Эти слова не представляли для Шианы никакого смысла. Жрецы - это люди, которых надо опасаться. Ее родители и все взрослые, которых она когда-либо знала, крепко заложили это в нее и словами, и поступками. Жрецы обладают орнитоптерами. Жрецы могут скормить тебя Шайтану за малейшую провинность и без всякой провинности, просто по своей жреческой прихоти. Ее народ знал тому много примеров.
Шиана попятилась от коленопреклоненных мужчин и метнула взгляд вокруг. Куда ей бежать?
Tot, что заговорил, умоляюще поднял руку.
- Оставайся с нами.
- Вы плохие! - голос Шианы надламывался от переживаний.
Оба жреца распростерлись на песке.
Вдали на городских башнях вспыхнули на подзорных линзах блики солнечного света. Шиана их увидела - и поняла, что это такое. В городах жрецы всегда наблюдают за тобой. Когда ты видишь вспышку подзорных линз, это сигнал быть незаметным, "быть хорошим".
Шиана стиснула руки, чтобы унять дрожь. Она поглядела налево и направо, затем на простертых жрецов. Что-то здесь не так.
Оба жреца, зарывшись головами в песок, содрогались от страха и ждали. Никто из них не заговаривал.
Шиана не понимала, как реагировать. Обвал нежданных событий не мог быть переварен ее восьмилетним умом. Она знала, что ее родители и все соседи взяты Шайтаном. Она видела это собственными глазами. И Шайтан привез ее сюда, отказавшись поглотить в свой ужасный пламень. Он ее пожалел и пощадил.
Это было слово, которое она понимала. ЕЕ ПОЩАДИЛИ. Ей это объяснили, когда она заучивала ритуальную песню.
"Пощади, Шаи-Хулуд, отведи Шайтана…"
Медленно, чтобы не волновать распростертых жрецов, Шиана начала шаркающие неритмичные движения танца. Памятная музыка стала нарастать у нее внутри, свободным взмахом она раскинула руки. Ноги ее высоко поднимались в царственных движениях. Она крутилась - сперва медленно, а потом все быстрее, по мере возрастания танцевального экстаза. Ее длинные каштановые волосы били по лицу.
Жрецы осмелились приподнять головы. Это странное дитя исполняет танец! Они узнали эти движения: ТАНЕЦ УМИРОТВОРЕНИЯ. Она просила Шаи-Хулуда пощадить его народ. Она просила Бога простить ИХ! Они, повернув головы, поглядели друг на друга, одновременным движением поднялись на колени. Затем стали хлопать в ладоши: освященный временем ритуал, попытка отвлечь танцора. Их ладони хлопали в ритм музыки, они нараспев произносили древние слова:
Наши отцы ели манну в пустыне,
В жарких песках разрушительной бури!
Жрецы отрешились от всего, кроме этой девочки. Они видели худышку с жилистыми мускулами, с тонкими руками и ногами. Роба и стилсъют заношены и залатаны, как у самых бедных. Скулы высоки и отбрасывают тень на оливковую кожу. Карие глаза, заметили они, рыжеватые солнечные стрелки в волосах. В ее лице - поджарость экономящих воду - узкие нос и подбородок, широкий лоб, широкий тонкий рот, длинная шея. Она так похожа на портреты Свободных в святая святых Дар-эс-Балата. Конечно! Дитя Шаи-Хулуда именно так и должно выглядеть. И танцевала она хорошо. Даже слабейшего повтора ритма нельзя было усмотреть в ее танце.
Ритм был, но он был восхитительно растянут - по меньшей мере, сотня движений перед каждым повтором. Она держала его, а солнце поднималось все выше и выше. Был уже почти полдень, когда она в изнеможении упала в песок.
Жрецы встали и поглядели в пустыню, куда ушел Шаи-Хулуд. Притаптывание ее танца не призвало ЕГО назад. Их простили!
Вот так началась новая жизнь Шианы.
Старшие жрецы очень долго обсуждали вопрос о Шиане. И наконец представили свои суждения и доклады Верховному Жрецу Туеку. Собрание состоялось в полдень. В Зале Малых Собраний присутствовали Туек и шесть высших советников. С фрески на них благосклонно смотрел Лито II, человеческое лицо на огромном теле червя.
Туек уселся на каменную скамью, перевезенную из Ветроломного съетча. Считали, что когда-то сам Муад Диб сидел на этой скамье. А одну из ее ножек до сих пор украшала резьба с изображением ястреба Атридесов. Советники расселись напротив него на скамеечках поменьше и посовременней.
Верховный Жрец был величествен - шелковистые седые волосы, гладко зачесанные и ниспадающие до плеч, подходящее обрамление для лица с широким полным ртом и тяжелым подбородком. Глаза Туека хранили природную белизну белков, окружавших темно-синие зрачки. Косматые, взъерошенные седые брови нависали над глазами.
Состав Совета был очень пестр. Отпрыски старых жреческих фамилий, каждый носит в своем сердце веру, что дела бы шли намного лучше, если бы на скамье Туека сидел ОН.
Костлявый, с крысиным личиком Стирос играл роль голоса оппозиции.
- Она - только лишь бедная сирота пустыни. И она ехала на Шаи-Хулуде. Это запрещено, и за это должна быть наказана.
Другие заговорили немедленно:
- Нет-нет, Стирос. Ты неправильно подходишь! Она не стояла на спине Шаи-Хулуда, как это делали Свободные. У нее не было ни крючьев Созидателя, ни…
Стирос старался их перекричать. Туек заметил: они зашли в тупик - трое на трое, и Умпфруд, толстый жизнелюб, сторонник "осмотрительного решения".
- У нее не было никакого способа управлять Шаи-Хулудом, - доказывал Умпфруд. - Мы все видели, как она безбоязненно слезла с него на песок и заговорила с ним.
Да, все это видели. Либо непосредственно в тот самый момент, либо на голографической записи, сделанной сообразительным наблюдателем. Сирота или нет, но она стояла перед Шаи-Хулудом и говорила с Ним. И Шаи-Хулуд ее не поглотил, он ее пощадил. Червь Бога попятился по приказанию этой девочки и вернулся в пустыню.
- Мы ее испытаем, - сказал Туек.
На следующий день управляемые жрецами орнитоптеры, доставившие ее из пустыни, увезли Шиану далеко за пределы Кина.
Жрецы оставили ее на вершине дюны, установили на песке тщательно воспроизведенную копию тампера Свободных. Когда отомкнули держатель тампера, тяжелый стук побежал через пустыню - древний призыв Шаи-Хулуда. Жрецы убежали к топтеру и наблюдали сверху, а пришедшая в ужас Шиана стояла в одиночестве в двадцати метрах от тампера: сбылись ее худшие предчувствия.
Явились два червя. Они были не самыми большими из всех, которых доводилось видеть жрецам, не более двадцати метров в длину. Один из них проглотил тампер, и тот замолчал. Вместе они закружили на параллельных курсах и остановились в шести метрах от Шианы.
Она стояла покорная судьбе. Кулаки сжаты, руки опущены. Так всегда поступают жрецы: скармливают тебя Шайтану.
Жрецы как зачарованные наблюдали из своего низко парящего топтера. Их линзы транслировали зрелище для таких же завороженных наблюдателей в покоях Верховного Жреца в Кине. Все они и прежде видели подобные события. Это было стандартное наказание, подручный способ устранять мешающих из подвластного жречеству населения или открыть путь для приобретения новой наложницы. Никогда раньше они не видели, чтобы жертвой оказывалась сирота-девочка. И какая девочка!
После первой остановки черви Бога медленно поползли вперед. Затем, оказавшись в трех метрах от Шианы, они опять словно окаменели.
Решив покориться судьбе, Шиана не побежала. Скоро, совсем скоро, думала она, я увижусь с родителями и друзьями. Но, поскольку черви оставались недвижимыми, ее ужас сменился гневом. Плохие жрецы оставили ее здесь! Она слышала их топтер над головой. Жаркий запах спайса от червей наполнял воздух вокруг нее. Она резко подняла правую руку и показала на топтер.
- Подходите, съешьте меня. Вот чего они хотят!
Жрецам не было слышно слов, но жесты им были видны: она разговаривает с двумя Червями Господа. Палец, указующий вверх, на них, не сулил хорошего.
Черви не сдвинулись.
Шиана опустила руку.
- Вы убили мою мать, моего отца и всех моих друзей! - обвинила она. Шагнув вперед, она пригрозила им кулаком.
Черви подались назад, сохраняя прежнее расстояние.
- Если вы меня не хотите, убирайтесь, откуда пришли! - она махнула им рукой в сторону пустыни.
Черви быстро попятились еще дальше и одновременно развернулись.
Жрецы в топтере наблюдали за ними, пока они опять не исчезли в песке, более чем в километре от места встречи с Шианой. Только тогда наполненные страхом и трепетом жрецы вернулись. Они подобрали дитя Шаи-Хулуда из песка и вместе вернулись в Кин.
Ночью посольство Бене Джессерит в Кине получило полный доклад. На следующее утро новость уже находилась в пути на Дом Соборов.
Это, наконец-то, случилось!
Горе с некоторыми видами военных действий (и, будьте уверены, Тиран это зная, потому что это подразумевается в данном им уроке), они разрушают моральные устои в слабых личностях. Войны такого типа вываливают морально разрушенных уцелевших в невинное население, которое даже представить себе не может, на что способна такая вернувшаяся солдатня.
Учение Золотой Тропы, Архивы Бене Джессерит
Вот одно из детских воспоминаний Майлса Тега.
Он сидит за обедом со своими родителями и младшим братом Сабитом. Тегу было тогда только семь лет, но память его все сохранила неизгладимо: столовая на Лернаусе, яркие пятна свежесрезанных цветов, низкий свет желтого солнца, просеянный сквозь древние жалюзи. Голубая яркая посуда и поблескивающее серебро украшают стол. Послушницы стоят наготове, потому что его мать всегда может быть вызвана со спецзаданием, но нельзя оставить на это время сына без наставницы Бене Джессерит, что обычно исполняла она сама. Жанет Роксбро-Тег, ширококостая женщина, настоящая гранд-дама, со своего конца стола пристально следит, чтобы не было ни малейшего нарушения в правилах подачи обеда. Лоше Тег, отец Майлса, всегда взирает на это с веселой иронией. Он - худой человек с высоким лбом, лицо такое узкое, что темные глаза как будто бы выпячиваются в стороны. Его черные волосы контрастируют с белокурыми волосами жены.
Над приглушенными звуками за столом и густым запахом сдобренного спайсом супа из эду мать Тега учит отца, как вести дела с назойливым Свободным Торговцем.
Когда она произносит "Тлейлакс", то сразу привлекает внимание Майлса. В своих занятиях он как раз дошел до Тлейлакса.
Даже Сабит, которого много лет спустя отправят на Ромо, слушает, стараясь, насколько возможно, понять своим четырехлетним умишком. Сабит преклоняется перед братом, как перед героем. Все, что занимает внимание Майлса, интересно и Сабиту. Мальчики безмолвно слушают.
- Этот человек - прикрытие Тлейлакса, - говорит Жанет. - Я слышу это по голосу.
- Я не сомневаюсь в твоих способностях определять такие вещи, дорогая моя, - отвечает ей Лоше Тег. - Но что мне делать? У него кредитные доверенности, и он; желает приобрести…
- Заказ на рис в данный момент неважен. Никогда не воображай, что Лицевой Танцор будто бы хочет приобрести на самом деле то, что ему нужно.
- Я уверен, он не Лицевой Танцор. Он…
- Лоше! Я знаю, мое руководство не прошло даром и ты можешь определить Лицевого Танцора. Я согласна, Свободный Торговец не из них. Лицевые Танцоры у него на корабле. Они знают, что я здесь.
- Тогда они знают, что не могут тебя одурачить. Да, но…
- Тлейлаксанская стратегия всегда вплетена в паутину стратегий, каждая из которых могла бы быть настоящей стратегией. Они научились этому от нас.
- Дорогая моя, если мы имеем дело с тлейлаксанцами, i а я ни капли не сомневаюсь в твоих суждениях, то отсюда напрямую возникает вопрос меланжа.
Леди Жанет покачала головой. Разумеется! Даже Майлс знает о прямой связи Тлейлакса со спайсом. Это одна из причин, которая привораживает его внимание к Тлейлаксу. На каждый миллиграмм меланжа, который добыт на Ракисе, чаны Бене Тлейлакса вырабатывают полновесные тонны. Потребление меланжа возросло соответственно новым возможностям поставок, и даже Космический Союз преклонил колени перед этой силой.
- Но рис… - осмеливается заметить Лоше Тег.
- Мой дорогой муж, у Бене Тлейлакс нет необходимости в таком количестве риса понджи в нашем секторе. Он нужен им для перепродажи. Нам надо выяснить, кто на самом деле нуждается в рисе.
- Ты хочешь, чтобы я потянул время, - говорит он.
- Именно. Это нам и требуется, и ты в этом неподражаем. Не говори этому Свободному Торговцу ни "да" ни "нет". Если он подготовлен Лицевыми Танцорами, то как должное воспримет твои уловки.
- Мы выманим Лицевых Танцоров из корабля, в то время как ты начнешь повсюду наводить справки.
Леди Жанет улыбается.
- Ты чудесен, когда читаешь мои мысли.
Они смотрят друга на друга понимающими взглядами.
- В этом секторе ему не найти другого поставщика, - говорит Лоше Тег.
- Он никак не захочет доводить до ненужного конфликта и будет избегать этого, - говорит леди Жанет, похлопывая по столу. - Тяни, тяни и еще раз тяни время. Ты должен вытащить Лицевых Танцоров из корабля.
- Они, конечно, могут.
- Да, мой дорогой, и это опасно. Ты должен всегда встречаться с ними на нашей земле и чтоб охрана была рядом.
Майлс Тег припоминает, что отец, конечно, вытащил Лицевых Танцоров из корабля. Мать взяла Майлса в досмотровый зал, откуда он увидел помещение с медными стенами, где его отец правил ходом сделки, на которую были высочайшие рекомендации КХОАМа и богатый кредит.
Это были первые Лицевые Танцоры, которых он увидел в своей жизни. Два небольших человечка, похожие, словно близнецы. Почти без подбородков, круглые лица, вздернутые носы, крохотные ротики, глаза, как черные кнопочки, коротко остриженные белые волосы торчат на головах, как Щетка. Одеты эти двое точно так же, как и Свободный Торговец - в черные туники и брюки.
- Иллюзия, Майлс, - сказала его мать. - Их путь - иллюзия. Напустить тумана ради достижения настоящих Целей - вот как действуют тлейлаксанцы.
- Как фокусник в зимнем шоу? - спросил Майлс, его взгляд был прикован к экрану наблюдения, к этим малюсеньким фигуркам.
- Да, - очень-очень похоже, - согласилась его мать.
Произнося это, она тоже смотрела на экран, но одной рукой оберегающе обняла сына за плечи.
- Ты смотришь на зло, Майлс. Внимательно в него вглядись. Эти лица, которые ты видишь, могут измениться в мгновение ока. Лицевые Танцоры могут стать выше, увесистее. Они могут воспроизвести твоего отца так, что только я смогу заметить подмену.
Рот Майлса Тега изобразил беззвучное "о". Он уставился на экран, слушая объяснения отца, что цена КХОАМа на рис понджи опять излишне подскочила.
- И самое ужасное из всего, - продолжала мать, - что некоторые из новых Лицевых Танцоров могут через прикосновения к плоти жертвы впитывать многие из ее воспоминаний.
- Они читают умы? - Майлс посмотрел на мать.
- Не совсем. Мы думаем, они снимают отпечаток воспоминаний. Почти как процесс голофотографии. Они еще не знают, что нам это известно.
Майлс все понял. Он ни с кем больше не будет об этом говорить, даже с отцом или с матерью. Мать научила его секретности Бене Джессерит. Тег внимательно присматривался к фигурам на экране.
На слова отца Лицевые Танцоры не выказали никакой ответной реакции, но глаза их, похоже, заблестели чуть ярче.
- А как они стали этим злом? - спросил Майлс.
- Они - коллективные существа, выведенные только для того, чтобы принимать любую форму или лицо. Во что они сейчас превратятся - мне на руку. Они знают, что я за ними наблюдаю. Они расслабились и приняли свою природную коллективную форму. Запомни это хорошенько.
Майлс наклоняет голову набок и внимательно изучаете Лицевых Танцоров. Они показались ему бледными и безобидными.
- У них нет чувства собственного "я", - объясняла мать. - У них только инстинкт самосохранения, кончающийся там, где начинается приказ умереть за хозяев.
- И они выполняют этот приказ?
- Уже множество раз его выполняли.
- Кто их хозяева?
- Люди, которые изредка покидают планеты Бене Тлейлакса.
- У них есть дети?
- У Лицевых Танцоров - нет. Они мулы, то есть стерильны. Но их хозяева могут размножаться. Мы заполучили нескольких из них, но потомство от них со странностями. Рождается очень мало девочек, и мы даже не можем проверить их Иные Памяти.
Майлс нахмурился. Он знал, что его мать Бене Джессерит. Он знал, что сами Преподобные Матери - замечательные хранилища Иных Памятей, проходящих через все тысячелетия Ордена. Он даже кое-что знал об их Программе выведения: Преподобные Матери отбирают определенных мужчин для заведения от них потомства.
- А каковы тлейлаксанские женщины? - спросил Майлс.
Это был умный вопрос, наполнивший леди Жанет гордостью. Да, ее сын на сто процентов потенциальный ментат. Разрешающие Скрещивание правильно оценили генетический потенциал Лоше Тега.
- Никто и никогда не говорил, что видел тлейлаксанку, - ответила леди Жанет.
- Они существуют, или все тлейлаксанцы попросту выведены из чанов?
- Они, конечно, существуют.
- А есть среди Лицевых Танцоров женщины?
- Они могут становиться и мужчинами, и женщинами по своему выбору. Внимательно следи за ними. Они знают, что делает твой отец, и это их злит.
- Они попробуют причинить зло моему отцу?
- Не осмелятся. Мы приняли меры предосторожности, и они это знают. Видишь, как один из них, слева, двигает челюстями. Это признак злобы.
- Ты сказала, что они коллективные существа.
- Как общественные насекомые, Майлс. Они не имеют собственного "я", поэтому заходят далеко за пределы морали. Верить нельзя ничему из того, что они говорят и делают.
Майлс вздрогнул.
- Нам никогда не удавалось определить их этический код, - проговорила леди Жанет. - Это механизированная плоть. Без своего "я", им нечем дорожить, не в чем сомневаться. Они способны только на то, чтобы повиноваться своим хозяевам.
- Им приказали направиться сюда и купить рис.
- Им велено достать его, а другого места, где это Можно сделать в этом секторе, нет.
- Они должны купить его у отца?
- Это их один-единственный источник. Как раз сейчас они платят меланжем. Видишь?
Майлс увидел, как переходит из рук в руки высокая стопка оранжево-коричневых фишек спайса, которую один из Лицевых Танцоров достал из чемоданчика.
- Цена намного выше той, чем они ожидали, - сказала леди Жанет. - Они оставят след, по которому легко будет пройти.
- А почему?
- Кто-то обанкротится, совершив такую покупку. Мы считаем, что знаем, кто купит. Кто бы он ни был, мы выясним. И тогда поймем, чем же здесь в самом деле торговали.