* * *
- …И все гномы утонут, - закончил старший группы наемников.
- Здорово! - восхитился тощий чернявый тип. - Это какая же зараза так хитро все придумала?!
- Не знаю какая, но платит здорово, - усмехнулся старший группы. - Значит, запомнили, что кому делать?
- Запомнили-то запомнили, а если вдруг заметят? - пробурчал широкоскулый рыжеволосый здоровяк.
- А ты не мелькай где не надо, вот и не заметят, - ответил старший группы.
- Верно, - довольно кивнул еще один наемник, седоволосый, с лицом монаха или священника. - Если все сделать тихо, то никто ничего никогда не узнает. Разве что сами гномы-рыбаки что-то понять успеют. Вот только никому не расскажут. Утопленники - ребята молчаливые.
- На наше счастье, герцог Эсташ дает бал, - добавил старший группы. - Гномская владыка и комендант острова будут в отъезде. Остальные, как это водится, слегка расслабятся, пока господа в отлучке, ну там, пиво, вино, кости, девочки… так что, сами понимаете… лучшего времени не будет.
- С богом! - весело кивнул еще один наемник. Больше всего он походил на учителя музыки и танцев. Вот только если ему и пришлось бы когда-либо танцевать под этим небом, то первый и единственный раз - в петле.
- Расходимся, - приказал старший группы. - Собираемся к началу гномьего праздника. Как запоют и запляшут - так, значит, пора.
* * *
Старшина рыбной артели, Мастер Керц, с обожанием и гордостью смотрел на свою жену. На мастерский обруч у нее на голове. На мастерский обруч с тремя насечками. У него самого такого нет.
Даже у владыки такого нет!
- Столы поставим здесь! - Мастер Герд решительно ткнула пальцем.
- Хорошо, любимая, - кивнул Керц. - Это и в самом деле подходящее место.
А началось все так…
Герд была одной из самых ярых сторонниц владыки Гуннхильд. Одной из тех, кто с легкостью хватал упертых старейшин за длинные бороды. Керц же был самым жадным до всего нового молодым гномом. Вот она его и заприметила. Заприметила и взяла в мужья. Извечный гномский патриархат тогда перевернулся вверх тормашками. Невесты заправляли всем. Это сейчас ситуация более или менее выровнялась благодаря усилиям здешнего священника, которому удалось кое-как утишить расходившихся гномок, а тогда, в самом начале…
Впрочем, Керц не имел ничего против. Герд - потрясающая. То, что она его выбрала, - невероятная удача для него. Так и почему он должен протестовать? Только потому, что не он сам все решил? Так это же глупо. Протестовать против собственного счастья? Вот еще! Это вам к какому-нибудь старейшине, они и без того с утра до вечера ругают новое. А Керц подобными глупостями заниматься не намерен.
Да. Так это все и началось. Выбрала его самая красивая на свете девушка, и зажили они в построенном самим Керцем деревянном домике. Можно было, конечно, и готовый домик занять, но очень уж хотелось Керцу привести молодую жену в собственный дом. Да притом чтоб он был собственным не только по названию. Керц ходил на рыбную ловлю, осваивая это невероятное ремесло, а Герд училась хозяйствовать по дому на людской манер. Вскоре ей этого показалась мало. И тогда она решила…
Герд часто провожала его в море, и Керц был страшно этим доволен. Он гордился красавицей-женой и не упускал случая лишний раз поцеловать ее при всех. "Пусть завидуют!" Так продолжалось довольно долго, пока в один прекрасный день она не забралась в лодку и не отказалась вылезать.
- Герд, нам плыть нужно, - целуя ее, виновато сказал Керц.
- Плывите, - милостиво кивнула она, отвечая на поцелуй, но даже и не пытаясь сдвинуться с места.
- Герд, вылезай! Ты нас всех задерживаешь, - уже более решительно потребовал Керц. Он, конечно, ее слушается - дома. Но в ремесле всегда старший тот, у кого молот в руках. Так что… - Герд, пожалуйста, ты нас всех задерживаешь!
- Я? - Она поглядела на него с веселой иронией.
- Герд, если ты сейчас не вылезешь, то потом уже не сможешь, дальше глубоко будет, - попробовал объяснить Керц.
- А я и не собираюсь вылезать, - решительно отрезала его жена.
- Но… ты хочешь посмотреть, как мы работаем? - наконец догадался он.
- Нет, - усмехнулась она. - Не посмотреть. Я хочу принять участие в том, что вы делаете.
- Принять участие?! - пораженный, воскликнул он.
Мало кто из гномок раньше владел каким-нибудь серьезным ремеслом. Слишком рано они умирали. А Мудрые Старухи занимались в основном интригами да воспитанием детей. Но ведь теперь все по-другому. Так что…
- Как это пришло тебе в голову?! - выдохнул он.
- Сама не знаю. - Она поглядела ему в глаза. - Но оно пришло… и не уходит.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Я хочу сказать, - раздельно и медленно произнесла она, - что если одна гномка может стать владыкой, то другая вполне способна стать рыбаком. Почему нет?
- Отчаливай! - решительно выдохнул Керц.
- Действительно, почему бы и нет… - задумчиво промолвил их тогдашний наставник, старый рыбак из людей. - Иди сюда, детка, я покажу тебе, как это делается. Ничего хитрого тут нету. Работа как работа.
Да, именно так все и началось.
Притащили столы, Герд принялась распоряжаться. В такой праздник, как сегодня, все должно быть сделано как следует. Отдавая какие-то распоряжения, Мастер Керц продолжал вспоминать. Обо всем. О том, к примеру, как возник сегодняшний праздник. Его ведь и праздником-то однозначно не назовешь. Уже хотя бы потому, что в самом его основании лежит глубокая обида. А продолжает ее столь же глубокая боль. И только потом - радость. Или все-таки нет? Ведь началось-то все как раз с радости… да и потом…
Мастер Керц хорошо помнит их первый настоящий улов. Груду живого трепещущего серебра, ярко сверкающую на солнце, и громкий радостный смех своих товарищей. Улыбку Мастера Шона и других наставников-людей. Мастер Шон довольно вздыхает, надвигает на глаза соломенную шляпу и говорит:
- Вот теперь и на рынок не стыдно показаться. Молодцы, ребятки…
Гномы радостно вопят, потрясая веслами, стучат кулаками по воде и бортам лодок, подымая тучу водяной пыли… кажется, даже волнение усилилось.
- Ну тише-тише… - увещевает Мастер Шон. - Лодки опрокинете.
Гномы смолкают, но продолжают тихо светиться изнутри. "Они победили! Смогли! Справились!" Уж теперь-то все, кто говорил, что им только на собственные бороды рыбу удить, наконец заткнутся!
Эта дурацкая шутка так надоела, что среди гномов-рыбаков почти что и нет бородатых. Лишь безбородый вначале Мастер Шон отпустил себе небольшую элегантную бородку. "Для лучшего взаимопонимания", - как посмеивался он сам.
Гномы смеясь вспоминают самое начало - о том, как путались в сетях и веслах, о том, как ужасна с непривычки неумолимая качка, о том, как страшна беспрестанно колышущаяся непроглядная вода, о том, как болит все тело - и даже почему-то задница! - от этой изматывающей гребли, о том, как собственная неумелость приводит в отчаянье… это только казалось, что люди слабей гномов, тогда как на самом деле - он все еще гребет, этот неугомонный старик! Так почему же мы, молодые, здоровые гномы, - не можем, а он - человек, да еще и старый, все еще может? Он даже не вспотел, вот что обидно! У него еще сил хватает утешать всех. С непривычки это, видите ли! А проклятые сети, в которых то и дело путаешься, а стертые в кровь руки…
И вот, наконец, после всех этих мучений - первый улов, который не кошке на корм, настоящий улов, взаправдашний, большой…
Сверкающая груда серебра, словно знамя победы, горит на солнце.
Берег.
Рыбные корзины.
Бочки.
Соль.
Рыбу требуется обработать и засолить. А также развесить на просушку сети. Работы более чем достаточно. Одним рыбакам тут не справиться. На помощь приходят их подруги и жены, возглавляемые, разумеется, Герд - а кем же еще?
И вот, наконец, рынок. Олбарийский рыбный рынок, на котором они волей случая оказались рядом с приехавшими туда же ледгундскими рыбаками.
Они везли на рынок не просто сельдь, они везли живое серебристое чудо, они везли свою надежду на будущее, свою радость и гордость от первого улова, свое все…
Да. Все началось именно там. Там и тогда.
Потому что их собственное серебристое чудо выглядело таковым, пока они не глянули на ледгундский товар. Глянули - и ослепли.
Что ж, того, кто никогда не видел, как сверкает ограненный подлинным мастером бриллиант, можно и крашеным стеклом обмануть. Еще как можно. Вот и они обманывались. Глядели на свой собственный улов и восторгались. А восторгаться-то… нечему!
Стоит только посмотреть на ледгундскую треску…
Да уж… один раз посмотрев на треску, на селедку потом и вовсе не глянешь…
- Вы мне эти глупости бросьте! - решительно сказал тогда Мастер Шон. - Товар у них, говорите, лучше? Да Лучше. Ну и что? Это не значит, что из вас - рыбаки плохие. Это значит всего лишь, что там, где они ловят, живет та самая рыбка, что вас так потрясла. Треска, само собой, лучше сельди. И дороже. Ну и что? Селедку тоже едят. И покупают. И "спасибо" говорят. Кто сказал "позориться приехали"? Кто еще раз такое скажет - будет полировать якорь. До зеркального блеска!
Превозмогая огорчение, гномы улыбаются. Они знают, что это шутка. Мастер Шон повторяет ее просто по привычке. Он уже знает, что один гном, один напильник плюс три часа упорного труда равняются якорю, отполированному так, что, глядя в него, можно бриться.
- Какую цену ставить? - переспрашивает Мастер Шон. - Ну, вровень с ихней треской наша селедка никогда не встанет. Ставьте пока половину, а там - посмотрим.
Горделивые заносчивые ледгундцы с откровенной насмешкой взирают на своих невольных соседей. Хороша, конечно, гномская селедка. Была бы хороша, когда б трески не было. А так - селедка треске не ровня. В одном хороводе им не плясать.
Впрочем, гномам-рыбакам такие взгляды не впервой. Они еще и не к такому привыкли. Кто только над ними не насмехался, начиная с собственных старейшин, которые первое время, пока весла, сети и лодки были для гномов тайной за семью замками, ходили на отплытие и прибытие рыболовной артели просто как на бесплатный спектакль - посмеяться. Гномы почти не замечают чужие насмешливые взгляды. Гораздо обиднее, что треску покупают, а селедку - почти нет. Большинство даже не подходят, а те, что все-таки подходят, спрашивают: почему так дорого?
- Да разве же это дорого? - удивляются гномы.
- Конечно, дорого, - отвечают им.
- Да почему же? Вон треска - куда дороже! - пытаются возражать гномы.
- Так то ж - треска, понимать надо, - просвещают их покупатели и отходят прочь. Купить немножко трески.
Ледгундские рыбаки щурятся от яркого солнца. Ледгундские рыбаки улыбаются. Они всем довольны. Торговля идет хорошо. Погода - отличная. Одно раздражает - эти недотепы рядом. То есть что они рядом - это даже неплохо, их дурацкая селедка выгодно оттеняет треску, а вот то, что они стоят себе как ни в чем не бывало, даже не осознавая степени своего позора… не ощущая глубины своего падения… Они что, не понимают, что над ними смеются? Что они достойны осмеяния? Надо же, выставить свою вонючую селедку рядом с нашей красавицей-треской! Да еще и половинную цену поставить. Эти недомерки что, совсем ничего не понимают? Или обнаглели до крайности?
Надо объяснить.
Вот просто надо - и все тут.
Причем немедля.
Похвальное человеческое желание - не проходить мимо ближнего. Ткнуть его носом в то, что он дурак. Как следует ткнуть. Так, чтоб кровь из носу пошла. Так, чтоб на всю жизнь запомнил разницу меж собой и своим более удачливым собратом. Так, чтоб никогда не поднялся. Не дотянулся. Не смог.
Да как он смеет не замечать своего убожества, гад эдакий?
Надо, чтоб заметил. Чтоб как следует прочувствовал! До самого донышка!
А если это к тому же не человек, а какой-то там гном… А если подумать, то и не просто "какой-то там гном", а очень даже известно - какой… из-за этих самых предателей-гномов мы войну Олбарии проиграли! Почти что весь флот потеряли. А сколько наших моряков погибло! И все из-за того, что эти гады струсили и сдались! А они теперь, видите ли, рыбку ловить вздумали! Кому что, а с них как с гуся вода! Ишь, стоят тут! Мало того что они кузнецы лучшие в мире, так им еще и лучшими рыбаками сделаться захотелось? А нам тогда что? Вовсе по миру идти? Нет уж, любезные коротышки, тут вам не кузня! Рыбная ловля - дело тонкое, это вам не молотом над головой размахивать!
Часть ледгундских рыбаков, те, что помоложе, покидают свой прилавок и направляются в сторону гномов. Неторопливым таким, прогулочным шагом. Шаг у рыбаков размашистый, одежда нарядная, праздничная - одно загляденье. Весь рынок любуется. Не то что у этих коротышек. А уж их рыба! Такую только кошке на корм. Да нет, какое там, ни одна уважающая себя кошка такое есть не станет!
Ледгундцы подходят все ближе, подмигивая друг другу, подталкивая друг друга локтями, все громче и громче обсуждая сомнительные достоинства гномской селедки.
- Да я б со стыда сгорел, если бы мне пришлось такую; рыбу поймать!
- Да я б скорей утопился, чем этакое посмешище на рынок везти!
- Так может, ее и привезли для смеху, эту селедку вонючую?
- Да, правда, может, это балаган?!
- Эй, бородатые! Вы здесь театр представляете?!
- Да нет, это они отраву крысиную продают, ты что, не видишь?
- То-то она у них такая дорогая…
Гномы молчат. Нельзя отвечать. Просто нельзя. Что ни скажи - хуже выйдет.
Вот и Мастер Шон то же самое говорит:
- Тишина, ребята… поболтают и уйдут. Негоже гномам с людьми задираться. Тем более с чужими. А цену и правда надо бы снизить. Немного.
Но ледгундцы не уходят. Они подходят все ближе. Их ехидные улыбочки не предвещают ничего хорошего. Да и вообще это не улыбочки, скорей уж ухмылочки. Их подначки становятся все более злыми, а хуже всего то, что они в какой-то степени имеют право так говорить. Рыба-то у них и впрямь лучше.
Да и вообще они лучшие рыболовы, чем гномы. Куда как лучшие. Мастера. Все как один - Мастера. И товар у них - первый сорт. Это любому видно. Гномы в растерянности. Ледгундцы, бесспорно, Мастера - но то, что они сейчас пытаются преподать гномам, ничуть не похоже на урок. Что ж, ученики должны приветствовать Мастеров с величайшим почтением. Мастера младшего ранга должны точно так же приветствовать Мастеров более старшего. Так разве они не выказали почтения? Ведь выказали. Сразу по приезде и выказали. Поклонились как должно. Приветствовали. А что слова доброго о ледгундской треске не сказали, так ведь не может младший хвалить старшего. Не по рангу ему это. И так ведь ясно, что у старшего все самое что ни на есть отличное. Потому как он - Мастер. Подмастерью работу Мастера хвалить - все равно что заявлять, что у Мастера обычно-то все плохо и вот в кои веки наконец-то хорошо вышло. А это уже оскорбление. Никто его, младшего, мнения не спрашивает. Старший сам знает, что у него и как. А если что-то и не совсем так - другие старшие подскажут.
Вот только и старшие не должны насмехаться над младшими. Это почти то же самое, как младшему старшего хвалить. Это очень плохо. Ведь и так ясно, что младшие потому и младшие, что пока вровень со старшими не могут. Так и чего тут смеяться?
А эти… они насмехаются. Почти как старейшины. Ну, так те, известное дело, можно сказать, из ума выжили. Верхний мир из них последние мозги вышиб. Но эти-то… эти…
Гномы переглядываются и начинают дерзить.
- Боже, какую гниль вы сюда притащили! - восклицает молодой ледгундский рыбак в блестящих новеньких сапогах. - Небось все море обшарили, стараясь найти, что похуже?
- А у вас зато какая треска отличная! - почти хором отвечают гномы.
- От ваших корзин и бочек так смердит, что того и гляди, весь рынок разбежится, - подхватывает другой ледгундец.
- А ваша треска просто несравненно прекрасна, - продолжают гномы. - Никогда столь замечательный рыбы не видели!
Ледгундцы удивленно смотрят на гномов. Они ничего не понимают. Проклятые коротышки отказываются ругаться и скандалить. Проклятые коротышки их хвалят.
- Я бы, наверное, умер, когда б мне пришлось так позориться, - пытается устроить ссору еще один из ледгундцев.
- Зато вам воистину есть чем гордиться! - без тени насмешки в голосе откликаются гномы. - Ваша треска сияет, как солнышко!
Ледгундцы окончательно сбиты с толку.
- Вы бы хоть цену нормальную на вашу селедку выставили, - подобрев, советует один из них.
- Если Мастер даст нам верное наставление - мы сменим цену немедля! - восторгаются гномы.
Растерянный "Мастер" дает - и гномы тотчас переписывают ценник. Приятели с досадой поглядывают на самозванного "Мастера". И кто его за язык тянул? По такой-то цене селедку все-таки начнут покупать, не столь уж она и плоха, если по правде, а значит, меньше купят их собственной трески. Как бы самим еще цену сбрасывать не пришлось. А все из-за этого болтуна, чтоб ему селедочным хвостом подавиться!
- Вам только бородами своими рыбу ловить, селедочники! - с досадой бросает один из ледгундцев. - Небось хорошая сеть бы вышла!
Какое-то мгновение гномы, вытаращив глаза, смотрят на него, а потом, не выдержав, разражаются оглушительным хохотом. Несчастный потрясенно глядит на хохочущих над ним безбородых коротышек, не в силах уразуметь причину их столь бурного веселья, а потом плюет с досады и, махнув рукой, отходит прочь. Ну, откуда ему знать, что он слово в слово повторил фразу одного из самых надоедливых гномских старейшин! Гномы просто не смогли удержаться от хохота. Это было выше их сил. Они бы просто лопнули. Ледгундцы удаляются под громовой хохот. На смену им приходят покупатели, привлеченные кто шумом, а кто и новой ценой.
У ледгундских прилавков легкая паника. Рыбаки постарше сурово отчитывают незадачливого советчика.
Первая атака отбита.
Тем временем селедка бойко расходится по новой цене. Слишком бойко, чтоб это могло радовать ледгундцев. Они вынуждены также сбросить цену.
- Ничего, недомерки, - громко и злобно говорит один из них. - Если мы еще сбавим, вам свою гниль придется даром раздавать, да еще умолять, чтоб взяли!
- Спокойно, ребятки, спокойно… - шепчет Мастер Шон. - Это они от бессилия. Им самим потом стыдно будет, вот увидите. Привыкнут к тому, что гномы тоже рыбу ловят, - так придут мириться и прощения просить. Где ж это видано, чтоб рыбаки друг другу такое почем зря говорили? Безобразие!
Ледгундцы и правда еще сбавляют, гномам сбавлять некуда, но селедку все равно понемногу берут. Каждый подошедший к гномам покупатель вызывает яростный протест у ледгундских рыбаков.
- Да куда вы смотрите! - во весь голос орут они.
Мастер Шон удрученно качает головой.
- Вы что, не видите, что берете? - не унимаются ледгундцы.
Мастер Шон сурово хмурится.
- Вы только посмотрите, какую гниль они вам подсовывают! - голосят ледгундские рыболовы.
Мастер Шон подзывает какого-то мальчишку, что-то шепчет ему на ухо, сует монетку и отпускает. Мальчишка скрывается в толпе.
- Да эта ихняя селедка мало того, что вонючая, так она еще и червивая! - гаркает самый горластый из ледгундцев.
- Гнать таких в три шеи с рынка! - поддерживает его другой.