Он обливался потом. Хорошо подвешенный язык нес какую-то ахинею. Люди в униформе смотрели на него терпеливо, не выказывая особого удивления. Видимо, им доводилось общаться и не с такими типами.
– У нее чемодан… – обреченно произнес Артемий.
– Чемодан – это здорово, – подбодрил его сотрудник, ожидая продолжения.
Продолжения не последовало. Нужен был небольшой тайм-аут, чтобы привести мысли в порядок. Чего это он так разволновался? Ну, да, ситуация опасная. И все же…
Между тем девушка со своим грузом направилась к длинной стойке регистрации. Артемий занервничал еще больше. И снова направился к к людям в форме. Те уже поглядывали на него с особым, с профессиональным интересом.
– Послушайте, там девушка… – начал было Артемий, и понял, что повторяется.
– С чемоданом, – поддержал его все то же сотрудник незаметно подмигивая коллеге.
– Да! – обрадовался Артемий. – И не с одним. У нее несколько чемоданов. Так вот…
– Пожалуйста, руки в стороны, – сказал подошедший сбоку парень в форме с черным продолговатым прибором. Вот так…
Артемий послушно развел руки в стороны. Его со всех сторон обвели черным цилиндром. Артемий попытался продолжить:
– С ней было двое мужчин…
Прибор отчетливо пискнул.
– Пожалуйста, достаньте все металлическое, – сказал сотрудник.
Артемий снял часы, выгреб из кармана мобильник и мелочь, продолжая говорить:
– Я как раз был на стоянке, когда они выгружались…
Сотрудник повторил свои пассы. Теперь прибор пискнул на уровне груди.
– Что там у вас?
Артемий нехотя оттянул "горло" футболки и достал охапку амулетов. Люди в форме переглянулись. Еще бы: шаманские штучки вкупе с заговоренным знаками магов и ведьм выглядели впечатляюще для неподготовленной публики.
Артемий и сам понимал, что некоторые вещи не стоит выносить на всеобщее обозрение. Но так уж получилось.
– Что это? – поинтересовалась женщина в форме.
Двое других многозначительно переглядывались. Артемий протянул руку, чтобы забрать свое, но женщина сделала шаг назад, прикрыв трофеи ладонью.
– Обереги, талисманы, – неохотно пояснил Артемий. – Вам это не интересно. Вы меня послушайте: у нее в чемодане…
– Погодите вы с этими чемоданами, – поморщился другой сотрудник. – Давайте сначала с вами разберемся. Не интересно нам, видите ли…
Его коллеги смотрели настороженно, даже напряглись, словно готовились к неприятным неожиданностям. Дело поворачивалось в какую-то неправильную сторону, и это начинало беспокоить.
– Вы куда-то летите? – спросил тот, кто был, видимо, за старшего.
– Нет…
– Встречаете?
– Да нет же… Как вам объяснить? Я приезжаю сюда отдохнуть, посмотреть на самолеты. Я люблю взлетающее самолеты. И не взлетающие. И садящиеся. Это красиво! Понимаете?
Сотрудники внимательно смотрели на него. Ни черта они не понимали.
– Пожалуйста, ваши документы.
Артемий полез в карман за паспортом. Вытащил его вместе с блокнотом. Уронил и то, и другое.
– Да вы не нервничайте так, – сказала женщина, поднимая паспорт и блокнот.
Последний не преминул раскрыться. И надо же – на тех самых страницах с кровавыми письменами. Лицо женщины вытянулось. Она протянула блокнот старшему. Тот посмотрел на страницы, затем, очень странно – на Артемия.
– Кровь? – спросил он.
– Кровь… – пожал плечами Артемий. – Поэты иногда пишут кровью. Такой эпатаж. Ну, там, Есенин, еще кто-то… Слышали?
Служба безопасности смотрела на него сурово. Теперь не верили ни единому его слову.
– Хм… Это на каком языке?
Артемий скрипел зубами от злости. Сам бы хотел знать, на каком! Ну, как, как ответить, чтобы прекратить это безумие? Время, драгоценное время утекает, и может быть поздно…
– Послушайте, – как можно убедительнее, заговорил Артемий. – Я все расскажу. Но сначала – задержите эту девушку.
Сотрудники быстро переглянулись. Видимо этого было достаточно, чтобы принять решение.
– Хорошо, – сказал старший. – Какую девушку? Покажите.
– Вот! – Артемий обернулся, указывая.
Только таинственной, знакомой и незнакомой, девушки не было. Она исчезла. Или успела пройти регистрацию.
– Где же она? – растерянно произнес Артемий. – Наверное, отправилась на посадку…
Один из сотрудников, поглядывая на Артемия, быстро и тихо говорил по рации. Вскоре подошли трое рослых вооруженных людей в форме ОМОНа.
– Вот этот, – сказала женщина.
Старший ОМОНовец коротко кивнул и сказал Артемию:
– Пройдемте с нами.
– Куда? – тупо спросил Артемий.
– Для выяснения, – коротко сказал ОМОНовец. – Просто проверка. Если все в порядке – вас сразу отпустят.
– Тем более, что на самолет вы не спешите, – вроде даже насмешливо сказала женщина из службы безопасности.
И тут Артемий сорвался.
– Да поймите же, у нее в чемодане – бомба! – заорал он. – Она же может…
Он хотел крикнуть "может взорвать самолет!" И случайно проходящие мимо пассажиры уже глянули с некоторым испугом в его сторону. Но закончить фразу не успел: тело свела судорога, слова застряли в горле: кто-то ткнул в бок электрошокером.
Правильно: кому нужна паника в здании аэровокзала? Тем более – из-за какого-то подозрительного психа.
Никогда еще Артемий не чувствовал такого непонимания. Словно говорил с людьми на чужом для них языке.
Длинный, надежный коридор событий, наконец, оборвался.
В жизнь пришел хаос.
…Пришел в себя в какой-то комнате без окон. Мебели тоже не было – всего пара стульев. Еще не камера, но уже и не кабинет. Теперь с нетерпением он дожидался допроса – чтобы хоть как-то докричаться до этих непонятливых людей!
Но допроса не было. Только голые стены, готовые, будто психолог из голливудского фильма, выслушать все, что угодно. Стены все стерпят.
Он чувствовал, как капают секунды – тягучие, тяжелые, как капли ртути. Шлеп, шлеп… Как мало их осталось. Последняя капля повиснет на острие ножа, сорвется…
И где-то высоко в небе оборвется полет рукотворной птицы. Или случится еще более ужасное. В воображении, как в калейдоскопе, меняются абстрактные картинки – мозаика из кусочков ужаса.
Скрипнула дверь. В комнате появился худощавый человек с папкой. Артемий подскочил, как ужаленный, метнулся к вошедшему со словами:
– Да сколько же вы ходите! Неужели не понимаете, что будет поздно?! Вы…
Осекся: на него иронично смотрел Переходящий дорогу.
Артемий отшатнулся, упал на свой стул. Переходящий сел напротив, закинул ногу на ногу, положил на колено папку – ту самую. Неудивительно, что Артемий не узнал его: Переходящий впервые сменил свой фирменный серый плащ на такой же серый костюм.
– Жарко тут, – пояснил он.
– Уходишь от стиля, – сухо сказал Артемий. – Единое не одобрит.
Переходящий тихо рассмеялся. Постучал сухими пальцами по папке и сказал:
– Я вижу, дела не очень, так? Тебя почему-то не хотят слышать. Не понимают. Как это тяжко – быть непонятым, верно?
Артемий молчал, с ненавистью глядя на Переходящего. Тот будто питался муками собеседника – настолько стал благодушным, цветущим, довольным.
Омерзительно.
– А сколько таких в мире – непризнанных гениев, непонятых, страдающих. Неудачников, которые не могут взять в толк – отчего никто не видит их таланта, их способностей, их нечеловеческих усилий. И бесполезно доказывать. Странно, да? Они из кожи вон лезут, работают, как проклятые, суетятся, надрываются до красных прожилок в глазах. И все бестолку. Почему? Почему ты сходишь с ума от своего знания, не в силах предотвратить неизбежность? И что у вас у всех общего?
Артемий молчал. Но Переходящему не нужен собеседник. Ему нужна аудитория.
– Вы все лишние. Все ваши усилия, ваши слова, переживания – они не нужны. Интересно, правда? Вы заранее вычеркнуты из круговорота жизни. Вы просто накопленные системные ошибки. Вы уже удалены в "корзину", копошитесь в ней, думая, что живете. Пока эту самую "корзину" не очистят окончательно.
– Очень образно, – сказал Артемий. – Мне понравилось. Особенно про "корзину". Ты, часом, не программист по первой специальности? До того как получил должность блудливого черного кота?
Артемий уже взял себя в руки. Ни к чему лишний раз доставлять удовольствие этому гаду. Но тот продолжал наслаждаться его муками.
– Про черного кота – тоже неплохо, – признал Переходящий. – Хотя, в моем случае дело несколько глубже.
– Скажи… – Артемий внутренне сжался, страшась ответа. – Она уже…
– Взорвала самолет? – подхватил Переходящий. – Нет, нет! Она только заходит на посадку. О, да ты нервничаешь? Поверь мне – не стоит! Правда. Ведь я специально дал возможность убедиться: ты уже не в силах влиять на события.
Артемий тяжело дышал. Спертый воздух комнатки отвратителен, и делить его приходилось с самым мерзким человеческим существом. Артемий облизал сухие губы. Спросил:
– Кто… она? Откуда я ее знаю? Где ее видел?
Переходящий вдруг стал серьезным.
– Как тебе сказать… В общем, ты ее никогда прежде не видел. Просто дети часто очень похожи на своих родителей…
Артемий оторопело переваривал услышанное. Закрыл глаза, вспоминая.
– Она… Дочь Павла…
Переходящий кивнул:
– Поразительное сходство, да? Одна случайная связь, вполне естественные последствия, годы забвения после – и вдруг такое острое желание найти. Ведь он ее ищет – по всему миру ищет. Зачем, спрашивается? Что он может сказать ей? Он, лишний, ненужный – ей, совершенно необходимой этому миру…
– Необходимой… – пробормотал Артемий. – Зачем необходимой? Чтобы убить пару сотен ни в чем не повинных людей?
– Почем тебе знать? Неповинных… – усмехнулся Переходящий. – Люди вообще не видят причин – одни только следствия…
– И только тебе все известно, да?
– Чуть больше, чем тебе. Только Единому известно все.
Артемий пораженно молчал. Пока не посетила острая, пронзительная мысль:
– Но как же Павел может быть "лишним"? Если…
– …стал отцом "необходимой"? Да, парадокс. Не знаю. Это ведомо лишь Единому.
Вот, вот она – маленькая трещинка в крепкой на вид логической цепочке рассуждений Переходящего дорогу. Слабина, которая дает, пусть слабую, но, все же, надежду.
– Твое Единое лжет, – решительно сказал Артемий. – Теперь я в этом окончательно убедился. А если и не лжет – то понятия не имеет, чего хочет от людей.
…Переходящий дорогу молчит.
Непонятно, о чем он думает. Просто встает и уходит, оставив на стуле потрепанную папку.
– Теперь я знаю, что не умру, – летит ему вслед. – Я буду бороться до конца!
Его отпустили. Сразу же, едва Переходящий исчез за дверью, появился мужчина в форме и, нехотя извинившись, протянул паспорт.
Артемий не стал испытывать судьбу, и настаивать на поисках подозрительной девушки. Просто начал высматривать такси на огромной стоянке.
В голове засела новая, неоформившаяся еще лихорадочная мысль.На руках появился новый козырь. Мощный, с совершенно непредсказуемым действием.
Что, если отцу-психопату сообщить – нашлась-таки его дочь? Что, если у него остались считанные часы, минуты, чтобы предотвратить ее гибель?
Черт знает, что может произойти. Но, наверняка, это отвлечет Хозяина от прочих развлечений, даст шанс оставшимся в бараках.
Да полно – даст ли?
Ничего не известно – ни настоящего имени, ни того, под которым девушка прошла регистрацию, ни рейса, ни пункта назначения. Ничего. Разве что, особые возможности Павла позволят ему справиться с этой проблемой.
Нет времени размышлять – надо срочно связаться с Хозяином. Как? Отправиться назад, в лагерь?
Артемий замер посреди асфальтового поля. Его сковал страх. Обратно? Ни за что…
Позвонить Ястребовову? Достал мобильник, с сомнением посмотрел на экран. Выбрал номер.
– Да, Артемий… – сказала трубка.
Его звонка будто ждали.
– У меня есть кое-что для нашего общего знакомого, – сказал он.
Раздался раздраженный автомобильный сигнал. Артемий понял, что стоит на проезжей части и торопливо отошел в сторону.
– Только не по телефону, – сказали в трубке. – Приезжай.
– Это срочно! – волнуясь, воскликнул Артемий. – Могу просто не успеть!
– Говори, – после некоторой паузы сказала трубка. Звук в динамике изменился – наверное Ястребов вышел в другое помещение.
– Нужно срочно позвонить Павлу! Его дочь объявилась.
– Правда? – оживился голос. – Та самая? Но откуда ты…
– Та самая! – не допуская сомнений, сказал Артемий. – Нужно срочно звонить…
– Тихо, тихо! Это я решу – звонить или не звонить. Мы же, вроде договорились – работать вместе. Так?
Артемий снова ощутил эту мерзкую беспомощность. Принялся сбивчиво приводить какие-то доводы, бормотать про взрывчатку, самолеты, но его уже не слушали.
Слова лишнего не имеют значения для нормальных людей.
– Все, все, я понял, – раздраженно сказала трубка. – Приезжай, обсудим.
Самолет прочертил в небе тонкую белую линию. Возможно, это тот самый, на котором неслась куда-то смерть в обличии юной незнакомки. Наверняка уже бесполезны любые усилия. Только чудо…
Артемий сжал зубы. Про чудеса он знал многое. Они иногда случаются – это действительно так.
Только за чудо нужно бороться.
8
Проклятые пробки! Больные, забитые вены мегаполиса – никак не может он втянуть в себя эту бесконечную ленту автомобилей. Нет, это не вены – огромный червь-паразит, состоящий из множества члеников-машин. Он не спеша вползает в брюхо города, чтобы продолжить там свое убийственное дело – травить выхлопами, давить колесами…
Миленькие мысли. Вполне уместные в многокилометровом заторе на въезде в город – когда дорога каждая минута. Собственно, в город даже не и не надо. Хотя бы добраться до МКАД – а там, по кольцу, на другую сторону…
Артемий затравленно озирался. Тягуче падали ртутные секунды, ожидание становилось невыносимым. Где-то набирала высоту начиненная людьми крылатая бомба. Где-то тикал другой механизм, слепленный из человеческой массы, медленный, но совершенно беспощадный. Ему же оставалось беситься в душном салоне такси.
Артемий бросил взгляд на обочину и резко сказал:
– Остановите, я выйду!
– Дело хозяйское, – лениво сказал водитель, и такси выползло на обочину. – Только плати, как договаривались, за всю дорогу. А то здесь разворачиваться нельзя, значит еще вперед ехать…
Нарушать свои принципы свойственно не только Переходящему дорогу. Артемий всегда платил за проезд и никогда не сбегал из ресторанов, радуясь рассеянности официантов и представляя себе их проклятья. Но сейчас не до чистоплюйства.
– Стой!!! – заорал таксист, пытаясь открыть заевшую дверь. – Убью, гад!
На этом шутки с уголовным кодексом не закончились. Артемий четко видел цель своего маневра: малолетнего паренька на весело фурычащем скутере. Тот гордо пылил по обочине, оглашая окрестности некачественным, но громким звуком из спрятанной непонятно где магнитолы. Какой-то рэп про обиженных судьбой таких же вот парнишек. Идеологическая бомба на колесах.
Любое зло, сотворенное ближнему, рано или поздно вернется к тебе, как бумеранг австралийского аборигена. Это знает самый затрапезный колдун и тем более – посредник. Ничего не остается, как отдаться на расправу судьбы.
И вытряхнуть парнишку из скутера.
– А-а-а! – заорал пацан с обидой и злостью. Он сидел на гравии, сверля Артемия взглядом (а, может, и не сверля – все равно глаз не видно за модными очками). Однако наброситься на обидчика не решился – видимо, Артемий выглядел достаточно решительно.
– Черт… Как же он работает? – Артемий лихорадочно соображал, пока к нему приближался таксист с монтировкой в руках – здоровенной, крестообразной – будто из негодного пассажира собирались изгнать дьявола.
– Врежьте ему, дядя! – визжал паренек.
– Врежу, сынок, не сомневайся, – рычал таксист.
Скутер подчинился разуму и дернул с места, брызнув гравием по ногам таксиста, что пытался ухватиться за задний "поворотник".
– Убью! – крикнул напоследок таксист.
Он бежал следом большими неуклюжими прыжками. Но скутер уже преодолел доступную человеку скорость и, жужжа, мчался вперед. Мчался – сильно сказано. Так казалось на фоне безнадежно вставших автомобилей.
– Простите, ребята! Я все верну! – для очистки совести крикнул назад Артемий.
Вместо ответа в него полетел камень. Но, исчез где-то в облаках пыли и выхлопа.
Стало немного легче – все-таки движение. Страшно раздражала эта музыка, с которой Артемий никак себя не ассоциировал. Напыщенный "пацанский" пафос, скрывающий плохие аранжировки и бездарные тексты. Однако – удивительно – уже через пару километров Артемий стал подпевать неизвестной команде. Видимо, бой древних "там-тамов" сидит в крови у каждого. Главное не смысл, главное – энергетика. А сейчас эта агрессивность, озлобленность юных рэпперов отлично ложилась на настроение посредника.
Вот и МКАД. С трудом вписался в поток. Скутер непривычен, не удобен и теперь уже – безнадежно медленен. Было бы здорово найти ему замену.
В кармане задрожал телефон. Звонка не было бы слышно из-за шума дороги и этой назойливой музыки. Артемий выдернул трубку, не на шутку опасаясь, что может не справиться с управлением одной рукой.
Звонил Мустафа. Вот это да! Откуда он знает номер? Ах, да, это же его телефон! Тот, который он сунул взамен отобранного пьяного подарка.
– Да? – крикнул Артемий.
– Шумно у тебя, – сказали в трубке странным голосом. – Веселишься?
– Не до веселья. Не поверишь, только собирался тебе звонить!
– Ты – мне? Интересно… Нам бы встретиться. Дело есть.
– Я готов! Только… Ты не мог бы подбросить меня в одно место? Ты на машине?
– А на чем же? Ладно, куда подъехать?
Артемий быстро прикинул. И чуть не угодил под обгоняющий его "Камаз". Вести такой агрегат одной рукой – почти цирковой трюк.
– Приезжай…
Выкрикнул ориентиры. Мустафа буркнул что-то неразборчивое и отключился.
Что ж, это судьба. Если все сложится правильно – есть шансы успеть. Ведь неизвестно, что за рейс, действительно ли он взлетел, и на каком этапе полета предполагается взрыв.
Интересно только – зачем звонил Мустафа?
Скутер нырнул под эстакаду кольцевой и выкатился на проходящее под нею шоссе. Где-то здесь должна быть заправка, там надо встать.
Долго ждать не пришлось. Мимо, низко урча, прополз знакомый джип – знакомый по габаритам и номерам. Цвета теперь он был другого, да и повреждения исчезли безвозвратно. Надо думать, через некоторое время его загонят какому-нибудь богатому остолопу под видом нового…
Артемий напрасно махал руками перед лобовым стеклом – Мустафа его не заметил. Он вылез из машины в некотором отдалении, достал из пузатого портфельчика телефон. Следом выбрались еще двое таких же "джиннов" – только размером помельче.
– Мустафа! – крикнул Артемий. – Я здесь!
"Джинн" вздрогнул и обернулся. Странно посмотрел на Артемия.
– Это ты? – подозрительно произнес он.
– Ну, в общем, да… – несколько растерялся Артемий. – А что?
– Я тебя знаю?