Ошеломленный, я застыл в дверях. Она не заметила меня, и я медленно ушел. Утром она прибежала на террасу, смеющаяся и счастливая, как ребенок. "Уходи, - сказал я ей. - Ибо ты беспредельно порочна". - Она произнесла заклинание, и руна на моей руке поработила меня. Мое сознание по прежнему принадлежало мне, но тело с той минуты оказалось в ее власти, и должно было ей повиноваться.
Она заставила меня выложить все, что я видел накануне, насмехалась и наслаждалась моими страданиями. Она мерзко унижала меня, она созвала сотни тварей из Калу, Фаувуна и Джелдреда, чтобы издеваться надо и терзать мое тело. Она заставила меня смотреть, как сама забавляется с этой нечистью, а когда я указал на самую отвратительную гадину, она при помощи магии сделал ее образину моим лицом.
- Да неужто бывают такие женщины? - не сдержала изумления Саис.
- Сам удивляюсь. - Он снова изучал ее взглядом. - …Наконец, однажды ночью, когда демоны таскали меня по утесам за холмами, острый камень случайно разрезал полоску с руной на моей руке. Я стал свободен, одним заклинанием отправил демонов в небо, вернулся на виллу, и в большом зале столкнулся лицом к лицу с рыжей Джаванной. Ее глаза были холодны и невинны. Я хотел было перерезать ей горло, но она хладнокровно сказала: "Подожди! Если ты убьешь меня, то навечно останешься страшилищем, потому что мне одной известно, как вернуть тебе лицо". И она убежала. А я не мог переносить вида моей виллы и ушел жить на болота. Теперь я всюду ищу ее, чтобы вернуть свое лицо.
- И где она сейчас? - спросила Саис, враз осознав, что ее злоключения - лишь мелкие неприятности рядом с несчастьем Этарра.
- Я знаю, где она будет завтра ночью. Это будет ночь Черного Шабаша, с детства Земли посвященная силам зла.
- И ты отправишься на шабаш?
- Не в качестве приглашенного - хотя, по правде говоря, - печально сказал Этарр, - без капюшона я вполне сошел бы за одно из страшилищ, и на меня никто не обратил бы внимания.
Девушка задрожала и прижалась к стене. Этарр увидел это движение и вздохнул.
Внезапно ей пришла в голову другая мысль.
- И после всего, что ты испытал, ты все еще можешь находить в этом мире прекрасное?
- Конечно, - ответил Этарр. - Посмотри, как широко и привольно расстилаются эти болота, как их разукрасило солнце. Посмотри, как великолепно возвышаются утесы - хребет нашего мира. А ты, - он заглянул ей в лицо, - ты прекраснее всего в этом мире.
- Даже прекраснее Джаванны? - спросила Саис, удивленно глядя на смеющегося под капюшоном Этарра.
- Сто крат прекраснее Джаванны, - заверил он.
Саис продолжала размышлять.
- Ты хочешь отомстить Джаванне?
- Нет, - ответил Этарр, глядя на болота. - Что такое месть? Зачем она мне? Скоро солнце погаснет, и люди уснут смертным сном в объятиях вечной ночи, а Земля понесет свои руины и горы, стершиеся до корней, в бесконечную тьму. К чему месть?
На закате они вышли из дома и зашагали по болотам. Этарр обращал ее внимание на красоту природы - на реку Скаум, неспешно текущую среди зеленых тростников, на облака, что грелись в тусклых лучах солнца над утесами, на птицу, парящую на широких крыльях над туманными просторами Модавна Мура. Саис старательно пыталась увидеть в этом красоту, но ей, как всегда, не удавалось. Уже то хорошо, что она научилась сдерживать дикий гнев, который вызывал в ней окружающий мир, ее желание убивать ослабело, а лицо стало спокойнее.
Так они брели, думая каждый о своем, осиянные печальным великолепием заката и безмолвным блеском расцветающих звезд.
- Разве звезды не прекрасны? - шептал Этарр из-под своего черного капюшона.
А на Саис закат нагонял тоску, звезды же виделись ей лишь бессмысленным узором крохотных искорок. Она ничего не могла ответить.
- На свете нет никого несчастнее нас, - сокрушалась она.
Этарр не отвечал. Путь продолжался в молчании. Неожиданно он схватил ее за руку и потянул в заросли утесника. Три больших шумных тени рассекли темные небеса.
- Пельграны!
Твари пронеслись над самой головой - их крылья скрежетали, словно держались на ржавых петлях. Саис мельком увидела: жесткое кожистое тело, большой, похожий на топор, клюв, жестокие глаза на сморщенной морде. Она прижалась к Этарру. Пельграны скрылись в лесу.
Этарр хрипло рассмеялся.
- Ты испугалась пельгранов! Вообрази себе, что если бы я снял капюшон, то пельграны шарахнулись бы от меня, как вороны - от пугала.
На следующее утро он опять повел ее в лес. Она нашла деревья, напомнившие ей Эмбелион. Однако домой они вернулись рано, и Этарр занялся своими книгами.
- Я не волшебник, - с сожалением подвел он итог своим занятиям. - Я знаю лишь несколько простейших заклинаний. Но иногда я пользуюсь магией. Сегодня ночью мне без нее не обойтись.
- Сегодня ночью? - рассеянно переспросила Саис.
- Сегодня ночь Черного Шабаша. Я должен отыскать Джаванну.
- Я пойду с тобой, - заявила Саис. - Хочу видеть Черный Шабаш. И посмотреть на Джаванну.
Этарр уверял, что вид и звуки Шабаша ужаснут ее и помутят рассудок. Но Саис настаивала, и, в конце концов, убедила Этарра взять ее с собой. Через два часа после захода солнца они направились в сторону утесов.
Путь лежал через заросли вереска и скальные осыпи во тьме кромешной. Стройная Саис следовала за Этарром, как тень. Они вышли на крутой откос, сквозь черную щель проникли на длинную каменную лестницу, вырубленную в скалах в незапамятные времена; по этой лестнице поднялись на утес. Модавна Мур черным океаном лежал далеко внизу.
Этарр жестом велел Саис молчать. Они крались вдоль скал, следя, что творится под обрывом.
Там был амфитеатр, освещенный двумя большими кострами. В центре возвышался каменный помост. У костров и вокруг помоста раскачивались два десятка фигур, облаченных в серые монашеские рясы. Лица их скрывали капюшоны.
Саис стало холодно. Она взглянула на Этарра.
- Даже в этом есть красота, - прошептал он. - Дикая и причудливая, но способная околдовать разум. - Саис покосилась вниз, уже смутно понимая, о чем речь.
Все больше и больше одетых в рясы фигур раскачивалось у костров. Было непонятно, откуда они появляются. Очевидно, праздник только что начался, и участники его занимали места, готовясь к таинству. Они скакали, смешивались в толпу, сплетая и расплетая объятия. Вскоре послышалось приглушенное пение.
Движения становились все более яростными, фигуры в рясах все теснее толпились у помоста. И вдруг кто-то решился, выпрыгнул на помост и сорвал одеяние. Это оказалась ведьма средних лет, приземистая, широкомордая, полностью нагая. Глаза ее сверкали, в бессмысленном возбуждении она шлепала губами, показывая язык, и мотала черными, жесткими, как хвоя утесника, патлами. В копотном свете пламени она отплясывает во славу похоти, зазывно поглядывая на остальных. Их пение взметнулось диким хором, над головами сгустились и уверенно спикировали вниз темные тени.
Рясы полетели во все стороны. Обнажились стар и млад: огненно-рыжие ведьмы с Кобальтовых гор, лесные колдуны Асколэса, седобородые волшебники из Заброшенных земель с маленькими дьяволицами-суккубами. Разодетый в великолепные шелка принц Датул Омаэт из Кансапара - Города Павших Колонн, что на берегу Мелантинского залива. Чешуйчатое создание с глазами на стебельках - человекоящер из песков Южного Альмери. Неразлучные девушки - сапониды, почти исчезнувшая раса равнин севера… Стройные темноглазые некрофаги из Земли Падающей Стены. Ведьма с мечтательным взором и голубыми кудрями - она обитает, на мысу Печальных Воспоминаний и ночами ждет на берегу тех, кто выходит из моря.
Обнаженная ведьма с отвисшими грудями все кривлялась на помосте, а к ней тянуло руки, извиваясь в сладострастных корчах, одуревшее от похоти сборище, в пляске изображая все извращения и непотребства, какие только могли прийти им на ум.
Бесновались все, кроме одного спокойного гостя, который, не сняв рясы, с удивительной грацией шел сквозь неистовую толпу. Вот он уже на помосте… Ряса соскользнула, и Саис увидела Джаванну в полупрозрачном облегающем платье, собранном у талии, свежую и целомудренную, как брызги утреннего моря. Сверкающие рыжие волосы водопадом спускались на плечи, их завитки парили над высокой грудью. Большие серые глаза ведьмы были скромно опущены, земляничный рот полураскрыт. Она молча озирала толпу. Все орали, тесня друг друга, и Джаванна с обдуманной дразнящей неторопливостью начала двигаться.
Она вскидывала и опускала руки, вилась всем телом… Ее лицо горело безрассудной страстью. Ее накрыло туманной тенью, прекрасное и зловещее создание соединилось с Джаванной в фантастическом объятии. Внизу вопили, скакали, катались по каменным плитам, сплетаясь в клубки и раскатываясь парами по углам.
На все это смотрела со скалы Саис. Ее сознание пребывало в предельном напряжении, но - странное дело - зрелище и звуки увлекли ее, проникли в глубину души, одолев порок разума, и затронули темные струны, до поры спящие в каждом человеке. Этарр впился в нее взглядом, его глаза горели голубым огнем, а она смотрела на него, раздираемая противоречивыми чувствами. Он моргнул и отвернулся; Саис снова засмотрелась на оргию - одуряющий сон, дикое торжество плоти в копоти и блеске. Амфитеатр был словно окутан испарениями порока. Демоны ястребами срывались вниз, и сливались с общим безумием. Их морды были до того отвратительны, что Саис едва сдерживала крик ужаса. Ей казалось, что вот сейчас она умрет, глядя на мешанину из выпученных глаз, раздутых брыл, синюшных тел, черных рыл со скрюченными носами, на копошение всего этого гнусного отродья. У одного на месте носа тройным кольцом свился белесый червь, рот провалился гнойной язвой, из которой торчали жвалы, черный лоб вздулся кособоким пузырем - при одном взгляде на него могло стошнить от ужаса. Этарр ткнул в него пальцем:
- Знакомься, - сказал он придушенным голосом, - Мой близнец… Таков я под капюшоном.
И Саис, взглянув на черный покров Этарра, отшатнулась.
Он горько рассмеялся… И вдруг ощутил прикосновение ее руки.
- Этарр…
- Да?
- Мой разум ущербен. Я ненавижу все вокруг, и не могу сдерживать свои чувства. Но все, что есть во мне, кроме разума, - кровь, тело, душа - любит тебя, даже такого, каков ты под маской.
Во взгляде Этарра было исступление…
- Как можешь ты любить то, что ненавидишь?
- Я ненавижу тебя той же ненавистью, что и весь мир. Эта ненависть - часть меня. Но другой частью себя я люблю тебя. Только тебя, никого больше. И не вижу в этом никакого противоречия.
Этарр отвернулся.
- Мы странная пара.
Накал сладострастия спадал. На помост взошел рослый мужчина в высокой остроконечной черной шапке. Запрокинув голову, он стал выкрикивать в небо заклятия, одновременно руками чертя в воздухе руны. Высоко над ним начала проявляться громадная призрачная фигура. Она была выше самых больших деревьев, даже выше самого неба. Постепенно ее очертания становились отчетливее, волны зеленой дымки сходились и расходились, облекая в туманную плоть образ прекрасной, строгой и величественной Женщины. Последняя дымка рассеялась, и видение наполнилось неземным зеленоватым свечением. У нее были золотистые волосы, убранные в старинную прическу, и одежда под стать.
Колдун возбужденно завопил, и начал выкрикивать ядовитые насмешки, разносившиеся над утесами.
- Она живая! - прошептала Саис. - Она… шевелится. Кто это?
- Это богиня милосердия из того времени, когда солнце еще было золотым.
Колдун вскинул руки. Стрела пурпурного огня пронеслась по небу и ударила в туманную зеленоватую фигуру. Спокойное лицо исказилось от боли. Следящие за представлением демоны, ведьмы и некрофаги радостно завопили. Снова вскинулись руки - и новые огненные стрелы поразили плененную богиню. Вопли и визг нельзя было слушать без содрогания.
И тут сумятицу бесовского многоголосья прорезал прозрачный ясный звук охотничьего рога. Веселье мгновенно стихло.
Рог пропел снова. Его легкий звук был настолько чужд происходящему, словно доносился из другого мира. И сразу на утесы, как прибой, хлынули воины в зеленом. На приступ они шли с фанатической решимостью.
- Валдаран! - завизжал волшебник на помосте, а зеленая фигура богини заколебалась и развеялась.
Амфитеатр охватила паника. Послышались хриплые крики, люди натыкались друг на друга, демоны облаками теней уносились вверх. Несколько колдунов, сохранивших самообладание, метали в наступавших пламя, сыпали заклятиями, несущими смерть и паралич, но защитная магия воинов в зеленом была мощнее, и они невредимыми ворвались в амфитеатр. Их мечи взлетали и падали, разя без удержу и милосердия.
- Зеленый легион Валдарана Справедливого, - прошептал Этарр. - Смотри, вот и он сам. - И он указал на человека в черном, который с жестоким удовольствием следил за битвой с одного из утесов.
Демоны погибли все до единого. Едва они взмыли в ночное небо, на них бросились большие птицы, выпущенные людьми в зеленом. Птицы несли трубы, извергавшие ослепительное пламя, и едва оно касалось демона, тот с ужасным криком падал наземь и разлетался облаком черной пыли.
Несколько колдунов укрылись в тени среди утесов. Саис и Этарру было слышно их загнанное дыхание. А наверх отчаянно карабкалась та, кого искал Этарр, - Джаванна. Ее рыжие волосы бились на ветру. Этарр броском настиг ее, схватил и стиснул сильными руками.
- Пошли, - бросил он Саис и, взвалив на плечи вырывающуюся Джаванну, заторопился сквозь мрак.
Наконец вокруг снова были болота. Шум битвы стих в отдалении. Этарр поставил добычу на ноги и отнял ладонь от ее рта. Увидев того, кто ее поймал, ведьма успокоилась и слегка улыбнулась. Потом пригладила свои длинные рыжие волосы, разбросав локоны по плечам, и стала разглядывать Этарра. Когда подошла Саис, Джаванна бросила на нее оценивающий взгляд и рассмеялась.
- Итак, Этарр, ты мне изменил: у тебя объявилась любовница.
- Тебе нет дела до нее, - ответил Этарр.
- Отошли девку, - сказала Джаванна, - и я снова стану твоей. Помнишь, как мы впервые поцеловались под тополями, на террасе твоей виллы?
Этарр коротко и резко рассмеялся.
- Мне нужно от тебя только одно.
Джаванна расхохоталась:
- Твое личико? А чем тебе не нравится то, которое на тебе? Оно тебе больше идет; к тому же твое прежнее лицо погибло.
- Погибло? Как?
- Тот, у которого оно было, сгорел сегодня в огне Зеленого легиона.
Этарр оглянулся на утесы.
- Так что твоя красота рассыпалась в пыль, вернее, в черный пепел, - продолжала Джаванна.
Этарр в слепом гневе ударил ее по прекрасному бесстыдному лицу. Джаванна стремительно отступила назад.
- Берегись, Этарр, или я заколдую тебя так, что и тело будет под стать.
Этарр взял себя в руки и отступил, глаза его горели.
- У меня тоже есть магия, но даже без ее помощи, одним кулаком я заставлю тебя замолчать при первых же звуках твоего заклятия.
- Посмотрим, - воскликнула Джаванна, отскакивая. - Мое заклятие удивительно короткое, - и она выкрикнула его прежде, чем Этарр успел броситься на нее. Он замер прямо в броске. Руки его безжизненно повисли, воля умерла, пораженная магией.
Однако и Джаванна застыла точно в такой же позе, тупо глядя перед собой. Только с Саис ничего не произошло - ее уберегла руна Панделума, которая и обратила магию на того, кто применил ее - на Джаванну.
Удивленная девушка стояла в темной ночи, как в пучине собственного сна - а рядом с ней замерли две фигуры. Саис подбежала к Этарру, потянула за руку. Тот перевел бессмысленный взгляд на нее.
- Этарр! Что с тобой?
И ее благодетель отозвался тусклым голосом:
- Ведьма произнесла заклятие, лишившее меня воли. Без приказа я не могу ни двигаться, ни говорить.
- Что же мне делать? Как спасти тебя? - спросила встревоженная девушка. Этарр не утратил памяти и ясности сознания. Но он мог дать ей только сведения, ничего больше.
- Ты должна приказать мне действовать так, чтобы победить ведьму.
- Но как я узнаю, что делать?
- Спрашивай меня, и я отвечу на любой вопрос.
- Но разве не лучше приказать тебе действовать так, будто ты - свободен?
- Да!
- Тогда действуй так, как стал бы действовать Этарр, будь он свободен от заклятия.
Так во тьме ночной было уничтожено заклятие Джаванны. Этарр опомнился и приблизился к неподвижной противнице.
- Ты боишься меня, ведьма?
- Да, - ответила Джаванна, - теперь боюсь.
- Правда ли, что лицо, которое ты украла у меня, превратилось в пепел?
- Да, твое лицо стало пеплом вместе с носившим его демоном.
Но голубые глаза спокойно смотрели на нее сквозь прорези в капюшоне.
- Как мне вернуть его?
- Потребуется мощная магия - ведь нужно проникнуть далеко в прошлое, ибо лишь там можно найти теперь твое лицо. Эта магия должна быть сильнее моей, и вообще сильнее той, которой располагают волшебники и демоны Земли. Я знаю только двоих, обладающих подобным могуществом. Одного зовут Панделум, он живет в многоцветном мире…
- Эмбелион, - невольно прошептала Саис.
- …но заклинание, переносящее в этот мир, забыто. Однако есть и другой, он не волшебник, потому что не нуждается в магии. Чтобы вернуть себе лицо, ты должен отыскать одного из них, - Джаванна замолкла, ответив на вопрос Этарра.
- Кто этот второй?
- Имени его я не знаю. Давным-давно, за пределами людской памяти, как гласит легенда, к востоку от Мауренронских гор, за Землей Падающей Стены, у берегов большого моря обитало племя справедливых людей. Они воздвигли город, украсили его шпилями и низкими стеклянными куполами и жили там в мире и спокойствии. У них не было бога, и вскоре они ощутили необходимость в нем. Тогда они построили роскошный храм из золота, стекла и гранита, шириной равный реке Скаум в том месте, где она течет по долине Резных Надгробий, и сравнимый с нею в длину. Он был выше деревьев севера. И весь народ справедливых собрался в храме и стал молиться. Их волей, как гласит легенда, был рожден Бог. Он был подобен своим творцам - и олицетворял совершенную справедливость.