На улице был поздний вечер. Дуган добрался до своей машины в шестидесятых годах. Годах, когда его еще не было на свете, но тем не менее он был. Был здесь и сейчас. Как и "Форд" у обочины, сменивший его машину в будущем для этого времени, но в настоящем для него, застрявшего в прошлом. "Может быть, здесь есть Айрис и Дьюс? – подумал Дуган. – Есть так же, как есть этот проклятый "Форд". Не такой, как машина, оставшаяся в будущем, но с целым багажником не менее реальных воспоминаний".
Он забрался в машину и дал по газам. Управление показалось ему слишком плавным и до отчаяния сложным. "Форд" вилял по дороге, и Дуган чувствовал, что ничего не может сделать. Даже когда он держал руль ровно, машину все равно продолжало швырять из стороны в сторону. Улицы изогнулись, словно желая поддержать неуправляемость машины. Дуган смотрел по сторонам и не мог понять, в какой части города находится. Все было чужим, незнакомым: дома, дороги, безликие прохожие, магазины без названия. Каждая вывеска выглядела подобно насмешке. "Отель". "Бар". "Магазин". То же самое происходило и с названиями улиц. На каждом указателе было лишь слово "улица" или "авеню". Проезжающие машины утратили отличительные черты, стали похожими друг на друга, как и безликие прохожие.
Дуган нервно схватился за зеркало заднего вида, повернув его так, чтобы можно было видеть свое лицо. Свое лицо без лица. Лицо очередного прохожего, не принадлежавшее ему или которому больше не принадлежал он.
Дорога под колесами резко свернула в сторону. Дуган нажал на тормоза, но машина продолжила ехать вперед. Он крутанул руль, надеясь, что еще удастся вписаться в поворот, но колеса не повернулись. Машина без названия и отличительных от других машин черт съехала с дороги и покатилась по газону между уходящих к небу небоскребов к железобетонной стене впереди…
Глава восьмая
В момент удара Дуган проснулся. Было позднее утро. Он лежал в кровати поверх одеяла. Тело было покрыто мелким холодным потом. Сердце билось сильно, руки дрожали. Хэйден лежала рядом, укрытая одеялом пшеничного цвета. Черные волосы рассыпаны на подушке. Глаза закрыты. Дуган тронул ее за плечо, словно не веря, что это не иллюзия. Хэйден улыбнулась во сне. Дуган позвал ее по имени. Она открыла глаза, спросила, который час.
– Я не знаю, – сказал Дуган.
– Тогда закрой глаза и спи, – сказала Хэйден, подалась вперед, пытаясь поцеловать его. Прикосновение ее губ заставило Дугана вздрогнуть. Хэйден не заметила, повернулась на бок, спиной к Дугану, прижалась к нему ягодицами. – Если будет желание заняться утренним сексом, то я не против, – пробормотала она засыпая. – И не думай обо мне. Просто сделай то, что хочешь сделать…
Она еще что-то говорила, но было это уже сквозь сон. Дуган подвинулся на край кровати. Руки дрожали, и ему не сразу удалось прикурить. Едкий дым заполнил комнату. Дуган подумал, что было бы неплохо выпить чашку кофе, затем вспомнил об оставшемся бурбоне, но когда отыскал взглядом бутылку, оказалось, что она пуста. "Сколько же я выпил вчера перед тем, как уснуть?" – пронеслось у него в голове. Хэйден зашевелилась во сне, повернулась на другой бок, обняла Дугана. Воспоминания ожили. Худая рука на его груди показалась холодной и влажной. Нет, не рука мертвеца, с которого сняли кожу, но нечто подобное. "Да и кто говорит о мертвеце?! – нервно подумал Дуган, вспоминая недавний сон. – Та девушка была жива, смотрела на меня, разговаривала со мной". По телу прокатилась судорога отвращения. Дуган спешно поднялся с кровати, разбудив Хэйден.
– Куда ты? – спросила она не открывая глаз.
– Пойду приму душ, – соврал он, дождался, когда дыхание Хэйден снова станет ровным и глубоким, оделся.
На улице было солнечно и душно. Дуган подошел к своей машине, открыл дверь, замер. Снова вспомнился сон, где он едет домой на старом "Форде", у которого отказывает управление. "Может быть, поехать на автобусе? Или поймать такси? – подумал Дуган, затем представил, как будет объяснять Айрис, почему вернулся не на своей машине. – К тому же вернулся раньше, чем обещал".
Он закурил, выбросил пустую пачку, заставил себя сесть в машину. О том, чтобы вернуться к Хэйден, не могло быть и речи – стоило представить оставленный номер, и в голове начинался хаос, несмотря на то, что воспоминания о минувшем сне почти стерлись, сгорели в лучах жаркого солнца. Зажав в зубах сигарету, Дуган осторожно включил зажигание. Двигатель заурчал, сдвинул тяжелую машину с места. "Хорошо, что закончился бурбон", – подумал Дуган, радуясь, что не придется объяснять Айрис, почему от него пахнет спиртным, но увидев первый попавшийся на дороге бар в соседнем от отеля квартале, свернул на обочину и заказал двойной виски.
– Долгая ночь? – спросила девушка-бармен, так как других посетителей в баре все равно не было. Дуган кивнул, выпил, полез в карман за сигаретами, вспомнил, что выкурил на стоянке последнюю. – Это за счет заведения, – сказала бармен, положив на стойку пачку "Кэмела". Дуган снова кивнул, закурил, заказал еще выпить. – Выглядите неважно, – подметила девушка, дождалась, когда Дуган встретится с ней взглядом. – И кто виновник? – спросила она, сама не особенно понимая, пытается пошутить или просто задает вопрос. – Мужчина или женщина?
– Что? – растерялся Дуган.
– Я говорю… – девушка смутилась, замолчала, спешно отводя глаза.
– Ты только что сказала…
– Простите. Это была шутка.
– Чертовски неудачная шутка! – подметил Дуган, бросил на стойку деньги за сигареты и выпивку, допил оставшееся в стакане виски, вышел на улицу.
По дороге домой он почувствовал легкое опьянение. Не такое сильное, чтобы было невозможно вести машину, но достаточное, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Минувший сон окончательно стерся из памяти. Дуган знал, что если попытаться его вспомнить, то детали вернутся, но не хотел этого. Не хотел вспоминать ночь, не хотел вспоминать номер в отеле с пшеничными стенами и простынями того же цвета, не хотел вспоминать Хэйден.
На зеркале заднего вида блеснул старый брелок с фотографией женщины. Тот самый брелок, который он украл много лет назад из машины старика возле озера Хипл. Дуган не мог разглядеть лица женщины за вытертым защитным стеклом, но знал, что это Мэдхен Уорд. Не сомневался, не надеялся на ошибку. Он не удивился этому, лишь задал себе вопрос: "Как, черт возьми, этот брелок снова оказался у меня?" В голове зашумело не то от нахлынувших воспоминаний, не то от выпитого. Где-то далеко зазвенел смех Мэдхен Уорд, звенящий среди горящих зданий Пирра. И голос из недавнего сна:
– Прикоснись к нам!
– Твою мать!
Дуган свернул к обочине, сорвал с зеркала брелок, выбросил в окно, прислушался. Смех и голоса стихли, лишь было слышно, как по дороге проезжают машины. Дуган закурил, выждал пару минут. Ничего. Он попытался отыскать взглядом старый брелок, который выбросил на дорогу, но машины, похоже, давно перемололи его колесами.
– Вот так-то лучше, – проворчал Дуган, включая передачу.
– Что случилось? – спросила дома Айрис. – На тебе лица нет.
– По-моему, все нормально, – сказал Дуган и поспешил налить себе выпить.
– Я думала, ты вернешься не раньше понедельника.
– Я справился быстрее, чем планировал.
– Справился с чем?
– Со всем… – Дуган пожал плечами, отвернулся.
Какое-то время Айрис сверлила взглядом его затылок.
– Это новая книга, да? – неожиданно спросила она, подбросив идею неплохого оправдания. – Ты над чем-то работаешь?
– Возможно.
– И над чем, если не секрет?
– Пока это просто наброски.
– И все же? – Айрис словно почувствовала обман. – Не поверю, что у тебя нет идеи или хотя бы пары персонажей и места действия.
– Филадельфия, – буркнул Дуган первое, что пришло в голову.
– Филадельфия? – Айрис нахмурилась, затем неожиданно просияла. – Так это же здорово! Наконец-то я вижу, что ты начинаешь считать этот город своим.
– Нет.
– Что нет?
– Нет, в смысле… – Дуган замялся. Ему не хотелось обижать Айрис, но еще меньше ему хотелось говорить, что этот чужой город стал ему родным. – Не думаю, что это будет книга о Филадельфии, – сказал он, уже жалея, что вообще стал врать о том, что пишет книгу.
– Но ты же сказал, что действие будет происходить в этом городе?
– Не совсем.
– Что значит "не совсем"?
– Ну… – он закурил, чтобы скрыть нараставшее раздражение.
– Так ты начал книгу или нет?
– Почти.
– То есть у тебя нет ни идеи, ни героев… Только город, где мы живем, но о котором ты тоже не хочешь писать?
– Это будет рассказ о "Блю горизонт", – спешно сказал Дуган, понимая, что если сейчас же не придумает хоть что-то, то Айрис забудет о книге и начнет плодить совершенно другие теории и догадки. – Это старое здание на Норт-Броуд-стрит, там проводились боксерские бои и…
– Я знаю, где это и что это, – прервала его Айрис, нахмурилась. – И что ты собираешься написать? Его ведь не сегодня-завтра снесут.
– Во-первых, не снесут, а восстановят, а во-вторых… – Дуган выпил. – Во-вторых, я не собираюсь писать о том, что с ним происходит сейчас, по крайней мере, не в начале книги. Я хочу… – недавний сон ожил в воспоминаниях. – Я хочу написать о том, каким это здание было раньше. О боях, проводившихся в нем, о людях, приходивших посмотреть на эти бои… – он замолчал, налил себе еще выпить, закурил новую сигарету. Айрис недоверчиво наблюдала за ним, продолжая хмуриться. – Я хочу показать смену эпох на примере одного здания, – добавил Дуган, заставляя себя не думать о том, что было во сне, когда толпа вынесла его из "Блю горизонт", не вспоминать Хэйден Краувел, Мэдхен Уорд…
– А говоришь, нет идеи, – донесся до него откуда-то издалека голос Айрис.
Он кивнул. Она снова что-то сказала. Он снова кивнул, но на этот раз наугад, сказал, что устал, что хочет спать, прошел в спальню, разделся, надеясь, что душ и чистая одежда помогут избавиться от призраков прошлой ночи, открыл окно, выкурил пару сигарет, лег на кровать, забылся тихим, спокойным сном, когда вокруг только темнота и кажется, что глаза закрылись лишь на мгновение, но когда открываешь их, то видишь, что наступил вечер, а голова трезвая и легкая.
Дуган умылся, поужинал с Дьюс и Айрис, стараясь не обращать внимания на пару чрезмерно шумных подружек дочери, вышел на крыльцо, потому что в гостиной мини-бар не просто манил к себе, а притягивал, словно магнит.
– Может быть, лучше делать записи? – спросила Айрис, выходя следом за ним на улицу. – В голове ведь сложно все удержать.
– Я удержу, – снова соврал Дуган, хотя нужных мыслей в голове было так мало, что их действительно удавалось удерживать в памяти без особых проблем. Мыслей, от которых он бежал, прятался за недоверчивыми глазами Айрис, притворялся, что не слышит их за смехом Дьюс и ее подружек. Но мысли были. Тяжелые мысли, которые, казалось, не принадлежали ему, а просто прицепились, как репей к собачьему хвосту, и теперь он мог либо лаять и вертеться на месте, либо притвориться, что не замечает их.
– Тебе нужна какая-нибудь помощь от меня? – спросила Айрис.
– От тебя? – растерялся Дуган.
– Ну, я все-таки прожила в этом городе всю жизнь и знаю намного больше тебя…
– Ах, ты об этом… – он закурил, снова подумал о мини-баре в гостиной.
Где-то рядом зашептались тяжелые мысли. Дуган притворился, что не замечает. Не замечает за ужином, не замечает стоя на крыльце своего пригородного дома, не замечает в ванной за пару минут до сна, но… Но как только голова коснулась подушки, шепот, который удавалось игнорировать прежде, сменился на дьявольскую какофонию. Это не были четкие воспоминания. Это не были даже мысли, плывущие в голове монолитом тревог и печалей. Нет. Это были клочья, обрывки, страницы многотомных романов, вырезанные кадры тысяч старинных кинофильмов, фрагменты песен… Они лились перед глазами, словно бурная река, не позволяя сосредоточиться на чем-то определенном, но и не позволяя перестать замечать себя. На них можно было не только смотреть, но и, возможно, идти за ними, вдоль берега этой реки, который обрел плоть и физические законы, порос травой.
Дуган не знал, как долго он так шел. Не знал, будет ли конец у этого пути. Не спрашивал себя ни о том, куда он идет, ни о том, зачем идет. Но сон этот имел свои правила, которые вывели его к озеру Хипл. Где-то за спиной прогромыхал товарный поезд, по шоссе проехала пара редких для позднего времени суток машин. Подул теплый ветер. Поверхность озера вздрогнула, ожила на мгновение и снова затихла. Лишь река памяти в непосредственной близости от озера продолжала ползти вниз по течению, неся на своих плечах неподъемный груз воспоминаний. Но река не имела больше над Дуганом власти. Он повернулся к ней спиной. Родной город засыпал. Город, который он любил и ненавидел одновременно.
– Дуган! – донесся до него далекий женский голос, и на мгновение ему показалось, что видневшиеся вдалеке дома сейчас вспыхнут желтым пламенем и между ними снова закружится в своем безумном танце Мэдхен Уорд. – Дуган!
– Нет! – он открыл глаза, понимая, что лежит в своей кровати. Ночь скрыла детали, но он знал, что рядом спит Айрис, узнавал запахи постельного белья, очертания спальни.
– Дуган! – голос долетел до него откуда-то из гостиной, заставив вздрогнуть. Он замер, надеясь, что не разбудил Айрис. – Дуган, прикоснись к нам! – слова врезались в сознание острыми иглами, причинили боль. Дуган осторожно поднялся с кровати, покинул спальню, прикрыв за собой дверь. – Чего ты ждешь? – спросила Мэдхен Уорд.
В гостиной вспыхнул приглушенный свет. "Или он уже горел там?" Дуган попытался вспомнить, но так и не смог, выждал пару минут, прислушиваясь. Ничего.
– Я просто иду туда, чтобы выпить, – сказал он себе, пытаясь представить мини-бар, который еще вечером казался таким привлекательным. – Выпить и выкурить пару сигарет.
Дуган осторожно заглянул в гостиную. Мягкий свет лился из смежной кухни. Хэйден Краувел лежала на столе. Без одежды, без кожи. Мэдхен Уорд стояла рядом, лаская ее своими руками. Кровь капала со стола на пол. Темная, густая. Блестели осколки разбитой тарелки, которую сбросили со стола. Зеленые яблоки раскатились по кухне.
– Подойди к нам. Не бойся, – позвала Дугана Мэдхен Уорд. – Я знаю, что ты хочешь этого.
– Нет.
– Я вижу это в твоих глазах.
– Ты ошибаешься. – Он попытался сделать шаг назад, но не смог. Тело онемело и отказывалось подчиняться. – Я сплю, – понял Дуган. – Это всего лишь сон.
– Тогда почему бы тебе не проснуться? – предложила Мэдхен. – Если, конечно, ты хочешь просыпаться. – Ее руки на теле Хэйден задвигались. – Ведь если это сон, то ты можешь ни о чем не бояться. Просто сделай то, что хочешь сделать.
– Я проснусь, – заверил ее Дуган, зажмурился, пытаясь убедить себя, что когда откроет глаза, увидит спальню и раннее утро за окном. – Я проснусь, – заверил Дуган уже самого себя, вздрогнул, почувствовав, как руки прикоснулись к чему-то теплому и липкому, спешно открыл глаза.
Он стоял перед столом, на котором лежала Хэйден Краувел. Его руки ласкали ее грудь. Вернее, то, что осталось от ее груди.
– Нравится? – спросила Мэдхен Уорд. Ее руки легли поверх его рук. – Не бойся. Просто получай удовольствие.
– И не думай обо мне. Просто сделай то, что хочешь сделать, – тихо, почти беззвучно прошептала Хэйден.
Дуган снова зажмурился, чувствуя, как желудок начинает сжиматься.
– Ему нравится, – сказала Мэдхен Уорд.
– Меня сейчас стошнит! – процедил он сквозь зубы.
– Вот как? – на мгновение ему показалось, что сон уходит. – Может быть, тогда это? – спросила Мэдхен.
Ощущения сменились. Теперь в руке было что-то холодное и тяжелое. Что-то знакомое, волнительное. Дуган открыл глаза.
– Теперь лучше? – Мэдхен указала ему взглядом на курносый кольт в его руке. – Это нравится тебе больше? – она запрокинула голову, вглядываясь в освещенные окна второго этажа дома, где Дуган провел свое детство. – Давай же, зайди в дверь, – сказала Мэдхен. – Разве не об этом ты мечтал всю жизнь? Сделай то, за что никогда не последует наказания…
Она выдержала паузу, но Дуган не собирался отвечать.
– Трусишка! – рассмеялась Мэдхен.
Дом вспыхнул, обдав Дугана жаром. Он не мог двигаться, не мог отойти. Пламя подбиралось к нему. Одежда дымилась, на коже вздулись пузыри. Кольт, который он держал в руке, накалился. Дуган попытался выбросить его, но не смог. Оружие стало его частью. Вздувшиеся на коже волдыри начали лопаться. Боль резала сознание, перемалывала его. Пламя лизнуло глаза, и мир погрузился во мрак. Дуган попытался закричать, вскочил на кровати, скидывая мокрую от пота простыню, замер, увидев спальню, окно, за которым начиналось утро.
– Плохой сон? – спросила Айрис.
– Не помню, – соврал Дуган. Айрис улыбнулась, скользнула рукой по его животу, вниз, снова улыбнулась, повернулась на бок, прижавшись к нему ягодицами.
– Скажи, что тебе снилась я, и обещаю, что подумаю насчет утреннего секса.
– Слава богу, не ты.
– Что? – Айрис зевнула, решив, что расслышала что-то неправильно. Сон уже снова подбирался к ней, заползал под одеяло. – Только не обижайся, если я засну. Просто сделай то, что должен сделать, – и все.
– Что? – растерялся Дуган. – Что ты сейчас сказала? – он ждал ответа несколько минут, затем понял, что Айрис крепко спит, поднялся с кровати, долго пытался найти сигареты в спальне, чтобы не выходить в гостиную, затем сдался, прикрыл за собой дверь, оставив Айрис, убедился, что кухня пуста, и только после этого закурил, стараясь не думать о мини-баре и бутылке борбона.
Он просидел так около получаса, затем задремал.
– Обиделся за то, что я уснула? – спросила за завтраком Айрис.
Дуган долго пытался понять, что она имеет в виду, качнул головой. В гостиной стоял мини-бар, в кармане лежала пачка сигарет.
– Пожалуй, я откажусь сегодня от завтрака, – сказал Дуган, вставая из-за стола.
Он приехал на работу на час раньше. Библиотека была закрыта.
– Решили начать новую жизнь, мистер Марш? – спросила Бетани Нунбел.
Дуган поздоровался, не желая отвечать на колкость старой девы. "Вот если бы еще можно было выпить!" – подумал он, вспомнил атмосферу в библиотеке и решил отложить поход за бурбоном до вечера.
"Ну или до обеда", – подумал Дуган, но уже на следующий день.
Спал он в эту ночь плохо, если спал вообще. Просто лежал с закрытыми глазами, а река воспоминаний медленно текла куда-то, не забирая его с собой. Мысли в голове путались, цеплялись за обрывки фраз, видений, чувств. И ночь казалась бесконечной. Ночь без снов…
На третий день своего бодрствования Дуган начал пить уже с утра – немного вместо завтрака, пока не видит Айрис, немного за обедом в баре, немного после работы, немного перед долгой, тягучей ночью, начинавшей странным образом становиться короче.