера пиратского вожака, он бы предпочел - как и собирался - осесть где-нибудь в Новой Англии и…
- И что вы там будете делать, сэр, позвольте спросить? - хватанув бокал вина - несколько бутылок нашлось в капитанской каюте, - язвительно осведомился шкипер. - Нищенствовать? Или найметесь на какое-нибудь судно, что возит живой товар и каждодневно рискует вот так же оказаться захваченным? У вас красавица-жена, дорогой Андре, а такой женщине нужна достойная оправа. Двухэтажный особнячок на набережной Бостона, приносящее изрядный доход поместье, прислуга…
Дядюшка Сэм шмыгнул носом и закашлялся.
- Ты чего, старина? - скосил глаза шкипер. - Вино не в то горло пошло?
- Нет, не вино, - откашлявшись, признался старик. - Просто тоже хочу двухэтажный особнячок… и поместье!
- Все мы не хотим бедствовать, - бывший трактирщик с мягкой улыбкой взглянул на задумавшегося капитана. - К тому же - вас выбрали люди, и теперь вы за них ответственны волею Бога и провидения!
- Идите вы к черту, Антуан! - угрюмо отмахнулся молодой человек, уже понимавший, что обратного хода, увы, нету!
Вляпался! Влез по самое некуда. Не собирался проливать кровь, а вот… Пиратство! Вот уж действительно - "веселое и прибыльное" дело. И самое гнусное, что шкипер-то по большому счету прав - кому он и Бьянка нужны в Новой Англии, да и не только там - везде? Удел бедняка - убогая хижина и - в лучшем случае - дырявая рыбачья лодка. Выдержит ли такую жизнь юная баронесса? Андрей остро ощутил свою ответственность за эту влюбившуюся в него девчонку, которую и сам полюбил больше, чем кого бы то ни было еще. Кстати, и за всех этих людей, беглецов, Громов тоже был ответственный - они ведь и впрямь его выбрали, доверились. Что же, теперь из всех кинуть? Струсить, уйти?
- А вас не пришлось долго уговаривать, - разливая вино, со смехом заметил француз. - О, да наш боцман, кажется, спит.
Шкипер похлопал по плечу уронившего голову на стол приятеля и покачал головой:
- Теперь уж и пушкой его не разбудишь. Эй, кто там есть? Том! Бери еще юнгу и тащите старину Сэма спать. Да! Там, в его каюте, сейчас красавица Бьянка и племянница Сэма. Похоже, они подружились. Так ты, Том, скажи - пусть идут сюда. Вино у нас еще не закончилось!
- Все сделаю, масса!
Молодой негр и явившийся на зов белобрысый мальчишка из беглецов по имени, кажется, Дик или Джонни, только что назначенный юнгой, с трудом подняли храпящего боцмана из-за стола и, взяв под руки, утащили прочь.
- Хочу вам еще кое-что сказать, дорогой Андрэ, - оглянувшись на дверь, шкипер перешел на французский. - Знаете, я ведь тоже не собираюсь пиратствовать долго - полгода, от силы - год… Торчать всю оставшуюся жизнь здесь, в колониях, у черта на куличках - нет, это не для меня!
Последнюю фразу Антуан выкрикнул с надрывом, словно бы доказывал что-то невидимому оппоненту:
- Я вернусь! Вернусь обратно в Нормандию, отсужу свое поместье… и пусть какой-нибудь вшивый суперинтендант только попробует мне его не отдать!
- Что ж полгода - приемлемый срок, - со вздохом согласился Громов. - Имейте в виду, лишней крови я проливать не собираюсь.
Француз неожиданно рассмеялся:
- А что, при захвате "Святой Анны" кровь лилась рекой?
Вскоре явились Бьянка с Камиллою, племянницей дядюшки Сэма, особой недурной наружности и весьма приятной в общении - этакая простушка-хохотушка, чем-то напоминавшая Андрею незабвенную Магдалину-Лину. Правда, Лина, несмотря на манеру поведения, внешность и искреннюю любовь к шоу Дика Кларка, простушкой все-таки не была.
Как и - это выяснилось уже почти сразу - и Камилла.
Когда разговор зашел о выборе дальнейшего пути, дочь боцмана без раздумий предложила Багамские острова.
- Почему именно Багамы? - просто так, чтоб поддержать беседу, переспросил Андрей. - Есть ведь еще Тортуга. Ямайка.
- Ямайка? Да Порт-Роял после землетрясения, пожаров и испанских набегов давно уже не тот, что раньше, и живет лишь былой славой, - со знанием дела заявила девушка. - Тортуга или, лучше - Пети-Жуав - может быть… Может быть, мы и нашли бы общий язык с французским губернатором, но там ошивается слишком уж много любителей удачи, наследников былой славы Граммона, де Граффа. Ван Хорна. Нам нужны конкуренты? На Багамах их куда меньше, это частные острова и там, после недавнего испанского налета, похоже, так и не поставили губернатора. Безвластие! Это ведь для нас неплохо - делиться не нужно почти ни с кем. Тем более - Нью-Провиденс куда ближе, а это ведь для нас сейчас немаловажно, правда? И до Флориды оттуда - всего двести миль, а гавань в Нассау такая, что только такие суда, как наше, и могут зайти - фрегатам ничего не светит - мелко. Хорошее, очень хорошее место. Дядя вам то же самое скажет.
- Так это от дядюшки у вас такие познания! - рассмеялся француз. - Что ж, пусть будет Нью-Провиденс, и в самом деле - ближе.
- Вот уж никогда не мечтал стать пиратом, - когда наконец все разошлись, признался Андрей возлюбленной.
Та повела плечом, задумчиво намотав локон на палец:
- Камилла мне все уши прожужжала про эти Багамы. Мол, только туда. Странно - Тортуга или Ямайка, насколько я знаю, в смысле убежища вовсе не хуже, и возможностей там больше. Правда, у нас для этого маловато людей, и не очень-то крупное судно. Что же касается пиратства… не переживай, милый! В океанах этим промыслом занимаются все - и торговцы, и военные. Сейчас война - каперов полно. Нам бы тоже нужно раздобыть патент, Багамами вроде как английские лорды владеют. Камилла сказала - патентами торгуют в Филадельфии, Новом Амстердаме. Может даже - и в Чарльз Тауне тоже. Но там фрегаты.
Андрей лишь головой покачал - а что он хотел-то? Слезливый ханжеский гуманизм остался в веке двадцатом, во второй его половине. А в эти отнюдь не вегетарианские времена морской разбой был промыслом вполне достойным даже для вполне добропорядочных джентльменов, месье и сеньоров. Правда, в централизованных государствах - в той же Англии, Голландии, Франции - уже начинали понимать, что свободная торговля приносит куда больше барышей, нежели тривиальный разбой, морской гоп-стоп, торговле - а следовательно, и прибылям - по сути, мешающий. Правда, пока было не до пиратов - война за испанское наследство в полном разгаре, и тут уж - кто кого. Эту войну здесь, в колониях, называли войной королевы Анны. Все топили всех! Французы и испанцы - англичан, англичане - испанцев и французов; прочим же - всяким там голландцам, датчанам, фламандцам - так и вообще странно было сунуться. Испанский фрегат не станет разбираться - за кого там воюет Дания, да и воюет ли вообще? Увидит - нападет сразу! Да что там говорить о пиратах - все были хороши!
Ветер дул в левый борт судна, и "Жозефина", не торопясь, шла на юг левым галсом или - галфиндом, как говорят моряки. При таком режиме требовалось как следует работать с парусами, часто маневрировать, менять углы поворота рей. Экипаж, под руководством опытного шкипера Антуана, трудился в поте лица. Громов тоже ко всему присматривался, не стесняясь учиться, работал с астролябией, секстаном, лоцией.
Живой товар по-прежнему держали в трюме, не обращая никакого внимания на стоны несчастных рабов, и даже новоявленный капитан ничего не мог с этим поделать - не выбрасывать же невольников в море? А выпустить их на палубу - чревато бунтом, да и экипаж такого гуманизма не понял бы. Правда, в голове Громова некоторое время бродила совсем уж безумная мысль - просто пристать к берегу да отпустить рабов на все четыре стороны… что означало то же самое, как и выбросить в море груз серебра! Чернокожие невольники - общая добыча команды, не столь уж и малый приз, - которых можно выгодно продать в том же Нассау, поделив вырученные деньги так, как того требовал обычай, точнее - заключенный между новоявленными пиратами и их командирами договор, согласно которому пять долей добычи шла капитану, шкиперу и квартирмейстеру - по три доли, плотнику и врачу - по две, остальным всем по доле - поровну.
Громов все же не считал себя полным придурком, чтоб попытаться отпустить рабов, правда, он все же приказал поить и кормить их вдоволь… насколько позволяли запасы - а позволяли они очень и очень немногое, поэтому, отойдя с полсотни миль к югу, Андрей приказал сворачивать к берегу искать удобное для стоянки место - пополнить запасы продовольствия и пресной воды.
Вряд ли кто мог сейчас сказать наверняка, кому принадлежал этот низкий и болотистый берег, заросший густым кустарником и пальмами, с видневшейся неподалеку дубравой. То ли эта земля принадлежала англичанам, то ли была испанской Флоридой, а скорее всего - просто пограничье, до которого у обеих сторон еще не дошли руки. Впрочем, люди тут жили - невдалеке от дубовой рощи посланный на разведку отряд обнаружил крытые пальмовыми листьями индейские хижины. Сами индейцы - коренастые люди, встретили незваных гостей не особо радушно, но и без враждебности, даже помогли таскать к берегу воду в бочонках и больших глиняных горшках, за что получили презент - мешок пороха и четырех чернокожих рабов. После такого подарка индейцы пришли почти в полное благодушие и даже сами приняли участие в охоте, показав выводки диких свиней, а также снабдили экипаж "Жозефины" кукурузной мукою и фруктами, что оказалось весьма неплохим подспорьем для изголодавшихся беглецов.
Пополнив запасы воды и пищи, бригантина пошла круто к ветру - в открытое море, точнее говоря - в океан, где, милях в двухстах на юго-запад, располагались Багамские острова, принадлежащие каким-то там лордам. Ветер дул в скулу, судно шло в бейдевинд, часто меняя галс и уклоняясь дрейфом под ветер. Все члены экипажа трудились как проклятые, что, впрочем, не мешало всеобщему веселью - слава богу и капитану Эндрю Грому, нынче на корабле в достатке имелась и пресная вода, и пища, а впереди лежала вполне конкретная цель, к которой сейчас и шли, моля Господа об избавлении от ураганов, коих в этих местах бывало с избытком. Нынче, правда, везло - небо радовало почти безоблачной синью, волны казались небольшими, ласковыми, однако все время дул почти встречный ветер… Так что приходилось пахать! И тем не менее все были довольны.
Земля показалась лишь на исходе четвертых суток, зеленые холмы, синие горы, белые домики с крышами, крытыми коричневой черепицею и желтоватыми листьями пальмы. Город выглядел игрушкой - аккуратные домики, маленькие, стоявшие у причалов суда, скалистый остров, деливший вход в гавань на две неширокие части.
- Я бы поставил там форт, - глядя в подзорную трубу, заметил Андрей.
- А тут и была крепость, вон развалины. Должно быть, испанцы разрушили.