- Я всё не устаю поражаться, - медленно произносит Азамат, - до чего же мы разные. Уж вроде и знаю тебя, столько всего вместе прошли, но ведь в голову не придёт, что женщину могут волновать такие глубокие проблемы. Но раз волнуют, то спешу тебя успокоить. Мы не настолько наивны, чтобы хватать всё и сразу, без разбора. Ваша медицина нам нужна, это несомненно. Наверняка есть и другие достижения мысли и опыта, которые мы с удовольствием бы переняли. Возможно, наши представления о семье не идеальны. Но муданжский народ любит и ценит свою историю и свою землю, и нам не так просто навязать чужие представления. В конце концов, мы не первый век в космосе, и до сих пор это никак не повлияло на жизнь на планете. Конечно, если мы установим более тесный контакт с Землёй, влияние усилится, но мы будем осторожны. Муданг не исчезнет и не станет ухудшенной копией Земли. Это я могу тебе обещать.
- Это очень приятно слышать, - вздыхаю я, укладывая на подушку заснувшего Алэка. Потягиваюсь. - Съедим чего - нибудь? Столько всего интересного в музее, я даже не заметила, как оголодала.
- Да - а, сейчас, вон хозяин идёт. Кстати, Лиза… не в тему, но так… Ты это серьёзно насчёт второго ребёнка?
Пожимаю плечами.
- Наверное, да. Только не прям подряд! Через годик где - нибудь. А ты что - то имеешь против?
- Я?! Ты что, наоборот! Ты же знаешь, я всю жизнь мечтал, что у меня будут дети, и как я их буду учить всему, что сам умею… Боги, да я как представлю, что вот хотя бы Алэк подрастёт, говорить научится - сколько бы мы всего вместе сделали! И на лошадях бы катались, и по морю ходили, и звериные следы читать бы я его учил, и руками работать…
Я сижу, киваю его словам, счастливая, аж внутри что - то сжимается. Всё - таки ни с чем не сравнимое удовольствие, когда можно просто взять и сделать человека счастливым, без жертв и почти без труда. Будет тебе второй ребёнок, будет тебе хоть десять, если со всеми управишься.
- Алтонгирел?
От благостных размышлений и пылких речей нас отвлекает происходящее за соседним столиком. Алтонгирел стоит неподвижно, глядя в пространство широко открытыми глазами. Эцаган его окликает, видимо, уже не первый раз, но без толку.
- Погоди, может, у него предсказание пришло, - говорит ему Азамат.
- Да ни фига, знаю я, как это выглядит, когда он пророчит, - мотает головой Эцаган. - Такое впервые. Ау, солнце, очнись!
Алтонгирел внезапно вздрагивает, пытается как будто бы шагнуть вперёд и падает. Мы все кидаемся к нему. К счастью, он всё - таки приходит в себя. С трудом, но садится и мотает головой, мол, всё в порядке. Азамат смотрит на него прищурясь и разгоняет всех лишних, остаёмся только мы и Эцаган.
- В чём дело? - тихо спрашивает он.
- Будет тебе второй ребёнок, - убитым голосом сообщает Алтонгирел. - И раньше, чем ждёшь.
- С Лизой всё будет хорошо? - быстро спрашивает Азамат.
Алтонгирел невнятно кивает, вид у него несчастный и усталый.
- Всё - таки предсказание? - удивляется Эцаган.
Алтонгирел съёживается и прячет лицо в коленях. Оттуда, изнутри клубка, в который он смотался, раздаётся то ли стон, то ли согласие:
- Мгм.
Я лезу в Азаматову сумку, где он всегда носит составленную мной аптечку на все случаи жизни, извлекаю антистрессовое, подзываю перепуганного хозяина, заказываю воды, растворяю таблетку и вливаю в Алтошу, которого для этого приходится чуть не силком раскрутить. Ещё через пару минут он успокаивается.
- Эцаган, мы отсюда полетим обратно в столицу, - заявляет он. - Мне обязательно нужно поговорить с Наставником. Мне открылся новый способ предсказывать… Я предпочёл бы им без крайней нужды не пользоваться.
Глава 9
Остаток трапезы проходит в молчании. Алтонгирел больше ничего не рассказывает из своего видения, а мы не расспрашиваем. Во - первых, все понимают, что ему нельзя говорить лишнего, а во - вторых, ещё разнервничается, опять психанёт… ну его. Эцаган сидит мрачный, Сашка пытается всех развеселить какими - то анекдотами, но вскоре понимает, что ничего не выйдет.
Наконец являются местные безбородые Старейшины и просят аудиенции Императорского духовника. Азамат начинает их отговаривать, ссылаясь на то, что Алтонгирелу нездоровится, но тот только отмахивается, с некоторым трудом встаёт и уходит вместе с другими духовниками.
- Чего они от него - то хотят? - спрашиваю.
- Пообсуждать мою судьбу, - безрадостно отвечает Азамат. - Правда, боюсь, они не вовремя. Если Алтонгирел и правда только что про моё будущее что - то узнал, до встречи с Ажгдийдимидином будет молчать, как лесной демон… Хотя в свете последних событий это не самое лучшее сравнение, - с ухмылкой заканчивает он. - Я бы, правда, не отказался узнать, что он имел в виду под вторым ребёнком. Что - то мне не нравится, как он это преподнёс.
- Я думаю, он просто, как всегда, не ожидал от меня ничего хорошего, - ухмыляюсь. - Наверное, я залетела на этой неделе… или, может, на следующей залечу. Алтоша и вообще - то склонен всё драматизировать, а когда ему плохо, так тем более. Не переживай. Ты ведь не гуляешь налево, правда?
Азамат давится и долго не может прокашляться.
- Лиза, ты что! - сипит он наконец. - Ты как обо мне думаешь вообще?!
- С удовольствием, - смеюсь. - Расслабься, я пошутила!
- Хорошенькие шуточки, - Азамат угрюмо вытирает салфеткой слезящиеся глаза. - За такие шутки мужику могут и хребет переломить, знаешь ли. И уж точно проклянут.
- Азаматик, да ты обиделся на меня, что ли? - протягиваю руку погладить его по голове, но он отстраняется. - Ого, как тебя разобрало… Ну прости, ты же знаешь, я ничего подобного о тебе не думаю… Просто сморозила глупость, у меня иногда странные шутки.
Азамат вздыхает и с явным усилием превозмогает себя.
- Я понимаю, что ты не хотела меня обижать и не думаешь, что я тебе изменяю. Но очень тебя прошу больше так никогда не говорить. Ты, видимо, не представляешь себе, насколько это оскорбительно.
- И правда не представляю, - соглашаюсь. - А ещё я кое - чего не понимаю.
- Спрашивай, - Азамат вытягивается на подушках, пристраивая голову рядом с Алэком. - Однако давно я так не злился… Привык к хорошему обращению, нечего сказать, надо как - то сдерживаться. Так чего ты не понимаешь?
- Мне уже как - то стрёмно спрашивать. Ну ладно, попробую… Вот есть у вас этот обычай, что если замужняя женщина длинные волосы носит, значит, верная. Получается, если она коротко стрижётся, то все знают, что она мужу изменяет, так ведь?
- Не совсем. Короткие волосы означают, что она не чувствует обязательств перед мужем, а значит, может изменить, особенно за деньги.
- Хорошо, - киваю, - даже если так. Всё равно выходит, что нет ничего зазорного в измене. Раз можно это вот так взять и напоказ выставить.
Азамат изгибает бровь, всматриваясь в меня.
- Это, естественно, работает только с красивыми жёнами, - наконец поясняет он, и по тону понятно, что речь идёт о совершенно очевидных вещах.
- А с красивыми мужьями?
- То же самое. Они, конечно, волосы для этого не стригут, но красивый муж может изменять некрасивой жене, его никто не осудит. Но, Лиза, я обиделся не из - за этого. Измена - это, конечно, отвратительно, и я бы никогда так не поступил, но ведь ты имела в виду нечто иное. Ты предположила, что у меня может быть
ребёнок
от какой - то другой женщины.
- Только не заводись опять, - поднимаю руку в предупреждающем жесте. - Я просто глупо пошутила. Но вообще дети иногда становятся следствием супружеской измены, как это ни удивительно.
Азамат всё - таки снова хмурится.
- Возможно, у вас к этому как - то проще относятся, но я тебе очень не советую шутить на подобные темы здесь, на Муданге. Даже для тебя это может кончиться плохо. Обвинить мужчину в том, что у него есть внебрачные дети - это… невероятно унизительно. Я даже не знаю, с чем сравнить. Дети не от жены могут быть только у того, кто не может содержать жену, понимаешь? У кого не хватает денег расплатиться за беременность, и он делает ребёнка на стороне, по дешёвке. Или просто не умеет держать штаны застёгнутыми. Это гнуснейшее оскорбление достоинству мужчины.
- Азамат, но ты же понимаешь, мне бы и в голову не пришло говорить тебе такие гадости, - развожу руками.
- Понимаю, понимаю, - вздыхает он. - Ты сама знаешь, как трудно сдержать первую реакцию. Прости, я тоже хорош, взъелся на пустом месте, знаю ведь, что ты ничего плохого не хотела сказать.
- Ладно, не расстраивайся. Главное, что мы всё выяснили, - укладываюсь на подушки по другую сторону от Алэка, наше с Азаматом дыхание ерошит волосёнки на голове мелкого. - День был долгий, ещё Алтоша этот со своими пророчествами… Ты, кстати, небось с ним полетишь в столицу?
- Ну, мне было бы интересно знать, к какому выводу они там придут. И потом, я хотел захватить скрытую камеру, я знаю, кто хорошие делает, чтобы наш лесной приятель не заметил, а мы бы его запечатлели во всех видах.
- Ты думаешь, он всё - таки демон?
- Вот заодно и узнаем.
В результате в Ахмадхот мы летим снова всей честной компанией, потому что Тирбиш за обедом объяснил Сашке про тоннель под Ахмадульскими горами, и тот загорелся желанием проехаться на монорельсе. А уж когда оказалось, что тот же самый монорельс проходит через Великие Леса… В общем, мне тоже покататься захотелось. Азаматова матушка к нам радостно присоединилась, потому что монорельс идёт до самого Худула, а там уж до её деревни можно машину нанять.
Алтонгирел возвращается от Старейшин ещё мрачнее, чем уходил, и молчит всю дорогу, даже просьбу подвинуться показывает жестами. Эцаган осторожно интересуется, хорошо ли дорогой друг себя чувствует, и может ему, Эцагану, не садиться к нему на колени, а нанять в Долхоте ещё унгуц. Алтонгирел в ответ просто дёргает Эцагана на себя, после чего мрачно упяливается в окно, полностью игнорируя живой груз на коленях. По прилёте в столицу он сразу направляется к Дому Старейшин. Азамат ловит его за рукав.
- Я тебе настоятельно советую пойти сразу к Ажгдийдимидину, - тихо наставляет он.
- Тебе не кажется, что я лучше знаю, к кому пойти? - огрызается Алтонгирел.
- Не кажется. Тебе нужен совет и поддержка, а твой Наставник не слишком хорошо умеет предоставлять такие вещи.
- Кто бы говорил! - выпаливает Алтонгирел, вырывается и почти бегом мчится прочь.
К счастью, свидетелями этой сцены стали только Эцаган, Алэк и я. Остальные уже потянулись во дворец или по домам.
- По - моему, кто - то забыл, что вышел из подросткового возраста, - озадаченно тяну я.
- Мне кажется, я его чем - то обидел, - делится соображениями Азамат.
- Тебе сегодня весь день обиды мерещатся, - говорю.
- Я думаю, его расстроило то, что он увидел в будущем, - хмуро предполагает Эцаган. - Пойдёмте, он там надолго, а потом захочет побыть один дома.
Мы расходимся: я с Алэком - в жилую часть, а мужики - в офисную, поработать остаток вечера.
В гостиной мама с Сашкой уже расположились за буками и вешают в блоги фотографии и дневные впечатления, потягивая чаёк. Я закрываюсь в спальне, располагаюсь с Алэком на гигантской нашей кровати, обкладываю его игрушками и самозабвенно воркую до полного отупения. Зато настроение поднимается. Детёнок такой улыбчивый, квакает негромко, трясёт резной погремушкой. Сам он, правда, пока не хватает всё вокруг, но если в руку засунуть, интересуется. И за моими движениями взглядом следит сегодня. Вчера ещё не следил. Сижу хихикаю вместе с ним, забавно, человек растёт.
В дверь робко скребутся, и Алэк так резво оборачивается на звук, что я уже жду, сейчас скажет "Войдите!" - но приходится всё - таки самой.
Заходит Орива. При виде Алэка она широко улыбается и машет рукой. Он задумчиво пару раз сжимает - разжимает кулачок над головой.
- Ой, он мне помахал, - радуется Орива, присаживаясь на краешек кровати. - Ничего, что я вас отвлекаю?
- Да ты не отвлекаешь, - говорю. - Ты интересный объект для рассматривания. Ну - ка помаши ещё рукой…
- Ого, да он за мной следит! Надо же, такой маленький… Он у вас прямо не по дням, а по часам растёт!
- Кстати, - вспоминаю я. - Всё собираюсь у кого - нибудь спросить. С какой скоростью у вас дети растут? Год - то в два раза длиннее, чем у нас. Вот, например, когда дети ходить учатся?
- Примерно в годик, хотя все по - разному. У моей сестры старший до полутора ползал.
- Погоди, до полутора
муданжских
лет?
- Ну а каких же?
- Эммм… А такого, чтобы, скажем, в девять месяцев вставали - не видела?
- Да я не то чтобы много детей видела, - пожимает плечами Орива. - Но в девять, мне кажется, рановато. В пятнадцать - двадцать пять больше похоже. А что, земные дети быстрее растут?
- Пожалуй, да… - чешу в затылке. - Яна ничего по этому поводу не говорила?
- Не знаю, она ворчит всё время, когда детей осматривает, особенно совсем маленьких, неразборчиво так ворчит, да и часто не по - муданжски, так что я не понимаю ничего. Но, может, вы и правы, она поначалу удивлялась, что дети старше, чем кажутся. Вообще, скорее бы уже вы снова к работе приступили. Вы и говорите понятнее и детей реже лечите, а Яна всё время.
- Ну, естественно, она по ним специалист. А что тебе не нравится? Не любишь детей?
- Не люблю родителей, - морщится Орива. - Тётки все сумасшедшие после родов, как мои сестрицы. А мужики трясутся и под руки суются, думают, они лучше знают, как их детей лечить, потому что вгрохали в них дикие деньги. Ой, простите! - она быстро закрывает рот ладонью. - Я не про вас. Но знаете, бывают такие…
Я хохочу.
- Да уж, могу себе представить. Я - то гормональные стабилизаторы пью, но если ты вдруг заметишь, что я рехнулась, обязательно предупреди остальных земных целителей!
Орива краснеет, но хихикает.
- Ой, ладно, что - то я заболталась. Вообще - то пришла с вами посоветоваться.
- Советуйся, - я пересаживаюсь на кровати поудобнее и подгребаю мелкого, чтобы Орива могла с ногами залезть. Она долго устраивается, складывает ноги и как - то мнётся. Странно, её обычно трудно смутить.
- Я вот слышала, - осторожно начинает она, - что земные женщины получают удовольствие от секса.
И замолкает. Я прыскаю.
- Правильно слышала, небось от меня же или от Янки.
Она смущённо пожимает плечами. Потом снова собирается с силами и продолжает.
- А это врождённое или можно как - то… ну…
- Не знаю, - говорю. - У нас считается, что если женщина
не
получает удовольствия, то либо у неё мужик идиот, либо надо лечиться. А почему с вами такая история - это я не в курсе. Я же не учёный, а практик. Тут надо исследования проводить… А чего это тебя вдруг любопытство разобрало?
- Да тут один парень мне всё предлагает… Деньги - то его мне не нужны, у меня теперь денег куча. Но он такой забавный, я всё думаю, может, правда дать ему, а потом думаю, да ну, только расстроюсь…
- А ты вообще когда - нибудь пробовала?
- Естественно, дома - то на островах только с этого и жила. Видите, насколько противно было - аж в столицу приехала работать, только бы эти рожи похотливые не видеть! - Орива передёргивает плечами в отвращении. - Не понимаю, как это может быть приятно…
- А ты пробовала с мужчиной, который тебе нравится?
- Так мне до сих пор никто не нравился! Потому и пришла за советом, я кроме вас больше ни одной женщины не знаю, которая к мужу бы хорошо относилась.
- Ещё одну такую женщину ты точно знаешь, это Гарнетка, - говорю. - Ладно, подай - ка мне бук, он у тебя за спиной стоит. Ты как, на всеобщем чуток понимаешь?
- Немножко нахваталась…
- Сейчас я тебе накачаю энциклопедий… для начинающих, так сказать. Видео, с субтитрами. Кстати, Старейшины сейчас над словарём работают, со всеобщего на муданжский. Он пока не закончен, но у меня есть предварительный вариант, я тебе его скину, поможет разобраться. Только не давай никому, пускай дождутся официального.
Орива подползает поближе и следит за тем, как я складываю в корзину один фильм для молодожёнов за другим.
- Я вам что - нибудь должна? Вы же покупаете…
- Да ну, там гроши. Лучше просто расскажешь, что из этого выйдет.
Орива удаляется вся в предвкушении новых знаний, сжимая в кулаке флэшку в виде сердечка - у Азамата в коллекции разные есть.
Муж мой приходит, как и обещал, не поздно. От него веет прохладным ночным воздухом.
- Ты с улицы, что ли? - спрашиваю, потягивая носом.
- Да, заходил к Алтонгирелу, проверить, как он.
- И как?
- Ничего, хандрит, но с ума не сходит. Эцагану позволил остаться, это хороший признак. Но на меня даже не смотрит, я уж не знаю, что и думать. И не признаётся ни в какую, в чём дело. Сказал только, что с тобой всё будет хорошо, и что этот загадочный второй ребёнок будет здоровый, и почему - то рассмеялся как - то нехорошо после этого.
Пожимаю плечами.
- Душа Алтонгирела - потёмки. Небось девочка будет, вот он и бесится.
- Если бы только он, - вздыхает Азамат, присаживаясь рядом со мной, и поглаживает уснувшего Алэка по пузу. - Я ещё к Ажгдийдимидину зашёл. Кстати, оказалось, что Алтонгирел всё - таки меня не послушал и обратился за советом к своему Наставнику. А тот - ты не поверишь - сам никогда таких предсказаний, как Алтонгирел, не получал! То есть теперь Алтонгирел у нас официально превзошёл учителя, представляешь! - Азамат так радуется, как будто за собственного сына. Но тут же грустнеет. - Это мне Эцаган рассказал, а Ажгдийдимидин теперь на меня тоже волком смотрит. Алтонгирел к нему в итоге пришёл, куда деваться, раз Наставник без понятия… и рассказал, что увидел в будущем. Ох, Лиза, мне прямо не по себе делается. Старейшина всегда такой спокойный, всеведущий, язвит иногда, но это духовники все любят. А тут смотрит на меня, как на предателя. Я уж и так, и этак, по - всякому просил, намекните, может, я ещё не так поступлю, всё исправлю… А они только головами мотают оба и взглядами сверлят. Получается, вариантов нет, я обязательно сделаю что - то плохое?
Я притягиваю его к себе и крепко прижимаю.
- Кто их разберёт, духовников ваших. Помнишь, как Алтонгирел на меня смотрел в начале? А потом оказалось, что он всё не так понял. Мало ли что ему там привиделось в пророчестве. Боги шутят. Наверняка они только кусочек видели, а цельная картина совсем другая. Ты лучше думай о приятном: у нас будет ещё ребёнок. Тебе даже обещали, что здоровый. А остальное приложится.
Азамат кивает, возя ухом по моему виску, и я чувствую, как постепенно его сердце перестаёт бешено колотиться.