Из окон кухни Эсарнай пахнет чем - то необычным, вроде как выпечкой, которую муданжцы не делают. Правда, чад в этой кухне царит вполне муданжский - не видно ничего.
Мне открывает степенного вида дядька с чистым столичным выговором и, указав охраннику на подсобку, провожает меня наверх, в "кабинет госпожи". Слово "кабинет" он произносит с особой важностью и, мне кажется, некоторой иронией - ну какой у муданжской женщины может быть кабинет? Зачем?
Однако это и правда настоящий кабинет. Посередине стоит большой стол, украшенный по бокам невероятно тонкой и искусной деревянной мозаикой маркетри. На наклонной крышке стола мозаики нет, потому что там экран. Я, кажется, даже знаю того единственного мастера, который может сделать такое сочетание искусства и технологии - у его жены проблемы с перееданием. И знаю примерно, сколько это чудо может стоить. Похоже, Экдал всё - таки разорился на подарок беременной супруге.
Но на этом красота не заканчивается: сбоку от стола на расписной треноге отдыхает огромная, почти метр высотой, электронная книга в узорчатом кожаном переплёте. Такую штуку, хоть и раза в два поменьше, я видела у бабушки - ей на юбилей институт подарил. Это собрание ключевых литературных произведений земной культуры.
Стены в кабинете вместо гобеленов покрыты плотной мозаикой из репродукций картин и фотографий статуй и зданий, тоже земных. От двери влево начинается античность, вправо восточные цивилизации, а за спиной у Эсарнай они сходятся в современности. Даже потолок задействован - на нём приклеена карта. Сама хозяйка сидит в исполинском вертящемся кресле, обитом синим бархатом. По - моему, она немного похудела, несмотря на беременность.
- Вот это да - а-а - а… - выдыхаю я, осматриваясь. - Да у вас тут прям музей Земли…
Даже Алэк перестаёт теребить пёстрые бусы, которые я специально для него надеваю на прогулку, и крутит головой по сторонам, удивлённо тараща свои генетически невозможные глаза.
- Ой, Лиза, вам нравится? - польщённо улыбается Эсарнай, вскакивая с кресла. - Садитесь, садитесь, тяжело ведь с ребёнком.
- Да вы фанат, - качаю головой, погружаясь в кресло. Кажется, оно ортопедическое.
- Ну не совсем фанат, но мне очень интересно, - смущается она. - У вас такая долгая история, и страны все разные… И чем больше я узнаю, тем интереснее становится.
- Я рада, что вы нашли своё призвание, - усмехаюсь. - Но у вас теперь всё так серьёзно, что я даже сомневаюсь, стоит ли вам предлагать этот проект.
- Конечно предлагайте! Что вы, Лиза, я всегда с радостью! Без вас я бы никогда не догадалась, что на свете столько интересного! И потом, одно дело - узнавать что - то для себя, и совсем другое - делиться с другими. У вас перевод какой - то? Я тут недавно прикупила несколько медицинских словарей… - она принимается сворачивать окна на экране стола, чтобы докопаться до нужного. Там слоёв десять, по - моему. У этой штуковины и мощность соответствует дизайну. Чувствую, Экдал сидит на гречке…
- У меня перевод, - говорю, - но не совсем по медицине. Там несколько фильмов о том, как правильно заниматься сексом.
- Ух ты! Это же, наверное, будет очень сложно перевести! - восклицает Эсарнай с горящими глазами. - Там ведь, наверное, будет много всяких вещей, которые для землян само собой, а для нас очень стыдно… Ой, вы знаете, я тут недавно записалась на он - лайн курсы по развитию литературного стиля, вот и посмотрим, чему я там научилась! Давайте скорее!
Она спешно разгребает угол стола от приложений, чтобы туда вписалась моя флэшка. Стоит пластинке с информацией коснуться экрана, как тут же возникает окно с каталогом содержимого. По - моему, Экдалу и на гречку уже не хватает.
- Какое у вас удобное устройство, - замечаю. - Муж подарил?
- Не - ет, это я сама себя порадовала, - гордо улыбается Эсарнай, поглаживая стол по ручкам ящиков.
- Да что вы говорите! - всерьёз удивляюсь я. - Это же, наверное, ужасно много стоило!
Муданжцы любят похвастаться ценой своих покупок, по крайней мере, мужчины. Ну и женщины с богатыми мужьями тоже. Эсарнай же немного смущается.
- Да, Экдал даже попросил меня всем говорить, что это он купил, а то неприлично… Но вам - то я врать не буду. У меня просто поднакопились кое - какие деньги, да ещё ненужные украшения продала, а тут недавно один местный купец предложил подработать. Он хотел на Гарнете торговать с другими планетами, а сам на всеобщем плохо говорит, вот и попросил перевести ему каталоги, буклеты там всякие… к кому с таким делом идти, как не к гарнетке? Всеобщим свободно владеют вы, Император да Старейшина Унгуц. Ну, может, ещё пара книжников и пяток наёмников, но что бы они понимали в шубах? А я ему всё написала красиво, как в гарнетской рекламе, да ещё посоветовала, как оформить. Потом он меня рекомендовал своему другу - ювелиру. Сейчас ведь все начинают с другими планетами торговать, Император со Старейшинами специально для этого условия создают. Так что вот и вышло, что я себе заработала на подарок, да ещё на курсы хватило.
- Ну муж - то не обижается? - спрашиваю, вспоминая, как паниковал Азамат по первости, если я что - то покупала на свои деньги.
- Он решил, что это у меня от беременности голова повернулась, - хихикает Эсарнай. - Ну ладно, давайте уже посмотрим, что там в фильмах, мне же так интересно!
Самое удивительное - что содержательная часть фильмов не производит на Эсарнай никакого впечатления, она даже не краснеет. Зато сразу кидается рыться в словарях в поисках определения слов "чувственность" и "эротично", а потом, сияя очами и прикусив губу, накидывать по десять вариантов, как это можно выразить на муданжском. Я вполне уверена, что половину из этих вариантов она никогда бы не произнесла вслух, а экран - то стерпит, что ему.
Алэк тем временем обнаруживает, что если пощупать край стола, на нём происходят всякие изменения - выезжают яркие панельки, открываются красиво оформленные окна словарей… Приходится быстренько найти ему в Сети детскую игрушку для развития движения рук, но всё равно ведь чужие файлы гораздо интереснее. Поняв, что Эсарнай уже углубилась в работу, я осторожно её отвлекаю.
- Ну, я так понимаю, за проект вы берётесь? Вы тогда прикиньте, сколько вы бы хотели за него получить, всё - таки большая сложная работа, и довольно важная…
- Э, да, конечно… - Эсарнай оборачивается и кивает, хотя по глазам видно, что мыслями она где - то в поисковике.
- Вот и отлично, в таком случае я пойду, наверное? - говорю, вставая и отцепляя Алэковы хватучие ручонки от ручки ящика.
- Ой, а вы спешите? Пообедать не останетесь? - Эсарнай наконец возвращается в реальность и фокусирует взгляд на мне.
- Не знаю… Могу и остаться, наверное… - теряюсь я.
- Ой, останьтесь обязательно! Я же вам не сказала, у меня новый повар! Как раз подарок от мужа - эспажанец!
Я на секунду задумываюсь, с каких пор Экдал стал рабовладельцем и неужели джингоши докатились до того, чтобы торговать людьми с подвластных планет.
- Пойдёмте, пойдёмте, - призывает Эсарнай, распахивая дверь в коридор. - Представляете, Экдал для меня специально нашёл эспажанского повара, который согласился полететь на Муданг! Он, правда, совсем не говорит по - муданжски и почти не говорит на всеобщем, но мне хватает и того, что он понимает слова "пицца", "ризотто" и "бурито", и он абсолютно прекрасно их готовит!
К концу её стремительной тирады мы оказываемся в столовой, отделённой от кухни гобеленовой занавеской с изображением запечёной индейки и бутылки вина.
- Сэсар! - зовёт Эсарнай сквозь занавеску. - Обед готов?
- Обэ - эд… - откликается оттуда звонкий тенор. - Момэнт!
И правда через секунду из жара кухни является… Сэсар. Он лет сорока, немного
ниже меня
ростом, кругленький, абсолютно лысый, с пышными блестящими усами из - под которых блестят кристально белые искусственные зубы. Экдал и впрямь расстарался…
При виде меня с Алэком Сэсар выдаёт трель, из которой я разбираю только "сеньора бланка" и "ниньо энканто" и ещё несколько восторженных эпитетов. Этот журчащий поток речи сопровождает внушительных размеров поднос с дымящейся ярко - красной пиццей. У меня от одного вида глаза слезиться начинают.
Впрочем, когда мы усаживаемся за стол и получаем по солидному ломтю сего кулинарного произведения, обнаруживается, что оно совсем не острое и действительно очень вкусное. Пожалуй, получше, чем я обычно делаю, и уж точно лучше того, что получается у дворцовых поваров.
- Я вижу, вы нашли своё счастье, - усмехаюсь я, остужая кусочек теста с сыром для Алэка, которому совершенно необходимо лично удостовериться в съедобности всего, что попадает мне в рот.
- О да, Сэсар просто бог кухни! И к тому же он такой душка! Говорить совсем не умеет, но дочери мясника уже передрались за него с дочерьми зеленщика, представляете! - Эсарнай рассказывает обо всех этих персонажах с умилением, как о хомячках. Кастовое общество, да - да.
Уходя от Эсарнай, я всё же вспоминаю забрать охранника. Может быть, я рано поставила на себе крест, и на самом деле привыкнуть к сопровождению не так трудно. Надеюсь, надеюсь.
Дома у меня всё по - прежнему. Кир стабильно сидит и читает. Азамат купил ему бук и поставил детские программы для обучения алфавиту, так что теперь если Кир не может разобрать какое - то слово, набирает его на клавиатуре (что ему пока что существенно проще, чем писать от руки) и слушает произношение. Там же, в буке, есть и прописи - стилусом по сенсорному планшету до абсолютного идеала под контролем компьютера. Если Азамат учился по таким же, неудивительно, что у него каллиграфический почерк.
Азамат встаёт в безумную рань, чтобы освободить вечер, и после обеда приходит заниматься с сыном. Кир учится читать вслух с выражением, это компьютер проконтролировать не может. Судя по тому, что мне слышно из - за двери, учится Кир хорошо. И то сказать, если весь день сидеть над книжками, хочешь не хочешь, а научишься. Он теперь даже ест меньше, чтобы побыстрее вернуться к прерванному занятию. Правда, не могу сказать, чтобы его словарный запас увеличивался или хотя бы изменялся - как раньше отвечал односложно, так и теперь. Азамат иногда заставляет его пересказывать прочитанное, но ребёнок давится, заикается и сводит сотни страниц к двум предложениям.
Собрание книг в гостиной начинает показывать дно, и это при том, что собственно литературу Кир читает только днём, а вечером они с Азаматом разбирают более трудную публицистику.
- Ты не думаешь, что вам надо как - то разнообразить занятия? - осторожно интересуюсь у Азамата в редкий момент, когда он есть в поле зрения, а Кира нет. - Он у тебя с утра до ночи учится без передыху, не говоря уже о том, что Алэк забыл, как ты выглядишь.
- То - то он так крепко спит по ночам, - хмыкает Азамат. - Видать, я в кошмарах не снюсь. Ничего, Лиза, Киру совсем немного осталось. Я считаю, раз он так рвётся к знаниям, надо этим пользоваться, ему ведь очень много надо наверстать. А нагуляться успеет.
Я пожимаю плечами, но на следующий день выгоняю Кира вместе с книжками и буком в беседку в саду, подальше от посторонних глаз и ушей. Тирбиш ставит у беседки раскладной манеж, я запускаю туда Алэка, сама сажусь рядом с ним играть. На улице прохладно, но умеренно, тепло одетый ребёнок чувствует себя вполне комфортно, да и я не мёрзну. Кир поначалу маньячно читает и стучит по клавишам, но потом потихоньку начинает отвлекаться: то Алэк запищит, то птичка на перила сядет поинтересоваться, нет ли вкусненького, то жёлтый лист на голову упадёт. Пару раз краем глаза замечаю, что ребёнок бросает своё занятие и с интересом оглядывается вокруг, а то и вовсе запрокидывает голову и смотрит в небо. Но едва он заподазривает, что я на него смотрю, как тут же возвращается к учёбе.
Через перила в беседку свешиваются нижние ветви нугового дерева с гроздьями недозрелых ягод. Дозревают они с первым снегом и всю зиму кормят птиц и древесных грызунов, ягоды эти тогда становятся липкими, как нуга. Той весной мы с Азаматом их ели. А сейчас они ещё сочные, немного похожи на актинидию, только с косточками. В общем, я их потихоньку объедаю с ветки. Кир украдкой наблюдает за мной, а когда я отвлекаюсь на Алэка, тоже срывает ягодку и, пригнувшись за экран бука, пробует. Через несколько минут я отхожу подобрать игрушку, которую Алэк швырнул через бортик, а когда возвращаюсь, Кир прячет за стопку книг несколько гроздей. Дальше он потихоньку от них отщипывает по ягодке.
- Ты ещё не проголодался? - спрашиваю.
Он вздрагивает и мотает головой.
Мы продолжаем заниматься своими делами до обеда, потом втягиваемся в дом.
Азамат приходит с работы вымотанный, но полный энтузиазма.
- Милый, ты не устал? - спрашиваю заботливо. - Что - то выглядишь неважно.
- Ну так я уж двенадцать часов на ногах! - отвечает он. - Ничего, переживу! Кир, как твои успехи?
Кир как раз собирался сунуть ложку в рот, но быстро кладёт её обратно в тарелку.
- Я всё прочитал и переписал десять страниц, как вы велели.
Вздыхаю. Это не ребёнок, а солдат какой - то. И ведь не скажешь, что Азамат особо грозен или требователен, не орёт, не наказывает. Кстати, вначале, кажется, Кир был с ним на "ты". Видимо, титул с "тыканьем" не сочетается.
Вечером, когда Азамат отпускает Кирову душу на покаяние и приходит ко мне под бок, я снова делаю попытку воззвать к разуму.
- Азаматик, мне кажется, всё - таки противоестественно для мальчика так усердствовать. Я боюсь, как бы он не заболел. Да и ты сам при таком графике долго ли выдержишь?
Азамат обнимает меня и целует, сонно бормоча:
- Ничего, вот поедем на инспекционный выезд, тогда и отдохнём оба.
На этом он благополучно засыпает. О - хо - хо. Что - то многовато у нас планов на этот выезд, успеть бы всё и не умереть. Как бы и правда к Алтоше идти не пришлось. Хотя я сомневаюсь, что в случае чего у него получится достучаться до Азамата, если уж у меня не выходит.
За завтраком Кир выглядит странно и периодически забывает, зачем у него в руке ложка. Похоже, встал ни свет ни заря и теперь ничего не соображает. Уложить его обратно не представляется возможным, но надо хотя бы проветрить. Как раз у меня вызов подвернулся.
- Мне сегодня понадобится твоя помощь, - говорю.
Кир несколько оживляется.
- Какая?
- У брата Азамата дочка заболела, я пойду её лечить. Но этот самый брат, Арон, всё время лезет под руки и боится всяких процедур. Мне нужно, чтобы ты его занял разговором, пока я буду осматривать девочку.
Кир неуверенно кивает.
- А о чём с ним говорить?
- Да о чём хочешь. Он занимается разведением элитных овец с супермягкой шерстью, у нас тут все постельные принадлежности от него. Охотиться любит, можешь об этом поболтать. Ещё у него сын есть, младше тебя и странноватый… В общем, ты парень изобретательный, что - нибудь придумаешь.
- Это надолго? - хмурится Кир. - Мне ведь ещё читать…
- Не знаю, сколько это займёт времени, но я Азамату всё объясню, и он поймёт.
- Ну хорошо, - соглашается Кир.
Арон поджидает нас у порога дома жены, нервно топчась на месте, и сразу бросается ко мне.
- Хотон - хон! Я так рад, что вы пришли! Прямо не знаю, что делать, вы бы её видели, это какой - то кошмар, как же она будет жить, а вдруг это не лечится, жена совсем голову потеряла от горя!..
- Тихо! - рявкаю я, прерывая бесконечный словесный поток. - Вот знакомься, это Кир, ты его ещё не видел. Пошли внутрь.
Арон облегчённо замолкает, явно радуясь тому, что кто - то другой принял командование, и проводит меня в комнату девочки, обставленную в безумных малиновых тонах. Я тут же выпираю их с Киром за дверь и остаюсь с пациенткой один на один - не будет же сердобольная муданжская мать сидеть с больным ребёнком, ещё заразится…
У девочки оказывается элементарная ветрянка. С точки зрения муданжцев это, конечно, ужасная болезнь - всё лицо в волдырях, ещё бы. Тем более никто ведь не проследил, чтобы ребёнок не чесался, так что вид и впрямь жутковатый. Ветрянкой муданжские дети болеют редко, и это обычно значит, что иммунитет чем - то ослаблен, в норме - то подобная зараза к ним не липнет. Анализы показывают неправильное питание - такое впечатление, что девочка завтракает, обедает и ужинает медовыми конвертиками. Я даю ей детскую микстуру от зуда с лёгким снотворным действием, обмазываю заживляющим кремом и иду объяснять Арону про диету и пищевые добавки. Земные иммуномодулянты муданжцам подходят плохо, так что я стараюсь без крайней необходимости их детям не давать. Скорее бы Азамат уже решился вступать в экономический союз, тогда можно было бы дать грант на исследование муданжской физиологии, а так к нам ни от одной приличной лаборатории никто не едет, только миссионеры какие - то всё рвутся.
В гостиной Арон увлечённо демонстрирует Киру звериные шкуры, видимо, охотничьи трофеи. Кир глядит сияющими глазами и вслушивается в каждое слово Арона, травящего охотничьи байки.
- Этого вот мы с друзьями загнали два года наз… о, Хотон - хон, ну что? - прерывается Арон, заметив меня.
- Да ничего страшного, - говорю. - Я этим тоже в детстве болела, следов не останется. Вот крем, чтобы лучше заживало, вот снадобье, чтоб не чесалось.
Арон вздыхает с облегчением.
- Ой, спасибо, Хотон - х…
- Хуже другое, - перебиваю его мрачным тоном. - Проследи, пожалуйста, за тем, что твоя дочь ест и сколько, иначе она так и будет болеть. Сейчас я тебе выведу допустимое меню для этого возраста.
Сажусь и открываю бук.
- Как же я прослежу? - удивляется Арон. - Она ведь с женой живёт, с ней и ест.
- Как хочешь, так и проследишь, - кривлюсь я. - Если твоя жена ест то же, что твоя дочь, то проживёт недолго. Прикажи повару готовить то, что я напишу… Вообще, где Алтоновч - то?
- У себя наверху…
- Ну так веди её сюда, будем разговаривать.
Арон растерянно кивает и убегает вверх по лестнице. Я киваю Киру.
- Ну как?
- Нормально, - пожимает плечами ребёнок. - Сначала он всё рвался к вам посмотреть, что вы с его дочкой делаете, но потом я спросил про охоту, и он про дочку забыл, стал мне рассказывать… Обещал меня с собой взять в следующий раз, если отец отпустит.
- Азамат и сам хотел с тобой на охоту сходить, - припоминаю. - Наверное, можете и втроём.
Наверху слышатся шаги, и к нам спускаются Арон с женой. Она сегодня в бирюзовом, и как всегда платье, диль и косынка чуть - чуть не совпадают по тону. Интересно, это индивидуальный стиль такой или она просто сама ткани красит, а пропорции забывает?
- Она заразная? - нервно спрашивает Алтоновч, косясь на дверь дочкиной комнаты.
- А вы этим не болели? - отвечаю вопросом на вопрос.
- Конечно нет! - в ужасе отрицает Алтоновч.
- Тогда заразная, - с плохо скрываемым злорадством киваю я. Конечно, раз Алтоновч не болела, значит, у неё достаточно сильный иммунитет. С другой стороны, может, в детстве и был сильный, а сейчас если она одними плюшками питается, то и вместе с дочкой заболеть может.
- Расскажите мне, пожалуйста, что вы едите, - предлагаю я, открывая файл с историей болезни.
Алтоновч таращится на меня во все глаза.
- А вам зачем?
- Затем, что ваша дочка заболела из - за неправильного питания.
- Так что, её не кормить, что ли?