Двое уже не помеха, но третий оказался самым крепким. О стену дома загремела бесполезная рукоятка ножа. Ловец пытался отскочить, чтобы получить простор для удара ногой, но не вышло. Рыча, они вцепились друг другу в предплечья, наклонившись так, что оба не видели ничего, кроме бешеных глаз противника. Если бы не куча мала, им же и устроенная, то Ловец до такого примитива не опустился бы. Он попытался рвануться назад, чтобы вывести этого здоровяка из равновесия и поставить его на колени, но тот неожиданно удержался и даже удачно поставил подножку. Противник начал буквально вскарабкиваться сверху, заставляя Ловца глотать пыль, поднятую совместным топтанием.
"Это происходит не со мной. Нет… Только не со мной!.. Почему?!.. Боги!".
Чужие руки уже тянулись к горлу, а его опять начало распирать от смеха. Ловец закричал.
- Да я тебя!!!
Не помня себя от ярости, Ловец ударил противника в лицо головой, и тут же рванул вниз, на ходу крутанувшись вправо. Смешок, рвавшийся на свободу, утонул в горячем гейзере боли. Ударить получилось не лбом, как хотелось, а носом. Потекла кровь. И своя, и чужая.
Ловец встал. Шатало. Оглушенный противник полз на четвереньках и мотал головой, словно козел перед атакой на другого такого же козла. Рядом башмачник бешено колошматил по голове другого раненного врага. Впрочем, наверное, раненый в ногу уланским стилетом давно уже превратился в убитого молотком башмачника.
- Я этим сволочам все припомню. - Ремесленник не улыбался, скорее скалился.
Кровавые брызги.
- Хватит. - Занесенную для очередного удара руку пришлось перехватить. - Хватит, я сказал.
Сообразительный ремесленник догадался сделать то же самое, что и Ловец. Сыпанул солью в открытые раны, обрел сознание, помог семье и выбежал на улицу. Оказалось, успел вовремя. Теперь он затаскивал пленных к себе в дом, пока Ловец стоял на страже, выглядывая из-за угла в соседний переулок. И Ловцу совсем не нравилось то, что он там видел.
На низенькой табуреточке сидел старикан, одетый в такие же черные одежды, как дюжина его охранников и как те люди, которые недавно хотели сцапать Ловца. Все бы ничего, только вот этот самый старикан сидел к нему лицом и держал в руках магический шар. И шар, будь он неладен, светился. Голубые линии разрядов Силы молниями били между его пальцами и аккуратно обволакивали посох, шар, его одежду и косматую седую голову. Губы шептали одно заклинание за другим.
- А вот это мы не проходили и нам не задавали. - Удивление было настолько глубоким, что Ловец потерял осторожность, громко высказавшись в слух.
Магическим шаром мог владеть и управлять только маг высокой степени посвящения. Настолько высокой, что к его мнению должны прислушиваться министры и короли, если бы еще уважаемый маг снизошел до общения с этими людишками. Знающие люди рассказывают, что такой вот шарик по своей массе сравним со всеми Тролльскими горами, и, дай ему волю, вобрал бы в себя большую часть материи небесного тела. Иными словами, сработал бы не хуже маленькой черной дыры, возникшей не в глубинах космоса, а прямо на невзрачной планете. Вот в Школе до сих пор и не знают, как к таким магам подступиться, хотя шариков, по слухам, в лабораториях набралось уже больше десятка. Сиди он один, спиной и с потушенным шаром, то еще вопрос, кто бы вышел победителем из схватки. Но в данных обстоятельствах…
"Плохо. Очень плохо. Совсем плохо. Одни неприятности. Что ж за полоса у меня началась?"
Последний вопрос Ловец повторил после того, как понял, что привести в чувство пленника, получившего между ног, не удастся ни при каких условиях. Он сидел, привалившись к стене, и держался за свою драгоценную промежность. Полная прострация, а значит толку от него, как от козла молока. Вот второй, который здоровяк, очухался быстро.
Под черной маской оказалось вполне человеческое лицо каторжника. Это не значит, что его лицо носило какие-то физиономические признаки закоренелого преступника. Просто на лбу была отметина в виде руны "Суд". Осужденный на каторгу. Кстати, стало понятно, почему они не разговаривали между собой и не кричали во время драки. Во рту у каторжников были кляпы.
- Потанцевали, теперь поговорим, да?
В ответ мычание. Вроде бы согласен. Но поговорить не удалось. Как только Ловец вытащил кляп изо рта каторжника, тот захохотал, брызгая кровавой слюной. Да так искренне и весело, как будто он сидел сейчас не на полу мастерской башмачника, а в королевском цирке столицы. Секрет был прост - в кляп вставили маленький шипик, который постоянно царапал ротовую полость. Больно, конечно, зато работать можно.
- Шило дай, - пришлось, как говориться, пойти на непопулярные меры.
Ремесленник вложил рукоятку шила в руку Ловца, и оно немедленно пронзило ногу пленника чуть повыше колена. Хохот перешел в крик.
- Говори.
- Не… А-а-а!!!
Ловца не удовлетворяли в такой беседе все слова, начинающиеся на "не". Пришлось повторить процедуру.
- Считаю до одного.
- Они сказали… Больно!
- Что? Кто?
- Они. Не знаю. Правда, не знаю. Сказали, если сделаем как велено, нас освободят. Вообще освободят.
- Еще.
- Привезли, дали одежду, арбалеты, заплатили за работу и послали вперед. Главным поставили старикашку-мага.
В общем, обычное дело. Король Фридрих Багряный во время Великой войны каторжников даже в армию набирал. Затыкал фронтовые дырки. Правда, сейчас не война и фронта поблизости нет, хотя городок этот - знатная дыра.
- Какая работа?
- Как водится. Взять городок, и чтобы никто не рыпнулся. Грабить не велено.
- Откуда знаете, что он маг?
- Братва хотела сбежать, да он разубедил. Показал пару штучек, так что мы решили заказ выполнить, чтоб все по-честному вышло.
Ловец выдернул шило из ноги, и каторжник заржал снова.
- Вот видишь, все хорошо у нас с тобой получилось.
Итак, в городке был маг во главе почти сотни головорезов и измывался над горожанами. Почему сотня? Да потому что для контроля над ночным городом и нейтрализации очага сопротивления, в роли которого выступал их региональный центр, именно столько и потребно.
Информации набралось крайне мало. И, по всей видимости, получить больше не удастся. Конечно, был вариант: пойти к магу и вежливо поинтересоваться, что ему надобно от убогих провинциалов. Не было уверенности, что маг ответит.
- Эй, приятель, - Ловец хотел уже было выскочить на улицу, как его позвал башмачник. - Что с этими делать?
- На твое усмотрение.
- Спасибо. - Оскал ремесленника не предвещал катающемуся от хохота каторжнику ничего хорошего.
* * *
Когда он прыгал в окно регионального центра, крыша дома, с которого Ловец отправился в полет, уже горела. Горели все окружающие дома. Шипя, маслянистая зажигательная жидкость стекала вниз по улицам, поджигая дом за домом. Держался только их купеческий особняк. Он не умел гореть. Строили на совесть и на века, предусмотрели многое. Очень помогала огнеупорная обработка дерева и камня, плюс противопожарная пена, пышной белой бородой льющаяся из-под козырька крыши.
- Врешь!!!
Крик Бобра был слышен даже сквозь лязг металла, шум пожара и веселое ржание оравы солдат, ломящихся в дом. Чтобы не мараться грязной работой, люди в черном послали вперед роту городской стражи, повышая их работоспособность уколами раскаленных на огне длинных алебард. Такому наступательному задору и смелости самопожертвования, какую демонстрировала эта инвалидная команда, могли позавидовать даже дворцовые гренадеры.
- Не возьмешь!!!
Стрела тяжелого арбалета выхватила из толпы штурмующих очередную жертву. Больше десятка стражников валялось на подступах к дому, столько же раненых расползалось в разные стороны, но от ставен летели щепки, и дверь уже поддалась.
- Надо уходить. - Ловец высказал свое мнение сразу, как только оказался на полу гостиной. - Уходить быстрее.
- Как! - Лицо доктора стало похоже на восковую маску. - Уходить?
- Лучше бегом.
- Но центр?
Ловец промолчал. В конце концов, доктор всего лишь обслуживающий персонал - решение за администратором.
- Как там? - Боба ни на мгновение не отвлекся от своего увлекательного занятия. Очередная стрела ушла в большую щель двери, которая стремительно превращалась в жидкую плетенку железной арматуры.
- Все нормально. В городе маг самой высокой ступени посвящения. Город умирает от смеха, а нас не достали только потому, что мы защищены стенами дома. - Свои последние слова Ловец говорил, когда Бобр поднимал лестницу, ведущую в предполагаемые личные покои купца и его домочадцев.
- Первый этаж мы потеряли, а на второй они хрен попадут.
- Ты что, не понял?
- Понял я все. Понял. - Снизу донеслись торжествующие крики и хруст ломаемой мебели. - Что делают, бродяги!?
- Да послушай же! Берем все, что можем, и уничтожаем станцию, пока не поздно. Маг явно применил какое-то новое заклинание. Ничего подобного я не знаю. Накрыл им весь город. Все, города больше нет.
Процесс мышления наконец-то отобразился на лице у Бобра.
- Зачем он это делает?
- Извини, не смог с ним побеседовать. Если хочешь, останься здесь и дождись, когда он тебе сам все расскажет.
- Совсем никакой надежды?
- Да уж какая тут… Может, он и не за нами пришел, но то, что живьем никого выпускать не собирается - это ясно. Ты бы видел, как он ловко шаром рулит. При желании он с помощью него на лигу вглубь земли заглянет, и никакая защита нас здесь не спасет.
Бросать обжитой уголок не хотелось, но то, что происходящее не укладывалось ни в какие рамки, Бобр заметил сразу, как только выпустил свою первую стрелу в лейтенанта городской стражи, с которым не раз пил в таверне и который любил выкурить в его компании трубку.
- Все же жаль. Столько лет - и все прахом.
Бобр нажал потайной рычажок, спрятанный в лепнине камина, и стенка плавно откатилась. Лестница вела к толстенной двери подвала. Собственно, там, глубоко внизу, и находился региональный центр с его складом, ценным оборудованием и законсервированной энергосистемой. Туда несколько минут назад убежал доктор.
- Уйдем подземным ходом к реке и спустимся по Востраве вниз.
Длинный белоснежный коридор.
"Добрый вечер, гере региональный администратор".
Лампочки, зажигающиеся по мере продвижения, закрытые двери неиспользованных помещений. Все сделано, что называется, на вырост.
- Мальчишку брать будем?
Крышка пульта чрезвычайных ситуаций затрещала потревоженной пластмассой.
"Бортовой компьютер регионального центра рекомендует Вам подумать, прежде чем обращаться к этому пульту".
- Да. Только ты уверен, что лодочка на четверых найдется?
- Уверен, уверен. Возьмем бластер, и лодка сразу найдется. - Бобр быстро набрал шифр, и молодой женский голос приятным тембром сообщил, что до ликвидации осталось сто секунд. - Где доктор?
- Не знаю.
"Персоналу рекомендуется покинуть помещения станции".
- Доктор!!! - Внутренняя связь все еще работала.
"97… 96… 95…"
Сверху донеслись звуки. Звуки хорошо знакомые и Ловцу, и Бобру. Звуки, которым совсем не место в этом мире.
- Доктор!!!
"Работник обслуживающего персонала завладел бортовым оружием - тип 112 - и покинул помещения центра".
Ловец рванул наверх, где сотни резцов одновременно резали стеклянную поверхность. Но когда он поднялся, в комнате с камином и огромными креслами-крепостями было неожиданно тихо. Лестница вниз была опущена, а орущая толпа отсутствовала. Она вся осталась на полу первого этажа. Изрубленные на куски, опаленные нездешним огнем трупы стражников, запах жареного мяса и крови, оплавленные остатки кольчуг и островерхих шишаков.
Бой переместился на улицу.
Ловец понял, что доктора не догнать.
"73… 72… 71…"
Его звали Петер. Типичное южное имя. В детстве он пас коз, и, судя по судьбе своего отца, единственным карьерным движением, какое ему было положено судьбой, являлся переход из козопасов в пастухи коров. Однако он не стал ковбоем. Как-то раз в их деревушку на степных границах королевства пришли люди. Это само по себе было удивительно, но странности на этом не исчерпывались. Оказалось, что они были не почтари, не мытари и даже не армейские вербовщики. Просто люди, просто путешественники. Их было трое. Молодые, обходительные, знающие как оказать внимание служителю Святого Источника и выказать уважение старосте. Денег за постой не жалели, подарки умели дарить. Особенно детям.
"45… 44… 43…"
Доктор не любил работать с оружием. В Школе по боевой подготовке у него была одна из самых низких отметок на курсе. Впрочем, для него ведение боя никогда не было главным предметом, и сейчас он жалел об этом. Петер шел туда, где над крышами домов молниями сверкали разряды боевой магии.
Человек в черном выбежал из двери дома, справа. Быстрый поворот, нервное нажатие курка. Белая пляска огня захлестнула человека, прошла сквозь толстые бревна горящего дома и обрушила стену.
Как дергался человек! Как весело падала стена! Как смешно!
- Ха - ха - ха!!! - он так и не отпустил гашетку.
"21… 20… 19…"
Петер и сейчас помнил тот день, вернее вечер, когда на дальнем выгоне появился пришлый и стал с ним разговаривать. Были интересные истории, сказки, они вместе рисовали и даже сочиняли смешные рассказы про добрых и злых волшебников, про прекрасных принцесс и смелых рыцарей. Сейчас-то он знал, что это называется "раннее прощупывание возможностей", но тогда… Тогда мать долго плакала. Он был пятым ребенком в бедной полуголодной семье вечных батраков. Никаких надежд на будущее. Разве что завербоваться в солдаты, как сделал его отец. Но мать все равно плакала, когда прощалась. Пришлые дали ей много денег, пообещали, что с ее младшим все будет хорошо, но все равно… Она прощалась со своей кровиночкой и знала, что прощалась навсегда.
"7… 6… 5…"
Это были последние слова компьютера регионального центра, какие услышал Ловец, выскочив в серый квадрат утреннего неба.
* * *
Звук пришел из-под земли. Гром. Он вокруг, под ногами, в воздухе, в воде. Никто не знал точно, откуда он пришел, может быть, даже из Великого леса, но все головы тут же повернулись в сторону городка.
- Кажется, осень будет бурной, - сказал Бобр и переключил свое внимание на парня.
Ловцу хотелось, чтобы эти слова касались, прежде всего, неповторимости красок лесов, мокнущих под ливнями самого дождливого времени года. Но мысли вращались отнюдь не вокруг красот природы.
"Что же это все-таки было?"
Над городом полыхнули молнии.
До него доходили слухи о том, что в столице неспокойно, вольнолюбивое дворянство бушует, военные колледжи перешли на ускоренный выпуск, как во время войны, старых магов собирают в Башню со всех монастырей, участились случаи аграрных волнений, да мало ли наберется таких новостей по всему королевству. Такое и раньше случалось, просто на подобные случаи стали больше обращать внимания.
- Ловец! Забудь и иди сюда! - Для практичного Бобра начиналась новая страничка жизни. Прошлое исчезло, осталось только настоящее.
- M`neh? Tuyd`ah? Dah id`iete wi`h`… - Ну и тому подобное. Примерно так Ловец изобразил бы на бумаге ту тарабарщину, какую выдавил из себя мальчишка, когда окончательно пришел в себя. Его вынесли на берег широченной реки полуголым, полусонным и полуобалдевшим. Он был настолько слаб, что сел, прямо на мокрый песок, но что-что, а разум Сашка еще не потерял. - "Лезть в холодную воду? Да ни за что!"
- Ты что-нибудь понял?
- Судя по вопросу, ты тоже пребываешь в полном неведении. Я не расслышал. Что ты ему сказал?
- Плыть надо. Конвой там. - Бобр показал на неуклюжие туши плоскодонных купеческих когов, стоящих на якоре у другого берега. - Чует мое сердце, что-то уж очень легко мы ушли. Так не бывает.
Тем временем Сашка лихорадочно натягивал на себя джинсы, стараясь сообразить, где он, почему он и даже кто он. Отвечать на возникшие вопросы, кажется, предстояло самому. Из той тарабарщины, какую он слышал от этих двух странных людей (людей?), он не понимал ничегошеньки. Совсем. Хотя нет. Что-то он разобрал, но это "что-то" было ограничено возможностями мимики и жестов. Например, Сашка определенно уразумел, что от него потребовали, чтобы он переплыл широченную реку.
- Кто-то говорил, что лодка буквально ждет не дождется, когда мы на ней соизволим покататься. - Ловец скептически смотрел на пустой песчаный пляж. Лодочной станции на берегу не наблюдалось, зато кое-где валялись черные туловища гниющих бревен.
- Ну ошибся. С кем не бывает? В конце концов, это ты у нас талантливый насчет водной стихии, не зря же в приморских провинциях служишь. Вот и давай поразмысли над проблемой, а я пока занят.
Бобр решил попытать счастья еще раз и достаточно вежливо попросил парня залезть в воду. Давай, мол, поплаваем чуток. Сашка замотал головой и замахал руками - надеялся изобразить крайне плохое умение держаться на воде.
- Слушай, Ловец, он ведь совсем ничего не соображает.
Версия доктора о том, что мальчишка принадлежал подопечному населению, летела в тартарары, хотя Ловец все еще надеялся:
- Посмотрел бы я на тебя в таких обстоятельствах.
- Может, ну его. Бросим. Чего с ним возиться?
- Погоди. Еще пригодится. - Ловец наклонился и заглянул в глаза мальчишки. - Как тебя зовут, парень?
- Do you speak English? - От безысходности Сашка решил блеснуть эрудицией. - Sprechen Sie Deutsch?
- Что-то уж больно длинное у него имя, - удивился Ловец. - Меня зовут Алекс. А тебя?
Молчание.
Для ускорения процесса взаимопонимание между разумными существами есть один замечательный способ - Проникновение. Ничего особенного - к тебе заглядывают в мозг и видят мир твоим сознанием. Повредить клиенту это действие не может, но зато понятийно-эмоциональный ряд человека сливается с твоим и облегчает коммуникацию. Никакого волшебства, сплошная ловкость рук, для которой необходимо время, психологическое спокойствие подопечного и время. Дефицит последнего ощущался более всего. Впрочем, если бы пациент сам активно желал подвергнуться воздействию…
Ловец несколько раз пытался заговарить с парнем на разных языках и наречьях королевства. Он даже написал ему на песке несколько пентаграмм, которые понять мог каждый школьник пусть даже церковно-приходской школы. Безрезультатно.
Сашка, со своей стороны, напрягал мозги в попытке вспомнить звучание французского языка. В голову не пришло ничего, кроме легендарного "Женема шпа сис жур", но он даже не знал точного перевода этой фразы.
- Долго еще? - Бобр уже начал терять терпение.
- Сейчас.
- Aleksahnd`r, - неожиданно произнес мальчишка и ткнул себя в грудь.
- А ведь мы с ним почти тезки.
- Тогда поцелуй его в лоб и объясни, что пора купаться. Цель - доплыть до конвоя, который стоит у рыбацкой деревушки и осторожно смешаться с толпой торговцев. Ясно?
Вместо ответа Ловец схватил Александра за руку, чуть приподнял за шкирку и потащил к воде.