- Отец выставил свою гвардию у каждой щели.
- А мы выйдем через парадную, - с легкой бравадой в голосе, заявил я.
Откинув покрывало, я не сразу понял почему леди зарделась и отвернулась, при этом все еще скашивая взгляд в мою сторону. Почесав затылок, невольно ударившись рукояткой сабли, я наконец сообразил в чем дело - я был абсолютно наг. Пожалуй, даже младенец не был бы обнаженней меня, потому как уже давно я не помнил себя без надежного волосяного покрова. Это было несколько необычно.
- Вообще не проблема.
Я театрально щелкнул пальцами и в тот же миг из шкафа стоявшего напротив выплыл мой, теперь уже - привычный наряд, а потом сам на меня "налез". На ногах красовались легкие кожаные ботинки, сверху шли шаровары, подпоясанные широким красным поясом, обмотанным вокруг талии раз пять, не меньше. На торсе - белая шелковая рубашка, ширина рукавов которой могла бы поспорить с шириной штанин.
- Не помню, чтобы раньше такое умел, - заметила глупо хихикающая Мия.
- Да я еще и не такое могу, - начал распыляться я. - Вот сейчас как дуну, как плюну и всех гвардейцев перешибу.
- Отец будет недоволен, - смеялась мой подельница.
Признав правоту леди, я вдруг нашел самый простой выход из ситуации.
- Тогда, о несравненная жемчужина звездного моря, я вас украду!
- Украдешь? - опять переспросила дочь визиря.
Не отвечая, я как можно быстрее подошел к ней. Один из Териальцей как-то сказал мне, что когда я так двигаюсь, то он видит лишь размытую, туманную фигуру. Судя по удивленному выражению лица смуглянки - он говорил правду. Легко закинув визжащую, смеющуюся леди на плечо (сейчас она мне казалась легче пушинки), я огляделся.
- Поставь меня, варвар! - смеялась она, все еще не подозревая, что я говорил на полном серьезе.
Оглянувшись, я посмотрел на дверь я прикинул расстояние побега, в это время по спине мне не сильно молотили кулаками. Совсем не так, как когда-то в лесу.
Махнув рукой, я решил не отходить от традиций. Развернувшись, я с места прыгнул в окно. Вес Мии практически не ощущался и вот уже спустя удар сердца, мы бежали по садовой дорожке. Вернее - бежал я, а леди все еще смеялась, лежа у меня на плече. Миновав куст, цветы которого распускались лишь в полночь, мы наткнулись на четверку стражников. Лишь завидев нас, они мигом обнажили свои кривые, широкие сабли, чем-то напоминающие ятаганы.
- У нас проблемы, - шепнул я.
Стражники хотели что-то сказать, но у одного вдруг упали штаны и запутавшись в ногах, он повалил соседа, погребая его под собой. Оставшиеся двое переглянулись, но и им не было суждено помахаться со мной на клинках. У того, который повыше, шлем вдруг съехал на глаза. Он замахал руками в попытке его поправить, но случайно оглушил оставшегося гвардейца. В итоге, через пару секунд, на земле валялись все четверо.
- Проблемы решены, - улыбнулся я, слыша, как вместе со мной смеется ветер.
Мы вновь побежали, но у самых ворот нас окликнули.
- Тим Ройс! - грянул гром.
Обернувшись я увидел, как на ступенях дворца стоит целая толпа из солдат, во главе которых находилось все семейство Гуфар. Здесь был и могучий визирь, пылающий от отцовской ярости, и старший брат, готовый растерзать меня голыми руками, и мудрая океания, улыбающаяся краешками губ, и будущий, я в этом не сомневался - величайший воин, мальчик по имени Ахефи, гордо сжимающий подаренный мною нож-кинжал.
- Тим Ройс! - вновь проревел визирь. - Что ты делаешь с моей дочерью?!
- Похищаю её, мессир, - поклонился я, забыв что у меня на плече лежит девушка. Пришлось поспешно выпрямляться.
- Задержать! - забрызгал слюной второй после султана.
Гвардейци, закричав какой-то боевой клич, с саблями наголо ринулись прямо на нас.
- Эй, ценный груз, с семьей не хочешь попрощаться?
- И как я, по-твоему, должна это сделать? - вопросом на вопрос, овтетила леди.
- Ах да, - хлопнул я себя по лбу. - Прости.
В итоге я повернулся к визирю задом, а к улице более кошерной частью тела. Что забавно, в случае Мии все вышло с точностью наоборот.
- Пока папа, пока мама, пока брат, пока Ахефи - не порежьшся ножиком.
- Стоять! - продолжал трубить визирь.
- Пока сестренка, - раздался голос маленького, но очень храброго ребенка. - Жди меня, Тим Ройс.
- Буду! - ответил я, не оборачиваясь к зарождавшейся легенде.
С этими словами я взял с места в карьер. И вновь погоня, и вновь за спиной гвардейцы, но в этот раз я уже не один, а уши греет не треск пылающей крепости, а звонкий, добрый смех моей спутницы и компаньона по приключениям.
Мы миновали базарную площадь и я успел благодарно кивнуть ведьме, которая некогда дала мне дельный совет. Почему-то я не сомневался в том, что она приложила руку к тому, что я выбрался целым и невредимым из этой передряги. Скажу вам больше, когда я оглядел себя, то не обнаружил ни единого шрама. Признаюсь, после того как я обзавелся целой сотней этих "украшений мужчин", то всем сердцем желал избавиться от них. И вот - желание сбылось.
Мы миновали магазин, в котором были куплены эти самые шаровары, сейчас шуршающие при беге. Оставили за спиной таверну, в которую прибыли после ночной скачки по пустыне. Пролетели мимо загона хизов, где я приметил радостно лающего Вайта, на спине которого сидело несколько хизов поменьше. Махнув четвероногому товарищу рукой, я побежал выше - туда, где был утес, под которым простиралась золотое, песчаное полотно - Восточная Пустыня.
- Вы в тупике! - кричали запыхавшиеся гвардейцы. - Сдавайтесь.
Я, игнорируя выкрики стражников, поставил Мию на ноги.
- Готова? - спросил я.
Она взглянула мне за спину, посмотрела на провал, а потом вложила свою ладошку в мою руку.
- Если мы умрем, я тебя убью.
Улыбнувшись, я ответил:
- Только не смотри вниз.
И мы побежали, а за спиной оставалась столица Алиата, сверкающая белым мрамором и золотом. Так заканчивалось мое путешествие на восток и, наверное, начиналось последнее приключение в землях, которых нет.
- Тим! - закричали за спиной. - Мы что, бежим по облакам?!
- Ну я же просил не смотреть вниз!
На востоке поднималось солнце, заливая небо багрянцем и золотом. Мы шли по простой сельской дороге, по краям которой стоял низкий, покалено, ветхий заборчик из некрепко прибитых серых досок. Спускаясь под холм, я глупо улыбался, держа в руке теплую ладошку.
- Мы что, в прошлом? - спросила Мия.
Я оступился и в недоумении взглянул на спутницу.
- Полчаса назад солнце стояло в зените, а теперь только рассвет.
- Ну, если ты не заметила, мы уже не в Алиате.
- А где мы?
- В Империи.
Я думал это ошарашит леди, но она лишь покивала головой.
- Это не объясняет проблему с солнцем.
- С ним нет никаких проблем, - продолжал улыбаться я. - Я тебе потом расскажу в чем здесь дело.
- Хорошо, - кивнула девушка, на миг ослепляя меня своей улыбкой.
Мы спускались к деревушке, стоявшей в низине и окруженной высоким лесом. С каждым новым шагом, я все сильнее погружался в столь противоречивые воспоминания. Порой мне очень хотелось придушить одного сумасшедшего маньяка, а порой я сожалел? что не успел с ним проститься. Впрочем, скорее всего, это прощание переросло бы в очередную тренировку, а от одних лишь воспоминаний об этих пытках, меня бросало в дрожь. Нет уж - помер и ладно.
- Что это за деревня? - спросила смуглянка.
- Мы здесь когда-то жили с Добряком. Что? Не думала же ты, что мы действительно пять лет просидели в лесу, - я даже засмеялся, потому как, судя по лицу, Мия именно так и думала. - Это было бы самоубийством. Нет, пару дней в сезоне мы отдыхали в этой деревушке.
Мы прошли через ворота, где на сторожке я встретился взглядом с, когда-то мальчонкой, а теперь уже - чьим-то женихом. Задира по имени Тук меня не узнал, хоть и силился это сделать. Время действительно быстро пролетело.
- Уж не Тим ли это? - прозвучал довольный, немного маслянистый голос.
- Матушка Розалия, - улыбнулся я.
У таверны стояла плотная женщина, надевшая белый передник с кружавчиками. Как не сложно понять - она была одновременно и хозяйкой этого заведения и главным поваром в нем же. Когда-то я часто сбегал от Добряка, чтобы немного поглазеть на её дочку - первую красавицу на хуторе. Пожалуй, мне не стоит сейчас с ней видеться - уж больно хорошо Мия фехтует...
- А это кто?
- Мия, - представил я спутницу. - Просто Мия.
- Ну и хорошо, - улыбнулась хозяйка. - Дорогу-то помнишь к дому родному?
- А то как же забыть, - рассмеялся я, дыша полной грудью.
- Ну так ступай, а то не гоже - четвертый год и на могилу не пришел.
Я не стал спрашивать, что за могила, потому как уже давно обо всем догадался. Судя по всему, догадалась и дочь визиря, потому как тоже ничего не спросила.
Мы прошли по дороге до самого конца, пока не увидели дом на отшибе. Он был серьезно обветшавшим - даже с виду в него было опасно заходить, потому как он мог развалиться уже буквально под первым шагом. Почему-то я не боялся насмешливости или неуверенности Мии по этому поводу, что-то мне подсказывало, что все будет хорошо. По крайней мере - пока будет, а там дальше... Что будет дальше зависело уже не от меня и не от моего компаньона. Сейчас же мне предстояло дело, которое надо было закончить уже очень давно.
Мы обогнули дом и Мия отпустила меня. Я был ей за это благодарен. Леди осталась у края полянки, а я решительно подошел к высокой насыпи, уже давно поросшей цветами и травой. В том месте, где должна была находится голова покойного, высилась каменная пирамидка, на верхнем камне которой было неумело высечено "Добряк".
Присев на корточки, я выдрал те сорняки, которым не посчастливилось попасться мне на глаза, а потом улыбнулся.
- Ну здравствуй. Небось скучал? Теперь буду часто приходить... Во всяком случае - пока все не закончится.
Еще немного посидев, я хлопнул себя по коленям.
- Ну, пора за дело.
Поднявшись, я, на ходу закатывая рукава, пошел к дому - к нашему дому. На востоке поднималось солнце, кровавым саваном окутывая небо Империи. И никто, почти никто, за исключением двух разумных, не знал, что эта кровь вовсе не игра света, это кровь, которой будет суждено дождем пролиться на процветающие земли.
Глава 9. Дом
Проснувшись еще до восхода солнца, я несколько лениво выбрался из не самых цепких, но все же - нежных и приятных объятий. Потянувшись, хрустя позвонками, я поправил одеяло, сползшее с Мии, а потом стал одеваться. За окном в это время еще даже не брезжил рассвет и уж точно не кричали петухи. Впрочем, если прислушаться, то можно было расслышать крики пИтухов. Они, выбравшись прошлым вечером из таверны, все еще не отошли от восьмого вечера и заправского мордобоя. Я, как бы вы не были удивлены, туда не ходил. Не то чтобы не хотелось, просто дома тоже было чем заняться.
Напялив простецкие, холщёвые штаны и накинув на плечорубашку из подкрашенный мешковины, я вышел во двор. Лицо мигом обвеял все еще морозный ветер. Уже почти сезон мы живем на этом хуторе и пусть в Империи уже разгар весны, но нет-нет, а с севера подует холодный, промозглый ветер, приносящий с собой далекое эхо горнов и барабанов - норды шли в походы. Благо наш хутор от северного моря довольно далеко, поэтому набеги местных "викингов" нам не страшны.
Поежившись, я ополоснулся из бочки ледяной, дождевой водой, а потом пошел к конюшне. Вообще, это я так называл данное сооружение, а вот Мия его постоянного величала сараем. Было несколько обидно. Особенно было обидно моему молотку, гвоздям, пиле и прочим товарищам, помогавшим мне в воздвижении этого восьмого чуда света.
Подойдя к воротам, висевшим почему-то под откосом и скрипевшим как бабки на базаре, я вывел на прогулку боевого коня. Опять же - это для меня он был боевым конем, а вот все та же разлюбезная Мия назвала его больным и хромым доходягой. Коню было обидно, но он терпел. В этом мы с ним были солидарны.
- Как спалось, Ваше Величество? - шептал я ему на ухо, обтирая сеном и давая напиться.
Конь заржал и ткнул меня в плечо своей вытянутой, огромной мордой. Кстати, кличка у этого пятнистого создания была весьма говорящая - Конь. Ну да, фантазия не блещет, но зато не забудешь и не запутаешься. Конь, он и в Алиате - Хиз...
Когда с утренним моционом было покончено, я почистил зверюге копыта, выбив из под подковы всю грязь и комочки травы, а потом запряг его за телегу. Возможно мне стоило бы сказать, что телегой эту конструкцию называл только я, но нет, это действительно была телега. Мне её подогнал местный плотник, помятую о том, как мы с добряком спасли его невесту от шатуна. Вернее - спасал я, а Добряк, словно тренер, после каждого "раунда" объяснял мне тактику и стратегию битвы "нож на десять когтей". В действительности, я потом невесту еще и от Добряка спасал, потому как ему вклинилось в голову, что она свидетель убийства. В общем, что и говорить - старик редко когда дружил с головой.
Когда с упряжью было покончено, я запрыгнул на козлы, нашарил за поясом три золотых и одну медяшку (медяшку клали на удачу), а потом залихватски свистнул. Вернее - свиснул бы, если бы за спиной в доме не почивала дочь Визиря, раньше зорьки предпочитающая не вставать, посему прослывшая на хуторке самой главной лентяйкой. Боюсь, расскажи я сельчанам во-сколько встают леди в Академии, они бы сперва мне не поверили, а потом пошли бы на столицу магов с вилами и факелами. И не от злобы, а из чистой зависти.
- Пошла, - отрывисто крикнул я, щелкая поводьями.
Конь, устало фыркнув, потянул телегу и дом стал постепенно исчезать за спиной. Вскоре я очутился в самой деревне. Наш дом хоть и стоял на территории хуторка, но все же слыл отшибным, потому как от нас до "стены" - читай, забора, было рукой подать. В прямом смысле слова. Выйдя с "черного входа", вы бы через три метра в этот забор бы и уперлись. Впрочем, хорошо хоть за околицу не выставили, а приняли вполне радушно. Все же, как никак, я для здешних был в доску своим. А это, признаться - демонски приятно.
- Тим! - донесся до меня крик.
- Тпру, - натянул я поводья, заставляя копытного замереть.
От небольшого домика с чуть кривым крыльцом, ко мне бежала девушка. Румяная, с косой толщиною в мое бедро, с формами, ну, в общем - классическая такая хуторянка, которая и коня на скаку, и в избу горящую, и к Императору с челобитной. Разве что не девка, а не женщина.
- Чего те Роза? - нахмурился я.
Почему-то весь молодняк, несмотря ни на что, тоже считал нас с Мией "своими" и довольно часто зазывал на гулянья и посиделки. Мы ходили туда всего раз и, хоть это и было весело, но дома все же кровать и все такое. В общем - ушли мы довольно быстро.
Девушка остановился и схватилась ручкой за козлы, открывая мне великолепный вид на глубокое декольте её сарафана. Но я ж, как никак, джентльмен, поэтому тактично упер свое зенки прямо в круп Коню.
- Да вот, матушка попросила передать, - с этими словами девушка по имени Роза, одна из первых красавиц на хуторе (деревня была большой, красавиц было немало), поставила мне в повозку крынку с молоком.
- Спасибо, - кивнул я, а потом полез в свой мешок. Немного пошарил там, а потом кинул Розе. - Передай ей в знак благодарности.
Оставив хуторянку в восхищении разглядывать настоящий гребень, я вновь тронул поводья и поспешил к выезду. Семья пышной красавицы держала у себя три коровы и поила молоком всю окрестность, но нам с Мией всегда ставили крыночку "за даром". Опять же, когда-то в детстве мы с Добряком чем-то им помогли и заслужили уважение. А уважение в деревне оно как деньги, порой даже дороже. Гребень же этого уважения только прибавит, вроде как стыдно мне уже месяц пить дармовое молоко, так что решил отплатить.
- Нда, - протянул я, жуя травинку. - И это еще Константин жаловался на интриги. Да тут прям Датский двор, а не "Хутор близь Диканьки".
Наконец я остановил коня около дома мясника. Спрыгнув с козлов, я манерно дернул за веревку колокольчика. Можно было просто перекинуть руку и открыть замок, а потом постучаться прямо в парадную, но так можно было поступать только с близким другом. Таким образом в наш с Мией колокольчик никто не звонил, а предпочитали стучаться на крыльце, а вот я всегда стоял на улице. Держал расстояние - опять же, это прибавляло моей персоне некоего весу и статусу.
Из ладного сруба, покрытого добротный черепицей, вышел крепкий мужик. Высокий, с кулаком пудовым и бородой чернее гари. Его звали Пилигрим, что заставляло меня икать при каждом произношении столь родных слуху звуков.
- Тим, засыпа, решил до города съездить? - спросил меня мясник, пожимая руку.
Я было хотел сказать, что мне, за выслугу лет, вообще положено спать до третьих, а то и пятых петухов, но смиренно стерпел "засыпу".
- Да, - кивнул я. - Стены уже подправил, надо бы крышей заняться. А то как хлынут дожди, а у меня на крыше солома да ветки с глиной.
- Ну ладно, если помощь какая - ты кликни, я своих дерьмоедов тебе на подмогу выдвину.
- Спасибо Пилигримм, но я уж сам как-нибудь.
Мясник засмеялся.
- Да ты всегда сам. Еще помню малым здесь носился, тоже все сам, да сам, а кого потом из колодца доставали?
- Доставали Добряка, потому что он перепил и не мог за мной угнаться, - с ходу парировал я.
- Тоже верно. Ну, слухай сюды, как до Гальда доедешь, там на базарной площади к пятой палатке подойди. Спросишь Хрума - скажешь, что от меня. Он тебе лучшую черепуху то и подгонит. Скидки какой не обещаю, но может сторгуетесь по-божески.
- Спасибо тебе Пили, - улыбнулся я, а потом вновь полез в мешок. На этот раз я отдал бирюзовую шелковую ленточку. - На вот, слышал у твоей именины скоро.
- Да, - отмахнулся мясник, впрочем ленту забрал, аккуратно убирая такое сокровище за пазуху. Ленты в волосах могли себе позволить только жены самых зажиточных хуторян. - Мясо-то тебе к вечеру нести или пораньше?
Как вы могли догадаться, мясо я тоже получал хоть и не бесплатно, но по сходной цене. Семь медяшек, против двадцати, за кило свинины или почти серебрушку, против почти двух серебряных за окорок говядины, это уже о чем-то говорит.
- Да пока не надо, я третьим вечером из лесу с хорошим уловом вышел.
- С хорошем уловом он вышел, - прозвучал весьма знакомый голос и мы с мясником мигом втянули головы в плечи. Это была жена Пилигримма - Гнелька, всем известная бабища. По-другому и не назовешь. Она, когда-то, лично при мне целого борова над головой подняла - штанговый спорт по ней рыдал горькими слезами. - Вот, Пили, смотри какой молодец - и с охотой справляется, и торгуется будто ему демон на язык насрал, - вопреки логики, это было вовсе не оскорбление, впрочем, это не мешало моим ушам заворачиваться в трубочку. - И дом сам правит, а жинку то какую достал - первую красавицу. А что твои, все по гульбам, да к восьмому вечеру в таверну.
- Они и твои, между прочим, тоже, - насупился мясник.