- Вот как… - почесал затылок Куница. - Я не знал, что там страж имеется. Ну, да уж как-нибудь совладаю, с Божьей помощью. Как думаешь, хозяин лесной? Есть у меня шанс с добычей и невредимым возвратиться?
Леший пристально поглядел на парня, потом взглянул на коня, задумался и кивнул:
- Возможно… Все от тебя зависит. Добром за добро воздастся, ну а зло - и поминать нет надобности, оно само за себя отомстить сумеет. Да ты сам, не видишь что ли? Оглядись пристальнее - твоя судьба рядышком стоит. Зачем-то же тебе глаза дадены?
- Ладно, - отмахнулся невнимательно Куница, думая о другом. - Не хочешь прямо сказать, так и голову не морочь. Загадки я и сам, не хуже твоего, загадывать умею. С помочью - что решил?
- Так ты и не просил пока ничего, - хмыкнул неодобрительно леший.
- Разве? - удивился Куница. - Заболтался, значит… Мне в то место побыстрее попасть надо. Обычной дорогой, как ты сам подметил, долго будет… А у меня, так уж случилось, совсем времени нет.
- О том не нам с тобой судить. Лишь тот, кто отмеряет, может точно знать - сколько еще осталось. Но, этого тебе еще не понять… Помогу, - просто ответил леший. - И оплату за труды заламывать не стану. Вот тебе желудь. Если победишь призрачного стража, посади его на том месте, откуда сокровище добудешь.
- И все?
- Все, - кивнул леший. - Этим ты вполне с лесом рассчитаешься. И за прошлые провинности тоже. Больше того - получишь от меня в награду чудесную баклагу, в которой в жаркое время всегда будет прохладный березовый сок, а в стужу - горячее молоко с медом.
- Хорошо, коли так, - повеселел парень. - Люблю, когда дело спорится, а словеса нанизывать - лучше зимой, у теплой печки… Когда в путь?
- А прямо сейчас и махнем, чего вола за хвост тянуть? - в тон Кунице ответил леший. Потом завертелся юлой, вздымая палые листья, вырастая в огромный и стремительный вихрь.
Вокруг потемнело, стало трудно дышать. Куница бросился к коню, ухватил своего белаша за уздечку и почувствовал, как незримая сила отрывает их от земли… А когда вой ветра поутих, и Тарас смог открыть глаза, то увидел - что стоит на узкой тропинке, ведущей прямиком в незнакомое, но даже с виду неприятное и навевающее жуть ущелье.
- Я выполнил свою часть уговора, казак… - зашелестела вокруг трава. - Теперь, за тобой дело стало. Удачи, ведун…
* * *
Даже впервые очутившись неизвестно где, человек может почувствовать ауру окружающего его пространства. И - сам того не понимая как - без труда отличит старый и донельзя запущенный сад от заброшенного кладбища. Место доброе к людям, от - зловещего или безразличного.
Казалось бы, чего такого, слишком уж особенного в нависающих над тропой огромных земляных брылах, едва удерживаемых на месте узловатыми корнями чахлых кустарников и деревьев? Многие ущелья выглядят гораздо негостеприимнее. Но даже конь, наваливался широкой грудью на спину человека, неспокойно прядая ушами и тревожно пофыркивая. Словно белаш пытался предупредить хозяина о таившейся вокруг опасности.
- Да, друг, - прошептал ему тихонько на ухо Тарас, ласково похлопывая по храпу. - Ты прав, узко, четвероногому никак не пройти. Дальше мне придется самому пробираться… По уму, надо бы тебя стреножить или привязать, чтоб не ускакал, да только не по-людски это. Ведь - если не вернусь - либо волки тебя беспомощного порвут, либо с голоду подохнешь. А такой лютой смерти я никому не желаю… Так что, давай снимем с тебя сбрую, и гуляй. Дождешься - значит, судьба нам вместе быть. Ну, а ускачешь - авось не пропаду… Нет, не будем о плохом загадывать. Коли чего на роду написано, само сбудется…
Куница аккуратно положил седло, вместе со всем своим нехитрым имуществом, в сторонке от тропинки и потянул с головы коня уздечку. И в то же мгновение покатился по земле, будто смирно стоявший конь исхитрился лягнуть его в грудь мощными задними копытами. А когда очнулся, то увидел наклонившегося над собой высокого белокурого парня. Настолько мощного и широкоплечего, что даже не верилось. Как говорится: богатырь был самого себя шире. И - совершенно наг. Словно только что на свет уродился.
- Извини… - произнес виновато белобрысый здоровяк, протягивая руку, чтобы помочь Кунице подняться. - Поторопился чуток… Ведь я до самого последнего мгновения не верил, что ты решишься снять с меня уздечку. Чудно было, что казак, незнамо где, сам себя коня лишает… Вот и не утерпел. Неужели ты действительно пожалел скотину?
- Скотину - да… - проворчал Куница, потирая зашибленную грудь. - А ты-то, кто таков будешь? Откуда взялся?
- Я? - засмеялся богатырь. - Я и есть тот самый, конь, которого ты от заклятия освободил. Вернее - я был им… А ты, сняв заколдованную уздечку, вернул мне человеческий облик.
Тарас взглянул на незнакомца левым глазом и убедился, что тот не врет и не насмешничает.
- Как же тебя, парень, угораздило в лошадиную шкуру угодить? Заколдовал кто, что ли? И почему я раньше этого не заметил?
Богатырь помрачнел и чуть помедлил с ответом.
- Знаешь, Тарас, я тебе по гроб жизни обязан и благодарен, и таиться не стану, но - давай лучше об этом, как-нибудь в другой раз поговорим? Поперек горла мне сейчас подобный разговор встанет.
- В другой - так в другой… - легко согласился Куница и спросил, улыбаясь. - Звать-то тебя как, чудо-лошадь?
- Ради всего святого, не напоминай! - вздрогнул всем телом богатырь. - Ух, даже мурашки по коже побежали. - Он встряхнул длинными, как грива волосами и потер переносицу. - Степаном, крестили…
- Вот что, Степан - помолвил Тарас, - приодеться б тебе чуток. Да только, боюсь, из моих вещей такому здоровяку ничего впору не будет. Попона разве… Ой, извини, случайно получилось…
Но, похоже, именно этой неказистой шутки и не хватало, потому что оба парня рассмеялись громко и весело. Даже - беззаботно…
- Кушак одолжи, чресла прикрыть, - отсмеявшись и немного подумав, сказал Степан. - Пока хватит. А там - поглядим. Ведь мы, как я слышал, вроде, какую-то разбойничью кладовую ищем? Может, осталось чего с вещичек?
- А ты, что же, со мной пойдешь? - уточнил Тарас.
- И не сомневайся, друг, - степенно произнес богатырь. - Если согласишься моим побратимом стать, у нас с тобой, теперь одна судьба на двоих будет.
- Судьба общая, пусть себе, не возражаю… - засмеялся лукаво тот. - Но девушки, чур, разные!
- Согласен… - ответил такой же искренней улыбкой Степан. - Это… пистоль дашь?
- Ясен пень, - Тарас тут же протянул побратиму оружие. - Не с голыми ж руками или дубиной тебе на врага идти… Тем более, если верить лешему, свирепого и беспощадного. Ведь атаман Терн-Кобылецкий и при жизни душегубом был известным… А я сильно сомневаюсь, что вечное проклятие сделало его добрее и покладистее. Хотя, должен признаться, так же не уверен, что из обычного пистоля можно убить оседлый призрак. Сам как считаешь?
- Вот сейчас и поглядим, - пожал широченными плечами Степан. - Ну, пошли что ли одежку добывать? А то я уже зябнуть начинаю?
* * *
Ущелье за поворотом круто обрывалось глухой скалой, тупиком.
- Не понял? - возмутился Куница. - Куда это леший нас запроторил? Неужто шутки шутить вздумала нежить лесная?
Но в то же мгновение, одна из брыл с громким грохотом обрушилась вниз, обнажая угрожающий зев потаенной пещеры.
- Извини, лесной хозяин, - покаялся парень. - Плохое о тебе подумал… Лезем? - обратился к Степану.
В ответ богатырь только кушак туже затянул и решительно шагнул вперед.
Казавшаяся снаружи совершенно черной от непроглядной темени, внутри пещера неожиданно оказалась хорошо освещенной, исходившим из множества грибов-гнилушек призрачным сиянием.
Едва протиснувшись в узкий лаз, парни оказались в просторном гроте, в котором с легкостью могли б разместиться десятка два воинов. Не слезая при этом с лошадей и не пригибая копья. Но долго разглядываться по сторонам им не дали.
- Ба, ба, ба! - прозвучало где-то под неразличимым в высоте сводом пещеры. - И кто же это к нам на сей раз в гости пожаловал? Дайте-ка взглянуть поближе? Ага, ученик чародея и такой же недоученный ведун… Странная парочка - Иван да ярочка… - насмешливо хохотнул кто-то невидимый. - Надеюсь, прощения просить и объяснять, что ненароком заблудились, не станете? Я все равно не поверю, а героям - не к лицу унижаться.
- И не надейся, измора… - буркнул обижено Тарас.
- Могуществом учителей своих, надеюсь, тоже угрожать не станете? - призрак спустился ниже, и его уже вполне можно было разглядеть на фоне тьмы, сгущавшейся вверху. Выглядел он как сероватое облако, отчасти напоминавшее человеческую фигуру.
- Обойдемся, - теперь ответил Степан. - Велика честь для тебя будет. Сами справимся…
- Ну и хорошо, - покладисто согласился тот. - Потому как мне это совершенно без разницы. Тогда, перейдем к делу… Зачем пожаловали, сосунки? Разве вас не учили, что покой усопших нельзя тревожить? Златом-серебром разжиться захотели?
- Так это ж усопших… - ответствовал Тарас, доставая из ножен саблю. - А ты - всего лишь призрак давно погибшего разбойничьего атамана. Значит - неуспокоенный дух… Оседлый - как говорят в народе.
- А хороша у тебя сабелька, хлопец, слов нет… - с одного взгляда оценил по достоинству оружие дух атамана. - Жаль только, что бабушка не объяснила тебе самого главного. Призрака нельзя убить вторично. И уж тем более не над местом погребения его бренного тела. Увы. Ни хладной сталью, ни огнем… Ни свяченой водой, ни магией… Ничем. Разве что экзорцист мог бы попытаться, да и то не каждый… Поэтому - прощайтесь с жизнью, хлопцы. Можете, помолиться, если хотите… или - ха-ха-ха, помочиться… Результат будет тот же. Сперва, на год-другой, компанию мне составите, а то - заскучал я что-то… Давненько никто не наведывался. Ну, а потом - кого куда в Прави распределят. Кстати, на Рай советую особо не рассчитывать, вы хоть и безвинно убиенными будете, а все же не с чистыми помыслами ко мне в гости заглянули, верно?
- Я вижу, что тебя и в самом деле давно не проведывали… - бесцеремонно прервал балагурство призрака Степан. - Так давно, что ты, слишком разговорчивое облако, даже позабыло нам условия назвать? Или схитрить задумал? Ведь ты не просто так, у своей могилы остался, ты - спрятанные разбойниками сокровища сторожишь! А значит, обязан каждому, кто спросит, объяснить условие, при котором клад в его руки без вреда перейти сможет…
- Умная молодежь пошла, - хмыкнул дух атамана. - Есть такое дело. Обязан. Да только чем докажешь, что о кладе знаешь? Может, и нет тут ничего? Что-то вы даже лопатой и киркой не озаботились? Как зарытое в землю сокровище доставать собирались? Обмануть хотите?
- Цветок папоротника, сорванный в ночь на Ивана Купала, сгодиться? - невинно поинтересовался Куница.
Во время всего разговора парни, не сговариваясь, медленно расходились в разные стороны, так что теперь зловещее облако оказалось между ними.
- Ух, ты! - непритворно восхитился призрак. - Такое впервые вижу… Похоже, истинные баловни судьбы ко мне пожаловали. Жаль, парни, что на этом ваше везение и закончиться. С кого начнем?
- С меня…
Тарас так быстро крест-накрест взмахнул саблей, что та восторженно загудела.
- Желание гостя - закон для хозяина. Но, ты не волнуйся, хлопчик, твой товарищ ненадолго тебя переживет. И убью я вас легко и быстро - не то, что в былые времена… - протянул мечтательно дух. - Ох, и поизмывался б я над вами, дурашками… А теперь - совсем никакого куража нет, надоело… Скоро сами убедитесь, что с годами все проедается…
- Э нет, - опять остановил его дотошный Степан. - Ты, оседлый, нам зубы не заговаривай. Дурашки мы или нет, но условия, я из тебя все же вытяну. Как бы ты не упирался и не увиливал от ответа.
- Было б ради чего стараться, - буркнул сердито, уличенный в уловке, призрак атамана. - Их всего три. Первое - для того, чтоб снять проклятие с клада, надо отдать десятую часть найденного добра наследникам самого первого, убитого мной купца Ованесяна из города Ужали. А второе - победить меня… Вернее - наоборот. Но, в сущности, какая разница, если вы оба уже покойники? Готовы к смерти, отроки? Молилась ли ты на ночь, дева? Ха-ха-ха!
- А третье? - не отставал Степан.
- Вот дотошный… - притворно возмутился призрак. - Сам что ли покумекать не можешь? Понятное ж дело: церковную десятину уплатить придется. Чтобы попы о душах невинно загубленных супостатом, мной значит, помолились. Хотя, честно вам скажу, хлопцы: если среди всех этих купцов и приказчиков был хоть кто-то чистый помыслами или деяниями, то я - истинный святой отшельник… И хоть кистенем да саблей они не орудовали, загубленных душ на их счету предостаточно. Уж поверьте, мне лукавить незачем…
Пробормотав все это скороговоркой, смертоносное облако метнулось вниз и сжало свои призрачные руки на горле Куницы. Всего лишь болезненно охнув от проткнувшего его насквозь заговоренного лезвия. Ледяная хватка призрака была такой убийственной, что молодой казак сразу стал задыхаться. Он больше не думал о сражении, а лишь безуспешно пытался нащупать душившие его пальцы, дабы еще хоть раз глотнуть живительного воздуха. Но - тщетно. Перед глазами у Куницы уже мельтешили разноцветные круги, когда неожиданно все закончилось и удушье отступило.
Тарас помотал головой, приходя в себя, и едва сдержал удивленное восклицание. Увиденная им картина стоила любого, самого причудливого сна.
В зеленоватом, призрачном полумраке пещеры полуголый богатырь удерживал на поводу великолепного седого скакуна. Причем - не полупрозрачного призрака, а самого настоящего коня.
- Это ж как ты исхитрился призрачного атамана взнуздать, Степан? И в самом деле, ученик чародея что ли?
- Ученик… - не стал спорить тот. - Да только моей заслуги здесь нет. Уздечку помнишь? Сам не знаю, зачем с собой прихватил. А когда понял, что оседлый призрак и в самом деле неуязвим для оружия, решил попробовать: вдруг получиться? И как видишь - не ошибся. Уздечка и призрака взнуздать сумела. Теперь у нас с тобой, кроме клада, еще и лошадка будет. Если самим не пригодиться - учителю в подарок оставлю… То-то он удивиться, когда расколдовать меня надумает. Заодно и призраку достойный противник не помешает.
- Добрый ты, как я погляжу.
- А то… - спокойно согласился Степан. - Ну, чего расселся? Клад ищи… Или заночевать здесь решил?
- Было бы что искать, - буркнул Тарас, делая неловкую попытку подняться и со стоном опускаясь обратно на земляной пол. Призрак все же успел изрядно зачерпнуть из него жизненных сил. - Я как раз на могилке атамана сижу. И все награбленные сокровища аккурат подо мною зарыты… Сейчас, отдохну маленько и достанем. Обещанный желудь посадить бы, не забыть. Только никак в толк не возьму, зачем лешему в пещере дуб понадобился? Как думаешь? Неужели сможет сквозь гору прорасти? Без солнечного света и дождей?
- То не наша забота… Наверняка, тут дело не в самом дереве. Скорее - своеобразный обряд освящения места, что ли? Ну, как будто очищение святой водой. Только на их, лесной лад. Но, в любом случае, рассиживаться нам некогда. Чувствую, что-то вокруг неладное творится.
- Я тоже… - согласился Тарас, отодвигаясь в сторону и поводя волшебным цветком над едва заметным холмиком.
Некоторое время в полутьме огромной пещеры ничего не происходило. А потом - земляной пол вспучился, выдулся болотным пузырем и лопнул, словно перезревший арбуз, - выталкивая из своей утробы на край древней могилы, ничем не примечательный с виду, обычный пятиведерный, стянутый стальными обручами, дубовый бочонок. Из тех, в которые монахи мед и уплотненное вино разливают. Эдакая обыденность, в столь торжественный миг, могла бы показаться даже обидной, если б одновременно с этим в стенах пещеры не послышался отчетливый хруст, а с потолка на головы кладоискателям не посыпались мелкие камешки и сухие земляные комья.
- Ого! - встревожено воскликнул Степан. - Надо пошевеливаться, Тарас. А то как бы горный король не оставил нас себе вместе с кладом. Похоже, здесь не одно проклятие, витает. Бери атамана за повод, а я пока наше сокровище на свежий воздух вытащу.
Богатырь обхватил бочонок двумя руками и, покряхтывая от натуги, поволок его к выходу из пещеры.
Куница поспешно вскочил с конвульсивно содрогающегося пола, не теряя ни одного мгновения, достал из висящей на груди ладанки, заветный желудь и бросил его в голодную пасть, разверзнутой могилы. И как только семья дуба упало внутрь, рваные края ямы сошлись, да так плотно, словно и не было никакой дыры. Зато - огромнейшая брыла отвалилась от зева пещеры и с грохотом покатилась вниз. А сами своды затряслись еще более угрожающе. Издавая при этом такие жуткие стоны и всхлипы, что даже призрачный конь перестал упираться, а сам потащил замешкавшегося Тараса наружу.