- Выдры? Ну, не знаю… должно быть, набросились на него. Вообще-то, я припоминаю, что потом в камышах кто-то заверещал, будто его резали, потом донеслись шумные всплески. Я туда не стала заглядывать. При виде крови я всегда становлюсь немного не в себе…
- Да, я это заметил, - произнес Паррол. - А где выдры сейчас?
- До того, как сюда направиться, отпустила их порезвиться в открытом море у "Годвисоноса". Я подумала, что будет лучше, если тот, кто подослал ко мне специалиста по прижиганию мочек, некоторое время побудет в неведении относительно того, что фокус не удался. Может быть, тогда он воздержится от того, чтобы испробовать что-нибудь другое. В общем, ясно, как божий день: кто-то очень не хочет, чтобы мы слишком глубоко влезали в это дело с пропажами скота. Так что ты был насчет этого прав.
Паррол криво усмехнулся.
- М-да… А я-то ведь, признаюсь тебе честно, только что окончательно пришел к выводу, что ошибался, и решил, что в этой истории человеческий фактор ни при чем.
- Что же тебя надоумило прийти к такому заключению? - Найл засунула руку под полку с аппаратурой и достала оттуда здоровенный бутерброд с бифштексом, зеленью и кетчупом. - Тебе, наверное, не удалось перекусить, бедненький? У меня их тут целая куча.
- Рад это слышать, - промолвил с благодарностью Паррол, беря бутерброд. - Последние пару часов жрать хочется до смерти.
Она задумчиво выслушала его рассказ о посещении "Таскасон-Глиссеров".
- Понимаешь, какая штука, - сказал он в заключение, - глиссерщики полагают, что их животные были перебиты парой подводных лодок, которые напустили на фрайей снизу нечто вроде нервнопаралитического газа. Он прикончил животных, достиг поверхности и мгновенно растворился в воздухе.
Найл кивнула.
- Очень похоже, что именно так все и было, Дан.
- Я в этом не сомневаюсь, - сказал Паррол. - Но за последние полчаса у меня зародилась мысль, что это было проделано вовсе не с помощью такого средства, которое моментально растворяется в атмосфере.
- Почему?
- Потому что место, где все это произошло, находится неподалеку от северной границы течения Мерал. Косяк был уничтожен приблизительно два с половиной месяца назад, вскоре после того, как мы отправились в Ядро Звездного Скопления. Все, что дрейфует оттуда по течению Мерал, достигает Континентального Разлома и здешнего участка побережья примерно за такое же время.
Найл сморщила нос и почесала мизинцем кончик.
- Выходит, беда, постигшая морских коров, была непреднамеренной? Получается, она явилась случайным следствием отравления косяка фрайей?
- Именно это я и предположил, - сказал Паррол. - То, что поразило таскасоновский косяк два с лишним месяца назад, в течение последней недели поражало морских коров. Но здесь это отравляющее вещество уже не имеет такого молниеносного эффекта, как там, потому что за это время оно рассеялось среди обширной массы воды, и концентрация его снизилась. Но представь, что приливом яд занесло на отмели. Некоторые коровы поглощают достаточное количество этой дряни, чтобы почувствовать себя скверно, и устремляются в открытое море, надеясь избавиться от того, что их беспокоит. Ближайшие морские поймы с нанесенными туда водорослями находятся примерно в ста десяти километрах от обычного места выпаса коров. Если отравленные коровы каким-то образом проведали об этом, они запросто могли предпринять морскую прогулку к этим поймам. Пока их там не обнаружат, они будут считаться пропавшими без вести… Но то, что была предпринята откровенная попытка убить тебя, меняет картину в одном важном отношении. Очевидно, кому-то очень хорошо известно, что происходит. Это наводит на мысль, что настоящей мишенью, возможно, является не "Таскасон-Глиссеры", а "Джиард". Если уничтожить стада фермеров, у которых с нами заключен договор, и если глиссерщиков, которые работают на нас, измором вытеснят с их территорий, то нашей работе на Нэнди-Клайне придет конец и, возможно, навсегда. Тогда поле деятельности достанется другим игрокам, в данном случае, "Эйджнес" и некоторым другим. Сейчас мне кажется, что проделка с косяком фрайей и переполох с морскими коровами хоть и являются внешне двумя различными маневрами, но выполнены они одними и теми же людьми. Я считаю, что химическое вещество, повлиявшее на коров, было распространено в Континентальном Разломе чуть севернее прибрежных ферм намеренно, чтобы Мерал отнесло его к югу.
Найл покачала головой.
- По-моему, первая твоя идея ближе к истине, - сказала она.
- Почему ты так решила?
- Пока тебя не было, я обнаружила две вещи. Для наглядности лучше тебе самому взглянуть. - Кивком она указала на багажник своей машины. - Там ты найдешь свои рейтузы и прочее хозяйство для подводного плавания. Если соизволишь напялить все это на себя, то мы разок окунемся.
- Прямо здесь? Зачем?
- Чтобы получить твое непредвзятое мнение о том, что я наблюдала несколько часов назад. Вместо дыхательного аппарата возьми шлем, чтобы можно было разговаривать.
Вода приятно согревала. Хотя под водой было довольно темно, вибрация двух якорных двигателей создавала позади них своеобразный звуковой бакен. Сверху от водной поверхности, до которой было пять метров, исходил слабый фосфоресцирующий свет. Найл Этланд плыла слева от Паррола, словно привидение.
- Ну, вот мы и под водой, - промолвил Паррол. - А теперь что?
- Давай проплывем вокруг машин примерно на этой глубине, - услышал он из шлемофона.
Паррол свернул налево, заметив, как она показала нужное направление. Он проплыл двадцать или тридцать метров и, потеряв терпение, хотел было снова заговорить, как вдруг Найл спросила:
- Ты ведь способен задержать дыхание почти на четыре минуты, правда?
- Ты же это прекрасно знаешь.
- Я просто уточняю. Приступай к задержке дыхания прямо сейчас и продолжай плыть.
- Какого… - Паррол придержал язык. Она явно придавала этому чрезвычайно серьезное значение. Он перестал дышать, не прекращая гребков, постепенно заворачивая в воде так, чтобы шум морских якорей исходил слева, с такого же расстояния. Расплывчатая тень Найл осталась позади.
Паррол едва сдерживал раздражение, но в то же время в нем нарастало и любопытство. Он был твердо убежден, что Найл отнюдь не затеяла какие-то игры только для того, чтобы сохранить свою репутацию загадочной женщины. Он продолжал плыть. В голове теснился целый ворох вопросов и догадок. Через некоторое время его легкие бурно затребовали воздуха, потом снова успокоились. Морская вода внезапно показалась холоднее, чем раньше. Он сообразил, что удвоенная вибрация якорных двигателей немного отдалилась, и сделал более крутой разворот по направлению к ним. Сколько времени он находился в воде? Должно быть…
- Дан?
Он открыл рот и набрал полные легкие воздуха.
- Что? - хрипло сказал он.
- Как себя чувствуешь?
- Прекрасно.
- Не ври! У тебя от страха поджилки трясутся! Это я тебе не в упрек… Ты задержал дыхание, когда я велела это сделать?
- Да - и не дышал вплоть до этой минуты.
- Что составило… - пауза, - восемь минут и пятнадцать секунд, Дан!
В первое мгновение это время показалось Парролу ничего не значащим фактом. Потом вдруг до него дошел смысл сказанного Найл, и он просто онемел.
- Это и было то самое непредвзятое впечатление, которое я должен был испытать? - вымолвил он наконец.
- Именно. Давай-ка заберемся обратно в машину.
Этланд первой юркнула в "Пан-элементал". Он собрался, было, последовать за ней, но она обернулась и сказала:
- Лучше обсохни снаружи, Дан. Иначе намочишь мне обшивку сиденья. Залезай на капот, а я брошу тебе полотенце.
Вытираясь, Паррол поинтересовался:
- У тебя с задержкой дыхания было так же?
- Если бы я его задержала, было бы так же.
- Значит, старый вожак, над которым мы сегодня утром издевались…
- Ага. Возможно, он всплыл на поверхность случайно, но уж точно не потому, что ему не хватало кислорода. То же самое происходит и со многими другими животными, которые на фермах. Вот почему подсчеты поголовья были столь далеки от истинного положения вещей. Что-нибудь не так?
Паррол громко выругался. В тоне его голоса слышалось удивление. Полотенце в его руках промокло насквозь, однако, сам он нисколько не высох.
- Будь добра, подай мне еще одно полотенце!
Найл издала странный звук, похожий на сдавленный смешок.
- Держи!
Он поймал полотенце, глянул подозрительно на Найл, потом вновь осмотрел свое тело. Вода обильно стекала по всей коже, как будто он только что вылез из моря.
- Что происходит, черт возьми? - спросил он решительным тоном.
Она опять издала сдавленный смешок.
- Я… да не переживай ты так, Дан! Это прекратится через минуту-другую. Сегодня днем со мной произошло абсолютно то же самое. Для того чтобы с уверенностью сказать, что с тобой происходит, мне, вероятно, пришлось бы с пристрастием исследовать тебя под микроскопом.
- Достаточно и квалифицированной гипотезы.
- Квалифицированной гипотезы, говоришь? Ну что ж… То, что мы с тобой подцепили вслед за коровами, запустило в нас некий биологический механизм, который всасывает воду через кожные покровы, выделяет из нее кислород и обратно удаляет воду. Если можно так выразиться, наше тело стало сплошными жабрами. Ты чувствовал, как твои легкие пытались заработать во время задержки дыхания?
Немного подумав, Паррол кивнул.
- Всего на какой-то миг.
- Это, - сказала Найл, - по-видимому, и было то, что приводит в действие механизм дыхания в воде - первый рефлекторный сигнал о нехватке кислорода. Кстати, я думаю, что сейчас уже можешь вытереться насухо. Ты заметил, как вдруг вода стала холоднее?
- Это из меня выходила морская вода? - брезгливо спросил Паррол.
- Да. Как я уже говорила, не думаю, что в этом феномене заключается какая-то угроза здоровью. Если мы не будем входить в контакт с этим веществом, механизм иссякнет через денек-другой.
- Без всяких необратимых последствий?
- Полагаю, что да. Если бы ты не задержал дыхание под водой, то, вероятно, так и не заметил бы происходящих в тебе перемен. Кажется, ты обсох окончательно, так что давай заходи.
3
Когда Паррол проник в салон машины, она протянула ему бутерброд.
- Ты все еще голоден?
- Нет. Хотя… - Паррол вдруг запнулся и уставился в изумлении на Найл. - А ведь правда! Значит, я, как тот самец, который без удержу набивал себе брюхо, а?
- Совершенно верно. В чем бы ни заключался этот особый дыхательный механизм, он требует большого количества энергии, которая очень быстро расходуется. На, возьми. Я сама весь день напролет запихиваю в себя калории… А сейчас тебе предстоит ознакомиться и с другой уликой.
Она сунула ему в руку бутерброд, выпростала из футляра видеокамеру-проектор и установила на полке. Повернула ручку настройки на несколько делений назад и нажала кнопку просмотра видеозаписи. Передний щиток камеры превратился в экран.
- "Огненный" лес, - промолвил Паррол, жуя бутерброд. На экране появился плоский участок морского дна. Съемка велась сверху, под небольшим углом. Местами из ила высовывались клочки то кустообразной, то древовидной растительности. Эти подводные джунгли жутковато переливались всеми красками спектра. На дальнем плане они сливались в единое покрывало, сияющее ослепительной белизной. Яркое свечение усиливало мрак бездны, которая простиралась вверх на сотню метров.
- Какой-то придонный участок? - спросил Паррол.
- Да, тот, что непосредственно под нами, - ответила Найл. - Последние пару часов до встречи с тобой я ползала по дну Разлома. А теперь смотри внимательно!
В кадре возникла гряда желтых гигантских цветов. Они медленно колыхались оттого, что через гряду медленно продвигалось что-то темное. На один миг - пока включалось увеличение - резкость на экране пропала, потом вновь появилась.
Паррол замер, надкусив бутерброд. Потом проглотил кусок, не прожевав его, и подался ближе к камере.
- О, нет! - вымолвил он. - До дна ведь больше полукилометра! Это же… И, тем не менее, это так и есть! Ну, конечно!
- Морские коровы на дне разлома - живы-здоровехоньки, да еще с отменным аппетитом! - подтвердила Найл. - По всей видимости, именно здесь сосредоточено до восьмидесяти процентов пропавшего поголовья. Через минуту я покажу тебе целые стада. Самая высокая плотность особей в этих стадах - немного южнее. Теперь давай-ка, рассмотрим поближе этот экземпляр.
Снова включилось увеличение, и вскоре Паррол воскликнул:
- Такое впечатление, что он потерял половину своего жира! Понятно, почему с такой жадностью бык уплетает "огненные" растения. Повышенные энергетические затраты в связи с пресловутой адаптацией к глубоководной жизни, если я правильно понял?
- Ну, конечно. Для того чтобы поддерживать на такой глубине жизненный тонус в течение минуты, морские коровы должны претерпеть в своих организмах поистине крутые перемены.
- Легкие, уши, всевозможные полости… Да, действительно. В это почти невозможно поверить! Погоди-ка секунду! Предположим, что мы…
- По-видимому, - перебила Найл, - этот процесс похож на развитие механизма дыхания под водой. Чтобы он заработал, требуется внешний возбудитель. По мере того, как коровы перемещались на дно Разлома, они приспосабливались к глубоководной жизни. А те из них, что остались на фермах, не подвергались воздействию возбудителей, поэтому и не изменились.
Паррол откашлялся.
- Значит, ты думаешь, что если бы мы поплыли вниз без костюмов…
- Вполне вероятно, обнаружили бы, что начинаем приспосабливаться. Хочешь попробовать?
- Ни за что!
- Я тоже. Хотя морские коровы перенесли метаморфоз явно безболезненно. А вот то, что произойдет с человеческим телом, я бы не хотела испытать лично на себе. Ага, последние кадры. Хочешь полюбоваться на стада на юге?
Паррол помотал головой:
- Давай это пропустим. Верю тебе на слово, что основная их часть находится именно там.
Она выключила камеру и засунула в футляр.
- Что ты обо всем этом думаешь, Дан?
- Наверное, то же, что и ты, - сказал Паррол. - Когда фрайи "Таскасон" перевернулись брюхом кверху и подохли, они были на пути к месту своего размножения и находились примерно в ста километрах к юго-западу от него. А место выведения их потомства - Разлом Таскасон лежит как раз под течением Мерал. Между фрайями и чалотом, - растением, которым они питаются, выработан симбиоз. Когда фрайи начинают прибывать, чалот вырабатывает подвижные споры. В организме фрайей белки этих спор вступают в реакцию, вследствие чего становятся пригодными для глубоководного размножения… постой… постой!
Он умолк и нахмурился. Среди современной фауны Нэнди-Клайна фрайи являли собой живой анахронизм. Они были последними представителями класса морских травоядных, чей жизненный цикл сложным образом переплелся с определенными видами растений "огненного" леса.
- Считается, что споры чалота активно занимаются поиском фрайей, когда те прибывают на место размножения, - продолжал он медленно. - Но на этот раз - когда чалот выпустил свои споры в Таскасоновском Разломе - косяк фрайи так и не появился. В итоге течение Мерал унесло споры прочь. В конце концов через Континентальный Разлом они попали на прибрежные фермы. Земные млекопитающие - в данном случае, морские коровы и люди - ближе всех по биологическому строению к фрайям. Следовательно, споры чалота предназначены для нас! И мы отреагировали на их белки почти так же, как и фрайи.
- Похоже, так оно и есть, - согласилась Найл.
Секунду помолчав, Паррол спросил:
- Почему ты так уверена, что изменения обратимы?
- Просто потому, что чалот здесь не растет. Фрайи сохраняют свою глубоководную форму до тех пор, пока вокруг есть чалот, которым можно питаться. К тому времени, когда сезонный запас истощен, они уже вывели потомство и готовы снова принять форму обычного морского животного. Споры как бы спускают курок первоначальной стадии реакции. Для ее дальнейшего протекания необходим контакт с материнским растением. На некоторых морских коров, которые погрузились на дно Разлома в этом месте, возможно, этот эффект уже не действует, и по этой причине они поднимаются на поверхность.
- Ну, хорошо, - сказал Паррол. - Теперь мы знаем, что беда с коровами случилась непреднамеренно. Это произошло случайно, в результате истребления косяка фрайей. Но до сих пор я не могу снять подозрение с "Эйджнес". Если это они уничтожили фрайей, то их биохимики довольно скоро должны были сообразить, что сейчас происходит - и это стало бы веской причиной подослать к нам людей с лучевиками, пока мы до всего не докопались. Но зачем надо было уничтожать косяк?
- Вот над этим я и ломаю голову, - сказала Найл. - Ведь "Эйджнес" обладает всеми плодородными площадями, какие только можно было освоить.
- Я согласен с тобой, - промолвил Паррол. - Но только сейчас я вспомнил, что Отмели Гренли расположены примерно в двухстах километрах к северу от Таскасонова Разлома.
- Ну, и к чему ты клонишь?
- Может, ты помнишь, что за неделю или две до нашего отъезда с Орадо туда пришло экспресс-сообщение о том, что у "Джиард" пропала субмарина, используемая для сбора урожая? В последнем сообщении о местонахождении указывалось, что она работает на отмелях Гренли.
На миг глаза Найл расширились.
- Я совсем об этом забыла! Это и в самом деле очень интересно. "Эйджнес" выводит из строя одну из наших жатвенных машин, ориентировочно, в трехстах километрах к северу от того места, где был уничтожен косяк фрайей. Спрашивается, зачем? Видимо, они что-то в тот район отправили и не хотели, чтобы наша субмарина на это что-то ненароком наткнулась.
- А, может, как раз и наткнулась? Зачем перед этим за триста километров к югу от этого места нужно было уничтожать косяк фрайей?
- Чтобы он не добрался до места своего размножения, - сказал Паррол.
- Правильно. Фрайей сопровождали пастушьи глиссеры "Таскасона". Если бы кто-то напал на глиссеры, об этом мгновенно узнала бы вся планета. Но если фрайи погибли, глиссерам нечего было делать в местах размножения. Они туда не пошли.
- Места размножения! - воскликнул Паррол. - "Огненный" лес, Найл!
Помолчав секунду, она промолвила:
- Ты прав, Дан! Иначе и быть не может. Еще одна плантация нидита, которую пока не обнаружила Служба по Борьбе с Наркотиками!
Паррол подумал, что эта гипотеза почти все объясняет. Сложноцветное растение нидит являлось сырьем для медицинского препарата, обладающего уникальными лечебными свойствами, если его принимали, следуя строгим предписаниям фармацевтов. И он же способствовал формированию порочных наклонностей при приеме его внутрь без оных мер. На законных основаниях его можно было собирать только под непосредственным надзором властей и в количествах, которые ограничивались реальными потребностями медицинской промышленности. Плантации "огненного" леса с произраставшим на них нидитом, количество которого полностью удовлетворяло эти потребности, постоянно патрулировались. Во всех же прочих "огненных" лесах команды по борьбе с наркотиками старательно уничтожали это растение.