Я обернулся. На его деланно печальном лице лихорадочно блестели шаловливые глаза. Он наслаждался происходящим.
– Левиафан сам…– начал я, но Оливье прижал палец к губам и я замолчал.
Обезьяны притащили такелаж и зацепили к задней рее грот-мачты.
Фея потерла глаза и спросила у дяди:
– Уже пора?
– Конечно, моя дорогая, твой выход! – пропел Оливье.
Я завистливо посмотрел в их сторону. Со мной он никогда так дружелюбно не разговаривал.
Люся еще раз провела по лицу и подошла к обезьянам. Они уже справились с установкой такелажа и спустили карабин с крюком к фее. Зацепившись, она махнула рукой и обезьяны, навалившись на лебедку, подняли ее над палубой.
Из-за борта показалась голова левиафана. Вернее его гребень и прозрачные водянистые глаза. Щелки носа и пасть полная зубов. Я невольно попятился.
– Вира! – весело крикнула фея, раскачиваясь на тросе.
– Точно ненормальная. – пробормотал я.
Голем пробубнил что-то неразборчивое, но вроде со мной согласился.
Люся продолжала кричать, размахивая руками и ногами. Странное зрелище, но левиафану нравилось. Акробатические трюки полностью завладели его вниманием. Задрав все три головы вверх, он не отрывал от феи глаз. Копировал ее покачивания, монотонно колыхаясь из стороны в сторону.
В такт ему раскачивался корабль. По крайней мере, палуба наклонялась то вправо, то влево.
Фея радостно визжала и улыбалась, не замечая, что она приманка для огромного монстра. Левиафан затаился, выглядывая из-за борта и провожая ее жадными глазами. На солнце блестели прозрачные крылышки, сталкивались и разлетались. Над ними повис ореол серебряной пыльцы и тоскливой мелодии парящей в завихрениях прозрачного воздуха. Я не выдумываю, я ее видел. Для меня музыка выглядела, как луг с сочной травой, пасущимися жирными баранами и пастухом с флейтой.
Левиафан выждал момент и сжался. Еще мгновение и он бросится. Я посмотрел на дядю и обезьян, неужели они не понимают? Чича оторвал взгляд от трепыхающейся феи и подмигнул мне.
Чудовище прыгнуло. Оттолкнувшись от корабля, оно выскочило из воды. Воспарило над палубой корабля. Вытянуло шеи и разверзло пасти, клацая на лету зубами. В довершение, тварь нетерпеливо махала хвостом. Я ожидал, что увижу три, но хвост оказался всего один.
Крылышки перестали трепетать. Облако серебряной пыли упало вниз, окутав оскаленные рты. Чудовище, натолкнувшись на невидимое препятствие, повисло в пустоте над океаном. Оно не двигалось. Время остановилось для одного, в тридцати мирах, левиафана.
Фея взмахнула крыльями и взлетела. Подтянула крюк к ближайшей распахнутой пасти и зацепила за верхнюю челюсть чудовища. Порхнула в сторону и дунула на серебряную пыльцу. Облако рассеялось, левиафан вздрогнул, удивленно вытаращив глаза. Его тушу потянуло к воде, и он обвис на канате. Крюк воткнулся в нёбо. Раздался хруст. Шея, прицепленной головы, натянулась, треск повторился и левиафан заревел. Сначала угрожающе, а потом жалобно.
Обезьяны резво закрутили лебедку, подтягивая монстра к рее.
– Тебе предоставляется огромная честь!
Оливье протянул мне длинный гарпун.
– Давай пройди боевое крещение. Пронзи сердце зверя!
В ответ, точно поняв слова капитана, левиафан отчаянно завыл. Он размахивал короткими перепончатыми лапами, пытаясь дотянуться до крюка, но не мог.
Я взял гарпун и даже сделал шаг. Монстр пискнул и засеменил задними конечностями. Когти едва касались палубы, соскакивая с досок.
- Не вздумай. – прошептал Евлампий.
Я смотрел на огромное белое пузо, покрытое ромбовидными чешуйками, и не мог собраться с силами.
– Коли! – скандировали летучие обезьяны.
Легко сказать, да трудно сделать. Чем дольше я раздумывал, тем яснее понимал. Не смогу!
Рядом со мной опустилась фея.
– Не каждый достоин высокой чести! – заметила она, проходя мимо.
Я вздохнул и повернулся к левиафану спиной. Отдал дяде гарпун и побежал вниз по лестнице. За моей спиной раздался разочарованный вздох Оливье. Потом, отчаянный вопль левиафана и ликующие крики обезьян. Спустившись в трюм, я залез в гамак и натянул на голову одеяло. Меня мутило, но несмотря на это, через несколько минут, я уснул.
Второе испытание я не прошел. Не скажу, что меня сильно задело. Видеть косые взгляды обезьян, конечно неприятно. Даже зная, что часть вины лежит на боцмане. Он же обманул меня насчет ухи и рыбалки. В двойне противнее чувствовать жалость голема.
Проснувшись, я догадался, что вся затея с ловлей левиафана спланирована Оливье заранее. О ней знали фея, боцман и обезьяны матросы. Все, кроме меня. Конечно, зачем предупреждать тупого оборотня. Ни к чему. Гораздо интереснее поиздеваться над ним. А мне плевать! Хотите? Потешайтесь. Чхал я на постоянные дядины подколки, пренебрежительное отношение феи, нравоучения голема. Мне все равно. Я вынесу любой позор. Переживал ведь раньше.
Хотя про охоту на левиафана, мог бы догадаться без чужой помощи. Слыхал же, что чудовище не в силах противиться простым приворотам. Только с моей рассеянностью можно было не заметить огромную берцовую кость, привязанную к грот-мачте и раскрашенную бирюзовыми рунами призыва. Поэтому, полностью отрицать свою вину, глупо даже для меня. Так, думал и дядя. И, мой отказ от высокой чести убить левиафана не остался без наказания. Теперь, я главный посудомойщик! Не знаю, как кухонная утварь мылась раньше. Подозреваю, в волшебном тазике.
– Это тоже великая честь! – усмехаясь, сказал дядя и оставил меня чистить котел.
Тот самый, из-под лукового супа.
– Сыпь побольше песка, им точно ототрешь. – подсказывал голем. – Движения круговые. Амплитуда меньше, не надо так размахивать.
Я игнорировал его указания. Меня перестала беспокоить судьба феи. Пусть дядя делает с ней, что угодно. Мне плевать! Меня не волнует, как ко мне относится команда. Меня беспокоит одно. Как попасть за дверь с черепом. Забрать символ свободы и навсегда покинуть этот проклятый корабль!
– Сильнее три. – продолжал бухтеть Евлампий.
– Ты бы лучше придумал, как нам пробраться в покои Оливье. – предложил я.
– Зачем? – парировал голем. – Что мы будем искать?
– Артефакт.
– Какой?
Я промолчал, начав скрести бок котла.
– Видишь! – укоризненно проговорил голем. – Как я могу тебе помочь, если ты мне не веришь?
– Как на тебя положиться, если ты на другой стороне! – устало ответил я.
– На какой стороне? – не понял Евлампий. – Я за закон, добро и справедливость.
– Ты считаешь правильным, что я должен всю жизнь носить вот это! – закричал я, схватившись за свою цепочку. – Или что меня судят вместо Оливье? Или…
Я задохнулся от возмущения.
– Закон есть закон! – невозмутимо ответил голем.
– Поэтому, я и не могу тебе доверять, каменюка бесчувственная. – обиделся я.
Котел уже сиял, но я все равно продолжал его драить.
– Дырку протрешь. – сказал Евлампий.
Я не ответил. Кругом враги, даже у меня на шее. Скоро начнется вторжение поглотителей, но на это всем плевать. Мне начинало казаться, что император отказался снять ошейники, потому что маги боятся нас больше поглотителей?
– Надо его отвлечь. – тихо проговорил голем.
– Что? – не понял я, поглощенный собственными мыслями.
– Чтобы попасть в покои, Оливье нужно отвлечь.
– Да? Гениальный план! Я думал попросить, чтобы он нас пустил и отвернулся. Понятное дело, но как? Ему известно все происходящее на корабле.
– Дождемся, когда он сойдет на берег.
Точно! Вернусь на корабль, когда он будет вручать торт королю Дарвину. Хватит времени, чтобы порыться в дядиных трофеях. А потом, сбегу.
– Сколько можно чистить один котел? – услышал я недовольный рык с палубы.
Пришлось выйти наружу.
– Все готово. – смиренно проговорил я.
Не знаю, как им удалось за столь короткое время, но они полностью разделали левиафана. Обезьяны уже сбрасывали порубленные остатки туши в трюм.
– Чего прохлаждаешься? Тащи котел, у нас сегодня праздник.
Я кивнул и побрел обратно. За мной в кухню вошла Люся. Она успела переодеться. Щеголяя белым передником поверх платья. Я вздохнул. Ее одеяние выглядело таким домашним и уютным. Я почему-то сразу вспомнил Оксану, и стало совсем хреново.
– Что застыл? – спросила фея. – Торопись!
Я обхватил котел и потащил на палубу. Обезьяны закончили погрузочные работы и ставили треногу.
– Набирай воды и ставь! – скомандовал Оливье.
Пока я возился с водой. Переливать воду черпаком из бочки в котел дело хлопотное. Он установил под треногой огневой пенек. Ими пользовались везде. Маги гильдии Огневиков договорились с гномами и поставили производство пней на поток. Цена стала доступной. Они появились в каждом доме. Оливье владел аж пятью штуками. Четыре на кухне и один маленький, переносной.
При помощи обезьян, я поставил наполненный котел на треногу. Дядя щелкнул пальцами и зажег огневой пень.
– Помоги Людмиле! – крикнул он.
Пришлось вернуться на камбуз.
Фея ожесточенно рубила морковь. Издевательство над овощами ее любимое занятие.
– Учитель прислал меня подсобить. – сказал я.
– Порежь картофель и лук. – деловито распорядилась фея.
– Что мы готовим? – невинно осведомился я, начав чистить картофель.
– Пиратскую мечту! – сообщила Люся. – Возьми книгу рецептов и сверься с записями!
Все мною командуют, даже сумасшедшая фея.
Взяв с полки темный фолиант, я погладил обложку.
– Покажи мне, пожалуйста, рецепт Пиратской мечты.
Книга открылась на требуемой странице.
С тушки молодого левиафана срезать голову, хвост и лапы. Выпотрошить субпродукты. Промыть и залить холодной водой. Прокипятить, снять пену. Положить десять крупно нарезанных луковиц, морковь и добавить лавровый лист. Перец. Посолить. Довести до кипения. Опустить в бульон очищенного, нарезанного порционными кусками молодого левиафана. Варить около получаса. Бульон процедить.
Очищенный картофель порезать соломкой. Помидоры дольками. Зелень мелко порубить. Бульон разогреть, опустить в него морковь, лук и проварить несколько минут. Засыпать картофель и помидоры. Через пятнадцать минут добавить мясо левиафана. Прокипятить, снять пену, влить две бутылки подгорного коньяка. Довести до кипения и снять с огня.
Накрыть крышкой, дать настояться и посыпать зеленью. Добавить сметану.
– Ты подготавливаешь овощи. – распорядилась Люся.
Разобравшись с картошкой, я нарезал ее соломкой.
– Не режь мелко, разварится. – оживился голем.
– Ты что повар? – холодно уточнил я.
– У меня может нет вкуса. – обиделся Евлампий. – Зато я знаю теорию поварского дела. Если ты забыл, в Тринадцатом Темном Объединенном мире серьезно относятся к приготовлению пищи!
– Что же ты молчал? – удивился я. – У меня на плече сидит кладезь кулинарной мудрости, а я морковку режу.
Я на самом деле уже закончил с картофелем.
– Это сарказм? – уточнил голем.
Я хотел сказать очередную глупость, но неожиданно даже для себя задумался. Чего я хочу по-настоящему? Что я делаю на этом корабле? Ищу артефакт? Тогда, что я делал раньше? Перенимал мастерство Оливье? Он ведь действительно виртуоз, художник, маэстро! В области кулинарии. В остальном он мерзавец, сволочь и хам. Не смотря на это, у него есть чему поучиться. Главный вопрос в том, хочу ли я этого? Когда-нибудь я получу артефакт. Сниму ошейник. Мы победим поглотителей магии. Все! Что я буду делать потом? Работать дворником или грузчиком? Я ведь белый, большего мне не потянуть.
– Ты не ответил на вопрос? – не успокаивался Евлампий.
– Мне нужно поговорить с учителем! – выкрикнул я и побежал на палубу.
Фея ничего не сказала, в отличие от голема.
– Что ты задумал? Остановись, наделаешь глупостей!
Я не ответил. Меня захватило желание расставить все точки над "И".
– Уймись! Твоя цель артефакт!
Я его не слушал. Подбежав к дяде, возившемуся с котлом, я сказал:
– Нам нужно поговорить.
Он отстранено посмотрел на меня и кивнул. Установил самый большой уровень огня и, встав, сказал:
– Идем в кабинет.
Мы прошли в его покои. Он, как прежде развалился в своем кресле и, приказал:
– Говори!
Я стушевался. Когда меня заставляют что-то рассказывать, особенно смешные истории, я теряюсь. Правда, в этот раз повествование не слишком веселое.
Я тоскливо оглядел комнату. С моего предыдущего визита ничего не изменилось.
– Говори! – уже сердито повторил Оливье.
– Я хочу быть вашим учеником, маэстро!
Голем вздохнул, а дядя смерил меня очень серьезным взглядом, и устало спросил:
– Ты считаешь меня идиотом?
Я не успел ответить, потому что он продолжил:
– Ты приперся ко мне за письмом. Прочитал о символе свободы и думаешь, как пробраться за дверь.
Оливье махнул себе за спину.
Я остолбенел. Всего ожидал от напыщенного повара, только не волшебной проницательности.
– Подбери челюсть, крысеныш. Твой отец, а вместе с ним весь ваш совет, сулил за артефакт золотые горы. Орку ясно, после моего отказа они решили попробовать через тебя.
– Я…
– Да, прекрати блеять. – раздосадовано проговорил Оливье. – Признайся честно. Должна же у тебя быть хоть крупица храбрости?
Я опустил глаза. Не ожидал от него отповеди. Самое неприятное, что он говорит правду.
– В первый раз, я пригласил тебя сам. – сказал дядя. – Я подозревал, что тебя прислали за артефактом, но любопытство победило. Хотелось посмотреть, как ты начнешь действовать. Как попытаешься найти артефакт. – он осклабился и подкрутил ус. – Признаться, я удивился твоему поведению. Почти поверил, что ты пришел не за артефактом. Потом ты прочитал письмо, и все встало на свои места. Ну, так что, будешь сознаваться?
Я собрался с силами и посмотрел на него.
– Признаюсь. – сказал я.
– Полегчало? – усмехнулся дядя.
– Не особо. – честно сказал я. – Я чистил морковку и понял, что мне нравится готовить, я…
– Не пытайся! – оборвал меня дядя. – Глупая затея. Ты вор! Я все равно выкину тебя за борт!
– Куда? – испугался я.
– В водичку. – безмятежно подтвердил дядя. – А что прикажешь с тобой делать? Ты же вор! Ты собирался украсть артефакт. Особенный, я бы даже сказал бесценный!
– В Тринадцатом Темном Объединенном мире кража карается лишением всего имущества и временным изгнанием на поверхность! – вставил голем.
Я вздохнул.
– Символ свободы нужен чтобы…
– Не имеет значения! – снова вмешался Евлампий. – Воровство нельзя оправдать!
Дядя усмехнулся.
– Твой голем, мне нравится. А ты выметайся из кабинета и займись Мечтой пирата. Завтра решу, что с тобой делать.
– Да, учитель.
Я вышел на палубу и вернулся на камбуз. Так и хожу целыми днями туда-сюда. Что делать, на корабле выбор не богат.
– Как ты мог? Замыслить такое! – причитал голем.
– Отвлеки его! – процитировал я. – Еще недавно кое-кто подсказывал мне как стырить артефакт!
– Ты не понял. – возразил голем. – Я о другом.
– Все я понял. – отстраненно проговорил я.
Не успел я войти на камбуз, фея заворчала:
– Быстрее дорезай овощи, я что ли, за тебя все делать буду?
Вздохнув, я взялся за морковь. Приготовление пищи больше не вызывало эйфории. В одном голем прав, я опять наделал глупостей. Моя жизнь висит на волоске. В том, что дядя способен исполнить угрозу, я не сомневался. Оставалось надеяться, что он передумает.
– Пора. Тащи до котла. – скомандовала фея.
Свалив нарезанные овощи в таз, я вышел на палубу. Голем упорно молчал. Что он мог сказать. Прости, я запутался. Быстрее на поверхности Тринадцатого Темного Объединенного мира вырастут сады, чем этот гордый камень извинится.
В котле вовсю кипел бульон. Дядя еще не вернулся из апартаментов, и регулированием огня и помешиванием мяса руководил Чича.
– Где ты провалился, закидывай уже! – рыкнул он на меня.
Я послушно высыпал порезанные овощи и невольно сморщился. Запах расходящийся над котлом, вызывал брезгливое отвращение. Мой крепкий желудок сжался и жалобно просился наружу.
– Чем воняет? – просипел я, прикрываясь рукой.
– Левиафаном! – весело ответил боцман. – Жуткий смрад, аж до кишок пробирает!
Я натянул рубаху на лицо.
– Вы собираетесь это есть? – удивленно спросил я.
– Не бойся, подгорный коньяк отобьет вонь! Будет такая вкуснотища, тебя потом за цепь не оттащишь!
– Не знаю. – неуверенно пробормотал я.
– Ты что, мне не веришь? – оскалился Чича.
– Верю, – поспешно согласился я, – но капитан обещал выкинуть меня за борт! Поэтому извини, мне не до радостных воплей.
– Да, ладно. – махнул волосатой лапой боцман. – Отойдет, первый раз что ли?
– Вряд ли. – уверенно возразил голем. – Оборотень хотел спереть у него артефакт!
Все-таки надо узнать, как уничтожают големов. Носить на шее такое трепло, сущее наказание.
– А! – протянул боцман. – Тогда дело серьезное. Капитан не любит, когда трогают его цацки.
Я печально закивал.
– Последнего воришку он оставил на драконьем архипелаге.
Летучий обезьян улыбнулся.
– Но тебе повезло, есть шанс выпутаться! Сегодня у нас праздник! После двух порций Мечты пирата все будут счастливы и довольны жизнью, даже капитан!
– Как это? – не понял я.
– Три бутылки подгорного коньяка из любого сделают милашку! – взревел Чича и заржал.
– В рецепте написано две бутылки. – поправил я.
– Две для слюнтяев. – ответил боцман. – Три для настоящих моряков!
Он продолжал улыбаться, помешивая суп, а я отошел к фальшборту. Воняло ужасно.
– У тебя есть шанс. – проговорил Евлампий.
– Какой? – не понял я.
– Ты что, ничего не слышал про подгорный коньяк?
– Нет.
– Невежда. – протянул голем. – Его готовят из винограда, пролежавшего в гномьих пещерах не менее пятидесяти лет.
– И он не портится? – удивился я.
– Никто не знает. – замогильным голосом сообщил Евлампий. – Рецепт известен единственной касте алхимиков. Никому не удалось вызнать их секрет. Говорят, они добавляют корень пещерного остролиста.
– И что? – не понял я.
– Ты давно из лесу вышел? – не выдержал голем. – Тролли, орки и другие неразумные твари жрут этот корень, чтобы увидеть радугу.
– Это наркотик! – догадался я.
– Ты умен не по годам! – крикнул боцман.
У обезьяны великолепный слух, стоит об этом помнить.
– Наркотик. – согласился голем. – К тому же, подгорный коньяк настолько крепкий, что даже разведенный в котле свалит вас наповал. Почему думаешь, суп называется Мечтой пирата?
– Какой шанс мне это дает? – допытывался я.
– Когда Оливье наестся супа, запьянеет и подобреет. Ты уговоришь его смягчить наказание.
– Твои планы великолепны! – разочарованно проговорил я.
Я-то понадеялся, что никчемный болтун придумал стоящее решение, но он снова несет чушь.
– Голем прав. – крикнул боцман.