* * *
Вампир был доволен.
Его игра началась. И началась так, как он хотел.
Фигуры расставлены на ключевые места.
Первый ход сделан.
И игроки и пешки ведут себя вполне предсказуемо. А именно - так, как он про-считал. Его люди в городе отчитываются обо всем происходящем. Хорошо отчитывают-ся, подробно. Даже подробнейше. Большинство шпионов помогают ему добровольно. Человек - смешное существо. И то, что из него получается вампир или оборотень - ниче-го не меняет. Внутри все остается то же самое. Те же страстишки. Те же недостатки. И за них так легко дергать, как за ниточки.
Иногда подчиненные напоминали вампиру итальянских марионеток на ниточках. Потянешь за одну - дернется рука. За вторую - нога. А дергать можно за все, что угод-но.
Ревность. Зависть. Месть. Неудовлетворенность. Только пляши пальцами по ни-точкам. Посочувствуй глупцу, пообещай ревнивцу предмет его вожделения в полную власть, дай мстителю возможность поквитаться с врагом - и они будут целовать тебе но-ги. Научись играть на людях как когда-то на старинном клавесине. Хотя какой он ста-ринный - рядом с вампиром, присутствовавшем при его изобретении?
Впрочем, это неважно. Важно то, что ему служат - и служат хорошо. Он не ску-пится ни на авансы, ни на обещания. Хотя выполнять все это…
Неважно. Шпионить - опасно. Даниэль осознал это на своей шкурке. Хотя так до сих пор и неясно - что он умудрился с собой сделать? Никогда же не был силен в магии, а тут вдруг…
И с любым разоблаченным шпионом будет то же самое. Обязательно будет. Да и после победы… никто не бессмертен. И даже вампира можно угробить, если постарать-ся.
А пока пусть стараются его шпионы. Пусть очень стараются. А он будет выслуши-вать их доклады - и координировать ситуацию.
Хотя пока и без его вмешательства происходит именно то, что ему нужно. Перего-воры. Замечательная вещь, правда? Особенно когда принимающая сторона обязана га-рантировать полную безопасность всем участникам. Или… могут быть самые разные по-следствия.
Вампир тонко улыбнулся.
Хороший шпион - это наполовину выигранная война. Вторую половину вампир надеялся выиграть за счет своей хитрости и жестокости. Слишком уж Мечислав был… демократичен. Это его и подведет. Хорошему правителю ни к чему любовь подданных. Достаточно, чтобы его боялись. Очень боялись. Тогда и повиноваться будут, как поло-жено.
Правителю повинуются, когда он силен и жесток. С жестокостью у вампира ни-каких накладок не возникало. А вот сила… Если все пойдет по его плану, у него будет мощный источник силы.
Да, этот источник пока не слишком управляем, но тем интереснее будет подчи-нять этого человека своей воле. Существует множество методов. Уговоры, шантаж, принуждение, страх - все это вампир намеревался пустить в ход. И даже получить от этого немалое удовольствие.
И выгоду. С мощным источником силы он может попробовать даже войти в Со-вет.
Что может быть слаще власти?
Любовь?
Какая глупость!
Вампир даже передернул плечами, хотя уже очень давно приучил себя оставаться всегда холодным и спокойным. Что бы вокруг ни происходило.
Из-за какой-то гормональной реакции - лезть в самое пекло, подставлять себя под удар, совершать поступки, полностью противоречащие здравому смыслу… фи!
И только подумать, что когда-то и он был таким глупцом.
Смешно.
Что ж, жизнь вылечила его от этой нелепости. Теперь он может сосредоточиться на главном.
Мало кто знает, какое это изысканное наслаждение - играть людьми, как пешками на доске. И мало кто на это способен. И даже среди тех, кто способен, порой процвета-ют странные заблуждения. Какая-то совесть. Или - того хуже - справедливость! Ну вот что это такое скажите на милость! Или хотя бы покажите!
Где, где в жизни есть место этой справедливости!? Ткните пальцем!
Если бы все было справедливо, он сейчас был бы главой Совета. Он - самый ум-ный, хитрый и жестокий. И по справедливости - должен быть самым сильным. Но это - не так.
Пока…
А еще есть такая глупость, как "воздаяние за грехи"! Глупее этих слов вампир отродясь не слышал. Что - неужели у нас кому-то за них воздается!? Да никому!
Только тем, кто слишком глуп чтобы вывернуться!
Ха!
Ему-то это не грозит.
Что бы ни произошло - он останется вне подозрений, как… ха-ха жена того смешного мальчишки, Цезаря. Что самое смешное - жена именно того мальчишки украсила его ветвистыми рогами. И плевать хотела на его заслуги перед Римом. Он тоже был не лыком шит и изменял ей направо и налево. Они друг друга стоили, но Помпея оказалась в проигрыше.
И где здесь справедливость?
Смешно.
Хотя… если она есть на свете - через несколько недель он станет одним из самых сильных вампиров.
И это будет просто замечательно.
Вампир улыбался холодной и жестокой улыбкой. Власть. Что может быть привлекательнее власти?
Ничего.
И очень скоро она будет в его руках.
Глава 3. Гадости бывают разные. Черные, белые и красные…
Оказавшись у меня дома, Вадим повел себя довольно странно. Он плюхнулся в кресло и уставился на меня. Сидел, смотрел и молчал. Как прокурор.
- На мне что - узоры выросли? - огрызнулась я на третьей минуте.
- Это я и пытаюсь выяснить, - честно признался Вадик.
Я подчеркнуто тщательно осмотрела себя, перегнулась, чтобы поглядеть через плечо, и покачала головой.
- Ни узоров, ни цветов, ни рогов. Жду объяснений.
- Присаживайся, - вампир кивнул на второе кресло напротив.
Я решительно уселась на вертящийся стул перед компьютером и сцепила пальцы на затылке. Самая моя любимая поза, когда приходится говорить о чем-то серьезном.
- Ну и?
- Юля, о чем вы разговаривали с шефом?
Как Вадим не старался показаться спокойным, в его голосе звучала какая-то странная нотка. Как здоровенная хрустальная ваза с трещиной. Вроде бы все так и то, ничего не заметно, а звук не тот. Не тот - и все тут.
- Да ни о чем, - протянула я. - Заключили временное перемирие. Пока эта комиссия не уедет, будем изображать горячую любовь.
Из Вадима, словно стерженек выдернули. Он расслабился и откинулся назад.
- Слава Богу!
Я захлопала ресницами. Это до чего же надо вампира довести, чтобы он о Боге заговорил!? И что тут вообще происходит? А вот мы это сейчас и выясним! И фиг этот клыкастик уйдет отсюда, пока я не получу всю политинформацию!
- Колись, Вадик!
Вампир не стал строить из себя Зою Космодемьянскую.
- Юля, я понимаю, что тебе сложно согласиться, но Мечислав - он, в сущности, неплохой хозяин. Он умный, он не жесток, он не стремится причинять другим боль ради своего удовольствия…
- Может быть, хватит рекламы!? - зло перебила я. Вампир поднял руку.
- Юля, позволь мне закончить. Мечислав - мой хозяин уже много десятилетий. Я привык к нему и не хочу никого другого. Сейчас я говорю с тобой откровенно, и, признаюсь тебе, за этот разговор мне шеф может голову оторвать. Я очень надеюсь на то, что он ни-когда не узнает о нашей беседе.
- То-то ты меня все время Юлей называешь, - покривилась я. - Стараешься подчеркнуть, что сейчас говоришь со мной как лицо независимое?
- Вряд ли меня можно так назвать, - покривился вампир. - Но речь сейчас не об этом.
- И об этом тоже, - вздохнула я. - Не затягивай, Вадик. И называй меня так, как приказал твой хозяин. Ты ведь привык?
- Привык. Юля, ты действительно хочешь помочь шефу остаться в живых и сохранить пост Князя Города?
Я на миг задумалась. Потом тряхнула головой.
- Да мне как-то все равно. Раньше мне вообще хотелось его убить, а сейчас, когда я его увидела,… нет. Сейчас мне не хочется причинять ему зла. Хочется, чтобы он оставил меня в покое.
- Это тебе придется решать с ним. Но зла ты ему не желаешь?
- Не желаю.
Я прислушалась к себе - и поняла, что говорю искренне. Действительно, Мечислав по-ступил со мной и с Даниэлем, как порядочная сволочь, но сейчас я уже не была на него так отчаянно зла. Время действительно лечило раны. Я и не замечала, но в первую очередь дни и ночи выгоняли из моей души то, чему там места не было. Ненависти - в первую очередь. Я никогда не умела ненавидеть. Особенно если ненависть была незаслуженной. Я отлично знала, что если бы нам дали время, Мечислав вывернулся бы из кожи, снял последнюю рубашку и прошелся босиком по огню, только чтобы его друг остался жить.
Времени нам не дали. И виновных я отлично знала. Катька, которой черт не велел за-ткнуться и утопиться в унитазе. Рамирес, который мог отложить решение вопроса на од-ну ночь до становления Мечислава в роли Князя Города. И Елизавета, которую я… нет, не ненавидела! Это была не злость и не ярость. Это было холодное и спокойное решение убить. Медленно и мучительно. За каждую минуту страданий Даниэля. За каждую секунду. За каждый его крик боли. Только тогда я смогу отпустить призрак любимого человека на свободу. Только тогда.
- Я рад, что ты смогла переломить себя.
Я пожала плечами.
- Даниэль не хотел бы, чтобы я замкнулась в своей ненависти. Он не такой меня видел. Хотя и от мести я не откажусь. Но пакостить за спиной у Мечислава не стану. Можешь ему это передать.
Столетия тренировки позволили Вадиму сохранить спокойное выражение лица. И голос оставался спокойным и ничего не выражающим. Но его ярость я ощущала по всей коже. Как пару сотен муравьев за шиворотом.
- Ты считаешь, что Мечислав попросил меня поговорить с тобой?
- Нет, - я покачала головой. Я действительно так не думала. Разговор был затеян по собственной инициативе Вадима. Но когда он вернется обратно, Мечислав обязательно вы-тянет из него все подробности. В уме этому зеленоглазому не откажешь. Может, потому что он не блондин? Ох, опять меня не туда занесло. Я встряхнулась и решительно добавила. - Но когда он спросит о нашем разговоре, скажи, что я не причиню ему вреда. ЕМУ я мстить не стану.
Ярость Вадима стихала, уступая место раздумьям.
- А кому станешь?
- А это ни его ни тебя не касается. Любовь была моя, боль и так моя, значит, и месть будет принадлежать мне.
Вадим знал меня достаточно хорошо, чтобы понять - я слов на ветер не бросаю.
- Юля, только будь осторожнее, ладно?
- Ладно. Так что ты хотел сказать?
- Юля, - бедный вампир чуть ли не заикался, произнося мое имя. Хорошо их Мечислав выдрессировал. - А к нам ты хорошо относишься? Ко мне, Борису, Валентину, Наде?
Я пожала плечами.
- Вы - мои друзья. Как я могу относиться к вам плохо?
- Тогда, ради Бога, не спорь сейчас с Мечиславом! Неужели тебе так трудно хотя бы сейчас выполнять его просьбы? Ты и так его напугала, ничего страшного он тебе не прикажет…
В голосе вампира звучала такая тоска, что меня аж передернуло.
- Юля, это очень важно! Сейчас шеф должен быть в силе, чтобы встретить все атаки. Ослабевших зверей рвет их же стая. Мечислав должен будет ну, не драться, но пройти босиком по клубку королевских кобр. Если ты его не поддержишь, он не сможет справиться. И пострадаем все мы. Любой другой Князь Города прежде всего расправится со мной и Борисом, как особо приближенными, потом возьмется за Валентина, потому что Валька - слабый вольп, что бы ты там ни говорила. А твоя подруга падет жертвой этой истории, потому что полезет в самый бурлящий котел. И сварится. Хотя тебя это вряд ли коснется. Ты - ценное имущество, которое будет беречь и лелеять любой хозяин.
- Засохни! - Меня била крупная дрожь.
- Я могу заткнуться. А можешь ли ты заставить себя не думать?
Вадим попал по самому больному месту. Ну почему я не могу быть упрямой дурой?! Я всегда начинаю думать и просчитывать варианты. И я не хочу, чтобы страдали мои близкие. Это героям мексиканского "мыла" простительно наворотить дел, а потом биться лбом об пол, уродуя паркет, и каяться так, чтобы с соседних крыш голуби падали. От звукового удара. Не мог я, не хотел, не думал!!! Увы! А что им? Героев сценарист вытащит! А это - моя единственная и неповторимая жизнь. И спасать меня будет некому. Если что. Если кто. Если все пойдет под откос.
Я ведь не только сама утону, я еще маму и деда за собой потяну. И друзей. И это - хуже всего.
- Иди, Вадик, - тихо сказала я.
- Юля, ты уверена?
- До свидания.
Вадим пристально посмотрел на меня, но решил не препираться. И правильно. Я сейчас была не в настроении. Могла и за дверь выкинуть.
Он ушел. А я легла, завернулась в одеяло - и сама не заметила, как уснула.
* * *
- ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!
Дикий крик прорезал помещение. Я подскочила на кровати, озираясь по сторонам безумными глазами. Ночник освещал комнату, раскрашивая стены в мягкие болотно-зеленые тона. Как хорошо, что он есть. Я бы с ума сошла, проснись я в полной темно-те.
Мне опять снился кошмар. Опять то же самое. Я смотрела со стороны на казнь Даниэля.
Мне никто не рассказывал. Никто и ничего. Но снилось всегда одинаково. А потом, спросив кое-что у Вадима, я увидела возмущение в голубых глазах: "Кто посмел рассказать!?". И поняла, что это не просто сны. Но разве от этого легче? Сознание выхватывает куски из ткани реальности, превращая мои сны в монстров. А монстрам все равно чью душу рвать на части. И мне больно, так больно… А снится почти всегда одно и то же.
Я падаю в беспамятстве на услужливые руки Валентина. Рамирес поворачивается к Даниэлю и красивое лицо искажается под ударом злости.
- Вот и пришел твой конец, бездарный мазила!
Даниэль неожиданно спокоен. И это его спокойствие еще больше обозляет Рамиреса.
- Ничего не желаешь сказать?
Кривая улыбка на губах вампира.
- Тебе?
В одном слове умещается океан брезгливости. Серые глаза холодны, как осенние лужи. На лице Рамиреса появляется такая же ухмылка. Со стороны кажется, что вампиры пародируют друг друга, но я-то знаю, что это не пародия. Это - поединок. Поединок черной зависти и черной ненависти Рамиреса - и полного спокойствия и любви к миру Дани-эля.
Рамирес отлично понял, ЧТО я такое. И в очередной раз возненавидел. Говорю - в очередной раз? Да. Этой ненависти много лет. С тех пор, как двое вампиров оказались соперниками в борьбе за одну человеческую женщину. С тех пор, как она пожертвовала со-бой, чтобы защитить любимого. С тех пор, как выбран оказался не Рамирес, а Дани-эль.
Иногда мне снятся воспоминания Даниэля. Это тоже мучительно, но не так страшно, как его смерть. Это воспоминание пришло одним из первых и прочно поселилось внутри.
Алая юбка, белый корсаж, маленькие босые ноги, выглядывающие из-под подола. Черные волосы вправе поспорить своим цветом с весенней замлей. В глазах навеки за-стыли два кусочка неба. Женщина смотрит на кого-то.
Я вижу ее лицо в нервных и раздраженных отблесках костра, но оно прекрасно да-же при таком неверном освещении. И меня охватывает чужая тоска. Как хороша она была бы при свете дня! Но он никогда не сможет ее увидеть в лучах полуденного солнца. Только представить, как золотые пылинки окутают ее сияющим пологом и повлекут бле-стки в ее волосах в бесконечный танец жизни в лучах солнца…
- Ты меня не слушаешь, Дани…
В голосе - ни грамма укора. Только бесконечная нежность. И - тепло. Эта женщи-на видит моего любимого таким же, как и я. Прекрасным. И я не ревную. Он любил ее? Любил. А меня? Тоже. Эти два чувства так схожи и такие разные. Как и мы с этой жен-щиной. Но наше чувство к Даниэлю одинаково. Любовь. Мы ведь видим его не клыка-стым кровопийцей. Нет! Мы смотрим сейчас в его душу. Она - снаружи, я изнутри. Но видим мы одно и то же. Бесконечную любовь к миру и к нам.
Мне незнаком язык, на котором они говорят, но слова я понимаю. Понимаю вместе с Даниэлем, чьими глазами смотрю.
- Я любуюсь тобой, - честно признается вампир. - Ты так прекрасна…
- Слишком прекрасна для тебя.
Этот голос мне тоже знаком. Женщина гневно взлетает на ноги. Волосы взметы-ваются ночным облаком вокруг лица, в глазах горят огни ярости.
- Тебя не звали к этому костру, непогребеный! Убирайся!
Я оборачиваюсь вместе с Даниэлем. Поднимаюсь на ноги и отвешиваю поклон. Приветствие младшего - старшему. И в смысле возраста и в смысле положения.
- Добрый вечер, Рамирес. Ты решил заглянуть к нам на огонек
- Не к вам, - принимает вызов вампир. - К Марии.
- Заглянул? Можешь проваливать откуда пришел!
Мария определенно не настроена на долгие разговоры. И я понимаю её ярость. Это был её костер. Её маленький островок наедине с любимым, с которым она может прово-дить так мало времени. Слишком мало… И вторжение чужого и неприятного ей существа воспринимается, как вызов. И женщина вся шипит от ярости, как кошка, которую оку-нули в бассейн с водой.
- Так грубо… Так некрасиво…
Слова похожи на змеиный шепот. Не шипение, а именно шепот. Если бы змеи за-говорили…
- Не тебе говорить о красоте, - огрызается Мария. - Ты не знаешь, что это та-кое!
- Но я могу распознать ее, когда вижу.
На лице пришедшего нет такого восхищения, как у Даниэля. Ее любимый всегда мечтает показать ее красоту миру. Этот же - наоборот. Только желание обладать. Чтобы все принадлежало ему и только ему. Красивая вещь, красивая женщина…
- Распознал? А теперь убирайся! Здесь тебе делать нечего!
Вампир вне себя от бешенства. Черные глаза обращаются в мою сторону.
- Мне не место? А ему?
- Не делай этого, - говорю я раньше, чем понимаю, ЧТО он желает сде-лать.
Но поздно.
Взмах рукой. Лезвие серого ножа, летящее в мою сторону. И - Мария. Бросившая-ся между двумя вампирами. Защитить любимого, которому это не причинило бы вреда.
Лезвие проходит насквозь. И из ее груди брызжет фонтан ярко-алой крови.