Но ездить на пауклаках научились макабреды. Это макабреды обнаружили их, когда спустились в пещеры, - подслеповатых, слюнявых, пожирающих все, что придется (падаль, слизней, друг друга), и не смутились их отвратительным видом. Они очень скоро поняли: для пауклаков нет неприступных скал и ущелий. Их длинные цепкие пальцы с когтями в виде крючков способны цепляться за камни, впиваться в мелкие трещины. Их клейкая бородавка, расположенная на брюхе, позволяет подолгу висеть на гладком отвесном склоне. И еще они могут прыгать - на короткие расстояния - сверху вниз, обнаружив жертву. Пауклаки видели плохо. Но отличались способностью угадывать все живое по еле заметному запаху, по колебаниям воздуха. И макабреды научили их охотиться на людей.
Макабреды всегда появлялись на пауклаках. И люди Вершины смеялись: пауклаки им - вместо крыльев.
Но теперь и у самого Неба живут бескрылые люди. Летал один Нариан…
Жрец Вершинного Древа уже увидел Тейрука и поспешил навстречу:
- Ничего?
- Ничего, карун. Мы облазили все ущелья. Никаких следов Нариана.
Даридан печально кивнул: он и не ждал другого. Тейрук нахмурился: жрец так легко расстается с надеждой?
- Карун Даридан считает, что мы его не найдем?
Даридан ответил - но не Тейруку, а собственным мыслям:
- Нужно сказать Дарилле.
Тейрук опустил глаза: нет, он не сможет.
- Хорошо. Я сделаю это сам. - Даридан повернулся, чтобы уйти.
- Карун! Подождите! Что вы скажете ей?
- Скажу, что князя горы больше не надо ждать.
Подойдет - и скажет? Так просто?
- Но каруни захочет знать, как погиб Нариан. Кто убил ее мужа.
- Надеюсь, что не захочет. К тому же мы не знаем, кто убил Нариана.
Тейрук хотел возразить, но Даридан не позволил:
- Лишнее знание не облегчит ее горя. А княгиня очень слаба, и так страдает сверх меры. Ты же не хочешь доставить ей лишнюю боль?
Тейрук не успел ответить: он увидел Тахира. Помощник жреца задыхался от быстрого бега:
- Карун Даридан, скорей! Боюсь, каруни умрет!
* * *
Дарилла лежала внутри приствольного круга и сквозь голые ветви смотрела на Небо. Жрец приказал не заносить ее в дом: свет - единственное, что немного могло облегчить Дарилле страдания, хотя она и дрожала от утреннего тумана.
Даридан опустился возле нее на землю:
- Так дальше нельзя, каруни.
- Мой муж еще не вернулся? - Дарилла едва шевелила губами.
- Каруни, надежда иссякла. Больше ждать невозможно. У тебя в груди воет Ветер, как в глубокой пещере. Он выдувает жизнь. Послушай меня, Дарилла. - Даридан решился на вольность и взял ее за руку. - Я знаю, чем был для тебя Нариан, и не стану искать слова утешения. Но то, что ты носишь внутри, важнее женского горя. Я пошлю Тахира за птичкой. Неподалеку отсюда гнездятся горные ласточки. Это, конечно, не то, что искал для тебя Нариан. Но лучше, чем ничего.
Дарилла прикрыла глаза, и Даридан посчитал это знаком согласия. Тахир почти сразу исчез. Даридан потеплее укутал Дариллу и вежливо отошел: жрецу не пристало навязывать свое внимание женщине.
* * *
Ей не дают умереть, хотя Нариан не вернулся. А она соглашалась жить только ради него. Только ради него терпела эти мучения.
Нариан говорил: не печалься! Птенчик с розовой грудкой очень похож на жар-птичку. Он не может светиться, но красиво поет. Малиновка или зарянка послужат тебе вместо сердца!
Но зарянке Дариллы отводился короткий срок.
В ущельях срединных гор, где обитали макабреды, происходило дурное. И оттуда порой поднимались тяжелые испарения. Когда такие туманы достигали вершины, Дарилла заболевала. Ей было трудно дышать и не хватало света. Зарянка ее трепетала, больно билась в груди, а потом умирала.
И Нариан опять отправлялся на поиски птички - в Леса у подножия гор.
Спускаться с горы в долину было очень опасно. Но князю не смели перечить. Даже жрец Даридан. Даже сама Дарилла.
А Нариан смеялся: "Ты забыла, что я крылатый? Или ты напрасно посеребрила мне крылья? Лучше думай о сыне: как он поднимется в воздух. Знаешь, как он полетит? Как никто не летал!"
Дарилла снова с трудом разлепила тяжелые веки и посмотрела на Небо.
* * *
- Каруни, вот! Посмотри! - Тахир уже возвратился. В ладонях его, как в гнезде, сидел испуганный птенчик.
Ветер в груди Дариллы затянул тоскливую песню: до сих пор она принимала птичку только из рук Нариана.
- Возьми, каруни! Возьми. Это тебе поможет.
Значит, ей снова придется воспротивиться смерти?
- Ну вот! - Тахир облегченно вздохнул и ласково улыбнулся. - Так-то лучше, каруни! Твои щеки порозовели.
- Помоги мне подняться.
Дарилла с трудом присела и прижалась спиной к стволу.
Да. Наверное, сын Нариана важнее ее печали. Важнее для тех немногих, кто - несмотря ни на что - живет у самого Неба. Кто верит, что сын Нариана непременно взлетит.
* * *
- Древо все еще спит? Никаких следов пробуждения?
Каждый день Дарилла обходит вокруг ствола и касается пальцами его гладкой коры. Но уснувшее Древо не шевелит ветвями. Может, оно забыло, как набухают почки?
Даридан покачал головой:
- Видно, ему не хочется расставаться со снами. Что оно здесь увидит? Мы стали слишком несчастны.
- Да, но ты говорил, союз серебра и бронзы - это большая радость. Это дает надежду.
- Каруни часто страдает. Мы за нее боимся. - Даридан вдруг понял, что голос его звучит непростительно нежно, и теперь говорил, делая длинные паузы, подбирая слова. - Но тот, кто должен родиться, - мы все его ждем, каруни.
- Ты думаешь, он взлетит?
- Непременно взлетит. Если получит крылья.
- Но Вершинное Древо… Оно не слышит меня. Вдруг оно не проснется?
- Не стоит об этом думать и тревожиться раньше времени. Каруни и так плакала слишком много.
Даридан боится говорить откровенно и потому не находит правильных слов для Дариллы.
* * *
Древо все еще спит. Так, объяснял Даридан, оно очищает память от обид и предательств. Иначе оно не сможет цвести и плодоносить. Вершинное Древо и раньше засыпало надолго. Но с каждым разом ему все трудней пробуждаться. Древо может проспать рожденье ее ребенка, может оставить бескрылым наследника Нариана.
Ласточка внутри у Дариллы неожиданно затрепетала. Дарилла прижала руку к груди, пытаясь ее успокоить, и застыла на месте: крылья погибшего мужа! Как она не подумала раньше. Они не могли исчезнуть. Жар-птичка Дариллы недаром отдала свою силу: ни животное, ни человек не посмеют их тронуть. Если крылья отыщутся, сын Нариана взлетит. Он не должен зависеть от снов и обиды Древа.
Рука Дариллы с досадой оторвалась от гладкой коры. Она больше не хочет думать о спящем Древе. Нужно думать о крыльях, о том, чтобы их вернуть.
А крылья можно найти, обнаружив убийцу.
Дарилла должна узнать, кто убил ее мужа.
* * *
- Кто такой Мукаран?
- Почему это имя вдруг взволновало каруни? - Даридан насторожился. - Ты уже что-то знаешь? Ты с кем-нибудь говорила?
Тейрук неподалеку натягивал тетиву. Он взглянул исподлобья и снова взялся за лук.
- Это правда, что крылья, на которых летал Нариан, предназначались другому?
- Да, это правда, каруни. Но их первый хозяин не принял дар Вершинного Древа. Он от него отказался.
* * *
Когда Мукаран увидел, какие крылья приготовило ему Древо, он сильно разгневался и грубо сорвал их с ветвей. Плоды еще не дозрели, и ветви, прощаясь с ними, жалобно заскрипели.
Напрасно жрец Даридан пытался его сдержать: разве не люди виновны в том, что крылья их облысели?
- Мукаран! Эти крылья лучше, чем ничего. Конечно, они некрасивы. Но позволяют летать.
В ответ Мукаран швырнул свои крылья на землю.
- Что ты делаешь? - Даридан испугался. - Ты оскорбляешь Древо! Оно не захочет цвести. И так эти крылья - последние за Лунное десятилетие. Древо растило их для тебя. Из последних сил, Мукаран.
- Твое драгоценное Древо уже ни на что не способно. Оно давно обессилело. От сухого пня было бы больше пользы. Ты подумай, карун! Может, лучше его срубить? И врагам на Вершине нечего будет делать, - Мукаран усмехнулся.
Даридан так сильно сжал жреческий посох, что пальцы его побелели:
- Ты обезумел, карун! Крылья - великий дар.
Глаза Мукарана вспыхнули:
- Дар? Тебе все равно, как выглядит этот дар и на что он годится? Это крылья летучей мыши. Вряд ли летучая мышь вернет Казодаку славу.
- Мукаран, это трудно, я знаю. Ты надеялся. Ты рассчитывал. Но Древо пока не может…
- Или просто не хочет! Не желает нам помогать.
А ведь он и правда надеялся. Как шелестело Древо золотистыми листьями, когда Мукаран пришел поведать свое желание! А как ликовал Мукаран, когда на верхушке Древа появился бутон!
Но радость была преждевременной. Сначала Вершинное Древо изводило его ожиданием: бутон очень медленно рос и долго не раскрывался.
Потом появился цветок - серовато-зеленый с прожилками на перистых лепестках. И Мукаран сразу понял: Древо его обмануло!
Даридан утешал его, говорил: давай подождем. Ты пока наблюдай, как вызревает плод. Он просто оттягивал время! Надеялся, что Мукаран привыкнет к мышиным крыльям и поймет, что выбора нет.
- Нет, Мукаран, ты не прав, - Даридан надеялся, что раздражение Мукарана выплеснется и утихнет. - Это наша вина. Чтобы цвести по-другому, по-другому плодоносить, Вершинному Древу нужно соприкоснуться со счастьем.
- Я должен испытывать счастье, получив эти крылья? Вы все, что столпились вокруг, испытаете счастье, оттого что я буду похож на летучую мышь?
- Кто-то должен летать. Иначе надежда иссякнет. Иначе мы можем забыть, для чего существуем.
Даридан говорил, не повышая голоса, но внутри него нарастала тревога. Он все острее чувствовал: Мукаран неспроста распалился.
- Сдается, эти слова ты уже говорил. Моему отцу. Ты заставил его надеть мышиные перепонки. Он послушал тебя, Даридан, хотя безобразные крылья его тяготили. И чего ты добился?
- У Вершины не может быть бескрылого князя. Потомок бескрылого князя никогда не взлетит. А твоего отца я любил, Мукаран.
- Ах, так вот почему он разбился! Из-за твоей любви! - Мукаран зло рассмеялся. - А раньше ты утверждал, что виноваты макабреды. Это они принудили его прыгнуть через ущелье.
- Твой отец погиб как герой.
- Ради чего, Даридан? Чтобы я получил такое наследство? - Мукаран пнул крылья ногой. - Ради какого-то выдуманного потомка? Ради того, чтобы это полузасохшее дерево когда-нибудь вдруг опомнилось? Знаешь, что я скажу? Макабреды правильно сделали, когда от него отказались.
- Мукаран!..
- Я с рождения - Мукаран. И давно уже жду, карун, - Мукаран насмешливо посмотрел на жреца, - когда ты найдешь в себе силы и, наконец, признаешь, что макабреды были правы. Посмотри: они не летают. Но их боятся соседи. Они страшны, Даридан, и потому - велики. А ты? О тебе в Долине даже не вспоминают. И о Древе давно позабыли. Твои возможности иссякают, как источник после обвала. Твои надежды на чудо могут лишь рассмешить. Да тебя, Даридан, с твоими пыльными книгами и бессмысленными пророчествами, тебя давно уже нет.
- Мукаран, опомнись! Ты наследник древнего рода. Крылатому суждено возвестить о Смене Времен.
- От этого рода ничего не осталось. А Времена давно изменились. Просто ты не заметил. Ты же сам говорил, - Мукаран теперь, не стесняясь, смеялся над Дариданом, - возвещающий только для этого нужен, без него Начало можно и не заметить. Так вот, карун: старое Время кончилось - кончилось в тот момент, когда люди горы перестали быть единым народом. Когда появились макабреды. Они захватили не только срединные горы. Им досталась вся слава.
- Макабреды променяли Небо на темные недра пещер.
- И там обрели богатства. И силу. И тайное знание.
- И сделались людоедами.
Мукаран опять усмехнулся:
- Они убивают врагов. А их убивают все. Взять хотя бы людей Долины. Или тебя, Даридан. Разве ты совершенно чист? Ты никого не убил? Ни одного макабреда, когда они посягнули на твое засохшее Древо? и не все ли равно, карун, что потом делать с убитыми?
- Мукаран! Макабредов неслучайно называют частично умершими.
- Они хотят обрести бессмертие. А для этого надо соприкоснуться со смертью. Перестать содрогаться.
- Перестать содрогаться, когда убиваешь другого? Перестать содрогаться, чтобы напиться крови?
- Жизнь обитает в крови. Кровь продлевает жизнь. Бесконечно долгая жизнь - это и есть бессмертие.
- Макабреды изменили Древу. Они верят в Макабра - в труп, способный вести жизнь человека.
- Даридан! Мне не страшно. Ты представляешь? Я тоже не прочь прожить долгую славную жизнь - в отличие от отца. А здесь, на твоей Вершине, это мне не грозит. Я не из рода жрецов. Моя мать не жевала пятилистный цветок. Я ухожу, Даридан.
- Мукаран! Ты не можешь!
- Не могу? Почему? Потому что Вершине нужен крылатый князь? Забери свои крылья, жрец. Нацепи их кому угодно.
Даридан вдруг понял, что словесная схватка проиграна: Мукаран не хочет признавать его правду. И вообще не хочет быть с народом Вершины. Мукаран - его враг? У Даридана не хватало духу в это поверить:
- Мукаран! Ты слишком расстроен. Нам надо поговорить.
- Поговорить? О чем? Как погиб мой отец?
- Мукаран, ты должен поверить… Я открою тебе секрет, как сделать крылья сильнее. Послушай меня…
- Я слушал тебя слишком долго. На это ушло много времени. А теперь его не осталось. Я ухожу, Даридан.
- Ты пожалеешь об этом, но будет уже слишком поздно.
- Думаешь, я не замечу Начала или Конца? Их видно не только с Вершины. И знаешь, что я увижу? Как множится сила макабредов. Как они отомстят Долине, как захватят Лосиный остров.
- Может, люди Долины в чем-то и виноваты…
- Не криви душой, Даридан!
- Макабреды еще хуже. Они принесут много горя, а великим народом не станут.
- Ты не веришь в победу макабредов? Думаешь, им не под силу сражаться с конными всадниками? Ведь у них пауклаки! и равнина - не скалы. Но я думал об этом. И у меня есть идея. - Он загадочно усмехнулся. - Ты не зря учил меня, жрец.
На этот раз Даридан не ответил. И в его молчании Мукаран почувствовал нарастающую угрозу. Не сводя с Даридана глаз, бескрылый стал отступать. С каждым шагом отчуждение нарастало, и Даридан признался себе: да, Мукаран - его враг. Опаснейший из врагов.
Жрец не увидел - почувствовал, как Тейрук шевельнулся, как стал поднимать свой лук. Даридан сделал знак рукой: он не дает разрешения!
Мукаран это видел и опять усмехнулся: жрец все еще не желает убивать Мукарана, бывшего князя Вершины!
Может, зря, Даридан?
Мукаран вдруг рванулся и побежал, перемахнул через стену и тут же исчез из глаз. Стрела ему вдогонку так и не засвистела. Тейрук стоял и хмуро разглядывал землю - чтобы не видеть жреца. Разведчик не хочет знать, как печалится Даридан. Жрец не должен быть слабым!
- Он все продумал, карун. Он спрятал там пауклака.
- Знаешь, в чем дело, Тейрук? - Даридан следил за тенью между камнями. - Он очень хотел летать.
* * *
Жрец догадывался: у Дариллы появилась тайная мысль.
- Тебе сказали, что Мукаран мог убить Нариана?
Дарилла кивнула: да.
- Тейрук ошибся, каруни. Это не Мукаран.
- Не Мукаран? - Разведчик оставил свой лук и подошел поближе. - Мукаран - отступник. Он ненавидит всех, кто живет на Вершине. Он спустился в пещеры. Он - предводитель макабредов.
При слове "отступник" Дарилла поежилась, но Тейрук не заметил.
- Мукаран признал в Нариане князя горы Казодак и отдал ему амулет.
Амулет? Золотое Древо?
- А как, ты думаешь, он оказался у Нариана?