В коридорах крепости царила неразбериха. Все войско Ан-Рукхбара собралось в стенах Нимрода, ожидая предстоящего штурма. Немногие знали, какая судьба постигла верховного главнокомандующего, и те, кто знал, молчали, не задавая вопросов из страха, что с ними поступят так же, как и с Тареком. Они безропотно подчинялись приказам верховного ха-гуррлина, опасаясь вызвать гнев непредсказуемого существа.
В покоях магов работали не покладая рук.
Задолго до того, как солнце оказалось в зените, маг Аким предоставил мастеру-волшебнику результаты своего труда.
- Двадцать кристаллов!
Аско-Бахрран усмехнулся Перед ним в корзине лежало множество матово-зеленых, гладко отшлифованных камней.
- Вы проделали действительно огромную работу, мастер Аким, - сказал волшебник, взвесив один из кристаллов в ладони. Затем подошел к одной из печей, обогревавших его мастерскую в холодные зимы. Держа кристалл в ладони, он указал рукой на угли.
- Набар кун ремаркадиш! - прозвучали магические слова, и кристалл засветился. Зеленое сияние разгоралось все сильнее, пока полностью не скрыло мастера-волшебника.
- Рабурн!
Из кристалла вылетел луч яркою света, с громким треском поджигая уголья. Аско-Бахрран был доволен. Левой рукой он накрыл кристалл, тихо бормоча слова, заставившие его угаснуть. Потом вернул камень в корзину, потирая заболевшую руку.
- Действительно прекрасная работа, - снова сказал он. - Мощнейшее заклинание, рассчитанное не на людей.
- Но хватит ли двадцати кристаллов? - неуверенно спросил молодой маг. - Насколько мне известно, уже почти все ха-гуррлины собрались в городе крепости.
Аско-Бахрран отмахнулся.
- Ха-гуррлины пусть считают, что им повезло, когда мы решили создать для них это оружие, - сказал он. - Двадцати должно хватить.
Он протянул корзину мастеру Акиму.
- Отнесите предводителю ха-гуррлинов. Пусть отберет двадцать воинов, которых нужно научить обращаться с этим оружием.
Мастер Аким побледнел.
- Я думал, вы сами…
- Планы изменились, Аким, - коротко пояснил Аско-Бахрран. - Сегодня утром мой медиум принес очень важные новости, которые заставляют меня действовать иначе.
Он сделал небольшую паузу, по-приятельски обнял Акима за плечи и подтолкнул мага к двери.
- После трагической гибели мастера Семпаса вы - мой самый способный маг и ближайший поверенный, мастер Аким, - с улыбкой сказал он. - Поэтому я поручаю вам это почетное задание - научить ха-гуррлинов обращаться с кристаллами.
- Но я неуверен…
- Ничего страшного, - Аско-Бахрран внезапно заторопился. - Предводителя вы найдете в покоях Тарека. И поторопитесь, повстанцы вот-вот начнут штурм, - и с этими словами он распахнул двери перед мастером Акимом.
- Можете на меня положиться, мастер, - голос молодого мага дрогнул. Он неохотно вышел из комнаты. Едва дверь закрылась, мастер-волшебник вернулся к столу, на котором ждало своего завершения заклятие. Оно будет одним из самых мощных, которые он когда-либо сплетал. Момент был удачен, успех гарантирован. Предательница одна на Небесной Башне. Эта дурочка действительно думает, что она так просто поднимется туда и передаст Богине Жезл. Непростительная глупость. Мастер-волшебник рассмеялся. Он осторожно поднял миску с кровью девственницы и стал рисовать на полу рисунок в виде спирали, а по краям его - сплетенные между собой руны.
Он как раз закончил, когда шорох крыльев возвестил о возвращении посланника. Аско-Бахрран открыл маленькую деревянную дверцу, ведшую в узкую шахту. Оттуда в комнату влетело маленькое мохнатое создание, неописуемо уродливое, и распласталось на столе. В его красном крючковатом клюве был тяжелый кожаный мешочек, содержимое которого оставляло на столе мокрые пятна.
- Хорошо сработано, - пробормотал Аско-Бахрран, запирая жалобно причитающее существо в клетку и просовывая в награду дохлую крысу. Теперь уже недолго. Ему нужно только закончить заклятие, прежде чем снег, который принесло животное, растает.
Кровь и вода, огонь и лед, буря и снег. Заклятие, равного которому нет. Против него предательница бессильна. Скоро Жезл будет принадлежать ему!
8
Земля дрожала под ногами тысяч и тысяч людей и лошадей, которых наездникам едва удавалось сдерживать. Войско повстанцев приблизилось к Нимроду ближе, чем на сотню локтей. Впереди ехал Къельт. Глядя прямо вперед, он ожидал, когда из утренней дымки поднимутся стены Нимрода.
Его мерин, впрочем, оставался спокойным и не заразился нервозностью, которую испытывало все войско. Животное шло вперед с гордо поднятой головой, словно он сам и был предводителем войска. Ройана ехала рядом с любимым. Вопреки воле мужа она решила быть с ним рядом. Ройана не сумела бы высидеть в лагере, слишком сильно она его любила, хотя и догадывалась, что его мысли были о другой. По лицу Къельта пробежала тень тоски, горечи и ненависти. Он был у цели.
Ройана знала: Къельт ждал этого момента с тех пор, как семнадцать лет назад предал огню безжизненное тело своей любимой Илайи. Женщина отметила, что не испытывает ревности, надеясь только, что неукротимая ненависть Къельта и его безграничное горе наконец-то улягутся, - если, конечно, он выживет.
Внезапно Къельт придержал коня и велел командирам остановить войско. Он смотрел на город-крепость. Ройана отогнала мрачные мысли и проследила за его взглядом.
Войско добралось до середины обширной равнины, но все еще находилось вне досягаемости огромных заряженных пращей, видневшихся за зубцами крепостных стен. Солнце выглянуло из-за вершин Вальдорского кряжа и позолотило высокие башни Нимрода, каменными пальцами упиравшиеся в небо над повисшей над городом дымкой.
Солнце поднималось быстро, прогоняя туман и медленно открывая панораму принадлежавшей некогда друидам крепости. Ройана и в этот раз поразилась - как прекрасен Нимрод. Даже на таком расстоянии он был красив. Краем уха женщина слышала, как Къельт переговаривается с командирами. На его лице не отражалось и тени волнения, но руки так крепко вцепились в узду, словно хотели разорвать ее. Ройана поправила лук за спиной и подвела коня поближе, чтобы слышать слова Къельта.
- Что-то здесь не так, - говорил он. Командиры одобрительно загудели, но никто не мог объяснить причины.
- А что может быть не так? - спросила Ройана. - Тарек вместе со своими воинами спрятался за спасительными стенами и ждет штурма. По правилам ведения войны он поступает совершенно верно.
- Это все слишком легко, - ответил Къельт, глядя на город. - Хотя они уже давно знают, что мы хотим напасть, они не устроили ловушек на равнине, которые могли бы нас задержать. Они не сделали ни единого выстрела, чтобы напугать, - он покачал головой. - Тарек - опытный воин. Он знает, что нельзя подпускать нас так близко к городу.
- Мы можем послать вперед разведчиков, - предложил один из командиров, но Къельт покачал головой.
- Это не поможет, - пояснил он. - Их начинят стрелами задолго до того, как они выполнят свою задачу. Нет, мы…
Позади раздался топот копыт. Къельт умолк и удивленно обернулся. Ряды повстанцев разомкнулись, и от фаланги отделилась фигура. Она сломя голову неслась прямо к небольшой группе, собравшейся вокруг предводителя. Наэми! Когда Ройана узнала ее, она испуганно задержала дыхание. Туманная эльфийка еще не оправилась от ран, и ей было строго-настрого велено оставаться в постели. Каким-то образом Наэми удалось, раздобыв коня, последовать за войском. Наэми неслась во весь опор, удерживая поводья здоровой левой рукой. Должно быть, каждое движение лошади доставляло эльфийке невыносимую боль, и по ее лицу было видно, какие муки она испытывает.
- Остановитесь, во имя Богини! - закричала она. - Мне удалось связаться со Служительницей! Она уже на Небесной Башне и начала подъем.
Неожиданное известие внесло смятение в ряды воинов. Пятеро командиров стали оживленно переговариваться, но Къельт, казалось, не слышал слов туманной эльфийки. Он неподвижно глядел на город. И только уголки рта беспокойно подрагивали, выдавая работу мысли.
- Къельт! - снова раздался голос Наэми. Она отпустила поводья и подъехала к предводителю повстанцев. - Подожди, не нападай, пока Служительница не выполнит свою задачу, иначе твои люди погибнут зря. Всего один день!
- Нет! - Къельт гордо поднял голову. Он сердито глядел на туманную эльфийку. - Время расплаты пришло. Мои ребята готовы погибнуть, если так суждено. Ты отказалась привести Служительницу с мечом ко мне. А теперь слишком поздно. Я принял решение и не стану больше ждать. Для меня "позже" больше не существует. Мы атакуем!
И энергичным движением он пустил коня в галоп к ожидавшему в отдалении войску, а за ним понеслись командиры.
Женщины остались одни.
- Вот глупец, - сказала Наэми. - Месть ослепила его. Неужели же он не чувствует, что за стенами притаились темные силы, которые только и ждут момента, чтобы уничтожить его?
- Он чувствует! - вздохнула Ройана. - Но жажда мести чересчур сильна, - лицо ее подернулось печалью. - Боюсь, ему совершенно безразличен исход сражения и то, выживет ли он. Ему просто необходимо наконец сражаться.
- В таком случае нам остается только надеяться на то, что Сунниваа успеет, - пробормотала Наэми, разворачивая коня. Она сражаться не станет. Даже если бы она не была ранена, принимать участие в таком безумии эльфийка не собиралась. Нужно разработать план, как помочь Сунниваа, используя язык мыслей. Думая об этом, Наэми прокляла кварлина, засевшего в междумирье и мешающего ей броситься на помощь девушке.
- Да сохранит тебя Богиня, Ройана, - тихо сказала эльфийка.
Ройана кивнула. Она верила туманной эльфийке, но не видела возможности переубедить Къельта.
Сунниваа прошла половину пути к вершине, когда погода внезапно испортилась. Она была настолько занята тем, чтобы удержаться на обледенелых камнях, что не заметила, как потемнело небо. Становилось все холоднее, ветер усилился, но Сунниваа не почувствовала и этого.
Она отчаянно продвигалась вперед с помощью негнущихся пальцев и непослушных ног вдоль отвесного склона, который вел к выдававшейся далеко вперед скале. Несмотря на плотные рукавицы, пальцы сильно болели, но девушке было все равно, пока она могла взяться за острый камень, чтобы продвинуться еще хоть немного вперед.
В ущелье за ее спиной клубился туман, не давая разглядеть, насколько глубока пропасть. Втайне Сунниваа даже радовалась этому. Туман давал ей обманчивое чувство, что она идет прямо над землей, и мешал взглянуть в бездонную пропасть. Потом она позволила себе короткую передышку и поглядела вперед.
Оставалось уже совсем недалеко. Всего в тридцати шагах от нее кромка оканчивалась, переходя в слегка подымавшееся вверх плато, по которому можно было спокойно идти дальше. Сунниваа прикрыла глаза и послала мыслеобраз Наэми, которая следила за ее подъемом из лагеря повстанцев. Затем отпустила руку и стала искать, за что бы ухватиться.
Вдруг пошел снег. Белые мерцающие звезды оседали в волосах Сунниваа, таяли на лице ледяными поцелуями. Поначалу их было мало, но потом их стало больше, и вскоре воздух уже кишмя кишел белыми хлопьями, летевшими по ветру, словно стая мерзких насекомых. Ветер и снег разогнали туман, открывая вид на бездонную черную пропасть, словно жадная черная пасть, глотавшую снежинки.
Сунниваа остановилась. У нее закружилась голова, и ей стоило больших усилий удержаться на скале. Она поспешно вернула руку на место и ухватилась за выступ скалы. Почувствовав под перчаткой скалу, она облегченно закрыла глаза. Но сознание того, что она висит над пропастью, не хотело уходить.
И вот за жутким воем ветра она услышала мягкий теплый голос, звавший ее со дна пропасти. Это было не более чем легкое дуновение, мысленно звавшее Сунниваа позволить себе упасть, перестать истязать усталые мышцы. Это было так легко. Нужно было просто отпустить руки от скалы и нырнуть в спасительную темноту. Часть сознания Сунниваа чувствовала, как манит ее этот голос, но она распознала опасность и изо всех сил стала сопротивляться. Наконец ей удалось открыть глаза и посмотреть вверх, чтобы снова направить свои мысли на цель.
Теперь ветер нес снежинки прямо ей в лицо. Они кололи кожу, словно маленькие ледяные кристаллики, в глазах стояли слезы. Сунниваа заморгала, прогоняя их, но увидеть что-либо ей все равно не удалось. Мир исчез за пеленой белых снежных хлопьев, и узкая кромка, по которой она шла, практически оказалась засыпана снегом. Сунниваа уже не чувствовала ни рук, ни ног. Лицо онемело, мышцы на руках, казалось, вот-вот порвутся. С каждым вдохом в легкие проникал холод, напоминая удар меча.
Ты устала, Сунниваа, ты так устала. Иди ко мне. Отдохни, шептал голос из пропасти. Да, она устала. Ей было больно. А мелодичный голос был так нежен. Зачем мучиться здесь? Она снова закрыла глаза и отдалась на волю убаюкивающих слов, мягко опутавших ее обещаниями и парализовавших ее волю. Медленно, очень медленно ее пальцы стали отделяться от скалы.
- Сунниваа, проснись!
Испуганный голос Наэми раздался в мыслях Сунниваа, вырвав ее из смертельного забытья. Ее пальцы снова инстинктивно вцепились в скалу, но сознание сопротивлялось выходу из мягкого сладкого сна.
- Сунниваа, проснись! Не сдавайся! - настаивала туманная эльфийка. - Соберись, уже недалеко. Еще несколько локтей - и ты на плато.
Слова эльфийки наконец-то достигли ее сознания, пробились через мягкую паутину, опутавшую девушку, и пробудили в ней желание продолжать путь. Нечеловеческим усилием воли Сунниваа удалось прогнать ласковый голос смерти из своего сознания и стряхнуть с себя наваждение. Она осторожно продолжала путь. Из-за снега камни сделались скользкими, и часто рукам и ногам не за что было ухватиться. Сунниваа боролась с отчаянным мужеством, шаг за шагом продвигаясь к спасительному плато.
Теперь ветер выл, словно раздразненный зверь, у которого отобрали верную добычу, и со всей силой обрушился на нее. Чтобы уйти от его силы, Сунниваа изо всех сил прижалась к скале, но порывы ветра то и дело угрожали сбросить ее со скалы в пропасть. Воздух стал тем временем настолько ледяным, что девушка вот-вот могла примерзнуть к скале. Забыв о боли, Сунниваа переставляла руки и ноги, молясь о том, чтобы плато как можно скорее показалось у нее перед глазами. Когда все наконец закончилось, она сначала даже не заметила этого. И вдруг ее руки схватились за пустоту, а нога уткнулась в скалу. Сунниваа была так удивлена, что потеряла равновесие. Она непроизвольно переместила вес на одну сторону, чтобы не рухнуть в пропасть, и больно ударилась о камни плато. Боли, сопровождавшей падение, она почти не ощутила. Обрадованная тем, что трудное позади, она некоторое время лежала на холодной скале, пытаясь собраться с силами.
Получилось!
Ее послание было адресовано Наэми, которая боролась за ее жизнь где-то на равнине под стенами Нимрода. На долгое послание времени у девушки не было, потому что вокруг с неубывающей силой бушевала буря. Сунниваа была измучена и срочно пыталась найти место для отдыха. На четвереньках поползла она вперед, отчаянно сопротивляясь буре. Снег мешал смотреть. Сунниваа напряженно сконцентрировалась на том, куда ставить руки и ноги, чтобы не упасть в какую-нибудь расщелину. В мыслях она слышала встревоженные крики Наэми, но сил отвечать туманной эльфийке у нее не было.
Милостивая Богиня, отчаянно взмолилась она. Позволь мне найти защищенное место. Я так устала. В этот миг шторм на мгновение разогнал снежные хлопья, и ее взору открылось небольшое скопление скал, стоявших у подножия отвесной стены. Сделать несколько шагов, остававшихся, чтобы дойти туда, оказалось невероятно трудно. Из последних сил она спряталась за скалой. Тут переносить шторм было намного легче. Не чувствуя ледяного ветра, ослабленное тело Сунниваа оказалось охвачено обманчивым теплом, которого на самом деле не было. Она чувствовала себя в безопасности, и ей не хотелось ничего, кроме как иметь возможность отдохнуть здесь. Она обессиленно закрыла глаза и полностью отдалась на волю приятного чувства защищенности.
- Сунниваа, почему ты не отвечаешь? - настойчивые крики Наэми мешали Сунниваа погрузиться в пучину сна.
- Оставь меня в покое, Наэми, пожалуйста! Я устала, мне нужно поспать, - бесцветным голосом ответила она.
- Нет, тебе нельзя этого делать! - в голосе туманной эльфийки сквозила паника. - Если ты уснешь, то непременно замерзнешь. Ты слышишь меня, Сунниваа?
- Да, - образы цветущей лесной поляны плясали перед глазами Сунниваа, а мягкие лучи солнца согревали ее озябшее лицо. - Наэми, ты только посмотри! Здесь такая чудесная поляна, столько цветов, столько солнца, столько…
- Сунниваа, ты не должна ступать на эту поляну! Ты меня слышишь? - призывы Наэми едва не захлебнулись. Она снова и снова звала девушку по имени, но та даже не подозревала об опасности, которой подвергалась. Единственное, что она чувствовала, - это раздражение из-за постоянных криков Наэми, которые мешали ей ступить на заманчивую полянку.
- Сунниваа! Ты должна выпить сока из того флакона, что подарила тебе Мино-Тей! - кричала эльфийка. - Немедленно!
- Какого еще флакона? - зевнула Сунниваа.
- Флакончик, Сунниваа, скорее!
Флакон? Мино-Тей? Ах да! Не отрывая взгляда от прелестных цветов, Сунниваа зубами сняла оледеневшую перчатку. Потом нащупала в рюкзаке флакончик, который эльфийка давала ей целую вечность назад. Может быть, тогда она от нее наконец-то отстанет? Когда она ее наконец обнаружила, пальцы ее совершенно обледенели.
- Нашла?
Сунниваа не ответила. Она никак не могла открыть флакончик.
- Сунниваа, ты должна выпить это!
- Да я же пытаюсь.
Наконец крышка поддалась. Сунниваа неохотно поднесла флакон к губам и глотнула горькой жидкости. Она обожгла желудок, распространяя по всему телу приятное тепло. Усталость исчезла без следа, а прелестная картина перед глазами стала таять. Полянка исчезла. Разум снова работал ясно. Вдруг Сунниваа осознала, что едва избежала смерти.
- Спасибо, Наэми!
- Во имя Богини, Сунниваа! Я уже думала, что потеряла тебя, - в голосе Наэми звучало облегчение. - Тебе лучше?
- Я чувствую себя хорошо, - заверила ее Сунниваа. И действительно, откуда-то взялись новые силы, по рукам и ногам разлилось приятное настоящее тепло. Она понятия не имела, сколько времени уже прошло, но буря по-прежнему бушевала за спасительными скалами. Снежные хлопья то и дело обрушивались на скалы, дул холодный ветер, Сунниваа было холодно. Ничто не могло ее заставить вылезти отсюда еще раз.
И вдруг она осознала, что не сумеет увидеть свою цель, если погода не прояснится. Сунниваа вздохнула и съела кусок сухого хлеба, который нашла в сумке. Покончив с ним, девушка стала искать в сумке перчатки. Они упали на землю, и их до половины присыпало снегом. Хотя ей было не холодно, сколько продлится действие напитка на травах, она не знала. Поэтому она тщательно отряхнула снег с мягкого меха и просунула руки внутрь. Потом прислонилась спиной к скале, закрыла глаза и стала ждать.
Сунниваа пыталась дотянуться до Наэми, но ничего, кроме странного свиста, от которого заболели уши, не услышала. Этот свист мешал установить мысленную связь. Девушка вздохнула. Если бы только эта снежная буря наконец угомонилась!
И тут что-то произошло.