К цирюльнику Глеб сходил, но только подстричься. От предложения завить волосы и забелить лицо он отказался. Костюм был отдан в глажку служанкам, новые сапоги тоже начистили до блеска, а Корн под видом слуги съездил во дворец к князю Кучинскому и обменял тысячу монет на невзрачную бумагу с княжеской печатью.
- Они были потрясены, - смеясь, рассказывал он о своей поездке. - Вижу, что вы ездили к цирюльнику, но ожидал большего. А что с парадным мечом? Не пойдёте же вы на танцы с боевым?
- Оцените, - протянул ему меч Глеб. - Подобрал из тех, которые собрал у разбойников.
- Несомненно, это парадное оружие, - рассматривая короткий и лёгкий клинок, сказал Корн. - Даже рубины на рукояти! Кому-то из разбойников повезло. Не боитесь брать такую приметную вещь? Если на празднике будут родственники того, кому он принадлежал…
- Ничего страшного, - ответил юноша. - Герба на нём нет, поэтому я в своём праве. А отвести подозрения нетрудно. Со мной будет Майк, который подтвердит, что я его с боем взял у разбойников. Думаю, что это только добавит мне популярности. Можно было бы обойтись кинжалом, но не в моём случае. Надеюсь, что когда я буду возвращаться, вы будете где-нибудь поблизости от дворца.
- И когда это будет? - спросил маг. - Я там не собираюсь по вашей милости торчать весь день.
- Возьмите деньги и закажите экипаж, - предложил Глеб. - Подождать в нём будет нетрудно. Сразу я оттуда не уйду и допоздна не задержусь. Прихватите мой меч, а то я этим много не навоюю. Мало ли чем для меня обернётся этот бал!
У Майка была праздничная одежда, но не было второго меча, поэтому он пошёл на бал с кинжалом. Вышли немного раньше, чтобы найти экипаж и на нём подъехать к дворцу. У парадного входа стояла толпа нарядно разодетых слуг. Эльфу почтительно поклонились, а билет Глеба подвергся тщательному изучению. Купленную Корном бумагу разве что не обнюхали и не попробовали на вкус.
- Довольно! - прикрикнул на слуг Глеб. - Не узнаёте печать князя? Надо ему попенять на то, что экономит и делает свои билеты на такой паршивой бумаге. Или, может, ему пенять на вашу слепоту?
- Проходите, шевалье! - вернул ему билет один из слуг. - И постарайтесь в гостях не оскорблять хозяина, а то вам не поможет и билет!
- Не тебе меня учить, холоп! - оставил за собой последнее слово Глеб и повернулся к эльфу: - Пойдёмте, Майк, пока они не надумали проверять ваши уши. А то, может быть, и вы поддельный.
- Какое неуважение к гостям! - с негодованием сказал эльф. - Может быть, уйдём?
- Мне нужно кое с кем встретиться, - ответил юноша, - иначе ноги бы моей здесь не было!
Сам Глеб наверняка не стал бы раздувать свою обиду, это сделала его графская половина, которой юноша в таких вопросах полностью доверял. Голоса он не сдерживал и многие из заходивших во дворец гостей всё слышали. Не приходилось сомневаться, что вскоре его слова станут известны и всем остальным. Из огромной прихожей они прошли через анфиладу из трёх небольших залов в четвёртый, в котором и проходил бал. Круглый зал с куполообразной крышей, мраморным полом и тремя огромными люстрами выглядел великолепно. Ещё больше великолепия ему придавали собравшиеся дворяне, одетые в яркие костюмы и платья из дорогих тканей и украшенные драгоценностями.
- Постарайтесь пока от меня не отрываться, - негромко сказал Майку Глеб. - Вы всё равно не умеете танцевать наших танцев, только опозоритесь. Сейчас я найду…
Он замер, поражённо уставившись на ослепительно красивую девушку в роскошном платье, которая стояла рядом с пожилым мужчиной, одетым в чёрный бархатный костюм с золотой баронской цепью на шее. Над её причёской хорошо поработали, открыв взглядам изящную шею и плечи. Впрочем, и платье было пошито так, что мало что скрывало. Глеб взял эльфа за руку и подвёл его к этой паре.
- Позволь, дорогой Майк, познакомить тебя с бароном Густавом фон Витбергом и баронессой Дарьей Радомской, - громко сказал он на англе, после чего перешёл на язык пшеков: - Извините, барон, но я похищу вашу даму. Нет, не насовсем, а для короткого разговора.
- Кто вы такой? - неприязненно спросил его барон. - И что вы себе позволяете!
- Я в недавнем прошлом жених этой девушки, - ответил Глеб. - Вам этого достаточно?
- Глеб! - поражённо уставилась на него Дарья. - Ты жив? Как ты здесь очутился?
- Я не понял, что тебя больше удивило, - сказал он ей на родном языке. - То, что я жив, или моё появление в этом зале? Удивление я в твоём голосе услышал, не услышал только радости.
- Я тебя искала! - возразила она.
- А разве я тебя в чём-то обвиняю? - спросил он. - Как может обвинять баронессу какой-то шевалье? Мне говорили, что ты обо мне спрашивала в трактирах и уезжала всё дальше с такой быстротой, как будто у тебя под ногами горела земля! Я тебя из дома не сманивал и не навязывал любовь. Ты сама из него сбежала и подарила мне свою. Мы не соединялись у алтаря, поэтому ты свободна в выборе. Скажи, и я уйду.
- Не скажете, что здесь происходит? - громко спросил за спиной Глеба чей-то голос.
Обернувшись, он увидел стоявшего в трёх шагах уже немолодого мужчину, рядом с которым находилась молоденькая девушка. Все гости молча смотрели на эту сцену.
- Прошу прощения, сиятельный князь! - почтительно сказал Глеб, изящно поклонившись хозяевам. - И у вас, госпожа! Я хотел обсудить с баронессой наши дела, чтобы не мешать празднику, но воспротивился господин барон. Право, мы говорили не так уж громко, чтобы привлечь общее внимание.
- Моё внимание привлекла чужая речь, - сказал князь. - Не скажете, что за дела у вас могут быть к баронессе? Вы ведь тот самый шевалье, который купил билет и выразил недовольство его видом?
- Глеб Берёзовский, к вашим услугам! - ещё раз поклонился юноша. - Мы с баронессой родом из одного княжества, и до того, как нас разлучил бой с остатками мятежников, я заботился о её безопасности. Когда я был ранен, эту заботу вместо меня взял на себя господин барон. Я всего лишь хотел убедиться, что баронесса больше не нуждается в моих услугах, для чего, собственно, и купил ваш билет. А его вид мне безразличен. Просто ваши слуги слишком долго его проверяли, поэтому я и сказал, что за тысячу монет можно было придумать что-нибудь такое, чтобы не оскорблять гостей недоверием.
- Вы дрались с мятежниками? - с недоверием спросил князь. - И многих убили?
- Примерно сорок, - ответил Глеб, вызвав общий смех.
- И кто такое может подтвердить? - отсмеявшись, спросил князь.
- Барон Маслав Венецкий вас устроит? - сказал юноша. - Он, правда, далеко, но у меня есть его рекомендация, и это может подтвердить его сын, который сейчас в свите принца. Да и зачем вам это подтверждение? Я у вас никаких милостей не прошу. И дрался я не за короля, а сначала за себя, а потом спасая барона и его родственницу. Для хорошего лучника это было нетрудно.
- Как же вас ранили? - уже без смеха спросил князь.
- Попали в голову из пращи. Шлем спас, но сражаться я уже не мог, а потом потерял сознание.
- Ваша светлость, - вмешался Майк. - Шевалье - великий лучник. Он и меня спас, за один миг застрелив десять разбойников.
- Вы достойный свидетель, - кивнул князь. - Какую же охрану вы взяли, если вам потребовалась помощь?
- Со мной были четверо моих родичей, - ответил Майк. - Были и охранники, но разбойники их побили стрелами. Всего лиходеев было под четыре десятка. Мы храбро сражались, но когда подоспел шевалье, я остался один против десятерых!
- Погибли четыре эльфа! - с тревогой сказал князь. - Вы доложили в представительство?
- Съездил вчера, - ответил Майк. - Это были обычные грабители, поэтому к вам никаких претензий нет.
- Не слишком ли много внимания нам уделяют? - спросил Глеб, посмотрев на покрасневшую девушку. - Кажется, сегодня чей-то праздник!
- Ваша правда, шевалье! - рассмеялся князь. - Оркестр, музыка!
- Мне можно вас пригласить? - неожиданно спросила Глеба девушка.
Заиграл оркестр, и юноша, бросив взгляд на ухмыльнувшегося князя, подошёл к его дочери и закружил её в танце. В свои семнадцать Анджей был прекрасным танцором, поэтому и Глеб танцевал легко и непринуждённо. Закончив танец, он отвёл княжну к небольшому возвышению, где стояли два богато украшенных кресла, и хотел уйти, но был остановлен коренастым мужчиной лет пятидесяти с баронской цепью на шее.
- Я вас попрошу ненадолго задержаться, - обратился он к юноше. - Дело в том, что мне знаком меч на вашем поясе. Не скажете, как он к вам попал?
- Это трофей, - ответил Глеб. - Вы слышали рассказ эльфа о разбойниках? После боя я собрал у них деньги и самое хорошее оружие. Я сейчас в пути и парадный меч с собой не вожу, а на этом не было герба.
- Это меч одного из моих сыновей, - сказал барон. - Войцеху было пятнадцать, когда я отправил его в столицу. Сын и шесть сопровождавших его дружинников исчезли без следа. Я так и думал, что это дело ватаги Гавела. Есть у нас такой мерзавец. У него единственного полсотни ватажников, у других их было гораздо меньше. Одно время он куда-то исчез, а теперь, выходит, появился.
- Из всей ватаги уцелели двое, - сказал Глеб. - Слишком быстро удрали. Если вы хотите вернуть меч, можете его забрать, но не сейчас, а когда я буду на постоялом дворе. Нет у меня желания оставаться безоружным.
Кивнув так и не представившемуся барону, юноша вышел из зала и, отдёрнув портьеру, укрылся в одной из оконных ниш. Теперь, когда уже не было нужды держать себя в руках, он дал волю чувствам. Тоска по потерянной любви, обида за предательство и одиночество жгли душу. Глеб не хотел верить магу и доводам рассудка, вопреки которым сюда пришёл. Он был уверен в том, что у них была настоящая любовь. И как такое могло случиться, что любимая променяла его за возможность возвыситься? Сам бы он никогда на такое не пошёл бы. И как теперь после этого верить женщинам? Анджея тоже обманула его любовь, выйдя замуж за его старшего брата. Наследник графства это не младший сын. Неужели они все такие, и прав граф, использовавший женщин для тела и не допускавший их больше до души? Как он стремился встретиться с Дарьей, и что принесла ему эта встреча!
- Вот вы куда делись! - воскликнула княжна, отдёрнув портьеру. - Ой, шевалье, вы плачете…
- Это вам показалось, - сказал он, вытирая слёзы рукавом. - Неужели вам мало кавалеров?
- Это из-за той баронессы? - догадалась она. - Зря вы так, шевалье, она вас не стоит! Я ведь видела, как она на вас смотрела!
- И как же? - спросил он.
- Сначала со страхом, а потом со стыдом. Тот, кто любит, так не смотрит. Пойдёмте, я постараюсь вас развеселить!
- Хотите, чтобы ваш батюшка меня здесь же прибил? Идите сами, а я подойду позже, когда приведу в порядок лицо. Ответьте только на один вопрос. Что сейчас с графами Каменскими? Они не попали в опалу?
- Они принадлежали к королевской партии и ни в каких мятежах не участвовали, - сказала девушка. - Кто из них вас интересует? Младшего сына графа Ксавьера недавно казнили, но не за измену, а за убийство нескольких негодяев, а старший сейчас при дворе. Я не знаю подробностей, но вам всё сможет рассказать младшая дочь графа Касия. Она сейчас на балу.
- Кася здесь? - удивился Глеб, забыв об осторожности. - Я её не видел.
- А вы многих здесь видели? - спросила княжна. - Сначала выясняли отношения со своей баронессой, потом один раз потанцевали со мной и убежали.
- Вы меня можете познакомить с графиней, княжна? - попросил он.
- Можете называть меня Кларой, - разрешила она. - Зачем вам Касия, ей уже за тридцать! Я к вам, можно сказать, вешаюсь на шею, а вас интересуют старухи!
- Ваше внимание, княжна, может стоить мне головы, а графиня нужна для дела. Я вас попрошу быстрее уйти. Ваше отсутствие давно заметили и могут связать с моим уходом. Если мы сейчас появимся вместе, это будет вызовом традициям и оскорблением князя. Не уйдёте? Тогда с вашего праздника уйду я!
- Уйду, - согласилась княжна, - но чтобы вы не посмели исчезнуть! Это уже оскорбит меня! Подойдёте ко мне сами, чтобы я за вами не бегала. Так и быть, познакомлю я вас с графиней, а потом потанцуем.
Она ушла, а немного погодя и он вышел из ниши. Поймав одного из слуг, юноша узнал, где находятся комнаты с удобствами, и сходил в одну из них вымыть лицо. Он был недоволен вниманием княжны, прекрасно понимая, чем это ему грозит. И дело было даже не в князе, хотя ему вряд ли понравится, если он закончит этот вечер в постели его дочери. К шестнадцати мало кто из дворянок могли похвастаться девственностью, судя по поведению Клары, она в их число не входила. Отец мог посмотреть сквозь пальцы на любовные забавы дочери, но не с Глебом. У княжны наверняка было много ухажёров из знатных семейств. То, что им предпочли какого-то шевалье, да ещё маоза, было вызовом им всем. От такого было рукой подать и до их вызовов лично ему. Глеб прекрасно понимал, что на любого мастера меча можно найти управу. Многие молодые дворяне владели мечом не хуже Анджея, а он ещё толком не освоил графское наследство. И главное, было бы из-за чего рисковать жизнью и портить отношения с сильными родами пшеков. Здесь ему не светило ничего, кроме мимолётной интрижки, а так развлечься он мог и в других местах без риска для своей шкуры. Да и не нужны ему женщины, по крайней мере пока. И что делать с княжной? Уйти было рискованно. Она оскорбится и захочет отомстить, а желающих угодить дочери князя пруд пруди. Вот ведь влип! Решив, что сейчас поговорит с бывшей сестрой, а потом будет действовать по обстоятельствам, юноша вытер лицо рукавом и направился в зал. Там веселье уже было в самом разгаре. С полсотни пар танцевали, а остальные, чтобы им не мешать, отошли к окнам и там общались и пили выставленные на столиках напитки. Самая большая компания собралась у кресел, на которых сидели князь с дочерью.
"Хоть бы с кем-нибудь станцевала! - сердито подумал Глеб о Кларе. - Сегодня меня эти хлыщи разорвут на части!"
Делать было нечего, и он, как и обещал, подошёл к княжне, вызвав общий интерес и перешёптывания. Как назло закончился танец, и оркестр почему-то не спешил играть другой.
- Куда это вы запропали, шевалье? - спросил его князь. - Мы здесь обсуждали ваши достоинства. Молодых людей интересовало, хорошо ли вы владеете мечом, или ваши таланты ограничиваются луком? Ваш приятель-эльф ничего нам сказать не смог, сам не знает.
- Мастер, - коротко ответил юноша. - Извините, ваша светлость, ваша дочь обещала меня кое с кем познакомить.
- Да, шевалье, - встала с кресла княжна. - Дайте же мне свою руку! Пойдёмте, ваша Касия была где-то там.
Сестру Анджея Глеб не узнал. Юноша её помнил пятнадцатилетней, а сейчас его подвели к стройной, красивой женщине, которой было больше тридцати. Она стояла в компании двух пожилых мужчин и с интересом смотрела на приближающуюся пару.
- Позвольте вам представить моего кавалера, - с улыбкой сказала княжна. - Графиня, шевалье хотел с вами поговорить, но он до невозможности робкий и не мог к вам подходить без представления. Я вам его ненадолго оставляю, но не вздумайте этим воспользоваться! У меня у самой на него большие планы!
- Не будем вам мешать, - сказал графине один из мужчин. - А вам, молодой человек, советую быть осторожней. Хотя какая осторожность в ваши годы!
Оба кавалера Касии ушли, оставив её наедине с Глебом.
- И о чём вы хотели со мной говорить? - спросила она. - Я теряюсь в догадках о том, какое у вас ко мне может быть дело.
- Не ломайте себе голову, - сказал он, - всё равно не догадаетесь. Дело в том, Касия, что я в некотором роде ваш брат Анджей.
- Об этом действительно трудно догадаться, - согласилась она. - У вас есть ещё какие-нибудь доказательства, кроме наглости?
- Этому маозу, - Глеб стукнул себя кулаком в грудь, - нужно было срочно стать мастером меча. Не было у него возможности тренироваться несколько лет. Ему повезло спасти мага, а спасённый оказался благодарным и решил помочь. Он подчинил себе коменданта королевской тюрьмы и вместе с ним и маозом спустился в её подземелье. Анджея через два дня должны были казнить, поэтому он согласился отдать честь своей памяти.
- Теперь понятно, - с облегчением сказала графиня. - Вы подцепили какие-то воспоминания брата…
- Вы спешите, - покачал головой юноша. - Если бы дело обстояло так, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Ваш паршивец-брат сделал вид, что согласен с предложением мага, а потом вмешался и испортил ему всю магию. Вместо нужных маозу знаний была переписана вся память Анджея за первые семнадцать лет его жизни. Он бы полностью перебрался в эту голову, но магу удалось остановить запись.
- Что значит "перебрался"? - не поняла Кассия.
- Может быть, вы не знаете, но память не копируется, а переносится из одной головы в другую. Поэтому трудно найти тех, кто на такое согласится. Стали бы мы иначе идти к смертнику! Потеряв свою личность, ваш брат стал идиотом. Он не мог разговаривать, связно мыслить и пользоваться той памятью, которая осталась. Он даже не осознавал, для чего его ведут на эшафот.
- Для него так было легче, - сказала она.
- Для него - может быть, - согласился Глеб, - но не для меня. Я потерял управление телом и в каком-то зелёном тумане встретился с вашим зелёным братцем. Уходить из моей головы он не захотел, поэтому, чтобы не погибнуть, мне пришлось с ним слиться. В результате я получил все его знания и навыки за семнадцать лет, а так же привычки и привязанности. Теперь у меня прибавились две любимые сестры и ещё одна мать, правда, к отцу с братом никаких родственных чувств нет. Понятно, что всем его знаниям уже двадцать лет, и что с семьёй сейчас, я не знаю. Хотел выяснить, но помешала погоня за… баронессой.
- Кто она вам? - зачарованно глядя на юношу, спросила Касия.
- Была невестой, - ответил он. - Если бы не нападение разбитых мятежников, мы бы через два дня стали мужем и женой.
- Почему же вы сказали князю…
- Кому нужна правда? - сказал он, пожав плечами. - Я бы опозорил её перед всеми. Любовь этим не вернёшь, а мстить той, которую ещё недавно любил… Я бы так никогда не сделал. Я вижу, что вы мне всё ещё не верите. Поверите, если я расскажу то, что мог знать только он? Он ведь был вашим любимым братом, с которым вы советовались и которому доверяли тайны. Могу вспомнить серёжки, которые вы без спроса взяли у матери и потеряли. Из-за этой пропажи выпороли Лидию, а вы лежали в кровати и плакали. Служанку было жалко, а признаваться - страшно. Могу вспомнить сына конюха…
- Довольно! - прервала она его. - Я верю, что в вас есть часть брата. Чего вы хотите, войти в семью?
- Я не идиот, - ответил Глеб. - Я и открылся-то только вам. Мама в такое не поверит, а Мартина может проболтаться. В ней никогда ничего не держалось. Об отце и брате вообще не говорю.
- Мамы уже три года как нет, - сказала Касия, - а сестре говорить не стоит, в этом ты прав. Я тебе могу чем-то помочь?