Парень сообразил, что шагает через пустырь, глупо улыбаясь. Надо бы собраться. К городу это место лишь формально относится: справа море, слева стена, до которой еще сотня шагов заснеженных колючих зарослей. Мало ли… В снежака, засаду под стеной устроившего, поверить трудно, но из залива кто-то может и выползти. Разное рассказывают, но сплошь о тварях неприятных и хищных. Или навстречу ошалевшие "деловые" выскочат. Эри Уоган, понятно, не какой-то там горожанин зажиревший. Голыми руками не возьмешь. И нож на поясе, да и опыт какой-никакой имеется. Но зачем драка нужна, если без неё вполне можно обойтись? Впрочем, в такую рань откуда "деловым" взяться?
Никому кухонник со своими рачками не нужен. Эри благополучно вышел к заброшенной лодочной пристани. Пора было сворачивать, - вон протоптанная тропка к стене отделяется. Можно двинуться через пролом - там все ходят. И даже не из экономии полезть, а потому что стражники в караулке у никому не нужных Лодочных ворот чуть ли ни до полудня дрыхнут, створок не отпирая. Доблестных воинов командиры сюда за провинности ссылают, вот обиженные герои особое рвение и демонстрируют. Оно и понятно, с Лодочных какой навар?
Нет, не все дрыхнут. Парень рассмотрел в предутреннем сумраке фигурку, плетущуюся по прибрежной тропинке навстречу. Неужели ранний горожанин сайдусу "на заброс" удить ходил? Оголодал вконец? Или жадность спать не дает? Нет, не рыбак. Шатает его. Перебрал джина, да с вечера по пустырям шляется? Хм, и не замерз, и не обобрали? Видно, в такую погоду все дома сидят, даже обчистить недоумка некому. Хотя, похоже, Авмор не совсем обленился, - шапка-то у парня "ушла". Обморозит дурень уши в два счета. И куртку, вроде, отобрали. А ноги чем-то обмотал. Мешок нашел? Как юбка бабья, честное слово.
Бедолага плелся, обхватив себя за плечи. Парень на зрение не жаловался, но никак не мог осознать несуразность. Вроде и светает, а тусклость такая, что… Одно слово, зима. Нет, странный пьянчуга. Ладно снизу, но плечи-то и вовсе голые? Тут Эри разглядел украшения на шее незнакомца, и кухонника осенило: из этих! Наслушался кухонник о модных мерзостных развлечениях, возблагодарил богов, что возрастом и миловидностью едва ли какого городского извращенца прельстит. Вот же времена, всё с ног на голову встало. Даже и не на голову. В банях, в притонах, в домах благородных. Пажей этих навыдумали. Кому это, спрашивается, в голову пришло? Еще и серебром мальчиков-немальчиков увешивают.
А встреча с… таким, наверное, не к добру. В дурных приметах подобное не числится, но ведь и "таких" раньше не бывало. Боги своё упущение живо исправят. Эх, значит, не будет удачи сегодня. А ведь хотел попробовать похлебку с соленой улиткой-гроздячкой собственноручно сварить…
Если до встречи свернуть, может и неудача стороной обойдет? Но лезть с тропинки в глубокий снег из-за какого-то там… Эри не желал. Корзина, между прочим, тоже вес имеет. Эх, прямо у поворота столкнуться придется.
Точно, полуголый. И в юбке. Неужели прямо из постели вышвырнули? И отдубасили хорошенько. Шатается-то вовсе не как пьяный.
"Этот" тоже посматривал исподлобья на честного кухонника. И по этому взгляду Эри вдруг догадался - не "этот". Девка! О, суровы боги бывают. И кто ж над гулящей так поиздевался? Волосы обстрижены, так что едва разглядишь, что они вообще есть. Лоб лоскутом ткани перетянут. Худая как щепка, ободранная. Глаза некрасивые, серые как нынешнее небо.
Парень ступил в снег, пропуская несчастную. Проковыляла, - в разодранных туфлях пятки светятся. Белее снега пятки. Вообще без ног, дурища, останется.
- В порт не тащись, - сказал в узкую спину Эри. - Спят еще. В караулке согрейся. Пожалеют… Или в лавке масляной.
Девка повернулась:
- П-порт? Тав-тав-верна е-есть?
- Эх ты, тав-тав, - передразнил Эри. - Закрыта еще. Рань ведь какая. Это в Скауре, говорят, таверны до утра работают. Да кто тебя такую туда пустит?
- М-мне над-до. За-замерзну.
- Раньше нужно было думать, а не таскаться где попало.
Девка смотрела тупо. Глаза у нее были обведены широкими кругами, а оттого вид был вовсе нечеловечий. Совсем околевает, цапля плоскодонная. Кухонник поставил корзину и принялся снимать куртку:
- Пошли, до тепла доведу. Смотри, блох мне не напусти.
Девка промолчала, из чего Эри заключил, что куртку придется долго выбивать, а может и в "жарку" сунуть. Блохи уж такие твари приставучие. Го их так люто ненавидит, что разом на сплошное "аум-аум" срывается. А куртку беречь нужно. Одна приличная городская одежка на всех. Купили обновку еще когда беглый Уоган работу искать принялся. Самый ведь безобидный, неподозрительный из троих…
Девка с трудом разогнула руки, сцепленные на плечах. Пришлось помогать недотепе куртку напяливать. Эри коснулся невзначай кожи незнакомки - ух, на рынке "полено" мороженного сайдуса и то потеплей будет. Надо же такой тупой быть - побрякушек посеребренных с сотню таскает, а выменять плащ или приличную куртку ума не хватило. Сейчас очень даже неплохие овчинные куртки в цене заметно упали. Нет, редкостно безмозглая шлюшка. Уж не мертвячку ли неупокоенную на рассвете встретить довелось?
- С-спасибо, - с трудом выговорила промерзлая дева.
Если и мертвячка, то не без вежливости. Впрочем, настоящее умертвие какой-никакой страх должно нагонять. А здесь… жалко цаплю немножко.
- Туда иди, - кухонник показал на тропинку к стене. - Переберемся в квартал, там до тепла два шага.
Девка неловко повернулась и тут её затрясло и Эри с некоторым испугом решил, что сейчас она в снег повалится. Колотило, будто её кто огромный за шиворот трепал. Казалось, даже стук костей слышен.
- Эй-эй! Не падай! - Эри обхватил девчонку.
Непонятно каким чудом, но из просторной куртки она не вывалилась. Повернула лицо измазанное - стучали, оказывается, зубы, этакие белые с синевой:
- С-сей-йчас, мил-лорд. То есть г-господ-дин…
Как в падучей бьется, но норовит правильно титуловать. Ладно, это вроде как тоже вежливость. Хотя могла бы и польстить.
Девка на миг зажмурила свои холодные глаза. Скулы еще больше обтянулись. Зато зубы перестали стучать. Во как, - значит, удавила падучую. До этого держалась, и сейчас вновь дрожь внутрь загнала. Силенки, выходит, остались. Э, ну и тряслась бы себе - дело простительное. Нет, определенно с головой у нее что-то. С первого взгляда видно…
Поплелась. Эри немного попридержал, но шла сама, только вновь себя руками обхватила. Нет, рыбья шерсть, странное все-таки место - город. Кого здесь только не встретишь. И как такая щепка только живет? Бедер нету, попки нету. На подоле дырища прожжена - видно, прямо у костра барали. На голове клочки какие-то чернявые, слипшиеся, с ноготь длиной. Нет, ну чем жива? Побрякушками? Их-то прямо с ног до головы…
У пролома пришлось подсаживать. Девка топталась, но видно, спина у нее вовсе не гнулась, а руки цепляться за камни не желали. Эри помог одуревшей деревяшке перебраться, вернулся за корзиной. Когда спрыгнул на заснеженную и загаженную кривую мостовую, шлюшка, не оглядываясь, ковыляла вдоль высокого забора.
- Куда, полоумная? - сердито поинтересовался кухонник. - Скотский торг там. Еще не открыли. В навозе греться будешь?
Девка замерла:
- Пр-ростите, го-сподин. Не с-соображаю.
- Верю, - пробурчал Эри. - За мной иди, блудливая.
Он шагал впереди, с корзиной на плече. Морозец ощутимо трогал за спину - добротная рубашка зимнему злодею не помеха. Ну какая пьянь в такую погоду с голыми руками гулять пойдет?
Пьянь волочилась сзади, вроде как не отставала. Эри шаг слегка сдерживал. Ей бы, полоумной, рысью пробежать. Но едва ли у шлюшки сил хватит, как бы её тепло не манило.
Парень посмотрел в сторону Треххвостого переулка. Там на углу таверна. "Бесхвостый поросенок" называется. Вроде как лучшей поросятиной угощают. Но народ болтает, что вечно мясо пережаривают, да и поросята натуральные ровесники короля, того, что сейчас в Шепоте так нелегко умирает, да помогут ему боги с этим сложным делом справиться. Сунуть девку в "Бесхвостого", дать пару медных "щитков" - пусть у очага дадут погреться да хоть кружку кипятка доходяге нальют. Вот только еще закрыт "Бесхвостый". Тогда придется крюк делать. Добредет гулящая? Если её с рачками на себя волочить, то это для грузчика работа, а не для кухаря, которому еще до вечера на ногах крутиться. Придется доходягу в "Угол" отвести. То-то Лиз от первого посетителя в восторг придет. Ну, эту несуразицу объясним, хозяйка женщина умная, поймет. Эри обернулся:
- Во "Вкусный угол" пойдем. Там открыто. Только веди себя прилично.
- Нес-сомненно, гос-сподин. Благ-годарю.
Девка смотрела вроде в лицо благодетелю, но отчего-то казалось, что в глаза глянуть не желает. Как бы ни сперла чего в "Угле". Стыдно получится.
- Я к тому говорю, что сегодня вся стража на ногах. Не до баловства. День-то какой…
Сзади ни звука не донеслось, но обеспокоенный провожатый обернулся. Точно - шлюшка столбом встала. Вот чурка дубовая, стражи больше чем мороза боится.
- Да уж прямо только за тобой весь Авмор с копьями да алебардами и бегает, - в сердцах буркнул Эри. - Нужна ты кому. Король ночью умер. Вот так-то.
- У-умер? - девка глаза распахнула, словно сроду о Короле-Медведе не слыхала.
- Ну не жить же ему еще сто лет? И так славный герой был. Умер. В Хомпе ночью в рога трубили. Мне стражники по знакомству сказали. Сейчас в замке бумагу сочинят, всё подготовят и городу сообщат.
- Е-еще не с-сообщали?
- Нам с тобой, что ли? Спит ведь Авмор еще. А погребальное оглашение - это тебе не пива выпить. Тут всё подготовить и продумать нужно.
Девка с трудом кивнула.
- Ладно, чего стоять? - пробурчал Эри. - Этак и я околею.
Вот он, "Угол". До чего приятно дымком потянуло. На кухне "Угла" четыре печи - все недавно переложены, да еще специальный шкаф для запечки - "душной" называется. Да еще камины, да печи для отопления. Теплое место - "Вкусный угол". Ух, побыстрей бы…
Кухонную дверь открыла сама хозяйка. Эри заулыбался, увидев хорошенькое круглое личико, красиво повязанную косынку и безупречно чистый передник. Лиз тоже лукаво улыбнулась:
- Что-то долго. Сам ловил, что ли? Был тут миг, думала, о посуде поболтаем.
Миг, понятно, утром урвать уже не удастся - руки Лиз в муке. Значит, уже крутыши с икрой лепят. Служанки на кухне, поваренок глаза продрал…
- Тут такое дело, госпожа-хозяйка, - Эри значительно приподнял брови. - Встретил я знакомую одного своего знакомца. В затруднительном положении она.
- Знакомая знакомца? - хозяйка в замешательстве моргнула. - И чего ей надо?
- Да собственно, я ей свой старый плащ хотел отдать. Потом вернет. Раздели её ночью малость. Загуляла.
- Потаскушка, что ли? Твоя? - во взгляде Лиз не негодование мелькнуло, а изумление. Довольно обидное, словно поймала умелого специалиста по рачкам на пустяшной краже щепотки перца-змейка.
- Да я её первый раз сегодня увидел, - с досадой сказал парень. - Плащ дам, пусть у огня дух переведет, да проваливает. Она вообще довольно странная.
- Да? Покажи, что ли…
Эри вернулся во двор, ухватил за рукав привалившуюся плечом к стене, девку:
- Прилично чтобы!
- Да, гос…
Похоже, у девицы и голос перемерз.
При виде гостьи изумление Лиз лишь увеличилось. Эри пришлось неловко проталкивать девку мимо замершей хозяйки. Ой, объясняться долго придется.
- Она у бака посидит, пока я рачков почищу, - пробормотал специалист по рачьему маринаду.
Лиз одобрения не высказала, но и орать, чтобы немедля выбросил за дверь амару помоечную, тоже не стала. Хозяйка, как и положено славной женщине, грубые слова употребляла лишь по серьезному поводу. Ну, когда на кухне что-то сгорало или муж не вовремя возвращался.
Эри впихнул девку в "рыбную" комнату, кивнул в сторону печки, на которой закипал большущий чан с водой:
- Садись, грейся.
Пришлось табуретку подставить, - гостья норовила прямо на раскаленную плиту рухнуть.
Сидела. Эри возился с рачками, чистил, освобождая от панцирей. Следовало торопиться - тут ведь чуть позже в кипяток бросишь, и уже совсем не тот эффект после поджарки будет. Хруст останется, но сочность уйдет. Да и тот тонкий сладкий привкус…
За гостьей кухонник приглядывал вполглаза. Стащить здесь, правда, нечего. Разве что ножи, да уж их кухонник как-нибудь сосчитает. Лишний народ в "рыбную" не совался. У всех дел хватало - на основной кухне шкорчало, звенели котлы и противни. Разок в рыбную заглянула хозяйка, - не вошла, лишь в приоткрытую дверь заглянула. Смотрела на замершую, прикрывшую глаза, гостью, с таким выражением, словно та все ножи и черпаки уже скупщику оттащила. Парень ответил хозяйке выразительным взглядом - сейчас выставлю, только с рачками закончу. Лиз неопределенно покачала головой и исчезла.
С рачками Эри научился расправляться мгновенно - в мусорной корзине уже выросла целая гора панцирей. Теперь в кипяток - морской вкус отобьем, и в маринад. С кухни потянуло дивным духом свежих крутышей. Умеет Лиз их печь. Ладно, пока рачки мариноваться будут, успеем и на кухне помочь, и похлебкой заняться, и позавтракать без спешки. Свежие крутыши с кипеевым чаем-отваром это такая штука…
Девка, пригревшаяся у котла, дергала горлом. Сглатывала. Да так, что дурацкие цепи звякали.
Эри взял тряпку и в некоторой растерянности принялся вытирать руки. Нехорошо. Неблагородно как-то. Хоть кухонник и окончательно о титуле своем забыл, но как можно не угостить гостью? Даже такую. Таких дурных манер не то что у лордов, но и вообще в клане Китовой Травы не водится. Опозорился. Тем более, голодная ведь. И даже очень. Ишь, как её опять колотит. Ладно, ей сначала важнее было отогреться. А дело с едой сейчас исправим.
На кухне царила спешка. Так всегда - утром всем кажется, что ничего не успеют, а к обеду вроде как с готовкой на весь день управились. Парень пронырнул к шкафу, отполосовал два ломтя вчерашнего хлеба. Теперь что-нибудь полегче нужно. На пустой желудок тяжелое упадет - известный результат. Да и какой там у девки желудок - размером с перстень её фальшивый? Эри намазал на хлеб мягкий овечий сыр с крошеной зеленью - с хутора на заказ возят. На второй ломоть - мед. Зимой самый нужный продукт. В кружку отвара из огромного чайника. Только вскипел…
Занятый кухонный народ на действия Эри внимания не обращал. Проголодался парень, оно и понятно, живет далеко, да еще пока за рачками сходил. Зато у двери кухонника перехватила Лиз:
- Ты кого привел?
- Да уйдет она сейчас.
- Я не об этом. Ты откуда её знаешь?
- Да я её и не знаю. Случайно вышло…
- Эри, думаешь я ревнивая? - хозяйка шептала в самое ухо, от нее так пахло заморской ванилью и мятой, что у парня мысли почти и отключились. - Я вовсе не потому спрашиваю. У нее на шее…
- Да что там шея? Тростина одна, - пробормотал Эри, пересиливая желание поцеловать хозяйку в ухо, приоткрытое яркой косынкой. - И смотреть не хочу. Ты самая лучшая…
Лиз что сказать не нашлась - видимо, почувствовала, как на парня накатило. На кухне люди все свои, но приличия-то нужно соблюдать.
Девка так и сидела, прикрыв глаза. Задремала, должно быть. С её ремеслом, понятно, никогда не выспишься. И чего такая худосочная в гулящие полезла? Они должны быть, ого какие - и пышность, и жар, чтоб и самой лютой зимней ночью о тоске и мысли не возникло. Повидал уж кухонник истинных авморских красавиц. Ничего так. Хотя за деньги это уж чересчур…
- Эй, не спи.
- Не сплю, - раскрыла огромные глаза, с тревогой глянула на кухонника.
Точно есть хочет. Экий взгляд жалобный.
- Давай, не обожгись только, - Эри грубовато сунул кружку, тарелку с бутербродами пристроил гостье прямо на колени. - Ешь, да по своим делам шагай. Нам тут работать нужно.
Кухонник повернулся к столу - маринад ждать не станет. Перец, уксус этот новоявленный. В Озерной о нем слыхом не слыхивали…
Девка издала невнятный звук. Поблагодарила, должно быть. Эри покосился - бутерброда с сыром уже не было. Гостья доедала второй - уминала свежую мякоть в рот всеми пальцами, щеки раздулись. Увидела, что парень смотрит, - в глазах ужас промелькнул, но всё равно жевала, жевала, утирая с подбородка капли меда.
- Запей, что ли, - буркнул Эри. - И не спеши. Еще не согрелась ведь.
Выходить снова на кухню не стоило - вообще невесть что хозяйка подумает. В ларе отыскалась большая краюха хлеба - на сухари для обжарки отложили. Суховат, конечно. Поправим - нашелся вчерашний соус. Огонь под рукой…
Ела девчонка уже чуть помедленнее, запивала, но все равно, аж заходилась от жадности. Между прочим, с набитыми округлившимися щеками она определенно выглядела посимпатичнее. Может, болела? Её бы на хорошее место, на откорм…
Дожевала, выцедила последний глоток и встала так стремительно, что пошатнулась.
- Поосторожнее, - пробурчал Эри. - Котел опрокинешь. Можешь еще погреться.
- Благодарю. Господин добр. Но мне пора, - девка завозилась в месиве побрякушек на своей шее - оказалось, одну из цепей снимает. - Мне торопиться нужно. Господин о плаще говорил… Я за одежду хорошим плетением заплачу.
- Ну, буду я еще деньги за тряпки брать. Все равно до дома доберешься, рвань выкинешь, - кухонник вздохнул. - Пойдем, у двери, плащ, вроде, висел…
У двери во двор топталась хозяйка. Ну, сейчас скажет. Эри поспешно нашарил свой старый плащ среди прочих обносков - в них со двора продукты вносили, да дрова затаскивали.
- Благодарю, - девка искоса глянула на молчащую хозяйку. - Я господина обязательно порадую. Как положено.
Эри засмеялся:
- Ну, буду ждать…
Гостья качнулась к Лиз, словно хотела что-то сказать, но лишь коротко поклонилась и выскользнула в дверь. В уютные кухонные запахи и тепло на миг ворвался холод. Эри подумал, что надо было на ноги дурочке что-нибудь дать - левая ступня и вовсе почти босая. Ладно, ушла и ушла. Теперь вот с Лиз бы разобраться…
- Подкормил чуть-чуть, - смущенно пробормотал кухонник. - Сидела, грелась. Потом как подскочит. Да уж, от такой дерганой девки радости только и ждать. На ярмарку придет звать, что ли?
- Я тебя, Эри, убью когда-нибудь, - прошептала Лиз. - У тебя вместо головы ведро треснувшее. Не смей таких… особ в "Угол" водить!
- Не буду. Но злиться-то чего? Глянул - околевает девка. Ну, погрелась. Много ли убытку?
- Убытка? Да тут сплошной доход, - Лиз разжала ладонь. - Это знаешь что? Серебро, да еще глорского плетенья. Муж таким подарком меня третий год сулит осчастливить. Только он, понятно, нить втрое потоньше имеет в виду. Ты кого к нам притащил?
- Не знаю, - парень разглядывал комок замысловатого серебра, слегка выбеленный остатками муки с ладони хозяйки, - и чего такого особенного в этих глорских завитушках? - Этa тощая на мою сестрицу малость похожа. Ну, показалось мне так…
- Показалось ему… Я твою больную родственницу всего дважды видела, но уж какое тут сходство… А эта черная… - Лиз передернула округлыми плечами. - Эту лучше нам вовек её не видеть. Взгляд как у бабки древней… Или у дарка какого бессовестного…