- А во что мне ещё верить? В неминуемую смерть? Тогда я просил бы срочно прирезать себя. Чтоб не мучиться.
- Так зачем же ты спрашивал, каков мой настрой? Таков же, как и у тебя. Единственно возможный для нас. Потому мы и родичи, хотя бы по духу.
Она сунула в мою ладонь пальцы, и я слегка сжал их, холодные, с длинными колкими ноготками. В этот момент я действительно ощущал её родственницей. Сестрой.
- Ладно. Поднимаем спящих, и в путь.
Все вскочили без единого возражения. Тело гудело, и, подозреваю, у остальных дело обстояло едва ли лучше. Но стоило ли обращать внимание на подобную ерунду, тем более в шаге от ступеней, ведущих к смерти? К тому же сегодняшний день не обещал нам безмятежного путешествия. Дальше местность становилась всё более сложной, ноголомной, а темп очень уж хотелось держать прежний. Жить хотели все. Пару раз нам приходилось возвращаться, чтоб обойти непроходимый участок. Это, конечно, вызывало раздражение.
- Ты вообще хоть примерно представляешь, куда мы двигаемся? - уточнил я у Шунгрия потихоньку, чтоб другие не слышали.
- Я-то представляю. А ты, чужак?
- Как раз интересуюсь. Потому что, кажется, уже прочно заблудился.
- Это к вопросу о важности географии в профессиональной деятельности телохранителя.
- Торжественно клянусь, что если выживу, уделю самое пристальное внимание этой науке.
Телохранитель Аштии посмотрел на меня с ироничным сомнением.
Мы обходили пирамидальную скалу, похожую на недообструганную стелу, когда на нас из густой зелени вырвались два пса. Рефлекс сработал не только у меня - в одну собаку улетели два ножа, вторая напоролась на меч. Шунгрий снёс ей голову одним взмахом. Я оглянулся на Аштию - та, выдернув свой кинжал из ножен, стояла в позе, очень удобной для перехвата псины в воздухе. Умеет, сразу видно.
- Дерьмо, - проговорила она. - Дерьмо.
- Нет. Есть ещё шанс, - главный телохранитель стал деловит и решителен. - Серт, бери Аштию, и уходите. Мы постараемся их задержать. Сбить с толку.
- Какой смысл? У них могут быть ещё собаки.
- Сразу видно, какой ты дикарь, Серт. Собак спускают сразу всех, и они идут стаей. Если до сих пор не кинулись и не лают поблизости, значит, у них было всего два пса. Оно и понятно, не так просто везти ищеек в походе. Их везут на сёдлах, и кони быстрее устают… Иди, Аше.
Бледная, с расширенными глазами, женщина остановила взгляд на своём телохранителе.
- Я не забуду этого, Шунгрий. Салеш. Арджуд.
- Позаботься о моей семье, Аше.
- Непременно. И о семьях других тоже… Идём, Серт.
Ужас выморозил меня на какой-то миг и до самого дна моей души. Было что-то невыносимо трогательное в таком спокойном мужестве, в героизме жертвования собой ради предводителя. Ради командира, просто поставленного над тобой приказом свыше, так не жертвуют, это делают лишь для того, кого искренне любят. Любовь своих людей Аштия принимала истинно по-королевски - с благодарностью, но и с осознанием своего полного права на такой дар.
Всего на пару секунд она задержалась, чтоб ответить взглядом на чужую преданность, и дальше мы понеслись с удвоенной быстротой, по камням и купам папоротников, через редкие ручьи, всё вверх и вверх. Нас подстёгивала даже не столько надежда на спасение, сколько уважение к оставшимся. Неправильно, если их поступок окажется бесполезным.
- Я ведь не знаю местности. Шунгрию правильнее было бы меня оставить, а с тобой идти самому, Аше.
- Нет. Шунгрий поступил с пониманием. Ты не умеешь вести себя на допросе. Он попытается сбить преследователей с толку, запутать их, задержать. С тобой же они б сразу поняли, что ты врёшь.
Мне резко расхотелось задавать вопросы. Примолкнув, я лишь подавал Аштии руку, иногда переносил её через расщелины, крупные лужи и полуосознанно прислушивался к тому, что творилось позади. Тишина. Тишина, чёрт побери! Что там с ребятами - не угадаешь. Остаётся только надеяться на лучшее. И молиться за них.
- Надо вот туда подняться, - сказала мне женщина, указывая на вознёсшуюся над нами гору. - Осмотреться, во-первых, и, кроме того, нам всё равно в ту сторону.
- Хорошо. Как думаешь - до них уже добрались?
- Естественно. Поисковых собак никогда не отпускают дальше чем на перестрел. Отойдя дальше, чем положено, они прекратят погоню и будут дожидаться своих хозяев.
- Кто - собаки?
- Да, кто ж ещё…
- Но каким образом такое возможно?
- Дрессировка.
- И магия?
- Отчасти. Почему ты спрашиваешь?
- Да так. Теперь всё понятно.
Карабкаясь по склону горы, я, наверное, ещё чуть-чуть верил и надеялся, что погоня - призрак, что нам не от чего спасать свою жизнь, что как-нибудь всё обойдётся, что псы взялись откуда-то из пустоты, а конники просто привиделись, или пришли сюда не по наши души. Пустые надежды, но они с упорством пробивались к свету и давали о себе знать, как бывает всегда. Веришь в лучшее до самой последней секунды. Пока волны не сомкнутся над головой, и в глазах не померкнет образ мира.
Иногда мне хотелось вглядеться в лицо Аштии - с любопытством, испытующе - но я знал, что это совершенно бесполезное занятие. Она умеет отсекать свои эмоции не хуже, чем сдержаннейшие из аристократов моей родины. И сейчас держалась так, словно нас ждут просто учения, не более. Я знал, что это всего лишь маска, но чужая безмятежность всё равно успокаивала. И, вглядываясь в вершину горы, на которую мы взбирались, уже хотелось как-то оптимистичнее смотреть в будущее. Будущее… Если оно вообще у нас будет.
Вскарабкавшись наверх, Аштия огляделась, хмуря брови. Я же просто замер в немом изумлении перед совершенством мира. Отсюда можно было разглядеть и часть Каньона, плывущего в золотом тумане - над плоскогорьем, похоже, поднимался ветер, вздыбивший редким облаком тучи песка. Видны были и просторы девственной чащи, если взглянуть направо, и стеклянные обломки озёр, а может, просто очень широкой реки с неровной поймой. Синее, как мечта, небо торжествовало над всем этим варварски-пышным лесным великолепием, почти подходящим под определение "джунгли".
- Не туда смотришь, - окликнула меня Аштия. И кивнула влево, на едва видимый в зелени склон, который мы миновали, и далее вглубь.
- Что там? Заметила что-нибудь?
- Заметила. Идём. Быстрее!
Идти по-настоящему быстро оказалось практически невозможно. Природа если о чём и позаботилась, то о собственной причудливости, а не об удобстве людей. Так что, осознавая опасность приземления ногой в какую-нибудь замаскированную расщелину, я смотрел вниз чаще, чем вперёд, и не очень разгонялся. Спутницу свою тоже старался насколько возможно тормозить. Она оглядывалась и сбавляла темп. На какое-то время.
Несколько раз нам преграждала путь плотная паутина лиан, к которой не сразу и сообразишь, как приладиться. В первый раз Аштия даже слегка напугала меня, молниеносно сдёрнув с бедра символ своей власти и в пару взмахов сорганизовав для нас проход. Оказалось, что диск Главы Вооружённых сил Империи в этом деле удобнее, чем мачете. Второй и последующие разы я уже не удивлялся.
- Ты им оставляешь зримые следы своего здесь присутствия. Думаешь, ножом так расчистить можно?
- Можно, но дольше.
- Всё равно сообразят, кто тут побывал. Как только увидят следы.
- Сообразят. И увидят. Вопрос лишь в том, когда именно увидят… Туда.
- Ты знаешь эту местность?
- Не то чтобы. Один раз общевойсковые учения проводились в Каньоне, было такое. Не здесь, но на утверждение представлялась карта с прилегающими территориями. А я такие карты всегда очень внимательно изучаю. На предмет постановки особо каверзных заданий.
- Топографическая карта?
- Само собой.
- Может, ты случайно помнишь тут какие-нибудь надёжные укрытия?
- Нет тут таких, - усмехнулась Аштия. - Или я о них не знаю.
- А куда мы вообще направляемся?
- Будем пытаться выбраться к одному из посёлков по ту сторону хребта и Долины Водопадов и искать там хороших лошадей. У меня при себе золота на изрядный такой табунок.
- Тут и Долина Водопадов есть?
- Имеется. Изрядная такая, особенно если форсировать с использованием подручных средств. Ещё, кстати, можно попробовать добраться до посёлка при порогах и там взять лодку. Будем действовать по ситуации. Тут главное другое. Дали б нам уйти…
- Аше…
- М-м?
- Ты как полагаешь - если преследователи охотятся именно за тобой, а тому есть немало признаков, они будут стремиться убить тебя или взять в плен?
- М-м-м… Скорее второе. Убить - слишком нерасчётливо. Неэкономно. Я бы на их месте ожидала от подобного пленника большой выгоды. Глава Дома - это не объедок с нищего стола. Тут можно долго и продуктивно играть топором над шеей. Самое меньшее - разорить вражескую область огромным выкупом - чем плохо?
- М-да уж… Но это ситуацию чуток упрощает.
- Думаешь?
- Уверен.
Женщина передёрнула плечами, словно замёрзла, но лишь теперь это осознала - а ведь небо со всей щедростью изливало на землю зной, лишь немного смягчённый для нас свежестью лесной тени. Уставшая или нет, она торопилась вперёд, хоть и без твёрдой уверенности. Видимо, ищет ориентиры, обозначенные на топографической карте и запавшие в память. Путь это нам упрощало мало, уже несколько раз я ловил её, поскользнувшуюся на камнях или сорвавшуюся со слишком крутого участка подъёма. Потом точно так же она поймала меня. Рука у её светлости была твёрдая, хватка - что надо.
- Спасибо.
- Не о чем говорить… А ну-ка, обернись! - Я повиновался. - Заметил?
- Движение?
- Именно.
- Зверь?
- Ерунда, звери ходят иначе.
- Люди? И много?
- А свет их знает… Посмотрим. Это же довольно далеко.
- Не так далеко, как хотелось бы, раз ты их заметила. Чёрт!
- Давно хотела у тебя узнать, что такое чёрт? Ты очень часто используешь это слово.
- Самое время предаться радостям языкознания.
- Конечно.
- Ну да, потом может оказаться поздно… Чёрт-то? Мифологическое существо, мелкий пакостник. Символ неудачи, зла, всё такое…
- Твои соотечественники считают, что это существо виновато в их неудачах, и потому вспоминают о нём?
- Когда-то именно так и считали. А потом возникла всеобщая привычка.
- Традиция?
- Ага.
И мы продолжили карабкаться.
Склон обернулся вершиной совершенно неожиданно для меня. Просто на какой-то момент я осознал, что идти стало проще, хотя провалов, разломов и зарослей, в которых путались сапоги, не уменьшилось. Аштия несколько раз останавливалась, решая, куда идти, потом всё же находила обход. Разок пришлось продираться сквозь кусты, напоминающие нашу ежевику хотя бы наличием шипов. Я прислушивался, но опознавал только звуки природы, не более того.
- Слушай, а мы не можем затаиться и пересидеть?
- Ой, вряд ли, Серт. Я в красном, ты в красном, хоть и не таком. Сомнительно.
Мне и самому уже стала очевидна глупость собственного предложения. Но что же придумать ещё, что? Возможность нашего благополучного ухода от преследования одними только ногами призрачна. Мы же не роботы. Нам придётся отдыхать. Ещё если б мы с Аштией были свежими, так и этого нет. За спиной война с её нечеловеческим напряжением, бегство, схватки с демонами, недосып и недоедание. Силы давно подорваны, на чудеса мы сейчас не способны.
А жить-то как хочется…
В какой-то момент и меня, и мою спутницу почти одновременно насторожил посторонний шорох, мы переглянулись. Изготовились к бою, но из зелени на нас выскочили всего лишь два некрупных пса, чёрных, гладкошёрстных. Выскочили - и заплясали на месте, лая. Этот лай, хрипловатый, но почему-то очень пронзительный, полоснул по нервам, как кнут по рукам. В тишине леса он, должно быть, разносился очень широко. И далеко.
Аштия, подняв диск к плечу, шагнула было к одной из псин, но та сразу отскочила и залилась ещё более пронзительным лаем. Вот тварь! Я убрал меч и вынул нож.
- Ты же говорила, что у них больше нет собак! - крикнул я. Всё равно шуму эти две шавки поднимали в разы больше.
- А ты посмотри, как они себя ведут! Это не ищейки в полном смысле слова. Они не обучены догонять и рвать. Они так и будут крутиться рядом, обозначая своё присутствие. Я не могу применить магию. Попробуй ты. Их надо убрать. Обеих.
Мне оставалось только уронить с плеча вещи и нырнуть вперёд. Ты быстра, псина, но и я не тугодум. Мы ещё поспорим с тобой в скорости и ловкости. Зубы клацнули почти у самого моего лица, обдав ноздри характерным собачьим запахом изо рта, но это был рывок в агонии. Небоевая, действительно небоевая собака, мало на что способна в смысле драки. Извернувшись, я поднялся на одно колено не то что рывком - почти взлетел. Из этого положения метнуть нож было проще всего. От метательного оружия собака уворачиваться не умела. А есть ли те, которые умеют?
- Отлично, - похвалила госпожа Солор, убирая на место диск.
- Связки потянул.
- Ну-ка встань… Не потянул, а только чуть перенапряг. Иначе б не вскочил сейчас на ноги так легко.
- Наверное, ты права. Ну, что - проблему решили?
- Не уверена. Нам с тобой сейчас по открытому пространству перебегать… Там и увидим.
- А обойти это открытое место никак?
- Разве что по скале. Но скала тоже голая. Взгляни.
Я оценил взглядом склон. Да, взобраться можно. Но… Должно быть, тут не так давно спускалась лавина или сель, которые слизали с камня и растительность, и саму землю. Немного её осталось на уступе, по которому мы и могли пройти, украшенному скудной жухлой травкой, выжженной жарким солнцем. Будущая густолиственная защита травки от солнца ещё не выросла заново, так что удивляться тут нечему.
- Тогда пойдём скорее. Пока там, может, не сообразили, что к чему.
Аштия приблизилась к краю обрыва и задумчиво посмотрела вниз.
- Не сообразили? Это вряд ли.
- Её светлости нет никакой необходимости спасаться постыдным бегством! - донеслось снизу.
Кричали, похоже, издалека, но голосина хорошая, мощная. Каждое слово можно разобрать.
Я поморщился и искоса взглянул на Аштию. Она хмуро разглядывала лес у своих ног. Там мог при желании укрыться целый отряд, целая армия - сколько угодно человек.
- Нет необходимости госпоже Солор прятаться и убегать! - повторил тот же голос. - В гостях у господина Яргоя госпожу ждёт уважительное отношение и достойный приём.
Женщина помедлила, прежде чем подойти к краю скалы. Отчасти так, чтоб её было видно. Я напрягся, но ни одной стрелы не прилетело. Впрочем, если б прилетело, напрягаться было б уже поздно. Во мне не было решимости схватить госпожу Аштию за руку и отдёрнуть назад, в заросли.
- Господин Яргой уже подготовил армии в поддержку императору? - звучно спросила она. Голосина потоньше, но тоже мощная. Не уступит тому, прозвучавшему снизу.
Заминка в глубине чащобы. Даже я её почувствовал. Видимо, там, в зарослях советовались, что б такое дипломатично, но убедительно ответить.
- Госпожа Солор, конечно, после зрелого размышления окажет всемерную и полную поддержку государю из семьи Атейлер, подлинному императору.
- Ну, всё с ними ясно, - приглушённым тоном произнесла её светлость, поворачиваясь ко мне. - Скажу, Серт, что для меня выбора не остаётся. Нас обложили плотным кольцом, ты это видишь. Разумеется, ты можешь сдаться в плен, если готов рискнуть. Ты всё равно почти ничего не знаешь. Но для себя я такой вариант не рассматриваю. И не собираюсь.
- И где предлагаешь устраивать обряд самозакалывания? - с примерной невозмутимостью уточнил я. - Прямо тут?
- Зачем же. Нет.
- И как будем действовать? Я убиваю тебя, а потом сам как-нибудь?
- Значит, ты решил со мной?
- Да, Аше, я для себя перспектив в плену не вижу. Правда, предпочёл бы в бою и всё такое… Но верю, что не стоит выбиваться из коллектива.
- Откуда выбиваться?
- Готов действовать так же, как ты.
- Что ж… - женщина задумчиво оглядела меня. Я искал в её лице хотя бы след паники или ужаса. Или хотя бы пафоса. Как же… Фиг! Словно обед собирается стряпать или рыбу удить. - Нет, Серт, вариант с мечом или кинжалом сомнителен. Меня не устраивает. Даже бездыханное тело главы Дома Солор можно использовать с выгодой для врага, это лишнее. Тут поблизости есть водопад. Достаточно высокий для нашей цели. Идём?
- К водопаду?
- Именно.
Аштия легко вскинула на плечо сумку и бестрепетно вступила на голый уступ. Мне выходить туда же было страшновато. При желании тут можно прострелять каждый сантиметр, а моя голова в целости и сохранности преследователям не нужна. Я ведь всего лишь какой-то там чужак.
Но не выстрелили. Имеют ли на меня планы? Или побрезговали тратить стрелы? А может, не опознали и решили, что я шишка более крупная, чем в действительности?
Или для семьи Солор я действительно имею какое-то значение? Названый брат главы Дома, человек, засвидетельствовавший рождение наследника… Что я могу знать об их традициях? На пару горстей золота могут меня сменять, или я и того не стою?
В любом случае плен меня не прельщает. Хватило ещё на родине рассказов тех офицеров-погранцов, которые служили в горячих точках. Нафиг-нафиг. Быстрая смерть честна, она с тобой не играет, не рядится в чужие обличия, она приходит один раз и кладёт предел боли. Миновав открытое пространство, я вяло подумал о том, что могли ведь пристрелить в затылок, а не пристрелили. С одной стороны, подобная смерть быстра и неожиданна, а значит, легка. С другой - пусть уж всё идёт по плану. Водопад так водопад. К тому же в водопаде всё-таки можно попытаться выжить. Какой-то крохотный шанс есть.
Но как бы там ни было, и о несостоявшейся смерти от стрелы, и о возможной - в потоке, среди пляшущих в нём огромных валунов - мне думалось безразлично. Усталость уже перешла ту грань, когда засыпает инстинкт самосохранения, и равнодушие довлеет над всем.
Здесь, на вершине, росло довольно много крупных деревьев, хоть и располагались они в отдалении друг от друга, каждый в окружении свиты из кустов и древесного молодняка. Через время стало ясно, что монолит скалы разрушают не только корни, но и вода. Глухой гул уже сейчас наполнял воздух, а через несколько сотен шагов я заметил, как искрится меж ветвей подвижное полотно реки.
Дно её можно было разглядеть, и дело оказалось не только в кристальной чистоте воды, едва нарушаемой даже бурностью потока. Русло было мелким, но широким и полноводным. Это вне сомнений горная река. Должно быть, она спускается с ледников вот того горного массива, синего, как грозовые облака, далёкого, как сон. И здесь, найдя путь, извилистый и трудный, обрывается в пустоту с края скалы, уже источенной, но навеки могучей.
Аштия, словно бабочка к свету, решительно двинулась вдоль берега. Грохот воды приближался стремительно, влага сперва коснулась губ, а потом окутала со всех сторон. Здесь, прежде чем низвергнуться вниз, русло расширялось, но не слишком. Спутница указала мне на уступ, звериной лапой выдающийся вперёд, над облаком водяной пыли, кутающей водопад.
- Отсюда, - крикнула она, и я только тогда осознал, как же в действительности ревёт вода, беснующаяся в камнях и рушащаяся вниз. Этот рёв делал бесполезными любые попытки разговаривать, тут надо было либо кричать, либо объясняться жестами.