ГЛАВА 4
- ...И тут вдруг Грозный заявляет: "Надоели мне эти минотавры, расскажите-ка что-нибудь поприкольнее!" - Егор хлебнул музейного кофе, которым потчевал вернувшихся из экспедиции героев гурман Аркадий. - Я с дуру-то и шепнул Ивану Ивановичу: расскажите, мол, им "Сказку о царе Салтане". А Грозный с лица перекосился да как заорет: "Это тот самый турок, что завоевал славный град Константинополь?!".
- Ну, не преувеличивай, не так уж он и орал, - поморщился Птенчиков.
- Когда на тебя сам Грозный голос повышает, мало не покажется, - сочувственно заметил Олег.
- Вот именно, - кивнул Егор. - Ну, думаю, все, пришел конец нашей исторической миссии. А Иван Иванович невозмутимо так говорит: "Да, турок. Да, захватил. А потом начитался трофейных книг из знаменитой Либереи, и до того его проняла чужая мудрость, что решил он всю жизнь в своем государстве обновить да коммунизм построить".
- Не морочь людям голову, мой Магмет-салтан никакого отношения к коммунизму не имеет, - строго возразил Птенчиков.
- Магмет-салтан? - напрягся Олег.
- Между прочим, Иоанну пришлись по душе идеи переустройства общества, которые я высказывал от лица своего героя. А сюжетный ход с прочтением захваченной библиотеки был вообще гениален - юный князь буквально выскочил из-за стола и повел нас прямиком к тайному подвалу. - Птенчиков улыбнулся, вспомнив, как они с Иоанном черпали мальвазию тяжелым подсвечником. - Кстати, я был удостоен великой чести. Будущий государь всея Руси одарил меня новой фамилией, более, так сказать, благозвучной. Знайте же, смерды: отныне я зовусь Пересветовым!
- Пересветов? Ты?! - Олег схватился за сердце.
- Спокойнее, спокойнее, - забормотал Аркадий, рассеянно шаря вокруг себя руками. - Где-то у нас был пустырничек? - Он неожиданно закатил глаза и начал грузно оседать на пол.
- Вы что? - всполошился Птенчиков. - Егор, сделай что-нибудь!
Гвидонов попытался подхватить Аркадия, но не совладал с его богатырским весом и тоже оказался на полу.
- Неужели они так обиделись на "смердов"? - недоумевал Птенчиков, пытаясь привести друзей в чувство.
- Значит, ты назвался Пересветовым и написал для молодого Иоанна "Сказание о Магмете-салтане"? - уточнил Олег, немного придя в себя. - Ты хоть знаешь, как круто повернул историю Российского государства?
- Я? - пришел в ужас Птенчиков. - Что вы, ребята! Я только сочинил небольшую сказку! А Пересветовым меня Иоанн назвал по собственной инициативе. - Он умоляюще взглянул на друзей: - Объясните толком, в чем вы меня пытаетесь обвинить?
Историки помялись.
- Давай я лучше включу компьютер, ты почитаешь о своих подвигах в центральном архиве, - предложил Олег.
В ожидании самого худшего Птенчиков уселся перед монитором. Вот и возвращайся к ним из командировок! Сейчас обвинят в организации опричнины, установлении крепостного права и провале Ливонской войны... Хоть бы убийство царского отпрыска не повесили до кучи!
Меж тем Олег выбрал из перечня документов нужный и вывел текст на экран:
"Ветер перемен освежал застойную атмосферу удельной Руси и расчищал перед мысленным взором современников невиданные до сих пор дали, - прочел Птенчиков. - Именно тогда, в начале реформ, на исторической сцене появилась весьма яркая, но и весьма загадочная фигура - писатель-публицист Иван, или, как он сам себя называл, Ивашка Пересветов".
Птенчиков поднял глаза на Олега.
- Ты читай, читай, - меланхолично махнул тот.
"Многие ученые отстаивают реальность существования писателя Пересветова, - говорилось далее. - Другие исследователи убеждены в том, что фамилия Пересветов - не что иное, как псевдоним, под которым видные политические деятели бурной эпохи Грозного высказывали свои программные политические взгляды. Концепция, признающая реальность писателя Пересветова и его авторство для всех произведений так называемого Пересветовского цикла...".
- Какого еще цикла?! - взвился Иван. - Я всего-то одну сказку рассказал, причем, прошу заметить, устно!
- Есть там и про твою сказку, не переживай, - утешил его Аркадий. - Вот, смотри: "Сказание о Магмете-салтане". Тут тебе и захват Константинополя, и чтение умных книжек с последующим проведением государственных реформ.
- "...Почти зеркальное сходство между проектом реформ в публицистическом произведении и их воплощением в действительность никто не оспаривает", - прочел Птенчиков. - Не верю.
- От фактов не уйдешь. К примеру, войско Магмета-салтана в твоем сказании организовано по десяткам, сотням и тысячам. Русское войско, идущее на Казань, в свое время будет организовано точно так же.
- Вранье! - вскочил Иван. Аркадий растерялся:
- Да нет, правда...
- Я не мог организовать войска! Я вообще не в курсе всех этих военных хитростей! - Птенчиков схватился за голову.
- Не переживай, все ведь получилось. У тебя еще было много неплохих идей законодательного характера...
- Я понял, в чем дело! - перебил приятеля Олег - Наш Иван лишь подал Иоанну и его окружению общую идею, дал своевременный толчок. Но текст "Сказания", правда, писал не он!
- А кто? - ревниво встрял помалкивавший Егор.
- Те, кого называли в качестве возможных авторов прежние исследователи пересветовского цикла: молодой дворянин Алексей Адашев или священник Сильвестр, духовник юного царя, ставшие наиболее яркими представителями нового правительства. А может, и сам Иоанн приложил руку. Лично я согласен с теми, кто приписывает авторство "Сказания" Адашеву. Вы его случайно в Кремле не встречали?
- Сложный вопрос, - задумался Птенчиков, - Не совсем представляю, как он выглядит.
- На пиру много народу тусовалось, может, и Адашев сидел, сказку слушал да на ус мотал, - пояснил Егор.
- Скорее всего, - согласился Аркадий.
- Выходит, наш Иван Иванович сделал для России благое дело? - восхитился ученик Птенчикова.
- Жаль, что потом Иоанн порвал со своими соратниками-реформаторами, назвав их деятельность истоком всех бед - крамол, мятежей, измен и прочих напастей, случившихся в государстве. Смотри!
"Собака Алексей", - прочитал Егор. - "Поп невежа Сильвестр", "всему злу соединитель"... А Пересветов?
- Что - Пересветов?
- Как он обзывал Пересветова?
Друзья-историки задумались.
А знаешь, кажется, Пересветова он не обзывал. Ну, Иван, мы тобой гордимся!
Собственно, мы и раньше гордились, - уточнил Аркадий.
- И будем гордиться всю жизнь! - патетически заключил Олег.
С возвращением Птенчикова и Гвидонова из экспедиции весь ИИИ погрузился в изучение "Камасутры". Историки и инженеры, программисты и сотрудники пищеблока - все сидели у компьютеров, сверяя фотографии пропавшей Сони с изображениями в отсканированной Егором книге. В распоряжение "экспертов" попал обширный материал: в свое время девушка пыталась строить карьеру топ-модели. Наибольший интерес представляла фотосессия для одного из дамских журналов, где Соня демонстрировала коллекцию купальных костюмов.
Исследователи накладывали снимки на иллюстрации к "Камасутре" и, совмещая их при помощи анимационной графики, пытались определить степень сходства изучаемых образов. Абсолютной идентичности не получалось: то у героини "Камасутры" бюст окажется попышнее, то бедро покруче. - Но эти детали списывали на счет творческой манеры неизвестного художника. Главное - на всех иллюстрациях индийского трактата о любви девушка имела характерный славянский тип лица, что выражалось и в разрезе глаз, и в форме носа, и в линиях рта. Большинство сотрудников ИИИ было убеждено, что на гравюрах изображена именно Соня.
В тот день Иван Птенчиков направлялся в кабинет главшефа ИИИ для серьезной беседы. Требовалось убедить почтенного начальника в необходимости новой экспедиции. Интуиция мэтра настойчиво звала его в Индию. Соня там! Ее беззастенчиво используют; возможно, истязают, унижают, подвергают оскорблениям. Нужно спасти девушку, вырвать из похотливых лап любителей развлечений, вернуть в родное время к друзьям и близким. Конечно, ее ждет объяснение с полицией, но, может быть, после всего ею пережитого суд проявит к Соне снисходительность? Птенчиков сунул руку в карман, машинально нащупывая зажигалку. Верного талисмана на месте не было. Ну да, он ведь переложил зажигалку в хитон, когда собирался развлекать Грозного за трапезой! Иван остановился, будто налетел на невидимое препятствие. Хитон! Зажигалка! Грозный! Сгоревшая Либерея! Что же он натворил...
Вероятно, зажигалка выпала в подвале, когда он на пару с Грозным пытался залить огонь мальвазией. До чего неудобная одежда этот хитон! Что же теперь делать? Вдруг Иоанн обнаружит зажигалку, станет ее вертеть-крутить, да и подожжет ненароком свои хоромы? Надо срочно идти к Олегу с Аркадием, каяться в преступлении. Провез в прошлое контрабанду, проявил безответственность, безнравственность, без... В общем, сущий ужас. А они ему так доверяли!
Может, лучше промолчать? Тогда о потере зажигалки никто и не узнает. Еще не факт, что Грозный ее найдет, значит, и волноваться не о чем.
Иван прислонился лбом к холодной стене. Нет, он не сможет смотреть в глаза своим друзьям, зная, что побоялся быть с ними честным.
Забыв о совещании с главшефом, Птенчиков развернулся и побежал к Лаборатории по Переброскам во времени.
- Ты что-то забыл? - удивился, увидев его, Олег.
- Не забыл. Потерял. Зажигалку, - мужественно выдавил из себя Птенчиков.
- Сейчас посмотрим... Подожди, ты ведь не куришь!
- Я не здесь ее потерял. - Иван набрал побольше воздуха, точно приготовился кинуться с вышки в глубокие воды. - Я брал зажигалку с собой в экспедицию. И потерял ее в подвале у Грозного. - Он заставил себя взглянуть Олегу в глаза.
- Ну и дела, - присвистнул историк. - И что ты теперь предлагаешь делать? Снаряжать за ней экспедицию к Иоанну свет Васильевичу? То-то он обрадуется!
- Обрадуется, - вздохнул Птенчиков. - Отведет душеньку. Думаю, он здорово разозлился, когда не увидел нас утром среди своих сундуков.
- Вот что, приятель, - сурово произнес Сапожков. - Не забивай людям головы всякой ерундой. Мы тут "Камасутру" изучаем, а ты - зажигалка! Кстати, что сказал главшеф по поводу иллюстраций?
- Я с ним еще не разговаривал. Обнаружил пропажу - и скорее к тебе.
- Ты что, передумал в Индию лететь?! А ну, бегом к начальству!
- А как же зажигалка? - посветлел Птенчиков.
- Ну, брат... Придется тебе подыскать новый талисман.
Видеофон внешней связи взбудораженно курлыкал, сообщая о чьем-то непременном желании пообщаться. Юная секретарша главшефа ИИИ неохотно оторвалась от монитора, где полуобнаженная Сонька демонстрировала правила исполнения "пронзающего объятия". "Пронзать" следовало сидящего или стоящего мужчину "вершиной своих грудей". У Соньки получалось. Юная секретарша пребывала в расстроенных чувствах: при ее комплекции этот вид объятий смотрелся бы наивно.
Видеофон продолжал взывать к ее сознательности. Девушка нажала кнопку.
Возникший на экране начальник полиции одарил ее тяжелым взглядом:
- Что-то вы не горите служебным рвением. Я все провода оборвал, пока дозвонился.
Секретарша постаралась скрыть раздражение под ослепительной улыбкой:
- Добрый день, генерал! Извините за неудобства. У нас сейчас такая запарка - обрабатываем результаты поисковой экспедиции мэтра Птенчикова. Даже покушать некогда!
- Я как раз по этому поводу. Мэтр сегодня не заходил в ИИИ? Его мобильный, как обычно, не отвечает, но государственные дела не терпят отлагательства.
- Конечно приходил! Он и сейчас здесь, в кабинете шефа.
- Соедините меня с ним. - Начальник полиции утомленно откинулся в кожаном кресле.
- Извините, генерал, но на данный момент это невозможно. - Секретарша расцвела ослепительнее прежнего. Как же, стану я тебе помогать, боров невоспитанный! - Мэтр с шефом очень заняты, просили, чтобы никто их не беспокоил.
- Ко мне это распоряжение не относится, - холодно заверил ее полицейский.
- И все же вам придется подождать.
Генерал начал закипать:
- Никто никогда не заставляет ждать начальника полиции! Чем они могут быть так беспросветно заняты?
- "Камасутрой", - невинно выдала секретарша.
- Ка... что?! - не поверил собственным ушам генерал.
- Мэтру удалось обнаружить древний экземпляр с оригинальными иллюстрациями. Думаю, они еще не скоро освободятся, - конфиденциально поделилась секретарша. - Исследование, знаете ли, не совсем обычное. Отнимает много времени и сил.
- Ну да, ну да, - растерянно покивал начальник полиции и почему-то покраснел. - Будьте любезны... Когда они закончат... Соединитесь, пожалуйста, со мной. - Экран мигнул, и одутловатое лицо грозного генерала исчезло. Секретарша довольно расхохоталась и вернулась к компьютеру: ей осталось изучить по иллюстрациям семь видов объятий, а затем следовал еще более интригующий раздел "О поцелуях".
- Итак, нам известно, что понятие Кама представляет собой любовь, наслаждение и вообще - чувственное удовлетворение, - лекторским тоном вещал Птенчиков. Главшеф ИИИ согласно кивал в такт плавно льющейся речи. - Правила отношений между мужчинами и женщинами были изложены Нандином, последователем Махадевы, в тысяче глав.
- Кем, кем? - удивился главшеф.
- Нандин - это привратник и друг Шивы, он обычно изображается в виде белого быка. А Махадева - одно из имен Шивы, верховного божества, входящего вместе с Брахмой и Вишну в божественную триаду - тримурти. Изображается...
- Понятно, понятно, мэтр. Так что вы рассказывали про белого бычка? - Ученый поспешил вернуть на землю воспарившего к вершинам индийской мудрости Птенчикова.
- Я рассказываю вам про белого бычка? - возмутился учитель, но тут же сообразил, что так оно и есть. - М-да... Затем "Афоризмы любви", или "Камасутра", изложенные Нандином в тысяче глав, были воспроизведены Шветакету, сыном Уддвалаки, в сокращенной форме в пятистах главах, и этот же труд был воспроизведен Бабхравьей, наследником страны Пунчала...
- Смилуйтесь, мэтр! - взмолился главшеф. - Я убежден, что коллектив моего Института потрудился на славу. Скажите, на каком этапе создания, воспроизведения, сокращения или воплощения "Камасутры" появляется наша Соня и где вы предполагаете ее искать?
В экземпляре книги, сосканированной в Либерее Ивана Грозного, есть указание на то, что загадочные иллюстрации, дающие нам надежду отыскать пропавшую девушку, были списаны с каменных изображений на стенах храма Каа-мы близ Сионийских гор.
- Не может быть! Да у кого же рука поднялась поместить ТАКОЕ в храм?
- Эротические мотивы в той или иной форме присутствуют во многих индуистских храмах. Любовное соединение мужчины и женщины, связанное с магией плодородия, считается служением божеству...
- Ладно, допустим. Так что там у нас с храмом Каа-мы?
- Олег Сапожков, разрабатывая материалы по теме, обнаружил любопытную вещь: первоначально этот храм назывался иначе! Мы предполагаем, что имеет смысл начать поисковую экспедицию с момента переименования храма - благо дата этого события известна - и затем двигаться по исторической шкале в сторону более поздних времен, пока не удастся найти какие-либо свидетельства о пребывании в тех местах Сони. Есть серьезные опасения, что девушке пришлось вести жизнь рупадживы...
- Какой ужас! - в праведном негодовании воскликнул главшеф и на всякий случай уточнил: - А что такое "рупаджива"?
Птенчиков смутился:
- Ну, если перевести дословно, то рупаджива - это "живущая красотой". А если буквально... публичная женщина. Что-то вроде греческой гетеры. По уровню образования и интеллекта она изрядно превосходила женщин-домохозяек...
- О, разумеется, Соня должна была стать рупадживой! - убежденно закивал главшеф.
- Вот я и говорю, что нужно немедленно высылать спасательную экспедицию, - жестко заключил Птенчиков.
- Как дела? - поинтересовалась секретарша, когда Птенчиков покинул кабинет начальства.
- Отлично! - искренне ответил Иван, которому удалось добиться разрешения на очередной штурм минувших веков.
- Вас искал начальник полиции. Соединить?
- Ох, Мариночка, будьте так любезны! И когда же я научусь не забывать мобильный?
- Никогда, - рассмеялась секретарша. - Гении должны быть рассеянны.
- Вы так считаете? - Птенчиков пригладил волосы, размышляя, настолько ли он гениален, насколько забывчив.
Экран видеофона высветил грузную фигуру начальника полиции, надвигающуюся откуда-то из глубины служебного кабинета.
- Мэтр! Наконец-то. - Генерал опустился в удобно изогнувшийся модульный трансформер. - Долго же вы занимались Ка... э... ну... - Он неожиданно смешался и замолчал.
- Извините, главшеф никак не отпускал, - простодушно пояснил Птенчиков. Секретарша фыркнула в кулак, начальник полиции покрылся нервным румянцем.
- О... я понимаю. Я бы тоже... в смысле, я бы ни за что! Но... уф... - Он утер вспотевший лоб.
- Казалось бы, что нового можно обнаружить в "Камасутре"? - риторически продолжал Птенчиков.
- Ну... - задумался генерал.
- А ведь сумели! - Птенчиков торжествующе воздел палец к потолку. - Но об этом как-нибудь при встрече. Что с вами?
Поперхнувшийся генерал натужно закашлялся.
- Не беспокойтесь, мэтр... я польщен... но, как человек традиционной ориентации, вряд ли смогу... ох! - зашелся, он в новом приступе кашля.
- Я вижу на вашем столе графин. Вы попейте, попейте! - озабоченно посоветовал Птенчиков.
- Ничего, мэтр. Я уже в норме. - Генерал перевел дух. - Я хотел с вами проконсультироваться. Получить, так сказать, квалифицированный совет.
- Всегда рад, - ободряюще улыбнулся Иван. - Что вас тревожит?
- Понимаете, вопреки вашим недавним прогнозам, никто... кроме вас, конечно... так и не сделал мне непристойного предложения!
- Да?! - Глаза Птенчикова округлились. - Надо же...
Он тщетно попытался припомнить, что именно мог предложить генералу, однако решил, что лучше не уточнять.
- Это, конечно, проблема. А если вам взять инициативу в свои руки?
- В смысле сделать непристойное предложение самому? - растерялся начальник полиции.
- Вот именно.
- Интересная мысль. Но кому?
- Ну, знаете ли! - возмутился Иван. - Может, еще прикажете вам рупаджив из Индии выписать?
- Ру... - По лицу генерала снова поползли пятна. - Так вы считаете, что в деле о хищении моей фуражки замешаны рупадживы? Но какие они могут выдвинуть требования?
- Ах, фуражка! - уловил, наконец, суть разговора Птенчиков. - Неужели она до сих пор не нашлась?
- Стал бы я вас беспокоить по менее важному поводу, - проворчал полицейский. - Так какими вы располагаете сведениями о деятельности индийских рупаджив?