В следующую секунду вспыхнули газовые лампады, осветив небольшое, вытянутое помещение. Здесь было на что посмотреть: в центре располагались длинные мягкие кресла из ярко-красной кожи, возле каждого находился лакированный деревянный столик. Но главным достоинством внутреннего убранства являлись широкие деревянные стеллажи, оплетающие своими ажурными полками зеленоватые стены.
- Поразительно , - прошептала землеройка.
На полках не было свободного места. Все пространство занимали игрушки, на любой вкус и возраст. Искусные поделки из дерева, механические шкатулки, разноцветные стеклышки и заводные карусели, - настоящий рай даже для самого избалованного ребенка. Только ведь даже в самой красивой картинке, можно отыскать скрытый изъян.
Странник не сразу обратил на внимание на одну незначительную особенность. Рассматривая забавные, но сложные по своей конструкции поделки, он совершенно случайно ощутил некое волнение, которое заставило слегка напрячься. Рука сама потянулась к полке, и кончики пальцев тут же уловили волну чужой боли. И это было только начало. Стоило немного напрячь сознание, и оказалось, что волна гораздо мощнее, чем показалось на первый взгляд. Подобный отклик, странник видел лишь на полях сражений или в соревновательном круге, где бились не до первой крови, а до последнего вздоха.
- При-саживайтесь! - внезапно произнес чей-то глухой, статичный голос. А еще он был наполнен треском и шебаршением, словно плохо смазанный механизм.
Тальпа и Густав испуганно заозирались. И только странник молча подчинился, поскольку этот жест вежливости, подразумевал под собой неукоснительное исполнение.
- Кто здесь?
- Кто с нами говорит? - послышались настороженные перешептывания.
- Ответ не изменить предопределенность, - озвучил свои довольно странные мысли Дар. - Поэтому, лучше вам подчиниться.
Когда фиксирующие ремни опоясали гостей, пародвиг дернулся и тронулся с места. Сначала довольно медленно, словно колеса приросли к рельсам. А затем плавно набрал ход, и вскоре, уже не чувствовалось, что стальная крепость движется с сумасшедшей скоростью.
- Что происходит? - в глазах землеройки читалась некая растерянность.
Странник открыл было рот чтобы высказать одно из своих предположений, но голос из динамика опередил его.
- При-ветствую вас на борту Олииииимпуса, лучшего в своем роде передвижного средства компании "Гуд Трамп"
- Машинерия, - прошептала Тальпа.
- Дурной разум, - в очередной раз повторил странник.
Рыцарь же не стал озвучивать свои мысли. Ведь оба имени были ему совершенно незнакомы.
- Итак, наше путешествие начинается. Время в пути - один час пять минут, расстояние, которое мы преодолеем, без малого составит сто десять миль. А что бы вы не скучали, предлагаем вам различные прохладительные напитки. При-ятного путешееееествия.
Не успел голос произнести последнее слово, а в верхней части дальней стены, в сторону которой были направлены кресла, появились небольшие оконца. Матовые заслонки убрались внутрь, и к гостям, по ленте, прибыли бокалы и пузатый хрустальный графин.
Дар недоверчиво покосился на столик, нахмурился. Зато Тальпа недолго думая потянула руку, но странник резко остановил ее.
- Что-то не так?
- Все замечательно, - произнес он одними губами.
Землеройка пожала плечами, и решила дождаться более внятного объяснения. Но странник так ничего и не ответил, потому что неприятный голос вновь обратился к пассажирам.
- Вижу вы слегкаааа заскучали... - пауза, - а это недопустииииимо. Мы создаем максимаааально комфортные условия для каждой поездкиииии. Так что приведитееее кресла в исходное положениееееее, в скором времениииии вас ждет незабываемое предстааааавление.
Створки мгновенно задвинулись, а вместо огромного панно, на стене возник широкий алый занавес.
- Напоминает шарманку бродячих балаганщиков, - откликнулся Густав.
- Надеюсь, ты ошибаешься, - нахмурился странник.
Тем временем из динамиков расположенных в дальних углам комнаты донеслась барабанная дробь, которую сменили звонкие трубы - заедая и проглатывая звуки заиграла протяжная мелодия.
- На-чинаем, - напомнил о себе голос.
Плотный занавес принялся не спеша складываться в гармошку. Слегка заело на середине, но механизм справился с неисправностью. Верхняя струна натянулась, и щелкнула, полотно исчезло в глубоком желобе.
Музыка слегка притихла. Вспыхнул яркий свет софитов вырвав из полумрака сцены маленький столик, где стоял старый граммофон. Потертая коробка с ярко-желтым рупором. Теперь стало понятно откуда исходит эта старая, заезженная до дыр трескотня.
- Что это такое? - с придыханием спросила Тальпа. Причем сделала это настолько тихо, что ее услышал лишь странник.
- Демонстрация превосходства. Дурной разум иначе не может.
Больше он не успел произнести ни слова - началось обещанное представление.
На сцене появилась одинокая механическая игрушка: большеголовая, с длинным носом и ушами. Перебирая ногами, она добралась до столика с граммофоном. С легкостью запрыгнула на верх, - и к всеобщему изумлению, - умудрилась поменять пластинку. После чего быстро удалилась за кулису.
Тишину нарушила новая мелодия. Была она тихая и неспешная, скрипки осторожно сменили флейты и под затихающее адажио на сцену вышли главные герои.
Возможно это был дурной сон или наваждение. Впрочем, странник был уверен, что перед ними очередное проявление болезненного мира.
Оба мальчик выглядели невероятно изможденными: головы опущены, руки весят плетью. Правда представлению это несколько не мешало. Их конечности обвивали вполне различимые веревки, исчезающие где-то под потолком. Именно там и находился незримый кукловод.
Густав открыл было рот, чтобы сравнить увиденное с уличным шутовством, слишком уж жалко выглядели живые куклы, но подобрать слова так и не смог.
Неведомый кукольник подвел детей друг к дружке и заставил поклониться. Со стороны это выглядело как приветствие двух случайных знакомых. Затем актеры стали изображать интересный разговор. Их руки взлетали вверх что-то жестикулируя, а закрытые рты слегка приоткрывались благодаря все той же веревке обвивающей подбородок.
В этот момент с потолка спустилась задняя декорация. Наспех созданная картина - дремучий лес и стены небольшого города на фоне которых возвышается одинокая гора.
Один из актеров указал на ее пик, туда где выцветшие небеса обнимали снежную вершину. Второй лишь нехотя отмахнулся.
В этот момент вновь заиграла музыка, наполненная сомнением и тревогой. Заголосили трубы, замаршировали барабаны. Звук вырывающийся из рупора был красноречивее всяких слов. На пик вершины сверху нанизали красную шапку, изображавшую лаву и огненное безумие. Актеры схватились за головы и стали кивать ими, словно нерадивые болванчики.
Рисунок надвигающейся опасности стал постепенно заполнять собой всю декорацию. Марионетки продолжали изображать волнение. Потом их руки вновь дернулись - по всей видимости это был призыв о помощи.
И помощь пришла.
На сцене возникла еще дюжина актеров. Они дергались, крутились на месте и в панике раскрывали немые рты.
Наконец представление приблизилось к своей кульминации. Музыка стала не просто волнительной, она превратилась в один огромный нарыв. Трубы и мощный органный вой сделали свое дело.
Задняя часть декорации затряслась и сверху, в один миг, рухнула новая. Именно рухнула, без всяких страховок, креплений и вспомогательных тросов.
Теперь гора была объята пламенем и дымом. А внизу, виднелись остовы разрушенного города.
Это был своего рода сигнал. Актеры, исполняя прихоть кукловода, принялись играли отчаянья, пока на сцене не появился очередной персонаж, заметно выделявшийся на фоне других своим шикарным костюмом. Среди мешковатой одежды, его черный плащ и широкополая шляпа смотрелись довольно эффектно.
- Очень похож на тебя, - раздался вкрадчивый шепот землеройки.
Дар заметно дернулся и неуверенно кивнул, продолжая заворожено смотреть на сцену.
Оказавшись в центре событий, разодетый герой начал предлагать свои идеи по спасению. Повинуясь нити его тонкая ручка вздымалась вверх указывая то налево, то направо. Присутствующие на сцене, молча кивали головой, полностью соглашаясь с предложенным решением.
Актер в широкополой шляпе обернулся лицом к зрителям, а вместе с ним и все остальные дети. Свет софитов сделался ярче, и стало видно что у всех кто присутствовал на сцене отсутствуют глаза. Вернее сказать, глаза были закрыты, а на веках, краской, нарисованы огромные зрачки. До этой минуты, в полумраке сцены, они были не заметны и казались чем-то естественным. Но вспыхнувший свет раскрыл одну из тайн актеров. Дети не были обессиленными или излишне вялыми - они просто спасли.
Тем временем действо подходило к финалу. Каждый из актеров принялся с усилием тереть свои нарисованные глаза, пока краска не размазалась, превратившись в одно большое пятно. Тогда они выстроились в ряд и уверенно направились следом за своим проводником.
В тот самый миг, когда последний ребенок покидал сцену из граммофона раздались жуткие, напоминающие пощечины, аплодисменты и пластинку окончательно заело.
Пришло время вновь появится странной заводной кукле.
Она ловко запрыгнула на стол и крохотным кулачком ударила по деревянной коробке. Внутри аппарата что-то щелкнуло и из рупора вырвался настоящий шквал оваций. Странник сдвинул брови, прислушиваясь к звуковой какофонии. Закрыв глаза он представил кровавый ринг и тысячи голосов выносили свой приговор. Убить! Убить! Убить! - нараспев кричали зрители.
Тем временем актеры уже спешили обратно на сцену. Как по команде выстроившись в ряд, они замерли ожидая заслуженных аплодисментов. Нити, что управляли спящими детьми ослабли и обессиленные головки упали вниз. Лишь в опасной близости от сцены, они замерли - натянутая нить уберегла их от удара. Из рупора донесся вздох облегчения.
Представление было окончено.
Реакция зрителя не заставила себя ждать. Первым откликнулся Густав. Дочитав молитву до концу, он смело ринулся вперед, желая раз и навсегда положить конец этому безумию.
Странник не успел его остановить. Впрочем, на это раз он и не собирался этого делать.
Фамильный кинжал коснулся толстой нити и та лопнула под нажимом лезвия. Детские тела, один за другим, повалились на сцену. Густав подхватил главного героя, приблизил к себе, и замер в исступлении. Искусно сделанные куклы, возможно фарфоровые или восковые, невероятно похожие, но все же куклы.
Рыцарь резко выпустил марионетку. Тело упало на сцену, а оторвавшаяся голова покатилась вдоль кресел и уткнулась в мысок пыльного сапога.
В граммофоне играл победоносный марш.
- Я ре-шил, что вы болееееее разумны, - обиделся голос.
- Да что здесь вообще твориться! - вскочив со своего места выкрикнула землеройка.
- Обычное представлениееееее. Предназначенное исключительно для развлечения. Разве не поняяяяяятно? - терпеливо объяснил голос.
Землеройка уставился на сцену. Указательный палец уперся в лежащих на подмостках артистов:
- И вы называете это развлечением?! Вы нас обманули!
- Позвольте полюбопытствовать: о каком именно обмане идет речь?
- Они не настоящие! Я имею в виду детей, - выпалила Тальпа.
Голос в динамике немного замялся, словно и впрямь принадлежал человеку, а не Дурному разуму.
- Все верно, куклы не могут быть детьми. Впрочем, как и наоборот.
- А где настоящие! Отвечайте, живо!
- Ваша информация не состоятельна. Мы не принимаем ее, - ответили голос, и из ярко-желтого рупора раздался надрывный смех, от которого у всех присутствующих стало не по себе.
Приподняв шляпу, Дар осторожно опустил руку и потянулся к кобуре. Разум сделал первый ход и теперь настало их время продемонстрировать свою силу.
Глава 9 Обратной дороги нет
Снаружи раздался отчаянный свист колес и пародвиг приступил к экстренному торможению.
- Рад сообщить вам о скором прибытии, - продекламировал голос.
- Куда? - растеряно прошептала землеройка.
И тут же раздался ответ:
- Станция Крайний свет. Высадка длиться сто вздохов, не дольше. Прошу не забывать свои вещи. Реквизиты артистов, включающие руки, ноги и прочие конечности выносить из вагона запрещается.
- Это какое-то безумие? Нас вот так просто отпустят, - поразилась землеройка.
- Сильно сомневаюсь, - откликнулся странник.
Густав остался нем. Последний час он только и делал, что читал один и тот же псалом, надеясь что-то Всевышний наконец дарует ему прощение, и отправит обратно, в привычный для него мир.
Подслушав одну из строк древних песнопений Дар лишь с грустью улыбнулся. Он уже давно не верил - ни в новых, ни в старых богов. Надеяться стоило только оружие что покоилось у него в кобуре, последний подарок его отца.
- Надеюсь поездка понравилась... и в скором времени вы вновь решите воспользоваться нашими услугами, - все тем же бесстрастным откликнулся динамик.
- Да прольется на тебя гнев небесный зримый и не зримый, - внезапно повысил голос рыцарь, словно его слова и впрямь могли низвергнуть молнии на головы всех великих грешников.
Удивительное, но реакция все-таки последовала. В динамике раздалось какое-то странное шуршание и Разум выдал очередную дежурную фразу:
- Уверены, вы захотите оставить положительный отзыв в книге Бытия. Да воспоют о нас Вавилонские трубы!
От этих слов рыцарь лишь заскрипел зубами, и еще быстрее стал повторять священные строки.
В этот момент за стеной послышался протяжный скрежет и вагон затрясло, да так сильно, будто тех кто находился внутри, собирались вытряхнуть как жуков из спичечного коробка.
- Что происходит?! - наверное уже в тысячный раз вскрикнула землеройка.
На этот раз голос проигнорировал вопрос.
Тряска прекратилась и стена отъехала в сторону. При этом полки и находившееся на них игрушки посыпались вниз, разбившись о дощатый пол.
В глаза ударили солнечные лучи заставившие пассажиров потупить взор и дождаться пока глаза привыкнут к естественному освещению.
2
Вокруг высились пологие дюны, а песок казался белее соляных залежей.
- Пошли прочь, неблагодарные потребители науки! - рявкнул динамик.
Дар поправил шляпу и осторожно спрыгнул вниз. Сделал несколько шагов, и хорошенько потянувшись, бегло осмотрел пустынные окрестности.
Вокруг не было ничего живого, только торчащие из песка кости каких-то животных да засохшая трава. Втянув носом обжигающий воздух, Дар придержав шляпу, поднял голову, уставившись в небо. Туда, где властвовала безграничная синева. Лишь она внушала страннику призрачный шанс на спасение.
- То есть мы теперь свободны? - раздался за его спиной вкрадчивый голос землеройки.
- Даже не надейся, - ответил странник и указала куда-то вперед.
Неподалеку, шагов двести или около этого, возвышалось некое строение из белого камня. Нечто напоминающее верхушку сторожевой башни, самый ее кончик, высотой с человека. Край ее был развернут под углом и можно было без труда различить скрытую за ней лестницу, которая винтом уходила куда-то вниз. Именно оттуда и пожаловали мрачные фигуры. Невысокого роста, в темных балахонах, они вынырнули прямо из песка, и устремились в направлении гостей.
Их было ровно десять. Впрочем, чтобы сопроводить пассажиров в подземную башню хватило и двух Угодников.
Сгорбившись, они напоминали смиренных монахов неспешно движущихся в направление очередного послушания. Только это сравнение было ошибочным, как случайный мираж.
Странник медленно убрал руку с пояса и заложил их за спину. Использовать оружие против этих созданий было бесполезно.
- Кто они такие? - настороженный взгляд рыцаря, в буквально смысле, пожирал странную процессию.
- Полагаю, что прислужники Дурного Разума, - спокойно ответил Дар.
- И чего им от нас надобно?
- Сопроводить в его логово, где из нас вытряхнут внутренности, - без всякой иронии предположил странник.
- Святой Антоний-заступник, и ты считаешь это забавным? - хмыкнул Густав.
Дар покосился на рыцаря:
- Я считаю это неизбежным.
Тальпе оказалось вполне достаточно этих слов. Выкрикнув нечто невнятное, она резко кинулась куда-то в сторону, подальше и от прислужников, и от пародвига.
Побег продлился всего минуту.
Песок перед землеройкой взвился и осыпался образовав огромный провал. Тоже самое произошло и за ее спиной. Вытянувшись в линию, разлом мгновенно образовал путь похожий на колею.
- Что это?! - Тальпу охватила настоящая паника.
- Нам указали направление. Единственно верное, - невозмутимо пояснил Дар.
- Истина. Истина. Истина.
Голос угодника прозвучал как колокольный набат.
- Только всевышний способен распоряжаться моей судьбой! - выкрикнул Густав и решительно выступил вперед.
- Истина! Истина! Истина! - еще громче повторил угодник.
Определить кто именно из присутствующих имеет право голоса было практически невозможно. Поэтому рыцарь обнажил меч, и выставив его перед собой, потребовал:
- Отвечайте, чего вам надобно или уходите прочь!
Реакции не последовало. Выстроившись полукругом, угодники сложили руки лодочкой и замерли в ожидании.
- С кем я могу говорить? - продолжил вопрошать рыцарь.
Угодники переглянулись. Повисла пауза, которая не сильно затянулась. Вперед выступил самый рослый из проводников. Это лишь на первый взгляд угодники, благодаря одежде, казались точными копиями, а при более внимательном изучении можно было с легкостью заметить множество различий.
Густав удовлетворенно кивнул:
- По какому праву вы ограничиваете нашу свободу?