Иосафат! Иногда приходится играть по слуху, примирительно подумал он.
Она явилась перед ним, сидя на большом стуле с прямой спинкой, который делал её ещё меньше и ещё беззащитнее. Волосы были зачесаны назад и собраны в пучок. В ушах висели серьги с камнями, похожими на бриллианты. На ней было простенькое платьице, узкое в талии. Она тихо сказала:
- Хорошо, что вы меня вызвали, Элайдж. Я сама пыталась вас найти.
- Доброе утро, Глэдия. - (Или день? Или вечер? Он не знал, сколько сейчас времени у Глэдии, и не мог угадать по её платью.) - Зачем вы меня искали?
- Чтобы извиниться перед вами за то, что вышла из себя на последнем сеансе. Но господин Оливо не знал, где вы.
Бейли представил себе Дэниела под неусыпной охраной роботов и спрятал улыбку.
- Ничего страшного. Через несколько часов я буду у вас.
- Конечно… то есть как - будете?
- Собственной персоной, - отрезал Бейли.
Она широко раскрыла глаза и впилась пальцами в гладкие пластмассовые подлокотники.
- Что, так нужно?
- Необходимо.
- Не думаю, что…
- Вы разрешаете?
- Это совершенно необходимо? - спросила она, глядя в сторону.
- Да. Но сначала я должен встретиться кое с кем ещё. Ваш муж интересовался роботехникой - вы сами говорили мне, да и другие тоже, - но ведь он не был профессионалом?
- У него было другое образование, Элайдж, - ответила она, всё ещё избегая смотреть на него.
- И ему помогал какой-то роботехник, верно?
- Джотан Либич, - тут же ответила она. - Мой близкий друг.
- В самом деле? - воскликнул Бейли.
- Я, наверное, зря это сказала, - смешалась Глэдия.
- Почему же зря, если это правда.
- Всё время боюсь сказать что-нибудь такое, что покажется… Вы не представляете, как тяжело, когда все думают, что вы в чём-то виноваты.
- Не обращайте внимания. В чём проявляется ваша дружба с Либичем?
- Ну, как сказать… Он живёт в соседнем поместье. Затраты видеоэнергии практически равны нулю, так что мы можем постоянно общаться в движении без всяких хлопот. Мы с ним гуляем вместе - точнее, гуляли.
- Никогда бы не подумал, что вы способны с кем-то прогуливаться.
- Я же сказала - с помощью видео, - вспыхнула Глэдия. - Всё время забываю, что вы землянин. При видеосвязи в свободном движении фокус сосредоточивается на человеке, и можно ходить где угодно, не теряя контакта. Я гуляю в своем имении, он в своем, но мы как будто вместе. Это так приятно. - Она вдруг хихикнула. - Бедный Джотан.
- Почему бедный?
- Вспомнила, как вы подумали, что мы по-настоящему гуляем вместе. Он бы просто умер, если бы знал, что кто-то о нём так подумает.
- Почему?
- У него На этом пунктик. Он говорил мне, что уже в пять лет прекратил личные встречи - настоял на том, что будет общаться только по видео. Бывают такие дети. Рикэн, - она смутилась, но продолжала: - Рикэн, мой муж, однажды сказал мне по поводу Джотана, что таких детей будет всё больше и больше. Он сказал, что это нечто вроде социальной эволюции и что у видеоконтактов большое будущее. А вы как считаете?
- Я здесь не авторитет.
- Джотан даже не женился. Рикэн сердился на него, говорил, что Джотан ведёт себя антисоциально и что его гены нужны обществу, но Джотан не слушал.
- А имел он право не вступать в брак?
- Не то чтобы… Но знаете, он блестящий роботехник, а роботехники на Солярии ценятся. Думаю, на это просто закрыли глаза. Но Рикэн, по-моему, больше не хотел работать с Джотаном. Он мне сказал, что Джотан плохой солярианин.
- А Джотану он это говорил?
- Не знаю. Он работал с ним до самого конца.
- Но считал плохим солярианином за то, что тот не женился?
- Рикэн раз сказал, что брак - самое трудное в жизни, но надо терпеть.
- А вы что думаете на этот счёт?
- О чём вы, Элайдж?
- Вы тоже полагаете, что брак - самое трудное в жизни?
С её лица исчезло всякое выражение, точно она старательно смыла его.
- Никогда об этом не думала.
- Вы сказали, что гуляете с Джотаном Либичем, а потом поправились, изменили время с настоящего на прошедшее. Значит, прогулки прекратились?
Глэдия покивала головой, и на её лице снова появилось выражение - грустное.
- В общем, да. Пару раз я вызывала его по видео, но он постоянно был занят, и мне не хотелось - ну, вы понимаете.
- Это происходило после смерти вашего мужа?
- Нет, раньше. За несколько месяцев до неё.
- Может быть, доктор Дельмар запретил ему общаться с вами?
- Как запретил? - опешила Глэдия. - Мы с Джотаном не роботы. Как нам можно что-нибудь запретить?
Бейли не стал объяснять. Объяснение было бы чисто земное, и Глэдия ничего бы не поняла. Даже если бы он ухитрился растолковать, что к чему, то ничего, кроме отвращения, у неё бы не вызвал.
- Я просто так спросил. Я свяжусь с вами снова, Глэдия, когда поговорю с Либичем. Кстати, который у вас там час? - Он тут же пожалел о своем вопросе. Робот ответил бы в земных единицах, а Глэдия, пожалуй, ответит в солярианских - Бейли уже надоело признаваться в своем невежестве.
Однако ответ Глэдии был не точным, а описательным:
- Вторая половина дня.
- И у Либича в имении тоже?
- О да.
- Хорошо. Свяжусь с вами, как только смогу, и мы договоримся о встрече.
- Это совершенно необходимо? - снова заколебалась она.
- Да.
- Что ж, хорошо, - тихо ответила Глэдия.
С Либичем Бейли соединили не сразу, и он использовал промежуток, чтобы съесть ещё один сандвич, который ему принесли прямо в упаковке. Бейли был теперь настороже и внимательно осмотрел обертку, прежде чем разорвать её, а потом старательно исследовал содержимое.
Пластиковый пакетик с молоком, ещё не совсем оттаявший, Бейли разодрал зубами и стал пить прямо из него. Невесело было думать о ядах медленного действия без запаха и вкуса, которые можно впрыснуть куда угодно при помощи иглы и шприца, но Бейли отогнал эту мысль, сочтя её ребяческой. Пока что и убийство, и оба покушения совершались донельзя открыто. Удар по голове, доза яда, которой можно отравить дюжину человек, стрела, пущенная прямо в жертву, - во всём этом не было ничего изощренного и утонченного.
Потом Бейли подумал, всё так же невесело, что, если он и дальше будет прыгать между временными поясами, вряд ли ему удастся поесть по-человечески. Да и выспаться тоже. Тут к нему подошёл робот.
- Доктор Либич предлагает вам повторить свой вызов завтра. У него срочная работа.
Бейли вскочил на ноги и рявкнул:
- А ну скажи ему… - но осекся. Что толку кричать на робота? То есть кричать-то можно, но на робота крик действует не сильнее, чем шёпот. И Бейли продолжал нормальным голосом: - Скажи доктору Либичу или роботу, с кем ты там ведёшь переговоры, что я расследую убийство его коллеги, примерного солярианина. Скажи, что я не могу ждать, пока доктор закончит работу. Скажи, что, если он через пять минут не выйдет на связь, я сяду на самолёт и встречусь с ним лично в его имении не позже чем через час. Так и скажи - встречусь лично, чтобы не было ошибки. - И Бейли вернулся к своему сандвичу.
Не прошло и пяти минут, как перед ним возник Либич - по крайней мере, солярианин, которого Бейли счел Либичем.
Это был худощавый человек, который держался прямо и чопорно. В тёмных глазах навыкате застыло отрешенное выражение, сейчас слегка разбавленное гневом. Одно веко было чуть ниже другого..
- Вы землянин? - спросил он.
- Элайдж Бейли, инспектор класса С-7, расследую убийство доктора Рикэна Дельмара. А вы?
- Доктор Джотан Либич. Почему вы позволяете себе беспокоить меня во время работы?
- Потому что это моя работа.
- Так занимайтесь ею в другом месте.
- Сначала мне нужно задать вам несколько вопросов, доктор. Вы, кажется, тесно сотрудничали с доктором Дельмаром?
Либич вдруг сжал кулак и направился к камину, на котором маленький, хитро устроенный часовой механизм совершал сложные, гипнотизирующие глаз периодические движения.
Видоискатель следовал за Либичем так, что тот всё время находился в центре кадра - перемещалась комната, дёргаясь рывками в такт его шагам.
- Если вы тот инопланетянин, которого грозился доставить Грюер…
- Тот самый.
- Тогда вы здесь вопреки моему совету. Сеанс окончен.
- Нет, не прерывайте сеанс. - Бейли повысил голос и наставил на роботехника палец - тот при этом заметно отпрянул, в отвращении скривив свои полные губы. - Я ведь не блефовал, говоря о встрече.
- Пожалуйста, избавьте меня от вашей земной вульгарности.
- Если я что-то говорю, я это делаю. Я приду к вам, если нельзя заставить вас говорить по-другому. Возьму за шиворот и заставлю выслушать меня.
- Вы грязная скотина, - Либич попятился.
- Это как вам угодно, но я так и поступлю.
- Если вы вторгнетесь в моё имение, я… я…
- Что вы? Убьёте меня? Вы часто так угрожаете людям?
- Я вам не угрожал.
- Тогда поговорим. Мы и так уже потеряли много ценного времени. Вы тесно сотрудничали с доктором Дельмаром. Верно?
Роботехник опустил голову и стал дышать медленно и мерно.
Когда он поднял глаза, то уже полностью владел собой и даже выдавил короткую безжизненную улыбку.
- Да.
- Дельмара, насколько я понял, интересовали роботы нового типа.
- Да.
- Какого именно типа?
- Вы роботехник?
- Нет. Объясните мне так, чтобы я понял.
- Не уверен, что смогу.
- А вы постарайтесь. Я, например, думаю, что ему нужны были роботы, способные заставить детей слушаться. Что для этого требовалось?
Либич поднял брови.
- Если не вдаваться в детали и опустить различные тонкости, то нужно усилить С-интеграл, управляющий двойной маршрутной реакцией Сикоровича на уровне W-65.
- Ребус какой-то.
- Тем не менее…
- Всё равно ребус. Вы не можете объяснить по-другому?
- Это означает некоторое ослабление Первого Закона.
- Почему? Ведь ребёнка наказывают для его же пользы - такова идея, верно?
- Для его же пользы! - Глаза Либича вспыхнули, и он, почти позабыв о своем собеседнике, заговорил более свободно: - По-вашему, всё так просто? Много ли людей способно претерпеть мелкие неудобства во имя будущих благ? Попробуйте внушить ребёнку, что от сладкого у него может заболеть живот, а от горького живот вскоре пройдёт! И вы хотите, чтобы это понял робот? Боль, которую робот причиняет ребёнку, посылает мощный разрушительный импульс в позитронный мозг. Чтобы уравновесить этот импульс другим, выражающим будущую пользу, нужно столько основных и дополнительных схем, что мозг увеличивается на пятьдесят процентов - если не пожертвовать прочими схемами.
- Значит, вам не удалось создать такого робота?
- Нет, не удалось и не удастся. Да и никому не удастся.
- В день своей смерти Дельмар испытывал именно такую модель?
- Нет, не такую. Нас интересовали и более практические проблемы.
- Доктор Либич, - спокойно сказал Бейли, - мне предстоит ещё многое усвоить в области роботехники, и я хочу попросить вас стать моим учителем.
Либич затряс головой, и его приспущенное веко сползло ещё ниже, будто он подмигнул, - впечатление получилось жутковатое.
- Излишне объяснять, что курс роботехники нельзя прочесть в считаные минуты. У меня нет времени.
- И всё-таки вам придётся позаниматься со мной. Тут у вас на Солярии всё пропахло роботами. Если вопрос только во времени, я тем более должен к вам приехать. Я землянин и не могу удовлетворительно работать или думать с помощью видео.
Казалось бы, Либичу больше некуда выпрямляться, но он выпрямился.
- Ваши земные фобии меня не волнуют. Визит невозможен.
- Думаю, вы перемените своё мнение, когда я скажу то главное, о чём хотел проконсультироваться с вами.
- Что бы вы ни сказали, это ничего не изменит.
- Да? Тогда слушайте. Я убеждён, что на протяжении всей истории существования позитронного робота Первый Закон Роботехники намеренно читался неверно.
- Как неверно? - дёрнулся Либич. - Глупец! Сумасшедший! Почему?
- Чтобы скрыть тот факт, - невозмутимо сказал Бейли, - что робот способен совершить убийство.
Глава 14
МОТИВ ВЫЯВЛЯЕТСЯ
Либич медленно разинул рот. Бейли подумал, что он сейчас зарычит, но потом с большим удивлением убедился, что это самая неудачная попытка улыбнуться, которую ему доводилось видеть.
- Не говорите так, - сказал Либич. - Нигде и никогда.
- Почему?
- Потому что опасно поощрять недоверие к роботам даже в самой малой степени. Недоверие к роботам - болезнь человечества!
Он говорил так, будто внушал что-то малому ребёнку. Говорил мягко, хотя ему, должно быть, хотелось орать в голос. Говорил, стараясь убедить, хотя с большей охотой, очевидно, прочитал бы Бейли смертный приговор.
- Вы знаете историю роботехники? - спросил он.
- Немного.
- Должны знать, раз вы землянин. Так вот. Вы знаете, что роботов с самого начала встретил комплекс Франкенштейна? Их подозревали. Люди не доверяли им, боялись их. В результате роботехника стала чуть ли не подпольной наукой. Три Закона были приняты ради того, чтобы преодолеть эту враждебность, но даже и тогда Земля не допустила роботов в человеческое общество. Одной из причин, по которой первые поселенцы покинули Землю и отправились колонизировать космос, было создание социальных структур, где роботы могли бы избавить человека от бедности и тяжкого труда. И даже там подозрение продолжало тлеть, готовое в любой момент вырваться наружу.
- А вам приходилось сталкиваться с недоверием к роботам?
- Много раз, - мрачно ответил Либич.
- И потому вы и прочие роботехники сговорились чуть-чуть исказить факты, лишь бы усыпить общее подозрение?
- Никто ничего не искажал!
- И все Три Закона сформулированы правильно?
- Да!
- А я могу вам доказать, что неправильно, и, если вы не убедите меня в обратном, я по возможности повторю это перед всей Галактикой.
- Вы не в своем уме. Какое бы доказательство вы там ни выдумали, оно ложное, уверяю вас.
- Обсудим?
- Если это не займет много времени.
- Встретимся? Лицом к лицу?
Худое лицо Либича передёрнулось.
- Нет!!
- До свидания, доктор Либич. Найдутся люди, которые меня выслушают.
- Подождите. Великая Галактика, да подождите же!
- Встретимся?
Роботехник медленно поднес руку к губам, помедлил, сунул в рот большой палец и уставился на Бейли пустым взором.
Что он, возвращается в младенчество, в возраст до пяти лет, когда ничто не запрещало ему встретиться со мной? - недоумевал Бейли.
- Встретимся? - повторил инспектор.
Либич медленно покачал головой.
- Не могу. Не могу, - простонал он едва разборчиво - мешал палец во рту. - Делайте что хотите.
На глазах у Бейли он отвернулся к стене, прямая спина согнулась, и дрожащие руки закрыли лицо.
- Что ж, хорошо, я согласен продолжать разговор по видео, - сказал Бейли.
- Извините меня. Сейчас вернусь, - не поворачиваясь, произнёс Либич.
Бейли, освежившись в перерыве, смотрел на своё свежеумытое лицо в зеркале ванной. Кажется, он начинает чувствовать Солярию и соляриан? Пока трудно сказать. Он вздохнул, нажал кнопку - появился робот. Бейли, не оборачиваясь, спросил:
- Есть на ферме другой видеофон, кроме того, которым я пользуюсь?
- Ещё три пульта, господин.
- Тогда скажи Клориссе Канторо - скажи своей госпоже, что я пока буду занимать этот и прошу меня не беспокоить.
- Да, господин.
Бейли вернулся туда, где в кадре так и оставался пустой угол комнаты Либича. Роботехник ещё не вернулся, и Бейли настроился ждать, но ждал недолго. Вошёл Либич, и его комната снова поехала вслед за ним. Очевидно, фокус тут же переместился с комнаты на человека. Бейли вспомнил, как сложно устроен видеофон, и не мог не подивиться совершенству аппарата.
Либич, кажется, вполне овладел собой. Он зачесал волосы назад и переоделся. Теперь на нём был свободный костюм из блестящего, отражающего свет материала. Он опустился на легкий стульчик, откинув его от стены, и спросил ровным голосом:
- Итак, что вы собирались мне сказать относительно Первого Закона?
- Нас никто не подслушает?
- Нет, я принял меры.
Бейли кивнул.
- С вашего разрешения я процитирую Первый Закон.
- Едва ли в этом есть необходимость.
- Всё же позвольте: "Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред".
- И что же?
- Когда я высадился на Солярии, меня доставили в предназначенное мне имение на машине. Эта машина была закрыта со всех сторон, чтобы защитить меня от воздушного пространства. Как землянин, я…
- Знаю, знаю, - нетерпеливо прервал Либич. - Какое это имеет отношение к делу?
- Роботы, которые вели машину, не знали того, что известно вам. Я попросил открыть верх, и они тотчас повиновались. Второй Закон. Они обязаны подчиняться приказам. Мне, конечно, стало нехорошо, и я чуть не потерял сознания, пока машину опять не закрыли. Разве эти роботы не причинили мне вреда?
- По вашему же приказу, - отрезал Либич.
- Цитирую Второй Закон: "Робот должен повиноваться командам человека, кроме тех, которые противоречат Первому Закону". Как видите, они не должны были подчиняться мне.
- Чепуха. Ведь роботы не знали…
Бейли подался вперёд.
- Ага! Вот оно! Прочтем же Первый Закон так, как его следует читать: "Робот не должен делать ничего, что, насколько ему известно, причинило бы вред человеку, или своим бездействием намеренно допустить, чтобы человеку был причинен вред".
- Само собой разумеется.
- Не думаю, чтобы это понимал средний человек - иначе средний человек сознавал бы, что робот способен на убийство.
- Безумие! Бред! - с лица Либича сползла всякая краска.
Бейли внимательно рассматривал свои пальцы.
- Но ведь робот может выполнить невинное задание - ничего такого, что причинило бы вред человеку?
- Если ему прикажут.
- Да, конечно. Если ему прикажут. И второй робот тоже может выполнить невинное задание - ничего такого, что причинило бы вред человеку? Если ему прикажут?
- Да.
- А что, если эти два невинных задания, сами по себе совершенно безобидные, вместе взятые, приведут к убийству?
- Что? - свирепо нахмурился Либич.
- Мне нужно ваше мнение как эксперта. Приведу вам условный пример. Предположим, человек говорит роботу: "Влей немного этой жидкости в стакан с молоком, который ты найдешь там-то и там-то. Эта жидкость безвредна. Я хочу только узнать, в какую реакцию она вступает с молоком. Когда я это узнаю, молоко будет вылито. Выполнив задание, забудь о нём".
Либич, всё ещё сердитый, молчал.