Клорисса резко обернулась, и даже на расстоянии было видно, как она недовольна.
- Вот что, Бейли, если вы хотите меня шокировать неприличными словами, то вам это не удастся. Что вы как ребёнок, праведное небо!
- Шокировать?
- Я и сама могу произнести это слово. Ласка! Хотите ещё и слово из шести букв? Тоже могу. Любовь! Любовь! А теперь, если вам полегчало, ведите себя прилично.
Бейли, не вдаваясь в вопросы приличий, сказал:
- Спрошу по-другому: разве роботы могут заботиться о детях как следует?
- Очевидно, могут, иначе наша ферма не достигла бы таких успехов. Они балуют детей, нянчатся, носятся с ними. Дети-то не понимают, что это всего лишь роботы. Но от трёх до десяти с детьми становится трудно.
- Да?
- В эти годы они непременно хотят играть друг с другом. Все поголовно.
- И вы им, стало быть, разрешаете?
- Приходится - но мы всегда помним о том, что обязаны готовить их к взрослой жизни. Каждый ребёнок живёт в отдельной комнате, где можно запираться. Они с самых ранних лет спят одни - мы настаиваем. В распорядок дня входят часы уединения, которые с возрастом увеличиваются. Когда ребёнку исполняется десять лет, он уже может довольствоваться видеоконтактами целую неделю. Разумеется, и видеотехника у нас превосходная.
Связь можно поддерживать на воздухе, в движении - хоть целый день.
- Странно, что вам удаётся справиться с инстинктом. Я вижу, вы сражаетесь с ним, и на удивление успешно.
- О каком инстинкте вы говорите?
- О стадном. Он ведь налицо. Вы сами сказали, что дети хотят играть друг с другом.
- Вы называете это инстинктом? Пусть будет так. Праведное небо, ребёнок инстинктивно боится упасть, а взрослых можно приучить работать на высоте, где всё время существует опасность падения. Вы же видели выступления воздушных гимнастов? Есть такие миры, где люди и живут в высотных домах. Ещё дети инстинктивно боятся громких звуков, а вы разве боитесь?
- В пределах разумного.
- Могу поспорить, что земляне не могли бы спать при полной тишине. Праведное небо, нет такого инстинкта, который бы не поддался хорошему, настойчивому воспитанию. Особенно у человека, инстинкты которого слабы. А при правильном подходе каждое новое поколение будет всё легче воспитывать. Вопрос эволюции.
- То есть как?
- А вы не понимаете? Каждая особь повторяет в своем развитии процесс эволюции. У наших зародышей в определённый период были и жабры, и хвост. Эти стадии нельзя миновать. Вот так же и ребёнок должен пройти стадию общественного животного. Но если зародыш за один месяц проходит стадию эволюции, на которую ушло сто миллионов лет, то и дети могут ускоренно пройти стадию общественного животного. Доктор Дельмар придерживался мнения, что постепенно, со сменой поколений, мы будем проходить её всё быстрее.
- В самом деле?
- Он подсчитал, что при нынешних темпах через три тысячи лет наши дети смогут сразу переходить на видеоконтакт друг с другом. У босса были и другие идеи. Он стремился создать таких роботов, которые могли бы заставлять детей слушаться без ущерба для своего умственного здоровья. А почему бы и нет? Дисциплина сегодня, чтобы лучше жить завтра - истинная суть Первого Закона; жаль, что роботам это пока невдомек.
- И такие роботы были созданы?
- Боюсь, что нет. Доктор Дельмар и Либич напряженно работали над опытными моделями.
- Не отправлялись ли подобные модели в имение доктора Дельмара? Он достаточно разбирался в роботехнике, чтобы самому проводить испытания?
- О да. Он часто испытывал роботов.
- Вы знаете, что в момент убийства при нём был робот?
- Да, говорили.
- Не знаете, какая это была модель?
- Спросите лучше у Либича. Я вам говорила - того роботехника, что работал с доктором Дельмаром.
- А вы не знаете?
- Нет, не знаю.
- Если что-нибудь вспомните, скажите мне.
- Хорошо. Но вы не думайте, что Дельмар занимался только новыми моделями роботов. Он говорил, что придёт время, когда неоплодотворенные яйцеклетки будут храниться в запасниках при температуре жидкого воздуха, а потом подвергаться искусственному осеменению. Таким образом принципы евгеники осуществятся полностью, и отпадет последняя рудиментарная надобность в личных встречах. Не могу сказать, чтобы мне всегда удавалось следовать за его мыслью, но это был человек больших горизонтов - истинный солярианин. Может, выйдем на воздух? Группу от пяти до восьми сейчас вывели играть в подвижные игры, и вы сможете понаблюдать за ними.
- Попробуем, - осторожно сказал Бейли. - Только мне, возможно, потребуется спешно вернуться в дом.
- Ах да, я забыла. Может быть, не выходить вообще?
- Нет. - Бейли выдавил из себя улыбку. - Я стараюсь привыкать к открытому воздуху.
Ветер был сущим мучением. Из-за него было трудно дышать. Он не был холодным в буквальном смысле слова, но ощущение отделяемой от тела одежды обдавало инспектора холодом.
У Бейли стучали зубы; так что приходилось не выговаривать, а цедить слова. Глазам было больно смотреть на далёкий, расплывчатый голубовато-зеленый горизонт. Чуть легче становилось, если перевести взгляд на дорожку под ногами. Главное было не смотреть вверх, в голубую пустоту, где нет ничего, кроме белых громад случайных облаков и сияния обнаженного солнца.
Однако, как бы то ни было, пока он на открытом пространстве!
Следуя шагах в десяти за Клориссой, Бейли прошёл мимо дерева и осторожно протянул руку, чтобы потрогать его. Оно было шероховатое и твёрдое на ощупь. Вверху двигались и шелестели листья на ветках, но Бейли не стал на них смотреть. Живое дерево!
- Как вы себя чувствуете? - окликнула его Клорисса.
- Нормально.
- Группу уже видно. Они играют в какую-то игру. Игры организуют роботы, они же следят за тем, чтобы детеныши не залягали друг друга. Чего только не бывает при личном контакте.
Бейли медленно перевёл взгляд на цементную дорожку, потом на траву, вниз по склону, всё дальше и дальше, очень осторожно - чтобы тут же, если испугается, уставиться себе под ноги, - будто ощупывая дорогу…
Вот наконец вдали фигурки мальчиков и девочек. Носятся как угорелые, и горя им мало, что бегают по самому краю мира - дальше только воздух и космическое пространство. Среди детей, поблескивая, сновали роботы. В воздухе стоял гомон, в котором ничего нельзя было разобрать.
- До чего же им всё это нравится, - сказала Клорисса. - Толкаться, пихаться, ругаться, падать, подниматься - контактировать, одним словом. Праведное небо! И как только дети ухитряются стать взрослыми!
- А что делают вон те, постарше? - Бейли указал на группу детей, стоящих поодиночке.
- У них видеоконтакт. С помощью видео можно делать всё, что угодно: вместе гулять, разговаривать, бегать, играть. Всё можно, кроме физического контакта.
- А куда отправляются дети, когда уходят с фермы?
- В свои поместья. Количество смертей примерно соответствует количеству выпускников.
- В поместья своих родителей?
- Праведное небо, нет, конечно! Было бы поразительным совпадением, если бы родители умирали как раз тогда, когда дети достигнут совершеннолетия, не так ли? Нет, дети занимают освободившиеся поместья. Не думаю, чтобы кому-то из них было приятно жить в бывшем родительском имении, если бы они знали, конечно, кто их родители.
- Так они не знают?
- А зачем? - подняла брови Клорисса.
- Разве родители не навещают своих детей?
- Ещё что придумаете! С какой стати?
- А можно я выясню кое-что для себя? Спрашивать людей, есть ли у них дети - дурной тон?
- Весьма интимный вопрос, вы не находите?
- В общем, да.
- Я-то привычная. Дети - моя профессия. Но о других этого не скажешь.
- А у вас есть дети?
У Клориссы на шее слегка, но заметно дрогнул кадык - она сглотнула.
- Ну что ж, сама заслужила. А вы заслужили ответ. Нету.
- Вы замужем?
- Да, и у меня есть своё поместье, где я бы сейчас и была, если бы не чрезвычайная ситуация. Я просто не уверена, что смогу управлять всеми роботами, не присутствуя здесь. - Расстроенная Клорисса отвернулась и посмотрела на детей. - Ну вот, один уже шлёпнулся и, конечно, плачет.
К ребёнку большими шагами устремился робот.
- Сейчас его поднимут, возьмут на руки, а если он сильно пострадал, позовут меня. Надеюсь, что этого не случится, нервно добавила она.
Бейли набрал в грудь воздуха. Футах в пятидесяти влево от себя он заметил три дерева, образующие небольшой треугольник, и пошёл к ним по мерзкой, мягкой траве - мягкой до омерзения (точно идешь по гниющему мясу, подумал Бейли, и его чуть не вырвало при этой мысли).
Но он дошёл и прислонился спиной к стволу. Так было похоже, будто вокруг стены, хоть и ненадежные. Солнце бросало сквозь листву дрожащие блики, такие редкие, что они почти не вызывали ужаса.
Клорисса, посмотрев на него с тропинки, медленно приблизилась на половину прежнего расстояния.
- Ничего, если я немного постою здесь? - спросил Бейли.
- Сделайте милость.
- Когда молодые люди уходят с фермы, как они потом ухаживают друг за другом?
- Ухаживают?
- Ну знакомятся, - Бейли не знал, как бы выразиться поприличнее, - чтобы потом пожениться.
- Это не их забота. Пары подбираются по результатам геноанализа, как правило, в ранней молодости. Очень разумно, не правда ли?
- И они охотно соглашаются?
- На брак? Никогда! Это очень большая травма. Нужно долго привыкать друг к другу, но короткие ежедневные встречи, после того как пройдёт первое отвращение, могут творить чудеса.
- А если кому-то не понравится партнер?
- Что значит не понравится? Если геноанализ говорит, что партнер тебе подходит, то какая разница…
- Понял, понял, - торопливо сказал Бейли, вспомнил Землю и вздохнул.
- Хотите узнать ещё что-нибудь?
Бейли не знал, стоит ли ему тут оставаться. Не худо бы распрощаться с Клориссой и фетоинженерией и перейти к следующему этапу.
Он открыл было рот, чтобы сказать ей об этом, но тут Клорисса закричала кому-то вдали:
- Эй, ребёнок! Ты что делаешь? - И крикнула через плечо: - Землянин! Бейли! Берегитесь! Берегитесь!
Бейли почти не разобрал, что она кричит, но в ответ на тревожную нотку в её голосе узда, в которой он держал свои эмоции, лопнула, и его охватила паника. Весь ужас открытого пространства и необъятного свода небес нахлынул с новой силой.
У Бейли вырвались какие-то нечленораздельные звуки. Будто наблюдая за собой со стороны, он услышал собственный лепет и ощутил, как падает на колени и медленно перекатывается на бок.
Что-то со свистом прорезало воздух над ним, и раздался сильный удар.
Бейли закрыл глаза, вцепился в выступающий из земли тонкий корень дерева и зарылся ногтями в грязь.
Когда он открыл глаза, прошло, наверное, всего несколько мгновений. Клорисса распекала державшегося поодаль мальчишку. Чуть поближе к ней молча стоял робот. Бейли успел рассмотреть в руках у мальчишки предмет с чем-то вроде струны.
Потом Бейли, тяжело дыша, поднялся на ноги и посмотрел на блестящий металлический стержень, торчащий в стволе дерева, о который он только что опирался. Бейли потянул, и стержень уступил - он вонзился неглубоко. Элайдж посмотрел на конец стержня, не дотрагиваясь до него. Наконечник был тупой, но мог бы здорово его поцарапать, если бы он не упал.
Ноги подчинились Бейли со второй попытки. Он сделал шаг вперёд.
- Эй, парень?
Клорисса, вся красная, обернулась.
- Это был несчастный случай. Вас не задело?
- Нет. Что это за штука?
- Стрела. Ею стреляют из лука, натягивая тетиву.
- Вот так, - нахально крикнул мальчишка, пуская в воздух другую стрелу, и засмеялся. Он был гибкий, со светлыми волосами.
- Ты будешь наказан, - сказала Клорисса. - Ступай.
- Постой, постой, - вмешался Бейли, потирая ушибленное при падении колено. - У меня есть вопросы. Как тебя зовут?
- Бик, - беззаботно бросил мальчик.
- Так ты стрелял в меня из лука, Бик?
- Ага.
- А ты знаешь, что мог бы попасть, если б меня не предупредили и я бы не упал?
- Так я и хотел попасть, - пожал плечами Бик.
- Тут нужно кое-что объяснить, - торопливо вмешалась Клорисса. - Стрельба из лука у нас поощряется. Этот вид спорта допускает соревнование без личного контакта. Мы устраиваем среди мальчиков видеосостязания. Теперь я начинаю бояться, что они иногда стреляют в роботов. Им весело, а роботам никакого вреда. Я единственный взрослый человек в имении - может быть, мальчик принял вас за робота.
Пока Бейли слушал её, в голове у него понемногу прояснялось, и суровое выражение, свойственное его вытянутому лицу, усиливалось.
- Бик, ты думал, что я робот?
- Нет. Вы землянин.
- Хорошо. Теперь иди.
Бик повернулся и убежал, насвистывая, а Бейли обратился к роботу:
- Эй ты! Откуда мальчишка знает, что я землянин? Или тебя не было рядом, когда он стрелял?
- Я был рядом, господин. Это я ему сказал, что вы землянин.
- И сказал, кто такой землянин?
- Да, господин.
- Кто же он такой?
- Человек низшей категории, которого не следует допускать на Солярию, поскольку он распространяет инфекцию, господин.
- А ты от кого узнал?
Робот не ответил.
- Не знаешь?
- Нет, господин. Это заложено в моей памяти.
- Значит, ты сказал мальчику, что я - недочеловек, распространяю инфекции, и он тут же в меня выстрелил. Почему ты его не остановил?
- Я хотел, господин. Я не допустил бы, чтобы человеку причинили вред, даже землянину. Но он действовал слишком быстро, и я не успел.
- А может быть, ты подумал, что землянин всё-таки не совсем человек, и немного замешкался?
- Нет, господин, - спокойно ответил робот. Бейли мрачно скривил губы. Робот скорее всего говорил правду, но инспектор чувствовал, что что-то тут не так.
- Что ты делал рядом с мальчиком? - спросил он робота.
- Я носил за ним стрелы, господин.
- Можно посмотреть? - Бейли протянул руку, робот подошёл и подал ему с дюжину стрел. Бейли осторожно положил стрелу, которая вонзилась в дерево, у своих ног и поочередно осмотрел все прочие. Потом вернул их роботу и снова взял в руки первую стрелу.
- Почему ты подал мальчику именно эту?
- Особой причины не было, господин. Мальчик попросил стрелу, и я взял её наугад. Он стал искать цель, затем увидел вас и спросил, кто этот незнакомец. Я объяснил…
- Я уже слышал, как ты ему объяснил. У стрелы, которую ты подал, серое оперение - только у неё одной. У остальных стрел оно чёрное.
Робот смотрел на него непонимающим взглядом.
- Это ты привёл сюда мальчишку? - спросил Бейли.
- Мы просто гуляли, господин.
Бейли посмотрел в просвет между деревьями, из которого прилетела стрела.
- Бик у вас случайно не лучший стрелок из лука?
- Лучший, господин, - склонил голову робот.
- Как вы догадались? - ахнула Клорисса.
- Одно вытекает из другого, - сухо сказал Бейли. - Будьте добры, сравните серую стрелу с прочими. Только у серой стрелы наконечник покрыт чем-то маслянистым. Рискую впасть в мелодраму, мэм, но всё же скажу - ваш окрик спас мне жизнь. Стрела, которой целили в меня, отравлена.
Глава 13
РОБОТЕХНИК УСМИРЯЕТСЯ
- Невозможно! - воскликнула Клорисса. - Праведное небо, это просто невозможно!
- Праведное там или неправедное - есть у вас на ферме животное, которого не жалко? Поцарапайте его этой стрелой и посмотрите, что получится.
- Но зачем кому-то…
- Зачем, я знаю, - отрезал Бейли. - Вопрос в том, кто.
- Никто.
У Бейли снова всё поплыло перед глазами. Он со злостью швырнул стрелу в сторону Клориссы, та проводила её взглядом.
- Поднимите, - крикнул Бейли, - и уничтожьте, если не хотите проверять. Не то на неё наткнутся дети, и произойдёт несчастье.
Клорисса поспешно взяла стрелу, зажала между большим и указательным пальцами.
Бейли бросился к дому и нырнул в ближайшую дверь. Клорисса последовала за ним со стрелой в руке. Немного восстановив душевное равновесие в четырёх стенах, Бейли спросил:
- Кто отравил стрелу?
- Представления не имею.
- Не сам же мальчик. Вы не могли бы установить, кто его родители?
- Можно справиться в картотеке, - буркнула Клорисса.
- Так вы сохраняете записи о родстве?
- Да, для геноанализа.
- А парень не мог знать, кто его родители?
- Исключено.
- А вдруг он как-то выяснил?
- Ему пришлось бы взломать дверь в комнату, где хранятся записи. Исключено.
- А если бы в имение явился взрослый человек и пожелал узнать, кто его ребёнок?
- Крайне маловероятно, - вспыхнула Клорисса.
- И всё же предположим. Ему бы ответили?
- Не знаю. Собственно, законом это не возбраняется. Просто не принято.
- Вот вы бы ответили?
- Постаралась бы уклониться. Доктор Дельмар не ответил бы, я знаю. Он был убеждён, что родственные связи нужны только для геноанализа. До него, возможно, порядки были помягче. А почему вы обо всём этом спрашиваете?
- Мне непонятно, какой мотив мог быть у самого парня - может, он действовал по наущению родителей?
- Ужас какой, - Клорисса в расстроенных чувствах подошла к Бейли на небывало близкое расстояние и даже протянула инспектору руку. - Как это всё могло произойти? Босс мертв, вас чуть не убили. А ведь на Солярии нет причин для насилия. У всех есть всё, что хочется, - значит, нет зависти. Нет родственных связей - значит, нет и семейных распрей. У всех отменное генетическое здоровье. - Вдруг её лицо прояснилось. - Погодите-ка. Стрела не могла быть отравлена. В обратном вы меня не убедите.
- Почему?
- С Биком был робот. Он не допустил бы никакого яда. Он ни в коем случае не мог совершить ничего такого, что причинило бы вред человеку. Гарантия - Первый Закон Роботехники.
- Да? Что это за Первый Закон?
- То есть как? - уставилась на него Клорисса.
- Да так. Велите проверить стрелу и убедитесь, что она отравлена. - Самого Бейли проверка мало заботила - он и так знал, что стрела отравлена. - Вы всё ещё верите, что госпожа Дельмар виновна в смерти мужа?
- Там никого не было, кроме неё.
- Понятно. А здесь не было ни одного взрослого человека, кроме вас, когда в меня выстрелили отравленной стрелой.
- Я к этому не имею никакого отношения, - энергично возразила Клорисса.
- Возможно. Возможно также, что и госпожа Дельмар невиновна. Вы разрешите воспользоваться вашим видеофоном?
- Да, конечно.
Бейли точно знал, с кем собирается говорить - и это была не Глэдия. И вдруг, неожиданно для себя, сказал роботу:
- Соедини меня с Глэдией Дельмар.
Робот молча подчинился, и Бейли стал наблюдать за ним, сам удивляясь, почему так распорядился.
Потому, что о ней только что шёл разговор, потому, что его немного беспокоила их недавняя ссора, или просто потому, что, насмотревшись на пышущую здоровьем, донельзя практичную Клориссу, он стремился для разнообразия взглянуть на Глэдию?