Огромное расстояние от центра до самой границы солнечной системы мы преодолели всего за три дня и прибыли на борт сторожевика за столь короткое время во многом благодаря, отлаженной работе армейским транспортникам и малым шестеренкам хозяйственной службы ВКС.
Командору Алану Сандерсу было тридцать лет, четыре из которых он командовал сторожевым эсминцем пограничного флота ВКС. По окончанию космической академии лейтенантом, он пошел служить в пограничный флот ВКС и с того времени, большую часть своей флотской жизни проводил в космосе, далеко от цивилизованных планет, очень редко спускаясь и только в случаях необходимости на их поверхности. Сандерс был еще не женат и не имел детей, но был широко известен и имел громадный авторитет среди рядового и старшинского состава пограничного флота ВКС. Многие молодые ребята стремились служить под его командованием потому, что он считался удачливым офицером и заботился о своем экипаже. Высшее командование ВКС также с уважением относилось к Сандерсу и всячески отличало его, к тридцати годам он уже носил звание "командор флота". Многие полагали, что в ближайшее время он станет вице-адмиралом флота, командующим пограничной флотилии сторожевых эсминцев.
Командор, не смотря на то, что в основном находился в космосе, много занимался спортом и сохранил юношескую сухощавость и стройность, он был чуть выше среднего роста и по-американски огненно рыжим парнем, по-своему, обаятельным, но малоразговорчивым человеком. Его рыжие волосы беспорядочными космами покрывали голову, а щеки моментально покрывались ярким румянцем при любой высказанной в его присутствии скабрезности, кожа лица и рук отличалась белым оттенком, что было присуще ярко рыжих индивидуумам. Ну, а шевелюра на его голове, думаю, что не стоит повторяться о ее ярко выраженной спектральной окраске, но к тому же она абсолютно и категорически отвергала такой инструмент для приведения ее в порядок, как расческу. Она росла сразу по всем направлениям и как ей вздумается.
Всю свою сознательную и несознательную жизнь, начиная с младенческого возраста, командор Сандерс боролся со своей шевелюрой не на жизнь, на смерть. Но так и не сумел добиться от нее столь желанного - аккуратного аристократического английского пробора с левой стороны головы.
Когда он все же признал свое поражение в этой многолетней борьбе, то с курсантских времен и каждую неделю он стал наголо сбривать непослушные огненно-рыжие вихры с железной пунктуальностью американских и ирландских предков. После этого целых три дня Алан чувствовал себя полноценным человеком, но на четвертый день, когда первые рыжие колоски горделиво всходили на территории, ранее ими позорно покинутой под нажимом остро заточенного лезвия парикмахерской бритвы.
Когда мы объявились в каюте командора Алана Сандерса, то он не обратил на нас особого внимания. Продолжал смотреть в зеркало, рассматривая новые поросли волос на голове. И глубоко размышлял сбривать или не сбривать свою удивительно прекрасную, но своеобразную, по своей упертости и наглости, рыжую шевелюру.
Отложив на время дилемму в сторону, он с детской улыбкой и непосредственностью поприветствовал нас. Внимательно выслушав наш рапорт о прибытии на практику, он попытался вспомнить, кто и зачем прислал к нему на эсминец этих двух желторотых птенцов из космической академии. И как часто это происходит, в голове его было невозможно отыскать требуемую информацию, так как шевелюра занимала все его мысли. И тогда молодой командор флота поступил таким образом, как обычно в подобных случаях поступали целые поколения старших чинов флота, все проблемы он решил переложить на плечи младшего по званию офицера.
Не повышая голоса, по внутренней связи командор Сандерс вызвал в свою каюту своего старшего помощника и приказал разобраться с молодыми мичманами.
Старший помощник командора был старым и прожженным служакой - таких людей зачастую называют "космическими волками", ему не потребовалось и минуты, чтобы вспомнить поступившую из штаба информацию в этой связи и мгновенно разобрался в сути вопроса. Вчера он в одной из секретных телеграмм, доставленной из главного штаба флота ВКС, он прочитал о двух мичманах третьего курса космической академии, которых направили на борт "Галактики" для прохождения производственной практики. По опыту своей долгой службы этот старый космический волк знал ценность любой информации из вышестоящих инстанций для продолжения служебной карьеры - первым получил, первым узнал, первым использовал. Поэтому старший помощник командора эсминца каждый божий день с утра корпел с каждой поступившей бумажкой, читая и запоминая нужную или ненужную информацию поступившую сверху.
Здесь хотелось бы немного уточнить следующий факт, каждый божий день на эсминец поступало большое количество бумажных и электронных приказов и распоряжений, то на третий день переписки с вышестоящими штабами эсминец "Галактика" мог бы превратиться в космический архив, на десятый день потерять полную боеспособность. Поэтому вся бумажная макулатура уничтожалась на третий день с момента поступления, а компьютерные терминалы, чтобы не перегрузиться электронной почтой, стирали поступающую информацию на второй день с момента ее получения. Многие капитаны, чтобы не перегрузить себя перепиской со штабами и оставить немного времени на отработку с экипажами профессиональных навыков, выделяли специальных людей, обычно это были заместители или первые помощники, заниматься штабной перепиской.
Когда память напомнила старшему помощнику о телеграмме о молодых практикантах, то он вспомнил и то, что в ней его удивило два интересных факта. Первый, практиканты были в высоких флотских чинах, а обычно на практику присылали рядовых, максимум сержантов, и, второе, там что-то говорилось об истребителях. Но на сторожевых эсминцах никаких истребителей никогда не было и не должно было быть, их конструкция не позволяла им быть авиаматкой. Прочитав еще раз телеграмму, он решил не валять дурака и подождать развития событий, время покажет, что имелось в виду в этой телеграмме. Поэтому, не совершая лишних телодвижений и не говоря лишних слов, выполняя приказ командора, он поставил нас на довольствие и предложил два варианта размещения - разместиться по отдельности в одноместных офицерских каютах или вдвоем, но в шикарной адмиральской каюте, которой до настоящего время никто и никогда не пользовался. Адмиралов на борту эсминца "Галактика" пока еще не было.
Мы, разумеется, остановились на втором варианте.
По безразличному выражению лица старшего помощника можно было легко прочитать, что его нисколько не удивил наш выбор, так как мы с Белояром, по его глубокому убеждению, являлись представителями именно той категории молодых академических барчуков, которые опустились до самой низшей сексуальной распущенности - спать вдвоем в одной кровати. Старшему помощнику было невдомек, что адмиральская каюта, помимо большой адмиральской кровати, имела и большой раскладной диван. Когда готовились к практике, мы залезли в терминал всемирной сети и разыскали информации об эсминце, практически вся информация о нем была засекречена, но об адмиральской каюте рассказа был на половину страницы электронного текста. Вот из рассказа мы и почерпнули информацию о кровати и раскладной диване. И мне с Белояром в адмиральской каюте было куда вольготней, чем в закутке малогабаритной офицерской каюты, где нормальному человеку, ноги было некуда протянуть.
Выполнив приказ командора и, разместив молодых мичманов в адмиральской каюте, старший помощник, словно опытное привидение одного из старых лондонских замков, растворился в сумраке слабо освещенных коридоров эсминца.
Оставшись одни в большой, ярко освещенной адмиральской каюте, мы переоделись в робы темно-синего цвета и стали искать, чем бы перекусить. В результате тщательного обследования внутреннего обустройства адмиральской каюты и прилегающей небольшой кухоньки, мы пришли к неутешительному выводу, адмиралы не питаются земной пищей, а обходятся горячительными напитками, причем в неограниченном количестве. Мы так и не смогли обнаружить что-либо съестного, а обнаружили несколько баров и мини-баров, доверху забитых бутылками с жидкостями различных цветов. Оно и понятно, адмирал есть высший по старшинству офицер на флоте и ему не пристало употреблять простые земными продукты, как это делают нормальные и приземленные люди, любящие гамбургеры или сэндвичи. Этим людям, божественного происхождения, пристало вкушать только амброзию во всех ее проявлениях.
Выбрав наугад бутылку из адмиральского бара и распив ее из горлышка, мы с Белояром были чрезвычайно удивлены обстоятельством, как быстро это одно из проявлений божественной амброзии подействовало на наши головы - неизвестно откуда появилась и потребовала выхода молодецкая бравада и храбрость - любое море нам стало по колено. Исходя из этой бравады и желания поесть чего-нибудь, я лично отдал приказ Белояру, позвонить в кают-компанию и заказать ужин на двоих в адмиральскую каюту. Было очень похоже на то, что выпитые виски подействовали и на Белояра, так как он тут же бросился исполнять мое распоряжение. К тому же голод не тетка, а Белояр был простым землянином и не чуждался земных продуктов. На третий или четвертый гудок в аппарате внутренней связи кают-компании кто-то ответил и он начал многословно и в подробностях объяснять, какие блюда пожелал опробовать его "адмирал", не преминув упомянуть и о том, сказалась, видимо, кулинарная одаренность моего друга, до какой степени следует прожаривать мясные блюда.
Чтобы не мучатся от голода, я решил принять душ. В душе, к моему глубокому удивлению, была в наличии горячая и холодная вода. Минут десять пробарахтался в плотных струях великолепного адмиральского душа, которые смыли дорожную грязь и отлично промассажировали тело, это было истинным наслаждением, я чувствовал себя на седьмом небе.
Духовно и телесно очистив себя, на ходу высвистывая популярную мелодию о девушке по имени Катюша, я вышел из душа в столовую каюты, где бросилось в глаза странное поведение Белояра. Этот парень, мой напарник пока я отсутствовал в ванной комнате успел сойти с ума. Как только я перешагнул порог, он вытянулся по команде "смирно" и, пожирая меня глазами, молодецки отрапортовал о том, что приказание выполнено и ужин подан на стол. Затем Белояр, словно актер на сцене, грациозно ступил в сторону и перед моими глазами возник обеденный стол, сервированный на две персоны.
Чего только на этом столе не было!
В два ряда он был заставлен многочисленными салатами, холодными и горячими закусками, мясными и рыбными блюдам, - одних только супниц, пышущих ароматнейшим паром, было четыре. На этом же столе я увидел пару бутылок коньяка "Хеннесси", которого сегодня на Земле днем с огнем не сыщешь!
В углу столовой неподвижно замер матрос-вестовой, который боялся поднять на меня глаза и с мертвенно-бледным лицом следил за каждым моим движением. Было очень заметно, каких усилий ему стоило подойти и пододвинуть стул, когда я усаживался стол.
Небрежно кивнув Белояру на соседний стул, который он спешно занял, я взглянул на вестового и глазами показал на бутылку коньяка "Хеннеси". Дрожащими от волнения руками он разлил коньяк и мы с Белояром чокнулись за успешно начатую производственную практику.
ххх
На следующее утро, мыс Белояром ожидали разноса за нашу вчерашнюю шутку. Отчетливо понимая, что вчерашний "алкогольный бунт" просто так не сойдет нам с рук, но не знали, как действовать дальше в этой непонятной ситуации. В конце концов, решили плыть и дальше по течению и посмотреть, как будут в дальнейшем развиваться вчерашние события. Эту ночь я провел, разумеется, на адмиральской широкой кровати, А Белояру пришлось спать на диване. Но время шло, кругом было тихо и ничего не происходило. Мы уж маяться начали от безделья и не информированности.
Когда вчерашний вестовой осторожно приоткрыл дверь в каюту, мы оба даже духом воспрянули, и громким шепотом спросил, когда пожелаем позавтракать, добавив при этом, что все готово и разогрето.
Перешагнув порог адмиральской спальни, мы прошли в столовую и наши ноги приросли к палубе! За обеденным столом, сервированным уже на три персоны, сидел командор эсминца Алан Сандерс и, попивая свежевыжатый из старого пакета апельсиновый сок, спокойно попыхивал гигантской гаванской сигарой, легкомысленно помахивая мыском ноги.
- Наступил час расплаты! - Вихрем пролетело в наших головах.
- Привет, мичманята! - Вполголоса поприветствовал нас командор, не вынимая сигары изо рта. - Ну, как вам спалось после вчерашней бутылки из адмиральского бара? Вас стоило бы отругать или даже наказать за вчерашнее нахальство и пьянство на борту эсминца, но, честно говоря, делать этого мне совершенно неохота. Я понимаю, какими вы были голодными. Но академическим цыплятам выпивать на пустой желудок такое количество алкоголя, даже превосходный "Хеннеси", вам бы не стоило. Вот, если бы вы оказались бы выпускниками академии с лейтенантскими звездами на плечах, то вас бы серьезно наказали и вы надолго заполнили бы вчерашнюю пьянку! - Здесь он сделал смысловую паузу и продолжил. - Чего стоите, садитесь, может быть, и мне чего-нибудь нальете. Говорили, что в этой каюте имеется выпивка на любой вкус. - Он выжидательно посмотрел Белояру в глаза и, тот, словно сомнамбула под магией командорского взгляда, легким скользящим шагом направился к главному адмиральскому бару, не глядя достал из бара трехгранную бутылку и ровно на два пальца наполнил бокал жидкостью желтовато-красного цвета. Приняв бокал от Белояра, Алан Сандерс прервал свой отеческий монолог, чтобы сделать маленький глоток. То, как он профессионально проделал этот глоток подтверждало наше предварительное мнение о том, что командор Сандерс был большим знатоком напитка с громадным опытом его потребления.
Присоединившись за стол к командору, мы стали соскребать овсянку с тарелки, намазали гусиным паштетом сэндвичевый хлеб, проглотили французский рогалик с вишневым вареньем и стали ожидать продолжения головомойки от командора. Пить виски с утра, как это только что проделал Сандерс, мы не могли, совесть и неопытность не позволяли, поэтому ограничились кофе со сливками. Сандерс же, по-прежнему, медленно попыхивал сигарой и искоса посматривал на нас, делая маленькие глоточки из бокала. Разумеется, он не притронулся ни к одному из блюд на столе. А нам было видно, что с каждым глотком божественной амброзии под названием виски "Тэтчер" поднималось и улучшалось настроение капитана "Галактики".
В глубине души мы радовались каждому глотку командора, чувствуя, как с ростом алкоголя в организме Алана Сандерса упрощается ситуация. Нас не будут наказывать за вчерашнюю гулянку, ограничатся устным выговором. Чтобы раньше времени не выдать своего облегчения, мы всеми силами старались сохранить на лицах тупое выражение безысходности и безнадежности.
- Ну, ребятки-цыплятки, повезло вам, уже сегодня на борт доставят истребители, а завтра можете лететь по своим делам куда хотите или куда глаза глядят. - Чуть-чуть заплетающимся языком вновь обратился к нам капитан эсминца "Галактика". - Командующий ВКС за своей личной подписью вчера прислал мне телеграмму - приказ о вашей практике на эсминце и работе с истребителями. В телеграмме особо подчеркивалось, чтобы мы обращались с вами, как с офицерами экипажа корабля. Правда, мне не совсем непонятно, что он под этим имел в виду? Ну, какие, к дьяволу, вы офицеры, если являетесь курсантами третьего курса академии и в жизни ничего не видели. - В этот момент голос командора полностью отрезвел, исчезла пьяная меланхоличность, перед нами находился старый космический волк, капитан эсминца, готовый к решительным действиям в любую минуту. - Ну да, ладно, со всем этим разберемся в свое время, а мне, мичманята, нужно поспешить командирский мостик, как я уже говорил, ожидается прибытие фрейтера с вашими истребителями и нужно проследить за его швартовкой к нашему борту. - И уже поднимаясь со стула, спросил, почему-то обращаясь к Белояру. - А что такого секретного в ваших истребителях, что мы не должны никого, кроме вас двоих, к ним допускать? И кого, вы мне скажите, можно к ним допускать, когда на миллионы миль вокруг ни одной живой души. Но приказ, знаете, есть приказ, поэтому я принял решение, ребята, этот отсек с адмиральский каютой перенести поближе к двигательному отсеку эсминца, где сейчас идет монтаж причального пирса для ваших истребителей. Как только монтаж закончится и все будет в полном ажуре, то вас двоих и эти истребители никто не увидит и не коснется, Ну и вам придется пожить несколько вдали от экипажа. Но это продлится недолго, практика быстро кончится и сможете вернуться в академию, продолжить учебу. По ее окончанию, наверняка станете адмиралами и тогда эти каюты будут предоставляться вам по праву. А пока потерпите вдали от людей, занимайтесь вашими самолетами и овцы будут целы и волки сыты. Ну, пока ребята-адмиралы!
Уже будучи на пороге, командор Алан Сандерс остановился и вернулся к столу. Из планшетки, без толку болтавшейся на его боку, достал два больших и пухленьких пакета и шлепнул их на стол перед нашими носами.
ххх
Отсек с адмиральской каютой специальной рукой-манипулятором в несколько минут был перенесен к двигательному отсеку эсминца и там наглухо приварен к нему.
Адмиральская каюта отдалилась еще на большее расстояние от экипаж эсминца. Когда осуществлялся перенос отсека, то мне вспомнились слова Генерала, упомянувшего, что во время практики мы будем общаться с членами экипажа эсминца "Галактика".
Сейчас это казалось генеральской шуткой, совершенно не остроумной, разумеется.
В адмиральской каюте, после всех перетрубаций, осталось всего две двери, обе массивные и металлические. Правда, одна из них, ведущая от нас в командный отсек, была наглухо задраена приказу капитана эсминца. Ее можно было открыть только из командного отсека и только по личному распоряжению командора Алана Сандерса. Два раза в день этим переходом пользовался наш вестовой, спешащий, чтобы приготовить нам завтрак или ужин, или доставлявший продукты в наши рефрижераторы, но иногда заходил командор Сандерс, интересовавшийся нашими делами.
Вторая дверь вела в некое подобие самолетного ангара, где располагались летательные аппараты, которые назывались истребителями-перехватчиками. Было достаточно повернуть ручку этой двери и ты мог пройти в воздушный тамбур, откуда, надев скафандры и откачав воздух из тамбура, можно было перейти в ангар с истребителями. Ангар представлял собой широкую площадку между двумя отсеками, где пристыкованные к специальному мостику-переходу, висели две конструкции, внешне похожие не на привычные формы летательных аппаратов, а на два русских оладья. Эти конструкции висели в самом непосредственном провале космической бездны, соединенные с эсминцем замысловатым стыковочным узлом. Нет, эти конструкции не болтались из стороны в сторону, словно лохмотья тряпок, а были намертво прикреплены этим узлом к эсминцу.
В ангаре царили постоянный космический вакуум и невесомость.