- Какая такая опасность? - смешно заломил брови Эллис. - Виржиния, только не говорите, что у вас есть ревнивый родственник со средневековыми понятиями о чести, который неусыпно заботится о вашей репутации.
- Вы почти угадали, Эллис. Не родственник. Жених. Я обручена с маркизом Рокпортом.
Вот так, я даже не солгала. Просто сместила некоторые акценты…
В глазах у Лайзо появилось престранное выражение.
- Леди Виржиния, я мог бы изменить свою внешность, хоть бы и притвориться стариком, только…
- Довольно. Мистер Маноле, не унижайтесь. Сядьте, пожалуйста, обратно на стул. Эллис, не утруждайте себя поиском аргументов - если я сказала "нет", это значит именно "нет", а не "попробуйте меня убедить". Мадлен, сердце мое, не стой там, я обещала нашим гостям кофе.
Мэдди расцвела торжествующе-радостной улыбкой. К столику она подходила, едва ли не приплясывая, а когда составляла чашки на стол, то одарила меня восторженным взглядом.
- Значит, жених. Маркиз Рокпорт.
- Да. И весной я уже имела с ним продолжительную беседу, когда на приеме у графа Хорнского кто-то имел неосторожность заметить, что некий детектив Норманн слишком часто посещает "Старое гнездо".
- И почему же я до сих пор жив и здоров? - саркастически поинтересовался Эллис.
- Потому что я сказала Ричарду, что вы довольно скучный мужчина тридцати с лишним лет, ростом ниже меня, наполовину седой, а еще - что вам я обязана жизнью, да и в кофейне вы стали уже своего рода достопримечательностью, - по мере того, как я говорила, лицо у Эллиса вытягивалось все больше и больше. - Разумеется, это не совсем так, но главное, что Ричард понял - вы ему в соперники не годитесь.
- Ричард?
- Ричард Рэйвен Рокпорт.
- Маркиз.
- Совершенно верно.
- Замечательный кофе.
- Благодарю.
- Значит, работать на вас для Лайзо - не лучший выход?
- Определенно.
- Гм.
- Увы.
- Что ж, не буду больше отнимать у вас время, - Эллис поднялся и хлопнул своего бывшего воспитанника по плечу. - Идем, Лайзо.
Тот беспрекословно подчинился, но бросил на меня такой жгучий взгляд, что по спине пробежали мурашки. Я невольно сжала в кулак левую руку - ту, к которой прикасались пальцы Лайзо, горячие, как уголья из печи.
- До встречи, леди Виржиния, - улыбнулся он уголками губ.
- Не думаю, что мы еще встретимся, - ответила я ровно.
- Как знать.
- Лайзо, не неси чушь, - возмутился Эллис и обернулся ко мне, хмурясь. - Всего доброго.
Когда глухо стукнула щеколда на двери черного хода, я наконец позволила себе расслабиться и слегка распустить ворот платья. Воздуха отчаянно не хватало.
- Мэдди, будь умницей, принеси мне холодной воды. Нет, постой. Пусть Георг выдавит в воду лимонного сока.
Мадлен птичкой упорхнула на кухню. Я откинулась на спинку стула, рассеянно обмахиваясь салфеткой. Почему-то этот Лайзо Маноле не выходил у меня из головы. Сейчас, обдумывая его поведение, я поняла, что местом водителя он заинтересовался не сразу. Скорее всего, в "Старое гнездо" Лайзо пришел, делая Эллису одолжение, и поэтому нарядился так, чтобы мне и в голову не пришло взять на работу "оборванца-гипси". Но потом что-то заставило его передумать. Святые небеса, так меня еще никто не просил о работе! И я могла бы согласиться. На самом деле маркиз Рокпорт вмешивался в мои дела довольно редко - я сразу дала ему понять, что если он попытается мне приказывать, то помолвка будет разорвана в тот же день. Ричард был другом моего отца, а брак - своего рода соглашением между Рокпортами и Эверсанами. Но за последние десять лет многое изменилось. Женщины получили большую свободу и самостоятельность, были приняты новые законы о наследовании… Пожалуй, теперь никто не удивился бы расторжению "выгодной помолвки" - маркизу в этом году исполнилось тридцать шесть, мне едва миновало двадцать, и разница в возрасте была бы существенным аргументом.
Сплетни тоже всего лишь отговорка. О визитах Эллиса в "Старое гнездо" говорили месяц или около того, а потом тема эта наскучила высшему свету.
Нет уж. Надо признаться хотя бы себе: я так резко говорила с Эллисом и отказалась брать Лайзо потому, что понимала - этот восхитительный мошенник имеет все шансы вертеть мною, как ему заблагорассудится.
Мэдди неуверенно положила мне руку на плечо.
- Что? - очнулась я от размышлений. Глаза у Мадлен были встревоженные. - Не беспокойся. Все в порядке. Эллис привел странного человека, но разве это впервые происходит? А я… наверное, время просто уже позднее, вот мысли и путаются.
Я пригубила воды. Освежающая кислинка лимона смыла ощущение духоты, но тревога осталась. Мадлен растерянно смотрела то на меня, то на пустые чашки на столе. За окном было совершенно темно.
И впрямь, слишком поздно, чтобы мыслить разумно.
Против ожиданий, проснулась я рано, еще восьми не было - и вполне выспалась к этому времени. Видимо, сказалось то, что накануне днем я вдоволь подремала. Утро прошло в рутинных заботах - деловые письма, финансовые документы, присланные управляющим на проверку, несколько приглашений на званые ужины - на некоторые из них следовало ответить отказом, на другие - согласиться… Когда я уже готовилась к выходу, а Эвани делала мне прическу, вдруг вошла Магда, взволнованная и бледная:
- Леди Виржиния, там такое странное творится, ну, в "Старом гнезде", - она неловко переступила с ноги на ногу. - По телефонному аппарату, э-э-э, звонили. Мистер Белкрафт, самолично. Говорит, срочно приезжайте - вроде как у дверей утром нашли кого-то, из постоянных. То ли пьяного вусмерть, то ли больного… Ну, дальше я не поняла ничегошеньки. Там тренькнуло что-то - и тишина.
"Неужто Лайзо вернулся?" - пронеслась у меня дикая, невозможная мысль, но я сразу ее отбросила. Вчера вечером я дала четкое указание - больше не пускать воспитанника Эллиса через черный ход. Магда сказала - "кто-то из постоянных". Наверное, имелось в виду "из постоянных посетителей кофейни". Но почему Георг решил не вызвать врача, а сделать звонок мне?
Ох, не приеду - не узнаю.
- Магда, кэб уже ждет? Нет? Скверно… - прав, прав был Эллис - мне действительно нужен личный автомобиль с водителем. И чем скорее, тем лучше. Надо заняться поисками всерьез. - Эвани, вы тоже готовьтесь к выходу. Будете меня сопровождать.
Как я ни спешила, но в "Старом гнезде" оказалась только через полчаса. Выяснить какие-либо подробности о происшествии тоже не удалось. Я попыталась сделать звонок Георгу, но телефонистка никак не могла соединить с нужным номером. А потом уже подъехал кэб, и я не стала терять время на бесплодные попытки установить связь.
Георг встретил меня у черного хода.
- Доброе утро, леди Виржиния. Боюсь, день сегодня получится такой же хлопотный, как и вчера… В зале сидит мистер Калле. Он был не совсем трезв, я привел его в чувство, как мог. Однако он по-прежнему настаивает на разговоре с вами, уверяет, что это очень важно… Я не стал пока звать констеблей.
- Вы правильно поступили, Георг, - улыбнулась я. Значит, Эрвин Калле. Не слишком-то похоже на его обычное поведение. Он, конечно, эксцентричен, но эксцентричность обычно проявляет в несколько иной сфере. - Мистер Калле не говорил ничего?
- Нет, - Георг нахмурил брови - происходящее явно ему не нравилось. - Он крайне взволнован и настаивает на беседе лично с вами.
- В таком случае не будем заставлять его ждать.
Не теряя больше времени, я прошла в зал. Эвани осталась на кухне с Мэдди и миссис Хат - как ни странно, эти трое вполне нашли общий язык. Эрвин Калле ждал меня, нервно расхаживая по залу из стороны в сторону. Признаков опьянения не было, но запах чувствовался даже издали. Я помедлила, но потом все же вошла в зал. Георг остался у дверей в служебное помещение, буквально в шаге от меня; случись что, он сумеет скрутить хлипкого художника.
- Доброе утро, мистер Калле, - поздоровалась я, привлекая внимание Эрвина. Тот замер так резко, что мне стало не по себе. В последнее время он красил волосы в огненно-рыжий цвет, и от этого сейчас походил на безумца.
- Недоброе, леди Виржиния, для меня - недоброе… - голос у него сорвался. - Четыре дня тому назад погиб мой близкий друг. Вероятно, вы слышали о нем. Патрик Морель.
- Конечно же, слышала, - я почувствовала себя так, словно меня чем-то тяжелым огрели по голове. Быть того не может… Патрик Морель, звезда, блистающая на подмостках Королевского театра… Блиставшая. - Так вы были знакомы? Мои… мои соболезнования. Как это случилось?
- В Управлении Спокойствия говорят, что это было самоубийство. Он повесился, - мертвым голосом ответил художник.
Самоубийство друга. Неудивительно, что Эрвин Калле в таком состоянии. Странно только, что он пришел за утешением в "Старое гнездо", а не к своей нынешней "вдохновительнице".
- К сожалению, даже самые лучшие уходят, - произнесла я, стараясь вложить в эти слова все свое сочувствие. - Но Патрик Морель… Кто бы мог подумать, что он покончит с собою. Ведь у него было все - и красота, и талант, и главные роли в спектаклях. Поверить не могу, что его больше нет.
Эрвин Калле дернулся, словно от удара, и рассмеялся - хрипло, глухо.
- Да, у него было все… Леди Виржиния, - внезапно он оборвал смех и шагнул вперед, судорожно сжимая кулаки. - Патрик Морель не был самоубийцей. Я точно знаю, что его убили.
- О…
- Вы не верите мне? - Эрвин бессильно поник и покачнулся, как увядший тропический цветок на холодном аксонском ветру. - Я…
- Святые небеса, только не впадайте в отчаяние! - наплевав на правила этикета, я подошла к художнику и взяла его за руку. - Прошу вас, присядем там, за столиком. Георг, будьте любезны, сделайте нам напиток из мелиссы, мёда и лимона… А вам, мистер Калле, нужно просто успокоиться и рассказать мне в подробностях, что же все-таки произошло.
Георг понятливо кивнул и скрылся в служебных помещениях. Я же отвела Эрвина к столику в самом дальнем углу, за ширмой. До открытия кофейни оставалось еще около часа, но лучше было заранее устроиться там, где никто не помешал бы разговору - и не увидел бы художника в таком плачевном состоянии. Эрвин шел послушно, цепляясь за мою руку, как ребенок - за материн подол. Мы так и сели за стол - рядом, не разнимая рук. Волосы у Эрвина были давно не мыты и свисали неопрятными перепутанными прядями. Лицо осунулось, глаза покраснели, словно он в последние дни забывал о сне и пище.
А на руках у него почти сошли постоянные пятнышки разноцветной краски - и это был самый тревожный признак. Ведь он означал, что Эрвин уже долгое время не заходит в свою мастерскую.
- Кажется, вы упоминали, что Патрик Морель был вашим другом, - начала я осторожно. Некоторые нарывы лучше вскрывать сразу. - Расскажите мне о нем. Вы давно знакомы?
Эрвин судорожно вдохнул и почти до боли сжал мои пальцы.
- Уже семь лет. Со времен учебы в Университете Иль-Ситэ, в Лютье.
- Получается, вы сблизились в студенческие годы?
- Да. К слову, дипломов мы так и не получили, - Эрвин улыбнулся - болезненно и натянуто, но это все же была улыбка. - Я забросил науки ради мольберта, а Пэтси - ради сцены. Денег вечно не хватало, приходилось подрабатывать в самых разных местах. А потом Пэтси предложил безумную идею - оставить родной край и сбежать в Аксонскую Империю…
Эту историю я хорошо знала. Эрвин частенько пересказывал в кофейне всем желающим байку о том, как он пешком пересек половину материка, потратив на это почти полгода, а потом тайком пробрался на паром - и так попал в Бромли. Оказавшись в столице без единого рейна в кармане, юный мистер Калле не растерялся. Используя свой незаурядный талант к очарованию немолодых женщин, он набился в "подмастерья" к известной в то время художнице, Николь Бонне. Она тоже была родом из Марсовийской Республики, тоже когда-то жила в городе Лютье, и, конечно, не могла отказать в помощи своему соотечественнику - бедному, но талантливому юноше… Но я даже не подозревала, что свой путь Эрвин начинал не один, а с Патриком Морелем.
- …в Бромли наши пути разошлись. Пэтси повезло - в театре Сен-Ирэн шел спектакль, в котором требовалась роль мальчика с сильным марсовийским акцентом. Потом антрепренер заметил Пэтси и взял его в труппу. Платить не стал, зато предложил еду, место для ночлега - и возможность учиться.
И, судя по всему, юноша времени зря не терял. Это для таких людей, как я - бесконечно далеких от театра и сценического искусства - триумф Патрика Мореля был сродни появлению новой звезды на небосклоне. Явление непостижимое, находящееся во власти лишь высших сил… На самом же деле за славой Мореля стояли годы упорной работы.
Эрвин рассказывал о своем друге сначала медленно и печально, а потом все оживленней. Под конец он вспомнил одну пикантную и невероятно забавную историю с участием двух глупых актрисок и не слишком разборчивого режиссера и даже засмеялся - но вскоре опять помрачнел.
- Поверить не могу, что его больше нет, леди Виржиния, - Эрвин тяжело вздохнул. Кувшин с напитком из мелиссы и мёда уже почти опустел, но дело свое он сделал. Руки у художника больше не дрожали, и речь стала спокойней и сдержанней. А может, причина была не в лекарствах, а в том, что Эрвин наконец-то выговорился? - Это произошло так неожиданно… В последнее время Пэтси во всем сопутствовала удача. Спектакли имели оглушительный успех, на скачках он поставил крупную сумму - и выиграл, даже с женщинами дела обстояли прекрасно. Пэтси говорил, что нашел "свою единственную" и готов сделать ей предложение, - художник низко опустил голову. Голос от этого звучал теперь приглушенно и сдавленно. - В то утро, когда Патрика нашли, он должен был прийти в мою мастерскую. Понимаете, я вдруг понял, что у меня нет ни одного его портрета. Да что там портрета, даже наброска! Пэтси сначала смеялся, но потом все-таки согласился позировать. Мы договорились на одиннадцать утра - свет в это время хороший. Но Пэтси так и не пришел. Я прождал его весь день, а потом отправился к нему домой, чтобы хорошенько пристыдить… и узнал, что он мертв.
- Я… - нужно было сказать "сочувствую", но приличествующие случаю и ничего не значащие слова не шли с языка. - Я считаю, что вам нужно все-таки написать его портрет! - вырвалось у меня вместо этого, и я сама испугалась того, что сказала.
- Что? - от изумления художник часто-часто захлопал ресницами. - Леди Виржиния…
- Вы напишете его портрет, Эрвин, - твердо повторила я. - Нарисуете Патрика Мореля именно таким, каким знали его вы. Не публика, не коллеги по сцене, не женщины. Именно вы - тот, с кем он начинал свой путь.
Лицо Эрвина Калле словно озарилось внутренним светом. Смягчились черты лица, разгладилась постепенно горькая складка между бровями, чуть-чуть поднялись вверх уголки губ, намечая улыбку…
- Возможно, вы правы, леди Виржиния, - произнес он негромко и поднял на меня глаза. - Но сначала я должен отыскать того, кто убил Пэтси. Нет, даже не так. Того, кто выставил его слабовольным самоубийцей. И для этого я пришел к вам.
Я покачала головой и виновато улыбнулась.
- Боюсь, вы ошиблись, Эрвин. Я не караю преступников. Я всего лишь продаю кофе и сладости.
Взгляд его стал острым и безжалостным.
- Зато к вам приходит человек, который может раскрыть любую тайну и найти виновного. Алиссон Алан Норманн. Детектив Эллис. Вы ведь друзья?
Перед моим внутренним взором в одно мгновение промелькнули события вчерашней ночи. Сердито щурящийся Эллис, Лайзо Маноле - стоящий на коленях у моих ног, горячие пальцы, сжимающие мою ладонь, и освежающая разум лимонная кислинка на языке…
- Друзья? Надеюсь, что все еще да, - я тяжело вздохнула. Похоже, день сегодня будет таким же жарким, как всю последнюю неделю. Может, придумать какую-то систему охлаждения в кофейне? Навесы над окнами уже помогают мало. А если установить что-то вроде "жаровни наоборот" - с медленно тающим льдом? Или сделать в центре зала какой-нибудь фонтанчик-каскад в миниатюре? Нет, слишком глобальная задумка… да и в целом, не время для подобных размышлений. Сейчас главное - Эрвин Калле и его горе. - Что вы хотите от меня, Эрвин? Устроить вам встречу с мистером Норманном?
- Я уже встречался с ним, - тоскливо ответил художник, дергая себя за рыжую прядь. - Он сказал сразу, что тут расследовать нечего, и даже слушать меня не стал.
Я немного помедлила перед тем, как ответить.
- Может, он прав, и это действительно было самоубийство?
Эрвин покачал головой.
- Нет. Я знаю точно. Патрик бы никогда и ни за что… Нет. Он не мог просто вот так повеситься. Если бы вы поговорили с мистером Норманном и убедили его выслушать меня внимательно…
Как бы только от моего вмешательства хуже не стало. Особенно после того, что произошло вчера.
Но Эрвин смотрел на меня с таким отчаянием - как будто я была его последней надеждой.
И я решилась.
- Хорошо. Попробую переубедить мистера Норманна, хотя и не могу ничего обещать. Он очень… упрямый человек. С другой стороны, мистер Норманн крайне любопытен. Если получится заинтересовать его вашим делом, то он сам добьется в Управлении Спокойствия инициации расследования.
- Уповаю на это, - мрачно ответил художник. - Благодарю вас, леди Виржиния… и прошу прощения за то, что ворвался в "Старое гнездо" в таком виде.
- Не извиняйтесь, мистер Калле. У вас была серьезная причина - и да уберегут небеса нас всех от подобных причин.
Вскоре начали подходить первые посетители. Как назло, гостей сегодня было много - с самого открытия. Мадлен пришлось увести художника в верхние комнаты и уложить там на кушетку: после целого кувшина медово-лимонного настоя мелиссы его сморил сон, а просто вызвать кэб и отправить Эрвина домой мне совесть не позволила. Ближе к вечеру художник проснулся сам, передал через Георга уверения в своей сердечной благодарности и незаметно покинул "Старое гнездо" через черный ход.
Рассказ Эрвина Калле не выходил у меня из головы целый день. Я с видимой беззаботностью обсуждала с леди Чиртон и миссис Джонстоун фасоны летних платьев и внезапно захватившую умы бромлинских кокеток моду на бумажные зонтики в чжанском стиле, рассуждала о мифологических мотивах в последнем сборнике стихов Эмили Скаровски, поддерживала беседу о скачках и жаловалась на жару - но мысли мои постоянно возвращались то к истории Патрика Мореля, то к ссоре с Эллисом накануне.
Ближе к восьми часам в кофейню заглянул Луи ла Рон, как всегда, со свежей газетой. Я не упустила случай и расспросила его о смерти Патрика Мореля. Ей была посвящена небольшая заметка, как оказалось, во вчерашнем выпуске - всего на десять строк. Ла Рон быстро нашел заметку на последней странице, среди некрологов. Я перечитала ее дважды и загрустила.
Такие сухие слова!
Родился, жил, умер - скорбим. Внезапно выяснилось, что не только широкой публике, но даже и близким знакомым мало было известно о нем. Вот, например, о его возлюбленной - той, с которой Патрик, по словам художника, намеревался связать себя узами брака - даже не упоминалось.
Заметку я аккуратно вырезала и отложила. Пригодится для беседы с Эллисом. Детектив обычно приходил ближе к полуночи. Я нарочно закрыла "Старое гнездо" пораньше, сама сварила кофе и подготовила его любимые пирожные.