Стоявшая на носу, рядом с капитаном, Камилла улыбнулась, пригладив рукой растрепавшиеся на ветру волосы, и Громов уже в который раз подумал о том, как же много знает эта, казавшаяся с виду глупенькой, девушка. Знает о том, чего, казалось бы, знать не должна.
- Эй, эй! - передав Камилле подзорную трубу, молодой человек поспешно подошел к бушприту, подхватив за локоть несколько увлекшуюся Бьянку:
- Смотри, милая, как бы тебя кливером не сбило!
Девушка обернулась с улыбкой:
- Не собьет! Я ловкая.
- Да уж, что и говорить - егоза! Егоза, а не баронесса!
- Смотри, за егозу получишь, ага!
- Какие у вас отношения интересные, - присев на фальшборт, подивилась Камилла. - Прямо завидую! Ты, подруга Бьянка, похоже, совсем не боишься своего строгого мужа.
- Вовсе он и не строгий, - обняв Громова за шею, засмеялась юная аристократка. - С чего ты взяла?
- Да уж вижу.
Камилла конечно же была не такой яркой красавицей, как синеглазое чудо Бьянка Кадафалк-и-Пуччидо, однако в этой еще достаточно юной девушке явственно просматривался некий весьма заметный, с легкий налетом авантюризма, шарм, столь привлекающий мужчин… и невзгоды. Карие лучистые глаза племянницы квартирмейстера всегда смотрели прямо, с вызовом, чуть тонковатые для эталона красоты губы постоянно кривила улыбка, не поймешь - то ли вполне искренняя, то ли с некой - мол, я сама по себе и все про вас знаю - насмешкой.
Пока "Жозефина", тщательно промеряя глубину, осторожно входила в гавань одним из проливов, Камилла рассказывала об острове:
- Здесь рядом все главные торговые пути, вот только плохо, что Флорида, Сан-Августин, всего-то в двухстах милях, испанцы несколько раз уже нападали, все жгли, видите - город еще не до конца отстроился. А так здесь хорошо, удобно: есть и небольшие реки, озера, ручьи, так что пресной воды в достатке, тут и леса растут - дубы, буки, сосны, там водятся много очень вкусных диких свиней, а местные жители держат и домашних животных.
- Вы все так подробно рассказываете, - похвалил девушку Громов, - как будто сами здесь жили.
Камилла сразу отпрянула, замахала руками:
- О, нет, нет, что вы! Я здесь не была никогда. Мне просто много чего рассказывал дядюшка, а уж он Новый Свет повидал, можете не сомневаться.
Присмотревшись, Громов насчитал в гавани около полсотни судов, в большинстве своем мелких, рыбацких, но было и несколько шхун, и даже, судя по рангоуту, - барк - правда, полуразвалившийся от старости.
- Ой, смотрите - лодка! - воскликнула вдруг глазевшая на медленно проплывавший по левому борту островок Бьянка. - Плывет к нам!
- Не плывет, а идет, - педантично поправил Громов.
Опершись на фальшборт, он хорошо видел, как четырехвесельная шлюпка едва не ткнулась носом в борт. Сидевший на носу суденышка молодой мулат в черной голландской шляпе с узкими полями, радостно замахал руками:
- Приветствую вас в Нассау, сэр! Думаю, вам просто необходим лоцман.
- Да не помешал бы, - дивясь наглости парня, улыбнулся Андрей.
- Возьму всего-то пару восьмериков, или, как их называют испанцы - пиастров!
- Две серебряхи просит, - подойдя ближе, шепнула Громову Камилла. - Это слишком дорого. Не давайте!
Капитан махнул мулату рукой:
- Это ты, что ли, лоцман?
- Один из лучших в этом городке!
- Два пиастра - дороговато будет!
- Хорошо, - покладисто согласился парень. - Пусть будет один.
- Ну поднимайся…
Жестом подозвав вахтенных, сэр Эндрю Гром - так прозвали капитана пираты - приказал спустить трап - веревочную лестницу с выбленками-ступеньками, по которой нахальный мулат живо забрался на борт "Жозефины".
- Вот мой шкипер - сэр Антуан, - Андрей указал на штурвал. - А ты кто будешь?
- Меня зовут Эдвард, или просто Полушка Эд, - поклонился лоцман. - Полушка - это потому что не белый и не черный, средний.
- Понятно, - отмахнулся молодой человек. - Посмотрим, чего ты стоишь, любезнейший господин Эд Полушка! Свой пиастр получишь, когда судно встанет бортом во-он у того причала.
- Тот не советую, сэр, - Эд тряхнул курчавой головою. - Глубины там для вас вряд ли хватит. Лучше взять чуть левее, там, где сгоревший склад, видите?
- Это ты шкиперу скажи, - хмыкнул Громов. - Ну давай, давай, работай уже, работай!
Бригантина подошла к причалу легко и спокойно, без всяких досадных мелочей, типа неожиданно взявшейся прямо по курсу мели или вдруг сорвавшегося со стоянки судна. Настланные поверх черных камней мостки из светлых досок еще пахли смолою, двое выскочивших из шедшей впереди лодки негров проворно приняли концы, и сэр Эдвард велел спускать трап - нормальные деревянные сходни с веревочными перилами.
Первым, по обычаю, на землю сошел сам капитан в сопровождении следовавших за ним девчонок и квартирмейстера. Шкипер и все матросы, кроме нескольких прихваченных с собой для охраны и пущего антуража негров (включая и Тома), пока оставались на корабле, как сказал Громов - до выяснения обстоятельств.
- Если хотите, могу проводить вас к губернатору, сэр, - получив свой пиастр, довольно улыбнулся лоцман. - Или, если хотите, сначала можете заселиться в какой-нибудь заезжий дом, могу посоветовать…
- Пусть ведет к губернатору, - шепнул Андрею дядюшка Сэм. - Засвидетельствуем свое почтение - первым делом. Да, думаю, там же и договоримся уже.
- О чем? - не сразу понял Громов.
Старик ухмыльнулся:
- Сами подумайте, сэр! Судов здесь много, лихого народцу тоже хватает. Конечно, не в пример меньше, чем в старые добрые времена в Порт-Рояле, или даже здесь же лет десять назад, но хватает, хватает… Испанцы испанцами, а жизнь-то идет, и все хотят кушать. Так что без высокого покровительства мы с вами вряд ли обойдемся, помяните мои слова, сэр! Слишком уж большой риск.
- И за крышу, конечно же, придется платить, - поглядывая на раскинувшийся на склоне холма город, задумчиво протянул молодой человек.
Дядюшка Сэм удивленно повернул голову:
- За что платить?
- За покровительство. Интересно - сколько?
- Как договоримся, - ухмыльнулся старый пират. - Думаю, по нынешним временам, после испанского раздрая, губернатор не так уж и много возьмет. Обычно после всяких потрясений людишки любой мелочи рады. Ой… смотри-ка - церковь построили! И склады чинят… А улица какая… широкая… прям не узнать!
- Так вы раньше здесь бывали? - уточнил Громов.
Квартирмейстер махнул рукой:
- Так… пару раз. Давно уже!
На тему своей прошлой - довольно-таки бурной - жизни, как давно уже заметил Андрей, дядюшка Сэм почему-то предпочитал не распространяться, так, проговаривался иногда да кое-что рассказывал своей рыжеволосой племяннице.
- Так что - к губернатору? - видимо, надеясь на еще один пиастр, не отставал лоцман.
Судя по его нахальной настырности, чисто профессиональных заработков здесь еще было мало.
- К губернатору? - остановившись, старый пират оглядел всю компанию и хмыкнул. - В таком виде? Ну нет. А ну-ка, парень, веди в самую дорогую лавку! Где всякие там кафтаны да платья…
- Так, может, лучше к портному? Я знаю тут одного…
- Нет! К портному пока некогда, веди в лавку.
Этот белый, под пальмами, город даже сейчас, зимой, источал какую-то негу, особую ауру, свойственную большинству южных городов, этакий легкий флер беззаботности, сексуальности и смешанного с навязчивым гостеприимством нахальства. Пока шли, к путникам уже несколько раз подбегали мальчишки - предлагали купить свежие лепешки и воду, зазывали в какие-то подозрительные таверны и публичные дома.
- Это все потом, - отмахивался старик. - Эй, Полушка, ну и где ж твоя лавка?
- Скоро придем, господа. Во-он за тем поворотом, за церковью.
Во время своих налетов испанцы все же не успели сжечь город дотла, еще оставались совершенно нетронутыми весьма красивые здания, украшенные колоннами, пилонами и каменным узорочьем, этакое колониальное барокко, смотревшееся весьма неплохо, хотя, может быть, кое-где - и с перебором. Неширокая улица, по которой шли новоявленные моряки, была вымощена серым булыжником, аккуратными кругами обходившим давно росшие на этом месте деревья - пинии, туи и пальмы, оттенявшие белизну стен оград и довольно-таки приличных по виду зданий, на одно из которых - весьма помпезный, с колоннами и узорным фронтоном - особняк, и указал Полушка:
- А вот и губернаторский дом… Но вы ведь сказали - сначала в лавку.
- В лавку, в лавку! Да где же она, черт бы все тут побрал?
- Говорю же, скоро придем, господа. Уже очень скоро.
Чуть замедлив шаг, капитан придержал квартирмейстера под руку, свистящим шепотом осведомившись - на какие, с позволения сказать, шиши тот собирался приодеться?
- Ах, это, - скривившись, старый пират отмахнулся. - Да не берите в голову, сэр, пустое дело.
- И все-таки!
- Я же вам докладывал - в капитанской каюте мы сразу отыскали тайник с полусотней гиней, оставленных мной на корабельные нужды. Вот на них и купим одежду - не оборванцами же ходить, тем более, нам нужно будет еще пополнить команду, а здесь по одежке встречают, к оборванцам никто не пойдет, да и губернатору следует выказать уважение.
- Черт с вами! - Андрей сплюнул под ноги. - Наверное, вы и правы. Хотя команде нужно тоже что-нибудь дать - не пустыми же выпускать на берег?
- Дадим, а как же! - хмыкнул дядюшка Сэм. - Еще б и негров продать. Может, губернатор и купит? А мы ему - скидку.
- А вот в этом вопросе, дядюшка, торопиться не надо! - обернулась прислушивающаяся к беседе Камилла. - Что значит - скидку? Губернатор, если живой товар и возьмет, так не для себя, а для плантаторов… или продаст на какой-нибудь торговый корабль, отправляющийся в Виргинию или в Каролину. В порту несколько шхун, между прочим, судя по осадке - три из них точно с опустевшими трюмами. Так что с неграми торопиться не надо, выждем денек-другой, уж прокормим как-нибудь. А тем временем - шхуны эти пустые навестить.
- Молодец, девчонка! - старый пират восхищенно присвистнул. - Вот уж не думал, что у тебя столь внимательный взгляд.
- Обычно женщины все внимательны, дядюшка.
- А вот и лавка, господа! - остановившись, Полушка Эд обвел широкие, призывно распахнутые настежь двери торгового заведения с таким видом, будто сей промтоварный магазин принадлежал лично ему или, уж по крайней мере, он там работал старшим продавцом, товароведом или приказчиком.
- Что ж, вот, получи!
Дядюшка Сэм сунул в подставленную ладонь парня пресловутый пиастр или песо - испанский талер, серебряную монету весом в двадцать пять грамм и достоинством в восемь реалов (восьмерик), отчеканенную из американского серебра в неимоверном количестве и фактически - наравне с золотыми дублонами (они же - пистоли), игравшую роль мировой валюты. Этакий серебряный доллар раннего Нового Времени.
Для Громова в лавке отыскался вполне приличный, выкрашенный в цвет индиго кафтан доброго английского сукна с шелковыми фестонами, пришедшийся Андрею впору, и, вкупе с такого же цвета кюлотами, шелковая белая сорочка и старые, но вполне еще крепкие туфли, составившие вполне приличный костюм. Подумав, капитан еще прикупил темно-синюю шейную ленту и алую шелковую перевязь с легкой парадной шпагой, да модную, обшитую золотистым галуном шляпу с загнутыми треугольником полями. Конечно же все продававшееся в лавке добро было краденым, точнее - добытое в ходе лихих пиратских рейдов, чего вовсе и не скрывал хозяин промтоварного заведения - усатый, чем-то похожий на турка толстяк, представившийся как Джефри Мидлтон, купец.
- О, эта шпага, сэр, принадлежала какому-то важному французскому кавалеру, шевалье, а может быть, даже маркизу или графу… Не желаете ли золотой перстень с изумрудом?
- Пока нет, - поскромничал Громов, не желавший слишком уж тратить корабельную казну.
- Жаль, жаль. Хорошее кольцо - уйдет враз, потом такого не купите.
Прощелыга купец скривил тонкие губы в хитроватой улыбке, свойственной продающим краденую лошадь цыганам, главам нетрадиционных религиозных сект и вороватым российским чиновникам, вызванным к начальству на ковер по какому-то уж совсем мелкому делу.
- Ах, ты ж боже мой! - примеривший очередной камзол боцман с восхищением посмотрел на появившихся из смежной комнаты девушек в новых, только что купленных платьях.
Надо сказать, обе юные дамы вполне заслуживали восхищения и в простых своих одежках (а лучше - без оных), однако теперь было совсем другое дело! Грациозная, в муаровом, цвета морской волны платье, сшитом по последней французской моде - с глубоким вырезом - декольте - Бьянка выглядела истинной королевой, а ее подружка - принцессой: к пышным рыжеватым волосам Камиллы очень шел желтый цвет, плюс еще зеленые шелковые вставки, бантики, бисер…
- Ну девки, - дядюшка Сэм по-простецки хлопнул себя по ляжкам. - Вам бы еще брильянты…
- Лучше какие-нибудь башмаки, дядюшка, - показала босую ногу Камилла. - Мои-то старые как-то не особо к этому платью подходят.
- Будут, будут башмаки! - распушив усы, хозяин лавки истово перекрестился на висевшее в углу торгового зала массивное золотое - или, скорее всего, позолоченное - распятие. - Клянусь Святой Девой Гваделупской - будут! Уже к вечеру… или, самое крайнее - завтра к утру.
- Завтра и загляну, - тряхнула рыжими волосами девчонка. - Обязательно. Только вы меня ждите, господин Мидлтон, ага?
- Договорились, моя госпожа!
Приложив руку к сердцу, купец галантно поклонился и, проводив важных покупателей до самой улицы, еще долго махал им вослед рукою, а, когда вся процессия скрылась из виду, подозвал из лавки мальчишку-приказчика:
- Беги за ними, парень, все разузнай - кто такие, оттуда, надолго ли в наши края? Понятно тебе, бестолочь?
- Понял, хозяин, - пригладив темные волосы, поклонился мальчишка. - Все сделаю, как вы и сказали.
- Ну беги тогда, что стоишь?
- Бегу, господин!
Сверкнув грязными пятками, лавочный мальчик скрылся за углом, без труда нагнав покупателей, уже подходивших к губернаторскому дворцу.
- Прошу вас, господа! - отворив резные ворота, поклонился дюжий привратник, пропуская гостей в обширный, с небольшим круглым прудом, двор.
По всему видно было, что недавно назначенный хозяевами острова губернатор привык жить на широкую ногу, правда, ввиду местной специфики, много чего опасаясь: окна дворца прикрывали массивные металлические решетки и ставни, у ворот стояли на часах вооруженные фузилеры, а по обе стороны от крыльца располагались две двадцатичетырехфунтовые пушки на полковых - с большими колесами - лафетах. Как успел заметить проходивший мимо Громов, пушки были хорошие, бронзовые.
- О вас доложить, как о людях с только что пришвартовавшегося судна? - обернувшись, осведомился слуга.
Андрей хмыкнул - либо этот парень обладал завидной проницательностью, либо слухи здесь распространялись весьма даже быстро.
- Да, именно так и докладывай, - кивнул молодой человек. - Я - капитан Эндрю Гром, это моя жена Бьянка и мой квартирмейстер с племянницей. Только что прибыли в Нассау на "Жозефине" - так называется наше судно - и вот явились засвидетельствовать свое почтение.
- Хорошо, - слуга поклонился и, оставив гостей в просторном холле, взбежал по широкой лестнице на второй этаж.
- А неплохо губернатор устроился, - оглядывая обстановку, усмехнулся дядюшка Сэм. - Небось, все за счет таких бедолаг, как мы. Больше не на что!
- Проходите, почтенные господа! - проворно спустившись с лестницы, слуга вновь поклонился и продолжил самым торжественным голосом: - Господин Томас Миллз, эсквайр, губернатор Нассау и Нью-Провиденс, отрываясь от дел, счастлив принять вас в своем рабочем кабинете. Следуйте за мной, джентльмены! А ваши слуги пусть подождут здесь.
Кабинет, куда привел гостей слуга, вовсе не выбивался из общего стиля особняка: в меру просторный, с резной конторкою для письма и диваном, со стенами, обитыми зеленым сукном, и массивным столом красного дерева, с бронзовым чернильным прибором и подсвечником из потемневшего серебра.
За столом, обмакнув в чернильницу гусиное перо, что-то писал узкоплечий человечек лет пятидесяти в огромном для столь узкого лица парике и красном, с золотою тесьмой, мундире, всем своим обликом здорово напоминавший Громову знаменитого французского комика Луи де Фюнеса.
- Эгхм… Здравствуйте, сэр! - вежливо покашлял молодой человек.
"Де Фюнес" тут же поднял голову, одарив вошедших самой доброжелательною улыбкой, словно бы встретил вдруг старых добрых друзей:
- А!!! Это вы с "Жозефины"? Рад, рад вас приветствовать, любезнейшие господа и дамы. Вот, извольте, присаживайтесь. Сейчас слуги принесут кофе… А, может быть, хотите угоститься табачком - так вы не стесняйтесь!
- Спасибо, - сдержанно поблагодарил Громов, представил губернатору всех своих спутников, после чего сразу перешел к делу - собственно, этого господин Томас Миллз от них и ждал - так чего было зря время тянуть?
- Видите ли, сэр, мы бы хотели заняться здесь кое-каким промыслом… чем занимаются иногда и самые благородные люди… вы понимаете, о чем я?
- О, да, друг, мой. Да.
Маленькие темные глазки губернатора цепко смотрели на гостей, губы кривились в показной улыбке, сухонькие ручки алчно пристукивали по столу. Ну совсем как российский средней руки чиновник в ожидании распила бюджетных средств!
- И мы бы хотели, сэр, - продолжал Андрей, - прежде чем начать свое предприятие, заручиться, так сказать, негласной поддержкой властей… в вашем лице, уважаемый господин губернатор! Ибо прекрасно понимаем, что без этого любое наше начинание обречено на трудности и неуспех.
- Рад, что вы это понимаете, капитан Эндрю Гром. - Улыбка на какой-то миг улетучилась с сухонького лица Томаса Миллза, он теперь ничуть не походил на комика, скорее - на инквизитора, палача… - И вообще, мне нравится ваша откровенность! - губернатор снова заулыбался. - Люблю, знаете, деловых людей, не расточающих драгоценное время на сантименты. Позвольте и мне быть столь же откровенным: треть!
- Э… извините, не понял?
Губернатор потер ладони:
- Что же тут непонятного? Треть всех ваших доходов - мне. А за пользование гаванью придется платить уже с этого дня - полпиастра в сутки, и это еще по-божески, в других портах вас обдерут как липку!
- Да и здесь, похоже, все к этому идет!
В беседу вступил дядюшка Сэм, а следом за ним и Камилла:
- Вообще-то, мы рассчитывали процентов на пятнадцать! Как принято в Порт-Рояле…