- Инга! Моя девочка! Она пропала! - простонала Марта. - Уже два дня я не знаю, где она, что с ней!
- Успокойся, Марта, и все толком расскажи, - попросила я, но Марта захлебывалась слезами и была не в силах говорить.
- Ты где? Дома?
- Лес, грибы отменяются. По крайней мере для меня. Моей подруге очень плохо - у нее горе, что-то случилось с дочерью. Я еду к ней.
- Хорошо, давай я тебя подвезу - у меня машина перед подъездом, а то пока ты дойдешь до стоянки…
Через полчаса я была у Марты и поразилась, увидев, насколько та изменилась. Всегда улыбчивая, спокойная, опрятная, сейчас она представляла собой клубок нервов и была готова в любое мгновение сорваться в истерику. Опухшее лицо с размазанной тушью под глазами, что напоминало синяки, растрепанные волосы, руки, дрожащие мелкой дрожью, словно у алкоголички. Они беспрерывно двигались, им все время требовалось что-то мять, вертеть. Речь у нее была несвязная, неожиданно перескакивающая с одного на другое, сопровождающаяся всхлипами, вздохами. Я поняла, что прежде всего надо привести подругу в порядок, и, несмотря на возражения, затащила ее в ванную под контрастный душ. Переменно обрушивавшаяся на нее ледяная и горячая вода сделала свое дело, и Марта немного пришла в себя. Она уже самостоятельно приняла горячую ванну, вымыла голову, и тут на нее навалилась жуткая сонливость. Заметив ее состояние, я уложила подругу спать, а сама присела рядом, вслушиваясь в ее прерывистое дыхание.
Чтобы чем-нибудь себя занять, я взяла с тумбочки книгу с закладкой посредине. К моему удивлению, это оказалась "История запорожских казаков" Дмитрия Яворницкого. "Никогда не предполагала, что Марта увлекается подобной литературой. Хотя, скорее всего, книгу читала Инга - по-видимому, это было внеклассное чтение. Бедная девочка - где она теперь?" Я открыла книгу на закладке и попала на описание казачьих восстаний конца шестнадцатого столетия. Незаметно для себя я вскоре увлеклась чтением. Восстание запорожских казаков под предводительством шляхтича Косинского началось из-за потери им пожалолованого польским королем имения в Ракитном, и лишь позднее был выдвинут лозунг "За сохранение православной веры, против униатов и польских шляхтичей!".
Косинский с армией, состоящей из казаков-запорожцев и примкнувших к ним низших слоев населения, жег города и имения, придерживаясь в отношении польских шляхтичей и украинских магнатов ставшего позднее пролетарским лозунга "Грабь награбленное", щедро давая клятвы и нарушая их, пока не погиб в пьяной драке в корчме. Через два года следующее восстание возглавил бывший сотник князя Острожского Северин Наливай ко, до этого принимавший активное участие в борьбе с Косинским. Чтобы привлечь на свою сторону запорожцев, враждебно относившихся к нему из-за Косинского, он подарил им полторы тысячи Лошадей из богатой добычи, захваченной в Молдавии. И вновь горели города, имения, происходили грабежи и насилие, вырезались семьи ненавистных униатов и шляхты, челядь, живность. Часто такими акциями руководил брат Северина Наливайко - священник Демьян. Войска шляхты также не церемонились с захваченными пленными казаками и поддерживающими их крестьянами - изощряясь в пытках и казнях, уничтожали их семьи под корень. Посулив осажденным повстанцам, находившимся в безвыходном положении без воды и провианта, жизнь и свободу при условий выдачи руководителей восстания, шляхта вероломно нарушила слово. Получив Наливайко и Лободу, шляхтичи бросили войска на лагерь казаков. Были вырезаны все, кто там находился, в том числе семьи казаков - несколько тысяч женщин, детей. Казнив всех пленных, лишь одного Наливайко отвезли в Варшаву и на протяжении десяти месяцев предавали невероятным пыткам, после чего казнили; сама казнь, для еще больших мучений казацкого предводителя, продолжалась несколько дней. Эти события породили легенду: якобы столь длительное заключение Северина Наливайко перед казнью было связано с тем, что шляхта пыталась у него выведать, где он спрятал свою казну - золото и драгоценности, - не обнаруженную в разгромленном казацком лагере. Предполагалось, что сокровища были спрятаны во время поспешного отступления в окрестностях крепости Белая Церковь. Но Северин Наливайко выдержал все мучения и не выдал тайну. А может, и не было никакого спрятанного клада?
- Как можно было терпеть невыносимую боль на протяжении стольких месяцев и ничего не рассказать? - Я содрогнулась. - Разве что откусив себе язык.
Затем мои мысли устремились в другом направлении:
"Ночью видится Белая Церковь, случайно попала в руки книга - вновь Белая Церковь, словно это какие-то знаки мне. Надо обязательно туда съездить и заодно погулять по знаменитому парку "Александрия"."
Проснувшись и приведя себя в порядок. Марта стала походить на себя прежнюю, вот только улыбчивость исчезла, а в глазах поселились испуг и тоска. Из ее рассказа я узнала, что Инга вечером ушла на прогулку и не вернулась. Это случилось, когда я принимала у себя Валика. Все предпринятые Мартой усилия по розыску дочери ни к чему не привели. В первый день Марта обзвонила, обошла всех знакомых, друзей дочери, затем настала очередь больниц, милиции и моргов - в этом месте повествования она вновь расплакалась. Марта подала заявление в милицию, но пока не было никаких результатов. Она не верила, что Инга могла по какой-нибудь причине сама уйти из дома - отношения у них были прекрасные, они не ссорились. Похитить ее из-за денег не могли - они живут небогато, да и никто пока не требовал выкупа.
Как могла, я постаралась утешить Марту, пообещав, что свяжусь со своим знакомым следователем и попрошу, чтобы он принял участие в поисках девочки. В глубине души я сомневалась, что это чем-нибудь сможет помочь, но лишить в данной ситуации Марту надежды значило убить ее. Мои пустые обещания придали Марте сил, она сразу занялась уборкой в квартире (какая несправедливость: когда тяжело, мужчины напиваются и ничего не делают, а мы наводим порядок, находим спасение в работе!). Я выполнила обещанное и, скрепя сердце, позвонила Стасу, сообщила суть проблемы и договорилась с ним о встрече.
У Марты была еще младшая дочь Агнешка - третьеклассница, которую забрала к себе жить мама Марты, Нинель Марковна. Мне пришлось съездить к Нинель Марковне, чтобы убедить ее отдать внучку, так как забота об Агнешке будет отвлекать Марту от тяжких раздумий и вернет ее в прежнее русло жизни. Мои доводы убедили Нинель Марковну, и она даже пообещала пожить какое-то время с Мартой, хотя отношения между ними уже длительное время были напряженными.
Чужая душа и чужие отношения - потемки. Я не могла себе представить, что улыбчивая Марта может с кем-нибудь ссориться, а тут речь шла о затянувшемся конфликте с родной мамой. На обратном пути я заехала к Марте, сообщила о результатах переговоров - наметившийся переезд к ней мамы она восприняла без особого энтузиазма, но и не в штыки. Оказывается, она рассчитывала, что я поживу у нее, пока не отыщется Инга. Но от этого предложения я категорически отказалась, мотивируя массой собственных проблем.
Марта мне очень нравится, но каждый день выслушивать ее причитания о постигшем ее горе выше моих сил. Я натура деятельная, и бесконечные разговоры об одном и том же меня утомляют.
С чувством выполненного долга я двинулась в метро. На мониторе Службы розыска детей я увидела фотографию Инги Колокольчиковой - худенькой шестнадцатилетней девочки с несмелой улыбкой, абсолютно не похожей на пухленькую Марту. Я ее видела всего несколько раз, когда навещала Марту. Обычно Инга, поздоровавшись, сразу скрывалась в своей комнате и прилипала к компьютеру. В ней не чувствовалось живости, энергии; со слов Марты я знала, что у нее мало подруг и нет парня.
- Чи-из! - раздался громкий возглас, невольно привлекший внимание всего вагона.
Это словечко выкрикнул разбитной парнишка лет семнадцати, сидевший в компании худенькой девчонки и парня приблизительно одного с ним возраста. Не стесняясь окружающих, он тискал девчонку, целовал ее, от него не отставал и другой парень, впрочем, он действовал не так энергично - видимо, первый был заводилой, лидером этой компании. Глаза у обоих ребят были подведены черной краской, а у девчонки еще и губы были накрашены черной помадой, перемазавшей ее спутникам нижние части лиц, но это их только веселило. Однако в их веселости ощущалась некая искусственность и даже напряженноcть, словно этим они хотели сказать окружающим: "Вот посмотрите, какие мы - все нам пофиг!"
Я вышла на станции "Золотые ворота" и сразу почувствовала себя неуютно под порывами холодного ветра, пробирающего насквозь. "Утром солнышко пригрело, а теперь словно зима началась. Хорошо, что не поехала с Валиком в лес за грибами - там бы совсем задубела от холода". Я рысью пробежала скверик сначала вдоль, потом поперек, но Стаса нигде не обнаружила и позвонила ему на мобильный. Когда слушание бесконечных гудков уже грозило выплеснуться нелицеприятными эпитетами в адрес следователя, он соизволил ответить раздраженным тоном.
"Это кто из нас должен раздражаться?!" - возмутилась я, поняв, что он еще и не выходил из своего кабинета, сидит там в тепле и благоденствует.
- По твоей милости я скоро превращусь в сосульку, - дипломатично заявила я, на что это толстокожее животное, и не подумав извиниться, лишь с удивлением отметило, что я уже на месте, и пообещало через каких-нибудь сорок-пятьдесят минут осчастливить меня своим появлением.
Сдерживаясь из последних сил, чтобы не сорваться и не нагрубить, я пояснила, что тогда он обнаружит лишь мое замерзшее тело, а чтобы этого не случилось, перенесла встречу в кафе "У Ярослава", известное замечательным кофе и вкуснейшими булочками с корицей. Стае обрадовался и заявил, что в таком случае он приедет в два раза быстрее.
Когда я уже разбухла от большого количества съеденных булочек и выпитого кофе, а точнее, через час с четвертью, появился Стаc и, как ни в чем не бывало, подсел за мой столик. Он предложил угостить меня кофе с булочками.
- Большое спасибо, - сдержанно-вежливо поблагодарила я его, - но в ожидании тебя я уже выполнила месячную норму по булочкам, а выпитый кофе позволит мне находиться без сна по крайней мере неделю.
- Как хочешь, - пожал плечами непробиваемый Стаc, - а я немного побалую себя.
Вскоре перед ним стояла тарелка с целой горой горячих булочек и сразу три стакана чая с лимоном. Но я не собиралась ждать, пока он удовлетворит свой аппетит, и потребовала ответить на мои вопросы.
- Иванна, если тебе что-нибудь надо, то ты подобно пиявке вцепишься, добиваясь своего, а когда я к тебе обращаюсь с дружескими предложениями, тебе все некогда, - заявил он и протянул руку за булочкой, но я опередила его - сдвинула тарелку на противоположный край стола.
- Стаc, давай выкладывай, что узнал, а то я уже на грани, - предупредила я.
- Поиски дочери твоей подруги идут по накатанной схеме: заведено розыскное дело, которое передано инспектору по делам несовершеннолетних Виноградовой Светлане Петровне - очень опытному сотруднику, с большим стажем работы. Я с ней говорил - у нее есть несколько версий, одна из них: девочка повздорила со своими родными и ушла из дома.
- Это не тот случай. Она живет вдвоем с мамой, и отношения у них самые лучшие, - пояснила я, защищая репутацию своей подруги.
- Вот-вот! - обрадовался Стас. - Неполная семья, родители расстались и живут отдельно, их конфликт всегда отражается на детях, это ни к чему хорошему не приводит. Возможно, девочка решила пожить с отцом - к нему вечером зайдет участковый и проверит эту версию.
- Девочка больше любит маму и при разводе была на ее стороне, - вновь не согласилась я, а потом подумала: "Чем черт не шутит - может, Инга и в самом деле находится у отца?"
Мужа Марты звали Вениамином, я его видела лишь раз - высокий, костистый, худой, в очках, с масляными глазками. Он сразу же окинул меня плотоядным взглядом - Казанова недобитый! Мне он чрезвычайно не понравился, и я не могла понять, как добрая, мягкая Марта могла полтора десятка лет прожить с ним, постоянно терпя его выкрутасы? Я бы его после первого же инцидента отправила с чемоданами на выход. Мы, женщины, - дуры: вначале создаем в воображении образ героя-принца, затем, когда с него упадет корона, боимся признаться себе и окружающим в том, что ошиблись, обрекая себя на новые мучения до тех пор, пока чаша терпения не переполнится.
- Будущее покажет! - пожал плечами Стас и решительно придвинул к себе тарелку с булочками. - Не так давно произошел один почти фантастический случай: задержали десятилетнюю девочку, которую эксплуатировали нищие, заставляя просить подаяние. Она, обладая кукольной внешностью, прекрасным голоском, справлялась с этим так хорошо, что нищие подрались, выясняя, кому должен принадлежать этот бесценный источник доходов.
Девочка толком не могла рассказать, кто она и откуда, выдумывала разные версии: то отец был бизнесменом и его на ее глазах застрелили, то он был наемным убийцей, киллером, и с ним свели счеты сотоварищи. Девочку отправили в детский дом, но открывшаяся правда оказалась фантастичнее всех ее выдумок: пять лет тому назад девочку украла собственная бабушка, поссорившаяся с дочерью, и поселила на съемной квартире. Внучку она убедила, что мама ее бросила. Бабушка хотела, чтобы девочка пошла по ее стопам и стала артисткой. Устроила в школу под своей фамилией, всячески задабривала подарками, наняла учителя по музыке и пению. Но вдруг бабушка перестала приходить к внучке - как выяснилось, внезапно умерла, и девочка вскоре оказалась на улице. Маму девочки разыскали - та уже не надеялась найти дочь, ведь прошло пять лет после ее исчезновения. Бабушкины "сказки" так отразились на девочке, что она долго не признавала родную мать, но завершилось все благополучно.
- Твоя история протяженностью в пять лет не внушает оптимизма, Стас, - вздохнула я. - Объявления могут помочь, если девочка сама ушла из дома и никто ее не удерживает насильно, как в случае, о котором ты рассказал. Ее могли похитить с разными на то целями. По мнению Марты, вокзал или подземная тепломагистраль в компании беспризорников Ингу не прельстили бы. Можешь к ее розыску отнестись более серьезно, например, подключить спецслужбы?
- Если бы за нее похитители потребовали выкуп или была бы информация, что ее насильно удерживают, тогда можно было бы, а так что - пальцем в небо? - прожевывая громадные куски булочки, с полным ртом невнятно пробормотал Стас. - Каждый день в городе пропадает около десятка детей. Часть из них сами приходят, других находим, но, к сожалению, не всех и не сразу. Будем ожидать результатов от Виноградовой. Фотография, данные о девочке попали в общую базу, и ее ищут по всей стране. Надо запастись терпением.
- Терпения у женщины всегда хватает, только не в случае неизвестности относительно судьбы ее ребенка, - возразила я.
- Что ты предлагаешь, Иванна? - Стас недоуменно уставился на меня, даже перестав жевать.
- Не знаю, - вздохнула я. - Для того тебя и позвала, чтобы ты предложил, как ускорить этот процесс.
- Ах вот в чем дело! - Стас снова откусил огромный кусок булки, и голос его стал глухим, словно доносился из туннеля, скрытого под полом кафе. - А я думал, что это лишь предлог меня увидеть.
"Похоже, он надо мной издевается!" - с возмущением подумала я.
- Стас, уймись, у нас могут быть только деловые отношения. - Тут я вспомнила о своих путешествиях в прошлое. - А можно мне порыться у вас в архиве следственных дел? Скажем, тех дел, которые расследовались еще при царе Горохе?
- Это невозможно, - отрицательно покачал головой Стас и ехидно добавил: - Деловые отношения основываются на принципе: ты - мне, я - тебе. Ты сейчас безработная, и я даже предположить не могу, как ты будешь придерживаться этого принципа.
- Поняла, не дурочка, - шантажируешь! За шантаж какая статья полагается. Стас?
- А если не дурочка, то должна сообразить: чтобы посторонний человек получил доступ к нашим архивам, пусть и столетней давности, нужны веские основания. А у тебя их нет.
- Ладно, проехали. Стас, все же я прошу тебя, чтобы ты время от времени звонил Виноградовой и интересовался, как продвигается дело по розыску Инга. А я тебе при следующей встрече куплю много булочек. А если девочку найдешь, то устрою салют из шампанского.
- Я пью водку и виски, а от пузырящегося шампанского голова болит, - нахмурившись, пробубнил Стас. - Вот тебе визитка с номером Виноградовой, позвонить ей и сошлешься на меня. Теперь у меня есть к тебе вопросы. - Он достал из папки фотографию и протянул мне. Миловидная женщина лет сорока, с хорошей, искренней улыбкой, в руках букет роз. Возможно, снимок сделан в день ее рождения. - Узнаешь? - поинтересовался Стас, не переставая жевать.
- Нет, в первый раз ее вижу.
- Ну, посмотри еще на эту - может, ее одежда тебе что-то напомнит? - Он протянул другую фотографию, и я вздрогнула.
Широко открытые глаза, в которых навсегда застыл ужас, полуоткрытый в последнем вздохе рот. Серое лицо с темными пятнами было искажено предсмертной мукой, а шею стягивал черный шнур. С трудом узнала в ней улыбающуюся женщину с предыдущего фото. Светлое, перепачканное в грязи пальто, из-под которого виднелось темно-зеленое платье.
- Нет, я ее не знаю, - преодолевая внутреннюю дрожь, сказала я и вернула фотографии. - А почему я должна се знать или просто видеть?
- При ней нашли адрес и номер телефона гражданки Петряковой Л. С.
- Ларисы Сигизмундовны? - поразилась я.
- Так точно - твоей благодетельницы. Тело пролежало в посадке четыре дня, пока его обнаружили. Как раз были кратковременные заморозки на почве, поэтому оно неплохо сохранилось. - Меня от его слов передернуло, особенно поразило, что при этом он уплетал очередную булочку. - Когда мы захотели задать вопросы гражданке Петряковой, то оказалось, что она тоже умерла, правда, естественной смертью, в больнице. На следующий день после того, как убили эту женщину. Только сегодня удалось опознать тело и получить прижизненную фотографию. Ее звали Александра Витальевна Сафронова. Ее имя тебе знакомо?
- Нет. Я ее никогда не видела и не слышала это имя. Нa моей памяти к Ларисе Сигизмундовне иногда обращались женщины С какими-то вопросами, просьбами, но то были единичные случаи. Эту женщину не помню.
- Нет так нет, - флегматично произнес все еще жующий Стас и спрятал фотографии.
Я встала из-за стола:
- Каждый день я вижу в метро на мониторе информацию о розыске детей и почти всегда появляются новые лица. Стас, скажи честно, какой процент пропавших детей возвращается в семьи здоровыми и невредимыми?
Стас поперхнулся, закашлялся, и я пару раз сильно стукнула его по спине, но, поняв, что вряд ли дождусь ответа, махнула рукой и пошла к выходу.