…Первая остановка случилась в Ростове Великом. Поезд встречали четверо мужчин в легких дубленках и норковых шапках и дама в сереньком потертом каракуле. У мужчин в руках были два свёртка из розовой гофры - букеты, прикрытые от забористого мартовского утренника. Дама прижимала к груди нечто похожее на старинный фотоальбом. Все смотрели в открывшуюся дверь личного вагона Матроны. Но первым, совсем не почину из соседнего вагона вышел, ошалевший от духоты Диванов. Дама в каракуле узнала его и, отодвинув в сторону мужчин, кинулась к нему с громоздким альбомом:
- И вы здесь, Дмитрий Диванов!? Какая радостная неожиданность,… сюрприз для нас какой! Пожалуйста, автограф для жителей древнего города. Не для меня лично, хотя я безумная ваша поклонница, а для города, для музея… Здесь все исторические личности, - тараторила она, суетно перелистывая фолиант и не отрывая взгляда от Диванова.
- Спасибо. Чуть позже. Встречайте гостью сначала, я потом, - сказал он и подался к VIP-вагону, откуда, подхватывая подол шубы, выплывала Матрона. Диванов протянул ей руку, чтобы поддержать, но она, не глянув на неё, подала свою одному из встречавших мужчин.
- Боже, какая красота кругом! - протянула Матрона чуть хрипловато. - Куполов, куполов сколько! Я первый раз у вас и не прощу себе, что раньше проезжала всё как-то мимо.
- Да, здесь живая история России, - сказал тот, на чью руку она оперлась. - Нам уже более тысячи лет. Не мне в смысле, а городу. Великое княжество Ростовское, если помните…
- Не помню. Я чуть помоложе! - нашлась Матрона. - Кто там просил автограф?
- Вот пожалуйста… Здесь все исторические личности… Это для музея города с тысячелетней историей, - радостно проканючила дама в каракуле.
На перроне начал толпиться народ, сдерживаемый милицией. Тесня фанатов, подъехали лимузин, отправленный в Ростов ещё с вечера, пара местных черных иномарок и бело-синяя машина сопровождения.
- Так. Вы с нами, или мы с вами? - спросил тот, что подавал Матроне руку и преподносил букеты.
- Вы - со мной. Остальные за нами. Группа - в автобус, - распорядилась она. - Кстати, где он?
- Автобус на площади, - сообщил объявившийся тут же подполковник милиции. И колонна легковых машин тронулась с перрона.
А группа и Диванов начали перетаскивать инструменты, ящики с оборудованием и чемоданы с костюмами в автобус.
"Вот такая начинается жизнь", - думал Диванов, таща свою долю общего груза.
Глава 21
Душа Сарафанова отлетела ещё до того, как тело его ударилось о затянутый ледяной коркой тротуар, небрежно посыпанный крупным песком и солью. Какое-то время она витала над балконом "Верхотуры", присматриваясь к тому, что творится внутри ресторана, потом пролетела над домом, где жил Сарафанов с женой и сыном, отметила, что сын безмятежно спит, а Нина ворочается в кровати. "Чует что ли, что я раньше ушёл от неё, чем она от меня?" И, наконец, унеслась в пространство, где нет ночи, а есть вечное сияние голубизны.
- Здравствуй, Сашок! - приветствовал душу Сарафанова Волгарь. - Ну, вот и ты Здесь. Рановато, конечно, но всё равно приветствую.
- Привет. Согласен, рано, но сам же говорил: всему своё время. Вот моё и пришло. Не без твоей, наверно, помощи… Memento mori кто мне писал?
- Писал я. А приближал этот час ты уж сам. Все его приближают сами, Саша. Не ты один.
- Интересно, чем? - спросил Сарафанов.
- Ты же себя умным человеком считал. Наши разговоры помнишь?
- Толку-то теперь от этих разговоров… Всё равно уже Здесь. Ты лучше скажи, где Адрес дают, мне мэру надо "мыло" отстучать, чтобы Нинке отдал всё, что должен мне за выборы.
- Адрес, Саша, дают не Здесь. Он зарабатывается всей земной жизнью, осмыслением и осознанием её, и получает его Душа ещё на пути Сюда.
- Привет! Я, что, так и буду Здесь торчать, не имея возможности слова кому-то сказать? - завибрировала всеми своими пятнами Душа Сарафанова.
- Давай-ка я призову Душу, знающую больше меня. Это Душа моего давнего знакомого, в миру архимандрита Павла.
- Он, чего, поможет?
- Мне помогал… А вот и Душа его светлая. Здравствуй, отче!
- Не шутите, так и вам дай, Господь! - приветствовал Павел Волгаря и Сарафанова. - Чем могу?
- Да вот коллега мой бывший прибыл Сюда без Адреса, интересуется, как получить.
Павел всмотрелся во вновь прибывшую Душу, глянул на Волгаря, сравнивая их свечение.
- Чего же ты так попустил Душу-то коллеги? Где она у него так испятналась? - спросил он.
- Прости, не досмотрел. Да он и сам большой, мало кого слушал.
- Из ранних, значит, был? Ну, теперь пускай перебирает каждое пятнышко, соображает, откуда взялось и чем его оттереть. Каким осознанием и раскаянием. А иначе и не придумаю, как обрести ему свет Души. И ты помогай… Коллега, значит?… Я по тебе считал, что у вас почище нутро-то. Других ведь наставляете…
- Профессия была одна, отношение к ней разное, - сказал Волгарь.
- Ну, и что мне теперь: креститься, молиться, святую воду пить? Мэр ведь, сволочь, ничего Нинке не отдаст. А я ему, считай, победу сделал…
- И это для тебя пятно. Ты же знал, почему я отказывался идти к нему в команду. Не он городу нужен, а город ему.
- А мне это до лампы было. Чего соваться в чужие дела? Обещал хорошие бабки, тачку из своего гаража списать для меня… Теперь ведь запросто кинет Нину… Жлоб-то тот ещё …Господи, как она там без меня?! Я-то с Костиком едва справлялся… А она? Ну, хоть бы одну строчку им отстучать. Неужели нельзя? Сделайте же вы чего-нибудь!
- Нине я объясню, где ты и что с тобой. Поможем разобраться и с мэром. А с Адресом не знаю, как теперь помочь, - сказал Волгарь. - Как ты все-таки советуешь, отец Павел?
- Единственно - это думать о жене. Не со злом и не с похотью, а со всей любовью Души, с нежностью, с добром и с пожеланиями вынести всё, чего избежать нельзя. Она, если не каменная у неё Душа, всё почует и поймет. И ответит тем же.
- Через Волгаря ответит?
- Через твою же Душу, неслух! Если очищаться начнёшь… - Светлая Душа Павла сверкнула на прощание и растаяла в пространстве.
Оставил Сарафанова и Волгарь.
"И это всё? - подумал Сарафанов. - Думай сам, делай всё сам, и сам же за всё отвечай? Так и устроен мир? Тот и Этот свет?"
Глава 22
Инаугурация переизбранного мэра прошла успешно. Губернатор, правда, сказался больным и не присутствовал на торжестве. Зато было много гостей из Москвы, (и старый лысый барбос просчитался тут со своей мигренью!), коллег из областных центров федерального округа. Почтил вниманием и полпред президента, преподнеся, как у него заведено, подарок со значением: свёрнутый кольцом кнут и мешок пряников. Мол, вот так и управляй мегаполисом - кнутом и пряником. Было много речей, цветов и сувениров. Чего ещё надо тридцатипятилетнему хозяину полуторамиллионного города, чтобы чувствовать, что жизнь удалась, карьера набирает обороты! Удался и банкет, на сей раз не в любимой "Верхотуре" (надо же, как испортил место этот придурок!), а в ресторане за городом.
Утром следующего дня в сопровождении секретаря, помощника и председателя городской думы он вошел в свой кабинет, остановился у порога, оглядел пространство, подумал: "Надо бы что-то поменять из мебели и планировки… Пожалуй, углубить немного за счет комнаты отдыха… А под неё - переселить куда-нибудь пресс-центр …И незачем здесь устраивать зал заседаний, а то духотища после совещаний… Пусть ищут новое место. И будет прекрасный рабочий комплекс Главы города…"
С порога же он заметил, что на рабочем столе открыт ноутбук. Странно, уезжая вчера на инаугурацию, он выключал его и закрывал крышку. Это точно - закрывал. "Кому ещё там чего понадобилось?". Мэр стремительно прошёл к столу. Экран компьютера светился открытым окном Ofise, по центру которого жирным шрифтом сорок восьмого кегля было написано: "Деньги, заработанные в Вашей предвыборной кампании Александром Сарафановым, должна получить его семья".
- Кто вчера вечером или утром сегодня заходил в кабинет? - быстро спросил он у секретаря.
- Никого не было! - вытянувшись по стойке "смирно" ответил тот. - Вечером я запирал кабинет, а открыл только перед вашим приходом.
- А кто же включал ноутбук?
- Не могу знать! - отчеканил секретарь, отставной штабной служака. Мэр заменил им секретаршу предшественника сразу после первого восшествия в этот кабинет. Так распорядилась жена, заявившая тогда вместо поздравления с победой: "Чтобы никакой курвы в приёмной у тебя не сидело!" Ослушаться он не мог, ибо была она не просто чьей-то там дочерью, а взбалмошной любимицей ну очень влиятельного чиновника из администрации премьера страны, который обеспечивал зятю практическую независимость от губернатора и поддержку в столичных коридорах.
- Не будешь знать, пойдёшь грядки копать, - бросил мэр секретарю и распорядился: - Все свободны. Я - работаю. А ты, - сказал он председателю думы, - готовь повестку дня заседания по утверждению администрации. Свои соображения я пришлю сегодня позже. - И сел за стол.
Он привычно, одним движением "мышки" выделил текст, стукнул пальцем по клавише "Delete" и привстал от удивления: текст не исчез с экрана, лишь переместился выше, шрифт стал чуть мельче и окрасился в бледно-голубой цвет.
- Что за твою мать!? - фыркнул мэр и повторил операцию удаления.
Текст остался на месте.
- А так!? - он торопливо постучал по двум-трем буквам и послал страницу на распечатку. Принтер отозвался и, страница выплыла из его недр. Мэр схватил её. Выше его набора бледно, но достаточно читаемо смотрелся все тот же текст. - Мать! Мать! - прокричал мэр и набрал номер финансиста предвыборного штаба: - На сколько мы контрактовали Сарафанова?… А разве я подписывался на такую сумму?… Ты что-нибудь уже платил ему? Не-ет!?… А сколько мы можем отдать сейчас?… Ты соображаешь? У него жена журналистка. Нам с тобой хай нужен?… Найдёт, где нагадить. Им только повод дай… Ну, исключи, что потратили на гроб, на поминки… Подожди, это же не штабные - бюджетные затраты были. Все равно исключай! Кто там будет разбираться?… Но, вообще-то не торопись, поглядим, как будут развиваться события. Москвичам не забудь отдать, что положено… Как не хватит? Не знаешь, где взять? Обзвони всех, найди и отправь всё до цента!
Отключившись от финансиста, мэр откинулся на мягкую спинку кресла, шумно выдохнул и сцепил пальцы рук чуть ниже затылка, что делал всегда, когда искал выход из трудной ситуации. "Чертовщина какая-то! Что за дела пошли? Один жмурик пишет - всех с ума свел, и другой туда же? Ну и ну!.."
Мэр вызвал секретаря.
- Слушаю! - вытянулся тот, переступив порог.
- Соедини меня с владыкой.
- Насколько я знаю, архиепископ Евсевий должен быть в отъезде. Соединить по мобильной связи?
- Ладно, оставь его, - отмахнулся мэр. - Пригони сюда системщика. Вернее, так: этот ноутбук я забираю домой: мало ли что потребуется записать, на вечер глядя? Распорядись, чтобы он поставил мне что-нибудь подходящее. Экран - не меньше этого, и чтобы была контрастная клавиатура.
- Слушаюсь!
Уже через час системщик, молодой веснушчатый выпускник мехмата местного университета, бережно разместил на рабочем столе мэра новый компьютер.
- Всё, как вы просили. Экран семнадцать дюймов, новейшая операционная система, мощный процессор, оперативная память два гига, жёсткий диск - двести, видеокарта может принимать online любую трансляцию, - рассказывал парень, подключая к ноутбуку путаницу соединений с принтером, звуковой системой, внутренней сетью. - И, наверно, нужно перегнать информацию со старого компа? - спросил он.
- Ты за кого держишь мэра? Я что, не тот же университет кончал? Принеси мне пару-тройку ёмких флешек, сам управлюсь. Свободен. Нужен будешь, позову.
- Хорошо-хорошо. Извините. - И парень унёс ноги из кабинета.
Оставшись один, мэр бережно погладил темно-синюю крышку ноутбука. Она казалась замшевой, мягкой и теплой, хотя была стальной и холодной.
- Ну, а ты мне друг или враг? - спросил он и поднял крышку аппарата. Тот быстро отозвался ровным свечением экрана, на котором ясно проступили слова: "По долгам надо платить".
- Мать! Мать! - заорал мэр и захлопнул крышку.
В кабинет влетели секретарь и помощник.
- Что-то случилось? - спросили они в два испуганных голоса.
- Нет! Свободны! - гаркнул на них мэр.
Глава 23
- Здравствуйте, Владимир, - услышал Волгарь знакомый голос. - Нина Сарафанова вас беспокоит. Встречали ли вы Там у себя Сашу? Если встречали, как он? Я почему спрашиваю? Мне он ничего ещё не написал. Он, что, не может? - торопливо, чуть захлебываясь, спросила она.
- Здравствуй, Нина. Рад тебя слышать. Сашка твоего встречал. Говорил с ним. С одной очень светлой Душой мы объяснили, почему он остался без Адреса. Но он же у тебя упрямый, пока не хочет понимать… Здесь много таких… Очень переживает за вас с Костиком. Это хорошо. Значит у него ещё не всё потеряно, и он когда-нибудь сможет очистить Душу от пятен, от которых не сумел защититься при жизни. - Волгарь помолчал, ожидая вопросов. Потом продолжил: - Тебе я сочувствую, Нина, и стараюсь помочь, чем могу… А ты думай о нём, вспоминай всё самое светлое, что было в вашей жизни. Это нужно ему, и тебе поможет пережить горе.
- Я понимаю, понимаю… Сашок не выходит у меня из головы. Даже ничего пока не могу делать на работе. Редактор уже ругается. Сначала сочувствовал, потом начал скрипеть, а теперь на летучках стучит кулаком и велит уходить в отпуск или совсем из редакции. - Голос у Нины стал срываться.
- Вот тоже!.. Кто же разбрасывается такими журналистами? Хотя… "Незаменимых у нас нет?" А зарплату урезать не грозил? Если только посмеет, уходи. Жлобов, не понимающих горе, надо учить. Без работы не останешься - я помогу.
- Спасибо за заботу и доброту, - всхлипнула Нина. - Да, вот ещё что… Звонили от мэра, спрашивали: знаю ли я о контракте Саши на выборы?… Он что-то говорил мне ещё зимой, но я не помню сейчас…
- А что ты ответила на звонок? - быстро спросил Волгарь.
- Я сказала, что поищу договор.
- Молодец. Именно так и надо было сказать. Пусть думают, что контракт был, и ты всегда сможешь заявить свои права на него. Иначе мэр "забудет" обязательство, которое давал Саше. Насколько я знаю, обещания были немалые.
- Могу представить… Мэр - специалист по обещаниям. Перед выборами он обещал вернуть редакции наше старое здание, но пока так и сидим в полуподвале…
- И редактор у него на "поводке", - продолжил её мысль Волгарь. - И, может, даже в строгом ошейнике. На втором сроке такие, как ваш мэр, матереют быстро… Был "Женя десять процентов", теперь доберётся в "откатах" до двадцати. Но это зависит и от вас, насколько честными вы окажетесь в освещении жизни города и работы мэрии.
- Ой, не знаю, не знаю… По-моему, у нас нет таких, каким был ты. Вот честно: городу очень не хватает тебя… Это правда.
- Ладно, Нина, - остановил ее Волгарь - Держись. И включайся в работу. "Ведь жизнь кончается не завтра", как писал поэт. А я сегодня могу сказать: она не кончается никогда.
Душа Волгаря поднялась в прозрачную синеву, легко покружила в ней, оглядывая пространство. Заметила запятнанную Душу Сарафанова, опустилась рядом.
- Нина думает о тебе. И ты продолжай думать о ней. И осмысливай прошлую жизнь. Осмыслишь, будешь видеть всё, что оставил там.
- Тебе легко говорить, - отозвался Сарафанов. - Да и хрен ли было не жить при защите столичных брэндов…
- Каждый, Саша, по-своему проживает жизнь. Я прожил её так, как считал нужным. Ты - как хотел. И каждого из нас узнали Здесь по делам нашим… Думай. А я присмотрю, чтобы мэр не обидел Нину.
Волгарь сосредоточился на мэре, и увидел его в комнате отдыха за кабинетом. Градоначальник сидел на диване, держа на коленях изящный черный ноут и не решался его раскрыть: а вдруг и на его маленьком, всегда таком отзывчивом экране всплывет нечто непрошенное, как на тех двух ноутбуках в кабинете?…
"Да ладно, - успокаивал себя мэр. - Ну, пишет кто-то… Пусть пишет! Читает-то это кто? Вот возьму сейчас и открою. И что? - Зажмурившись, как шкодливый пацан, он откинул крышку ноута, и осторожненько, искоса заглянул в экран. - Мать! - вырвалось у него со стоном. - Достали вы меня! - Но быстро взял себя в руки: - Это вам кажется, что достали!.. Этот Крутой-Сарафанов и не работал у меня в штабе. Попробуйте доказать! А докажете, есть закон - наследник первой очереди может претендовать на что-то только через полгода. Через ПОЛГОДА! А за полгода или шах… возглавит другое ведомство, или ишак сдохнет!.. Чёрт, а что же я ему обещал на самом деле?"
Не пытаясь стирать пульсирующую на экране фразу "По долгам надо платить", мэр нашел папку с файлами предвыборного штаба, щёлкнул курсором в фамилию "Крутой" и к немалому удивлению прочитал совсем не тот текст, что когда-то набирал сам: "Ты обещал Александру Сарафанову за работу в твоей предвыборной кампании 10000 (десять тысяч) долларов наличными и продать по балансовой стоимости BMV из гаража мэрии. В связи с обстоятельством, которому ты был свидетелем, долг без лишней волокиты должна получить его супруга Нина Сарафанова".
- А ты кто такой? - в замешательстве отстучал мэр по клавиатуре.
- Я тот, кто, зная тебя, отказался работать в твоём предвыборном штабе. В миру меня звали Владимир Волгарь, - высветилось на маленьком экране.
- Помню такого. Ну, и что? Ты пугать меня вздумал?
- Я никогда никого не пугал. Но, кто заслуживал, всегда получал от меня по заслугам.
- Интересно. И что же ждет меня, если я не поведусь на угрозу?
- Сообщение на всех электронных билбордах города, что мэр - бесчестный человек. И перечень выкрученных откатов: с кого, за что и сколько.
- Ну, ты только попробуй! Я весь ваш Тот Свет переверну!
- Для этого надо быть Здесь и обладать волей Создателя. У тебя есть три дня, чтобы заплатить по всем долгам. - И Волгарь погасил экран ноута, отброшенного мэром на диван.
"Делааа! - пробормотал мэр. - Позвонить тестю? Примет за сумасшедшего…" - На ослабевших ногах он перешёл в кабинет, вызвал финансиста штаба и заведующего общим отделом мэрии.
- Так. Я, кажется, уже говорил вам, что надо вызвать журналистку Сарафанову и рассчитаться с ней по обязательствам предвыборного штаба. Насколько я помню, мы были должны её мужу деньги и списанный автомобиль. Его балансовую стоимость вычтите из денежного долга. На всё про всё даю вам два дня.
- А как мы всё это будем оформлять? - спросил зав общим отделом?
- Ты, что, пацан? Мне учить тебя надо? - взорвался мэр.
- Всё будет нормально. Мы проведём это через предвыборные расходы, - поспешил успокоить финансист.
- Свободны. - Отпустил их мэр.