Гнев по отношению к Луизе неистово бурлил. Подобно потокам лавы, которые выбрасываются из вулкана, из Сайто истекала мужская сентиментальность.
В частном суде Хирага открывается заседание, за две секунды был вынесен приговор.
Подсудимая: придворная дама в непосредственном подчинении Ее Величества Луиза Франсуаза Ле Бланш де Ла Вальер.
Председатель суда: я.
Приговоооор: виновна! Виновна! Смягчающие обстоятельства, которые можно принять во внимание: отсутствуют!
Слово председателю суда.
Когда обычный парень дошел до того, что объяснился в любви, существует общепринятое правило сказать ему приблизительно такие приятные слова: "Я тебя тоже люблю. Пора уже переходить от простых товарищеских отношений".
ОДНАКО!
Что за: "Это - проявление преданности".
Что за: "Только одно место, любимое место, до которого ты можешь дотронуться".
Это совсем как собака, которой позволено подать хозяйке лапу, не так ли?
Я - пес? Или нет? А-а, все-таки, пес?
Однако все еще утверждаете, что пес? Уже не пес, в самом деле, лучше, не так ли?
Далее вспомним ее внешний вид недавно в палатке.
Я был опечален, думая, что Рене и его эскадрон погибли, и у меня даже не было возможности обращать внимание на всякие двусмысленные намеки, однако она была в одном лишь плаще на голое тело. П-потому что эта девица считает меня идиотом! Она что, не может понять, каково настроение у отвергнутого парня?
Я был взбешен.
Председатель суда Хирага, основываясь на параграфе третьем правил любовной игры между мужчиной и женщиной, требует для подсудимой нижеследующее наказание.
Наказание: не обращать на нее внимания.
И не о чем больше говорить.
Сайто пошел вперед, не обращая внимания на свою хозяйку.
* * *
Итак, тоже покинув штабную палатку батальона драгун, Луиза была немного не в себе, чувствуя по какой-то причине волнение от недавнего рассказа Фернана и от вида красивого юноши-ромалийца.
Ни с того, ни с сего она лишилась покоя.
Когда она увидела того юношу, она испытала дивное волнение.
Потому что он был поразительно красив?
И поэтому тоже. Поскольку Луиза была девочкой-подростком, такие красивые мальчики не вызывали у нее антипатии. Однако выбирать себе возлюбленного только по таким признакам тоже не просто. Прежде всего, один мальчик уже прочно обитал в ее сердце, возможно, поэтому было пока что невозможно всем другим мальчикам, даже по причине "Красивое лицо", занять это место.
Если этот обитатель ее сердца делал что-либо, чтобы досконально рассердить владелицу своего жилища, этому не было конца.
Это волнение было чем-то, возбуждавшим некоторые природные импульсы.
А эти импульсы, в сою очередь, вызывали это волнение.
Существует фея, которую своими глазами видел один из драгун. Легко высмеять это, как сон, однако... эти ребята действительно потеряли воспоминания за целую неделю. Никого сильно не беспокоило, является ли хорошей такая причина, что они вернулись живыми, но Луиза была недовольна.
"Это все не потому, что они - неотесанные солдаты, - появилась у нее такая мысль. - Возможно, не удастся остаться в живых на поле боя, если принимать близко к сердцу каждую мелочь".
Размышляя про подлинный характер своего волнения... Луиза пришла в себя.
Ой, не собрался ли Сайто уйти?
Игнорируя меня.
Договаривается с мальчишками-драгунами снова пить вино, смеясь до упаду над чем-то, возможно, забавным, и оставив меня без внимания. Этот дурак почему-то смеется немного наигранно.
Веселенькая история - оставить меня одну?
Снова договариваться о пирушке?
Да в чем же дело?! Знай меру.
- Эй, подожди! - позвала она, но фамильяр не обернулся. Решив, что не слышно, на этот раз она крикнула:
- Сайто! Постой! Я считаю, что это никуда не годится, если ты не проводишь свою хозяйку до палатки должным образом!
Опять не обращает внимания.
А-а? Почему?! Почему же?!
Сайто даже не обернулся. Мы не настолько удалены друг от друга. Он может расслышать... должен расслышать.
В душе Луиза кипела гневом в отношении фамильяра. От такого поведения живущего в ее сердце партнера (что, однако она категорически не признавала) девочка со светло-розовыми волосами просто взорвалась от раздражительности.
Нельзя упрекать ее за вспыльчивость. Потому что когда человек влюбляется, самые незначительные вещи могут его обрадовать, опечалить или разозлить.
Хотя Луиза не признавала своей любви, естественно все ее атаки были на сто процентов направлены на личность Сайто. Дело в том, что он - отвратительный тип, который раздражает меня до такого состояния.
Эй! Как ты думаешь, до какой степени я беспокоилась о твоей недавней депрессии! И при этом ты меня игнорируешь!
Хотя ты говорил, что любишь, а теперь игнорируешь меня!
Крепко стиснув кулаки и пнув камень, девочка топнула ногой.
* * *
Заметив, что Луиза почему-то буйствует и брыкается, Рене прошептал Сайто на ухо:
- Кажется, она - твоя хозяйка? Уж не сердится ли она? Хорошо ли бросать ее одну?
Фамильяр посмотрел в ее сторону.
Луиза была в гневе. Она бушевала, топая ногами от ярости.
Вспылила, поскольку фамильяр не обращает на нее внимания? Ее нетрудно понять. В конце концов, я - фамильяр. Разумеется.
А-а, все верно, что ни говори, она - дворянка, поэтому не может влюбиться в фамильяра.
Сайто думал об этом, чуть не плача.
Он хотел, громко крикнув: "Отвергнут!" - заплакать по-мужски, чтобы Рене и другие ребята его успокаивали.
Однако... он сдержал слезы.
Ну, да, если попытаться осмыслить, то Луиза - просто ребенок. Эгоистичная маленькая дворянка.
Нелюбезным с ней быть нельзя.
Сайто, стиснув кулаки, рывком поднял голову к ночному небу.
Звезды мерцали... красота.
И Луны-Близнецы удивительно сияли... словно во сне.
А-а, вы, Луны, и вы, звезды, смойте эту мою безобразную ревность.
Кстати. Я - мужчина, разве нет?
Поддавшись гневу, не обращать на нее внимания, поскольку она тебя отвергла... все рано нехорошо.
В конце концов, дойдя до таких рассуждений, Сайто судорожно улыбнулся.
"Я - мужественный, я - мужчина", - убеждал он себя, мелко дрожа.
Смиренно обливаясь холодным потом.
С намерением пойти на значительные уступки он окликнул ее: "Эй, Луиза, идем же!"
И тогда к его удивлению!
Хозяйка отвернулась в другую сторону.
- Обеспечь мне эскорт, ты понял?
Скрестив руки и надув щеки, она стояла, отвернувшись.
Ч-что это с ней!?
Отвратительно. Что за девчонка - до такой степени холодно относиться к отвергнутому парню.
Никогда он не злился на такое поведение Луизы.
Только... На этот раз было неприятное ощущение по отношению к своей хозяйке.
Что она думает обо мне, когда я так непреклонен? Или, лучше сказать, имеется несовместимость.
Возможно, именно поэтому я так излишне прореагировал на такое поведение заносчивой Луизы.
Сайто резко развернулся и торопливо пошел прочь.
- Проводить тебя? Хватит парить мне мозги. Стой здесь хоть всю жизнь.
Драгуны с видимым беспокойством смотрели на фамильяра и его хозяйку... в конце концов, бросились за Сайто.
* * *
Луиза, оставленная позади, всем телом дрожала от гнева.
Повернувшись в ту сторону, куда направился ее фамильяр, она прокричала громким голосом:
- Почему ты бросил меня одну?! Подойди ко мне!
Затем некоторое время подождала. Но... он не возвращался.
Чт-ч-ч-то за эгоистичный мальчишка!
Луиза разозлилась до глубины души.
Хотя нынешняя я чувствую себя на фронте неуверенно...
Хотя меня нельзя хвалить за совершенные подвиги... проявил ли ты интерес к тому, чтобы быть на моей стороне?
Что касается Сайто, действительно в данном случае у него было поведение, когда он был невнимателен к другим.
У Луизы на глазах выступили слезы. А я так недавно была близка к тому, чтобы довериться страсти.
Ничего, нуу, все в порядке. Хорошего мало, но все в порядке. Я разрешу ему. Мальчишкам нравятся подобные вещи, тут уж ничего не поделаешь. Поскольку я не люблю его, поскольку действительно не люблю его, а-а, если только чуть-чуть.
Луиза резко замотала головой.
"Мерзкое любопытство. Нельзя. По-прежнему нельзя.
Откровенно говоря, нуу, раз он сказал, что любит, тут ведь уж ничего не поделаешь?" - эти и другие мысли пронеслись в ее голове.
Однако, что такое "люблю"? Только обман, разве нет?
Если он любит, почему ведет себя настолько холодно? Не понимаю смысла.
И хуже того, он также тянул свои руки к служанке, разве нет?
Безусловно, он и другим девочкам говорит подобные вещи. Дурак. Наверняка хотя бы служанке, разве нет? Фи!
Что же, именно поэтому он смог сказать, что любит меня.
Непростительно. Врун. Ненавижу. Ненавижу.
- Ладно же, - тихонько проворчала Луиза, кусая губы.
Глава 3: Священник из Ромалии
Портовый город Росайт, где после высадки расположилась объединенная армия Тристейна и Германии, находился на расстоянии трехсот лиг к югу от Лондиниума, столицы Альбиона (лиг - это единица длины, которая, если переводить на расстояния из мира Сайто, приблизительно составляет около километра).
Сразу после высадки союзная армия ожидала контратаки противника. Немедленно по окончанию выгрузки первым делом войска сформировали кольцо вокруг Росайта.
Однако... контратака альбионской армии не производилась.
Генерал де Пуатье, Верховный Главнокомандующий объединенной армии, и другие лидеры войск вторжения были обескуражены. Ожидая быструю вражескую атаку, они разработали соответствующую стратегию. По их соображениям, организовав в окрестностях Росайта решающее сражение и одним ударом разгромив большую армию противника, без перерыва двигаться походным маршем на Лондиниум.
Имелся план захватить столицу Альбиона до праздника Сошествия Основателя Бримира, который пройдет приблизительно через три недели, в первый день начинающего следующий год месяца Яра... короче говоря, в день Нового Года.
Одним словом, замышлялось быстротечное решающее сражение.
И это вызывало досаду и раздражение. Для содержания большой армии численностью шестьдесят тысяч человек было необходимо много продовольствия. Также были необходимы такие элементы снаряжения, как секретные вещества, используемые при выполнении сильной магии (особенно требовались ингредиенты для управления стихией Воды при лечении больных), порох и ядра для пушек. И все это нужно было доставлять из метрополии в подразделения, находящиеся на линии фронта.
Вести затяжную войну на вражеской территории было бы ничем иным как кошмаром. Кроме того, ведение такой войны было невозможным для государственной мощи Тристейна.
Главные силы альбионской армии, ранее успешно отвлеченные, вернувшись из Дарталлнеса, в настоящее время сидели безвыходно в столице Лондиниуме.
Похоже, в армии противника было предусмотрено избегать решительной битвы. Другими словами, ущерб, нанесенный альбионскому флоту оказался выше всяческих предположений. Вероятно, взятая под контроль с неба, альбионская армия отказалась от контратаки, поскольку не имела возможности перехватить военную инициативу.
В противоположность противнику союзные войска вели подготовку к наступлению.
Хотя, не оправдав ожидания, конкретных потерь не произошло, поскольку при приготовлениях к решающей битве были возведены бесполезные позиции, эта часть времени была растрачена. Союзной армией была излишне израсходована половина недельного запаса провизии.
Союзная армия, которая была уверена в планируемом быстротечном решающем сражении, приготовила материальные ресурсы всего на шесть недель. Если они будут исчерпаны, придется доставлять еду и порох судами из метрополии. Что касается стран-союзников, сформировавших экспедиционные войска с финансами на строго установленный срок, им не хотелось сильно обдумывать состояние дел.
В состоянии такого напряжения сегодня, после восьми дней с момента высадки объединенной армии на острове Альбион... открылся военный совет, касавшийся стратегии предстоящего вторжения.
Внутри здания, которое за год смогло приобрести трех владельцев: штаб-квартира Королевских Воздушных Сил Альбиона на базе воздушного флота Росайт, затем - Главное Управление Воздушного Флота Республики Святого Альбиона, в настоящее время - Ставка Главнокомандующего объединенной армии Тристейна и Германии, - в этом строении из красного кирпича, славном своей историей, на втором этаже в большом зале.
Во главе круглого стола спиной к окну сидел генерал де Пуатье, являющийся Верховным Главнокомандующим объединенной армии. Поглаживая правой рукой красивую бороду, он внимательно выслушивал два противоположных мнения.
Маркиз Харденберг, германский генерал, настаивал на быстротечном решающем сражении, которое планировалось первоначально. Тряся коренастым телом и великолепными седыми усами а-ля кайзер: "Идти в поход! В поход! В поход! У нас осталось провианта всего на четыре с половиной недели! Обходя по дороге форты и замки, любой ценой направляемся к Лондиниуму. К счастью мы держим под контролем небо. Поскольку мы привели с собой солдат, обещая им, что война закончится до праздника Сошествия Основателя Бримира, если мы не соблюдем срок, то моральный дух понизится!" - похоже, германский генерал настаивал на атаке, подобной пламени.
- Объявили, что к празднику Сошествия война закончится, и она закончилась - существовало ли такое в истории Халкегинии? - возразил начальник штаба Вимпфен, холодно сверкая глазами под очками. Прохладная атмосфера окружала сорок мужчин.
- В таком случае, если мы создадим прецедент, будет отлично, - маркиз Харденберг сердито уставился на Вимпфена.
- Осадить Лондиниум - это хорошо, но подставлять свой тыл фортам и замкам, обойденным по пути... Не похоже, что это - наилучший образ действия. Более того, если мы выступим в поход, пути снабжения тоже будут растягиваться. Если их перережут сбоку, пиши пропало. Хоть это и создаст проблемы, здесь нужно двигаться в поход, захватывая замки и крепости одну за другой, как если с осторожностью переходить реку по камешкам.
- Даже если захватывать по одному городку и одной крепости, как думаете, насколько большой урон будет нанесен?! Пути снабжения? Если мы захватим Лондиниум до праздника Сошествия, все будет отлично!
- Как сказал маркиз, мы контролируем небо, не так ли? Урон при взятии приступом крепостей может быть сведен к минимуму. Захват Лондиниума до праздника Сошествия? Снова подобный вздор!
Маркиз Харденберг с презрением на лице проговорил:
- ...неразумная стихия - Ветер, сразу же сеет панику.
- Как будто Огонь, который желает только могущества и сжигает все дотла, намного лучше?
Двое мужчин сердито уставились друг на друга.
- Преподам храбрость трусам-тристейнцам.
- Нет надобности брать уроки у варваров.
Одновременно выхватив волшебные палочки, скрестили их. Между спорщиками встал Главнокомандующий де Пуатье.
- Мы погрязли в спорах! Маркиз! Маркиз! Покажите германскую храбрость на поле боя! Вимпфен! Хотите меня опозорить?!
Спорщики, в конце концов, взяли себя в руки.
- Пока что необходимо признать провал первоначального плана. Разгром главных сил альбионской армии в решающем сражении, после победы - атака Лондиниума. Казнив Кромвеля, водрузить в Уайт-холле флаг с белой лилией... Полагаю, что невозможно вести войну по старому плану.
Следующим после свержения революционного правительства Альбиона было государственное устройство, при котором осуществлялось прямое руководство от имени Анриетты.Естественно, Германии тоже уступят часть земель. На будущее существовал план: разыскав оставшихся в живых членов Королевской семьи Альбиона и посадив их на престол доминиона под управлением Тристейна, обеспечить возрождение монархии. Хотя говорилось, что разыщут наследника альбионской Королевской семьи, почти все они были казнены в сумятице революционного времени, поэтому, похоже, ничего не оставалось, кроме как подготовить подходящего дворянина, как будто он из Королевской семьи, и посадить его на трон.
Де Пуатье, замотав головой, отделался от этого предположения.
Не об этом сейчас нужно думать. То, о чем сейчас нужно думать, - каким образом суметь разгромить армию врага, укрепившуюся в Лондиниуме?
Де Пуатье закусил губу. Так или иначе, моя успешная карьера зависит от этого.
Если не победим в этой войне, маршалом мне не стать.
Хотя удобно, если все будет решено в одном решающем сражении... Де Пуатье упрекал альбионскую армию. Почему Кромвель забаррикадировался в Лондиниуме и не выходит?
Ведь территория страны оказалась под пятой врага?
И видимость по отношению к кабинету министров, и пример по отношению к дворянам, но ведь существует и воля народа?
Собственно говоря, какое-то предвидение?
Заметив, что генерал союзного государства и начальник штаба смотрят с нескрываемым беспокойством на лицах, как он вот так погрузился в размышления, де Пуатье объявил свой стратегический план:
- ...от решающего сражения отказываемся, однако план должен осуществляться. Поскольку, во что бы то ни стало, флаги Ее Величества Королевы и Его Величества Императора должны развиваться над Хавиландским Дворцом в Лондиниуме. Итак, риск того, чтобы идти на приступ столицы Альбиона на одном дыхании, чрезвычайно высок. С другой стороны, если захватывать замки один за другим, такая война займет десяток лет.
Маркиз и начальник штаба кивали с хмурыми лицами. Де Пуатье указал на карту, развернутую на столе. Ткнул в точку на линии, соединявшей Росайт и Лондиниум.
- Город Саксен-Гота. Древний город, место с множеством достопримечательностей. Мы его захватим и превратим в опорный пункт для штурма Лондиниума. Оставив здесь, в Росайте, пять тысяч человек, прочно удержим пути снабжения и отступления. Оставшиеся войска будут участвовать в приступе. Собрав все силы воздушного флота, обеспечим поддержку. Конечно же, если главные силы армии противника выступят, дойдет до решающего сражения.
Маркиз и начальник штаба кивали, но на лица выражали только: "Хм". Хотя этот нерешительный стратегический план, похоже, являлся компромиссным, хуже не будет.