- Куда подевались эти глупые твари? Конечно, этот вопрос остается без ответа, - нахмурился Паррол. - Тем не менее ни одна из гипотез, выдвинутых на съезде, не выдерживает, на мой взгляд, никакой критики. Хищники не могли стать причиной происходящего. Я опросил половину фермеров севера. Они не отмечали какого-то небывалого количества дохлых или раненых коров, болтающихся по морю, равно как и заболевших. И никто их не угонял. Даже если и можно увести с ранчо стадо, все равно его нигде не спрячешь… - Он замолчал, но вскоре продолжил: - Я тут услышал кое-что и хочу с этим разобраться, не откладывая в долгий ящик. Более двух месяцев тому назад - сразу после нашего отбытия в Ядро - "Таскасон Глиссеры" сообщила властям на материк, что кто-то вырезал весь косяк принадлежащей им фрайи.
Найл тихонько присвистнула.
- Это плохие новости, Дан! Мне прискорбно такое слышать. Думаешь, тут есть какая-то связь?
- Не знаю. Власти прислали следователей. Те не смогли обнаружить ничего такого, что говорило бы о насильственной гибели косяка. Фрайеловы же клятвенно заверяли, что фрайи были злонамеренно отравлены. Но они не смогли предъявить ни одной прямой улики. Возникает такое ощущение, что они вознамерились хапнуть на шармачка федеральную компенсацию за ущерб. Я попросил Мачона выяснить, где в настоящий момент курсирует таскасоновская флотилия. Как только ее местонахождение станет известно, он даст мне знать, и я сразу же вылечу. Потом мне в голову втемяшилась одна мысль. Возможно, она сможет объяснить проблему фермеров. Существует вероятность того, что пропавшими посчитали, в основном, тех коров, которые отсутствовали только в момент подсчета поголовья. По компьютерным данным, корова, которая кормится под водой или вздремнула на дне, поднимается подышать на поверхность в среднем каждые десять минут. Но, предположим, что-то привело животных к легкому отравлению и сделало необычайно вялыми. Если теперь каждая корова будет подниматься на поверхность раз в двадцать или тридцать минут, то это почти наверняка приведет к кажущемуся выводу, что их количество ощутимо уменьшилось.
- Остроумная теория, - сказала Найл. - Ты предложил подводный подсчет поголовья?
- Да. Разумеется, это еще та работенка. Особенно на территории размером с годвисоносовскую, но некоторые фермеры готовы приступить к ней немедленно. А ты не…
Она покачала головой.
- Пока ни в воде, ни в пробах крови, отосланных мной в лабораторию, не обнаружено ничего, что позволило бы в качестве причины исчезновения поголовья усмотреть хоть какой-то намек на отравление. А вообще-то я тут заприметила кое-что, что подтверждает твою гипотезу.
- Что именно?
- Старый самец, которого мы только что видели. Не знаю, заметил ли ты, но он погрузился почти сразу же. И единственная причина, по которой я хотела взять у него кровь для анализа, заключается в том, что после того, как я начала обследовать этот водоем, он не поднимался на поверхность каждые десять минут. Отнюдь. Когда ты здесь появился, он находился под водой уже добрых полчаса. Тем не менее, никаких признаков вялости он там не проявлял. Знай себе тешил брюхо, обгладывая ламинарию. Пожалуй, я не припомню, чтобы я раньше видела морскую корову, преисполненную такого неизбывного энтузиазма в поглощении пищи.
- Интересно, что могло послужить причиной подобного обжорства? - озадаченно спросил Паррол.
Найл пожала плечами.
- Пока не знаю. - Она взяла в руки богатырских размеров шприц. - Хочешь нырнуть со мной, помочь взять у обжоры пробу? Он не подпускает меня сзади, а от Спифа со Свитинг в этом деле проку мало, потому что старый паршивец просто не обращает на них никакого внимания.
* * *
Самец был упрямым и воинственным. Такими качествами обладали многие пожилые вожаки стада, так что Паррол не был этим очень-то обеспокоен.
Они с Найл были уроженцами Нэнди-Клайна. Оба родились в мелководных поселениях в тысяче километров от единственного на планете континента, и в воде, почти буквально, были как в родной стихии. Верилось с трудом, но Найл помогала пасти морских коров своего поселения с тех пор, как научилась плавать. А плавать она начала раньше, чем ходить. Теперь она ускользала от тяжеловесных выпадов самца почти с такой же легкой грацией, как и у ее помощников-выдр. Потом, когда Паррол стал перемещаться туда-сюда перед носом у гигантского быка, отвлекая на себя внимание, Найл прошмыгнула зверю в тыл, и на некоторое время скрылась из виду.
Через минуту-другую она появилась вновь, показала наполненный кровью шприц, чтобы Паррол мог его увидеть, и стала грести к поверхности воды.
Паррол последовал за ней. Они снова вскарабкались на "Пан", предоставив морской корове возможность продолжить свою бесконечную трапезу, и сняли дыхательные аппараты.
- Дан, я хочу упаковаться прямо здесь и сейчас, после чего двинуть дальше, - сказала Найл. Она убрала шприц и занялась обычными приготовлениями к дальнейшему полету. - Я подброшу все эти материалы в лабораторию, пусть ими занимается Фризи, затем прошвырнусь на восемьдесят-сто километров к югу. Хочу взять такие же выборочные пробы в местности, где стада, кажется, не затронуты этой напастью. Может, это даст нам хоть какую-то нить к разгадке. Хочешь, возьму тебя с собой, или у тебя какие-то другие срочные планы?
- Я… погоди минутку! - запиликало переговорное устройство на полке скутера, взятого Парролом напрокат. Он протянул руку за коммуникатором и произнес:
- Паррол слушает. Говорите!
- Говорит Мачон, - послышался голос секретаря Фермерской Ассоциации. - Мы связались с "Таскасон-Глиссерами", Дан. Они очень хотели бы с тобой увидеться! Они все время ждали твоего возвращения с Орадо. Слушай, где они сейчас находятся…
Паррол сделал несколько пометок в электронном блокноте переговорного устройства, поблагодарил Мачона и отключил связь.
- Ну вот, - сказал он Найл, - я сию же минуту должен вылетать. Сейчас сезон тайфунов, поэтому я лучше воспользуюсь "Охотником". Если вдруг наскочишь на что-нибудь такое, что, на твой взгляд, будет представлять интерес, сразу же позвони.
Найл кивнула:
- Закидывай свои пожитки назад, пока я позову Свитинг и Спифа. Я подброшу тебя до пересадочной станции…
2
Солнце уже клонилось к закату, когда Паррол забрал "Охотник" с палубы глиссера, на котором базировалась штаб-квартира "Таскасон", и устремился на нем обратно на континент. Он был рад, что остановил свой выбор на столь надежном и прочном средстве передвижения. Территории "Таскасон" располагались как раз внутри пояса тайфунов. Горизонт впереди был свинцово-серым и даже местами траурно-черным. Сплошная стена туч, готовых обрушиться ливнем, стремительно заволакивала небо.
Он позволил себе задержаться у фрайеловов немного дольше, чем предполагал, обсуждая возникшую ситуацию. Однако, полученные им сведения, как ему показалось, не имели какого-нибудь существенного значения. Возможно, что он просто столкнулся с совершенно новым явлением, которое не имело ничего общего с известными ему прежде. "Таскасон-Глиссеры" передали "Джиард-Фармацевтикалз" целую флотилию для химического сбора урожая, и, как следствие этого, относились к Парролу и Найл Этланд, как к своим единственным благонадежным связникам на континенте.
Уничтожение косяка нанесло им серьезнейший экономический ущерб. Мясо фрайи являлось самым близким местным аналогом полноценного мяса земных млекопитающих. Фрайи представляли собой неуклюжих зверей, тела которых по своему строению и химическому составу почти полностью соответствовали телам некоторых обитателей земных морей. Только жизненный цикл был у фрайей совсем иной. Они размножались в океанских расщелинах и впадинах глубиной от полукилометра до тысячи метров, и у каждого косяка было свое излюбленное место, куда он возвращался каждый год для выведения потомства. Там фрайи из всеядных, дышащих воздухом животных, плавающих вблизи поверхности воды, превращались в глубоководных растительноядных существ, питающихся исключительно одним-единственным видом подводной флоры. За несколько недель зверь удваивал свой вес, выводил потомство и был готов к возвращению на поверхность океана. Каждый косяк являлся собственностью одного из сообществ глиссерщиков-фрайеловов. В конце сезона размножения забивалось ровно столько фрайей, сколько требовалось, чтобы наполнить до отказа плавбазы глиссерщиков. Затем годичный цикл повторялся. Фрайи, бесспорно, были не единственным, но наиважнейшим источником пищи для глиссерщиков.
"Таскасон-Глиссеры" были уверены, что принадлежавший им косяк был умышленно истреблен либо какой-то конкурирующей организацией с континента, либо одним из концернов, занимающихся переработкой морепродуктов, либо каким-то крупным фермером. Они считали, что это было сделано с целью вынудить их убраться с принадлежащих им морских владений, чтобы туда можно было перенести работы по сбору урожая. Фрайи спешили к месту своего размножения и находились приблизительно в ста километрах от него, когда произошла трагедия.
Идущие следом за косяком пастушьи глиссеры не ведали о случившемся несчастье, пока не обнаружили, что продвигаются среди множества мертвых тел, которыми была беспорядочно усеяна поверхность океана. Косяк погиб, по всей видимости, за считанные минуты. Это было настоящее бедствие, потому что место размножения не могло быть теперь восстановлено с помощью других косяков. Дело в том, что между фрайями и чалотом - растением, которое на протяжении всего сезона размножения служило им кормом - существовала четкая взаимозависимость. Каждый из симбионтов нуждался в неукоснительном соблюдении партнером своего жизненного цикла. Если фрайям не удавалось появиться на излюбленном пастбище на следующий год, чалот погибал. Прихотливое растение невозможно было возродить на лишенных удобрения площадях.
Если бы среди организаций, базирующихся на континенте, удалось найти виновника этого злодеяния, "Таскасон-Глиссеры" могли бы содрать огромную компенсацию за причиненный ущерб. Либо непосредственно с повинных в преступлении, либо с Федерации, неустанно пекущейся о благосостоянии честных граждан. Однако, кроме всплесков некоего сигнала, зафиксированного на экране радиолокатора, что, в принципе, могло свидетельствовать о паре подводно-надводных судов, удаляющихся из этой зоны, иных доказательств уголовного характера происшедшего не существовало. Паррол клятвенно пообещал посодействовать в этом вопросе, насколько это было в его силах. Глиссерщики, кажется, остались этим довольны.
В других же отношениях, прошедший день существенно не приблизил его к ответу на вопрос, что же творилось со стадами морских коров, принадлежащих береговым фермерам. Фрайи же однозначно погибли. Либо это произошло по причине человеческих жестокости и злопыхательства, либо вследствие извержения из океанских глубин пузырей смертельно опасного газа. В настоящий момент Паррол склонялся к последнему варианту. Что же касается коров, то они, по свидетельству многих, не подыхали. Их просто нигде не было.
* * *
Некоторое время Паррол пробивался сквозь тайфунные бури и воспользовался первой же обширной зоной затишья, чтобы связаться с континентом. Когда он дозвонился до Ассоциации Фермеров юго-востока, его сразу же соединили с кабинетом секретаря. Мачон до сих пор бдел на своем посту. Судя по ослабевшему голосу, он был близок к полному истощению. Зато у него имелась хорошая новость для Паррола. Оправдалось его предположение, что при подводном просчете могут быть обнаружены некоторые пропавшие животные.
Подсчитанные ориентировочно убытки "Годвисонос Океанию" теперь можно было смело урезать почти на четверть. Некоторые фермеры на севере склонялись даже к еще большему сокращению потерь. Но пропажа оставшихся трех четвертей, поголовья оставалась по-прежнему необъяснимой. Сообщения о новых исчезновениях продолжали поступать из более отдаленных к югу участков побережья.
Следующей в очереди на связь была Фармацевтическая Станция Джиард. Найл Этланд бывала там наездами; в данный момент она отсутствовала. Сведений о том, где ее можно отловить, она не оставила. Находившаяся в лаборатории Фризи, которой Найл велела и дальше производить контрольные замеры у некоторых экземпляров морских коров, сообщила, что результаты проб продолжают оставаться отрицательными.
Порывы свежего ветра снова стали раскачивать "Охотник", и Паррол был вынужден прервать связь. Некоторое время он полностью был поглощен проблемой, как добраться домой живым. Он дважды звонил на "Пан-элементал" Найл, но она не отозвалась. При необходимости она и сама связалась бы с "Охотником". Причина радиомолчания объяснялась просто: она не предполагала, что ее деятельность окажется столь безуспешной, и поэтому пребывала в дурном расположении духа.
К тому времени, когда "Охотник" прорвался через последний тайфунный пояс, Паррол и сам пребывал в сильном раздражении. Он потянулся, было, к одному из бутербродов, которые прихватил с собой в поездку. Потом вспомнилось, что они давно съедены все до единого, и ему пришлось прислушаться к пустоте урчащего желудка. Пока машина неслась в заданном направлении, он решил еще раз обдумать все как следует. Если не считать рассеянных по небу грозовых туч, небо над континентом на западе было ясным. Он вплывал в надвигавшуюся ночь. Зетман - внутренняя луна - уже нырнула за горизонт. Над головой тихо и безмятежно поднялся диск светлого Дьюза.
Паррола продолжало тревожить смутное ощущение, что между двумя группами событий, которыми он был занят в течение сегодняшнего дня, существовала некая логическая связь. Пропадающие стада морских коров… Сраженный загадочной смертью косяк фрайи "Таскасон-Глиссеров"…
Подробности того, о чем поведали глиссерщики, не выходили у Паррола из головы. Визуально представив себе события, о которых они рассказали, он дал волю воображению. Иногда таким образом можно было…
Внезапно его лицо прояснилось. Он немного расслабился, чтобы спокойно все обдумать. Потом подался вперед и нажал кнопку на переговорном устройстве.
- Служба КомСети, - раздался безличный голос оператора.
- Дайте справочное бюро Центральной Лаборатории.
Через несколько секунд Паррол уже говорил:
- Я хотел бы посмотреть карты океанических течений вдоль восточного побережья на расстоянии одной тысячи километров от континента.
Он включил экран и подождал появления на нем запрошенных материалов.
Еще одно предчувствие! На этот раз - совсем "горячо"!
* * *
Согласно указателю местонахождения, до станции "Джиард" оставалось сто три километра. Паррол поддал скорости. Он имел все основания полагать, что проблема частично решена. Но он хотел обсудить все это с Найл, а эта своенравная мадам не подавала о себе никаких вестей. "Пан-элементал" на звонки не откликался. Прошло уже три часа с тех пор, как она последний раз отметилась на станции.
Вместе с раздражением в Парроле, помимо его воли, нарастало чувство тревоги. Вообще-то Найл была очень осторожна. Да и то, что ему удалось выяснить с помощью Центральной библиотеки, теперь, по всей видимости, уменьшало вероятность криминала в истории с исчезновениями морских коров. И все-таки…
Зажужжало переговорное устройство. Паррол подскочил:
- Паррол слушает. Кто это?
- Извините, сэр, - вежливо произнес мужской голос, - я не туда попал.
Глаза Паррола сузились. Голос был записан на ленту и являлся условным сигналом от Найл. Он вставил штекер "шифровальщика" в соответствующее гнездо переговорного устройства, нацепил наушники и стал ждать. Теперь "шифровальщик" был настроен на режим, который они с Найл специально разработали, чтобы пользоваться в экстренных ситуациях. Такие ситуации возникали, когда на используемую парой для переговоров волну настраивались недоброжелатели.
Через несколько секунд зазвучал чрезвычайно невыразительный шепот "шифровальщика":
- Тревога. Тревога. Оружие. Воздух. Вода. Земля. Найл. Вода. Восток. Пятьдесят восемь. Север. Сорок шесть. Подходи. Осторожность. Осторожность. Вызов на связь. Нет.
Секунду спустя, сообщение повторилось. Затем "шифровальщик" умолк.
Паррол снял наушники и взглянул на спидометр. Тот показывал, что "Охотник" мчался на пределе своих возможностей. Паррол в задумчивости пожевал губу.
Итак, в ситуации с пропажей коров все же замешан человеческий фактор! Судя по только что полученной шифрограмме, это можно было утверждать с полной определенностью. Такой вывод не опровергал его последние умозаключения, а просто добавлял новые нюансы. Найл была склонна порой сгущать краски, но не до такой степени, чтобы посылать сигналы ложной тревоги. Оружие… Вероятность нападения с воздуха, воды или суши. Но с чьей стороны? Этого она не знала, иначе бы обязательно сообщила. Она послала радиограмму, находясь в пятидесяти восьми километрах к востоку и в сорока шести к северу от станции "Джиард". Эта точка располагалась за шельфовым мелководьем, в открытом океане, строго на востоке от верхней границы фермы, принадлежащей "Годвисонос Океаник". Как раз на полукилометровой глубине под ней находилась впадина Континентального Разлома.
Паррол выдвинул закрепленную на шарнирах пушку "Охотника", врубил поисковые экраны, снизился почти до уровня воды и на всех парах полетел прямым курсом к "Годвисонос".
Над Разломом стоял слоистый туман. Если не считать легкой зыби, море было спокойным. В полукилометре от точки с сообщенными координатами Паррол посадил машину на воду и заскользил по направлению к тому месту, где ориентировочно должна была его поджидать доктор Этланд. Он откинул назад верх машины, подождал еще минуту, потом ненадолго включил сирену. Когда звук замер в отдалении, из клубящегося тумана донесся короткий ответный вой. Одновременно со звуковым сигналом строго впереди по курсу показалось и тут же пропало пятно тусклого света. Паррол облегченно хмыкнул, включил дальние огни и высветил из тумана "Пан-элементал", наполовину погруженный в воду. Верх аэрокара был закрыт, якорный двигатель тихонько урчал. Потом тусклое свечение фар выхватило из тумана Найл, стоявшую на капоте машины в своем соблазнительном купальнике. Подбоченясь, она смотрела, как "Охотник" приближается.
Паррол заглушил двигатель, выключил фары и, когда машины соприкоснулись корпусами, включил морской якорь.
- Все тихо? - спросил он.
- Более или менее.
- От кого прячешься?
- Сама точно не знаю. Есть подозрение, что в роли злодея выступает, как ты и предполагал, "Эйджнес Лабораториз". Перелезай ко мне, Дан.
Паррол усмехнулся и перешагнул на "Пан-элементал".
- Что натолкнуло тебя на эту архиреволюционную мысль?
- То, что сегодня около полудня мне кто-то прижег мочку левого уха игловым лучом.
- Да ты что! И кто это был?
Найл пожала плечами.
- Я вообще никого не видела! Проверяла фермерских коров примерно в ста километрах к югу отсюда, как вдруг какой-то мерзавец выстрелил в меня из камышовых зарослей с расстояния двадцати-двадцати пяти метров. Он явно подкрался, дыша под водой через тростинку. Сам понимаешь, я обработала из универсального ружья участок дна, откуда рос этот камыш. Наверное, промахнулась. Но, по-моему, киллер все-таки испугался и дал деру, потому что ответной стрельбы не последовало.
- Ты сообщила об этом, куда следует?
Она помотала головой.
- Нет!
Паррол недоверчиво взглянул на коллегу.
- А где в это время были твои выдры?