Слон долго высчитывал метры и секунды, следил за маневрами часового, шагавшего взад-вперёд с регулярностью маятника; затем, после недолгого раздумья, подобрал валявшуюся рядом большую консервную банку и стал наполнять её песком под недоумёнными взглядами компаньонов. Извлёк из кармана толстый чёрный маркер и крупными печатными буквами написал на тронутой ржавчиной жести "БОМБА". Подумал ещё немного, приписал сверху: "ЯДЕРНАЯ".
И сказал коротко:
- Я его уделаю.
10 августа, 10:12, Солнечноборск, ЦРБ (центральная районная больница)
- Вы родственница? - подозрительно спросила медсестра, толстая рыжая тётка в небесно-голубом халате.
- Нет… - Света на мгновение замялась, не зная, как определить их с СВ отношения. Назваться коллегой язык не поворачивался. И она сказала обтекаемо:
- Мы вместе работали.
- Умерла. Утром, в шесть часов, - проинформировала медсестра.
В её голосе чувствовались нотки облегчения - не родственница, значит не будет слёз-охов-стонов. Тётка изобразила приличествующее случаю скорбное лицо (получилось плохо) и равнодушно прибавила:
- Сочувствую.
Света не ощущала ничего. Пустота, вакуум эмоций. Лишь лёгкое удивление от собственной бесчувственности. Ей казалось, что умер не человек, которого она знала. Просто перестал быть некий механизм. Выработал ресурс и сломался. Ремонту не подлежит…
"Надо сообщить родственникам, - подумала она. - Есть ли они у СВ? Горловой, наверное, знает…" Сама Света подозревала, что никаких родственников устаршей вожатой нет и быть не может.
Не бывает родни у абстрактных символов. У отвлечённых понятий тоже.
Света спросила:
- Я могу увидеть поступившего вчера с травмой ноги Сергея Пр.. - Она осеклась, чуть не сказав "Пробиркина", и быстро поправилась: -…Сергея Смирнова?
Толстая рыжая тётка снова начала рыться в бумагах - компьютерами, регистрирующими поступление и текущее состояние больных, Солнечноборская ЦРБ не обзавелась.
10 августа, 10:12, штаб "Варяга"
Вожатый Денис Цветков вернулся кштабу быстро. Довёл подопечных до вершины холма, с которой виднелись ворота лагеря, и поехал на велосипеде обратно, рассудив, что оставшихся четыреста метров они как-нибудь уж преодолеют самостоятельно.
Катить под горку оказалось легко и приятно, но настроение у Дениса было пакостное. Сидеть одному в палатке посреди леса, когда вокруг ловят вооружённых преступников? Бр-р-р… Закревскому-то что, он к таким делам привычный, небось рад вспомнить молодость. А Денис человек мягкий, домашний, от институтской военной кафедры и то освобождён по состоянию здоровья…
В душе нарастала тревога. Ехать не хотелось. Каждый куст на обочине лесной дорожки казался опасным и подозрительным.
Но Денис крутил и крутил педали - мысль, что можно просто-напросто не выполнить приказ Закревского, в голову ему не приходила. Хотя физрук никоим образом для вожатого начальством не являлся…
Денис Цветков был человеком ответственным. И понимал, что кто-то должен остаться при покинутом штабе - встречать выходящих из леса. Но…
Но у него появилось подспудное желание, чтобы что-то произошло, чтобы нашлась объективная и уважительная причина, которая позволит ему не заниматься этим делом…
Он свернул с наезженной дороги на едва заметную тропинку. Велосипед запрыгал на кочках, на выступающих из земли корнях. Денису чудилось, что раздающееся дребезжание слышно на весь лес - мрачный, надвинувшийся, сомкнувший кроны над головой вожатого. И шум от его езды слышат чужие уши, и недобрые взгляды пристально следят за ним из зарослей.
Он поехал быстрее, насколько позволяла тропа, что ещё больше усилило звуки, издаваемые велосипедом, - и заставило Дениса ещё сильнее налечь на педали… В общем, на штабную полянку вожатый вылетел со скоростью, не заставившей бы краснеть даже гонщика-профессионала.
Слез с велосипеда, долго не мог отдышаться. Седалище ныло, отбитое о жёсткое седло на ухабах. Вокруг стояла тишина - подозрительная. Денис опасливо огляделся. Полог штабной палатки расшнурован и поднят, внутри никого. А вот санитарная… Цветкову показалось, что брезентовое полотнище её полога шевельнулось. И - что изнутри кто-то его внимательно разглядывает.
- Кто здесь? - спросил Денис слабым голосом, не подходя к палатке и не выпуская руль велосипеда из рук.
Он был готов в любую секунду вскочить в седло и продемонстрировать достойный Тур-де-Франс старт.
В щель полога проскользнула фигура, и Цветков перевёл дух, узнав парня из четвёртого отряда - фамилию и имя не вспомнил, но знал, что сверстники именуют его Дронтом.
Парень сделал пару шагов в сторону вожатого и остановился, молча на него уставившись. Денис почувствовал себя как-то неловко. Невысокий, щуплый, он, говоря начистоту, в глубине души побаивался юных и накачанных представителей поколения next. С пяти- и шестиклассниками из своего отряда общий язык он находил гораздо лучше.
Пауза затягивалась, и Денис наконец её нарушил:
- Ты… это… в общем, немедленно отправляйся в лагерь. Игра отменяется, в лесу ловят беглых уголовников… Ты один?
Дронт молчал. И не шевелился. Неловкость Дениса усилилась, он понятия не имел, что делать и говорить, если этот верзила сейчас возьмёт да и пошлёт его подальше…
И тут Дронт заговорил:
- Знаю. Встретил физрука. Приказал здесь быть. Палатки сторожить. И всех в лагерь заворачивать.
Короткие фразы парня звучали монотонно, без всякого выражения, но Денис не обратил внимания, обрадованный: ну слава богу, не надо будет сидеть тут в одиночестве, компания несамая приятная, но всё же… На всякий случай он уточнил.
- А… мне что делать? Не сказал Алексей Юрьевич?
Дронт опять помолчал и произнёс столь же монотонно:
- В лагерь. Следить, чтоб через забор ни одно чмо не намылилось.
При последних словах губы его искривила усмешка.
Сомнение - как же мог Закревский оставить тут одного несовершеннолетнего парня? - на секунду мелькнуло и исчезло, смытое волной радости: не придётся, совсем не придётся сидеть здесь и со страхом ждать, под чьими шагами захрустят пересохшие сучки - своих мальчишек или…
- Ну… тогда я поехал?
Дронт молчал. Цветков уселся в седло и тронулся с места, медленно набирая скорость. На выезде с полянки он оглянулся - Дронта у палатки уже не было…
Велосипед снова задребезжал на корнях и ухабах, и раздавшийся позади негромкий стон Денис не услышал.
10 августа, 10:15, там же
Пленник, прикрученный к операционному столу, застонал, когда Дронт снял зажимавшее ему нос медицинское приспособление, напоминающее щипцы с застёжкой (предмет сей именовался корнцангом, о чём ни Федя, ни Дронт не догадывались).
Застонал негромко и бурно задышал носом - до этого дышать ему приходилось сквозь узенькие промежутки между губами и засунутым в рот деревянным кляпом - простым ольховым обрубком, привязанные к которому бинты были стянуты на затылке Феди. Такой способ дыхания кислорода давал крайне мало, и если бы беседа Дронта с вожатым затянулась ещё на несколько минут - пленный мог элементарно задохнуться.
Дронт снова высунул голову из палатки, прислушался: а ну как Цветков передумает и возвратится? Но дребезжание велосипеда удалялось и смолкло.
Всё в порядке. Пацаны, которые должны выйти из леса, Дронту ничем и никак помешать не могли. Наоборот, он рассчитывал мобилизовать из подошедших команду для поимки Налима - взамен Михи, Слона и Укропа, ввязавшихся в детскую охоту за знаменем. Но пока из леса никто не вышел.
Тоже не беда - Миха и остальные возвратятся к штабу. Дронт был уверен: всё сложится как надо. Все долги сегодня будут оплачены.
К пленнику Дронт повернулся, пребывая почти уже в благодушном настроении. Развязал тесёмки, выдернул изо рта деревяшку. Сказал:
- Ну вот, свалил ботаник… Можно побазарить спокойно. Колись быстро: где нынче Налим? Куда его ваши заслали?
10 августа, 10:17,лес возле штаба "Бригантины"
Всё прошло как по маслу.
Приземлившаяся на крышу палатки "ядерная бомба" сыграла свою роль - часовой проворонил бросок метнувшегося из-за кустов Слона, и восемьдесят килограммов тренированных мускулов обрушились на него совершенно внезапно. Когда остальные разведчики ворвались в палатку, он ещё пытался что-то сделать, вырваться из стального захвата. Конвульсивно дёрнул локтем и угодил Слону точно под ложечку. Слон зарычал сквозь зубы и резко рванул назад голову "бригана".
А Миха тем временем уже пихал за пазуху сорванное с древка знамя.
Через пару секунд он вместе с Димкой и Укропом отступал заранее выбранной дорогой - троица скатилась с крутого склона к озеру, осыпая песок и вздымая тучи пыли. Слон отшвырнул обмякшего часового и рванул вслед за приятелями, в два прыжка достигнув края обрыва.
Они неслись вдоль берега Чашки, забыв о маскировке, надеясь только на быстроту ног. Ежесекундно ожидали за спиной возмущённых криков и катящейся с обрыва погони.
Но сзади царила непонятная тишина.
10 августа, 10:22, штаб "Варяга"
Кровь обильно текла из разбитого вторично носа - и лицо пленного "бригана" Феди превратилось в кровавую маску.
- П..ишь, сука!!! - рявкнул Дронт, замахиваясь. Федя уже не кричал, жалобно поскуливая при виде в очередной раз занесённого кулака. Дронт ударил по кровавому, распухшему, мало напоминающему лицо месиву. Красные капельки брызнули в стороны.
- Где Налим???!!! - хрипло проорал Дронт. Лицо его побагровело, выпученные глаза грозили вот-вот выпасть из орбит.
- Говорю же: в лагере он, в лагере! - крикнул в который раз Федя. - Не взяли его на "Зарницу"! И дружков его не взяли! Сказали, что всё изгадят дебилы эти!
Дронт завыл и ударил его. Ещё раз, ещё, ещё… Вопросов он больше не задавал. Потом вскочил и заметался по палатке.
Всё рушилось. Красные стены надвинулись, готовые раздавить. Дышать было нечем. На губах пузырилась пена - тоже красная. Всё шло прахом и надежды превращались в ничто. Дронту хотелось выть, и он выл.
Наконец он споткнулся и с трудом устоял на ногах, ухватившись за столик на колёсиках, приткнувшийся к наклонной стене. На столике стояли четырёхугольные металлические коробки (похожие, но меньшие размером, Дронту приходилось видеть в медпункте, у Нины Викторовны) и лежали матерчатые футляры-укладки. И то и другое оказалось почему-то красным. Чтобы на них не была видна кровь, догадался Дронт, и обрадовался - хоть что-то в сходящем с ума мире оставалось правильным и логичным.
Он машинально дёрнул за тесёмку, машинально развернул укладку. Лежащие в ней инструменты тускло блеснули алым в падающем из входного проёма розовом свете.
Дронт прикоснулся к прохладной стали и понял всё. Мир не сошёл с умаа в мире всё идёт своим чередом, всё разложено по ячейкам, как эти вот докторские железки. И гад-Налим, конечно же, прячется где-то в лесу, никак он не мог остаться сегодня в лагере… Просто недоделанный Федя нагло врёт и покрывает дружка; наверняка и сам он приходил в тот вечер в "Варяг", и участвовал в драке у дискотеки, и хочет ещё раз унизить Дронта. Чтобы потом с другими чмошниками посмеяться над глупым "варягом"…
Ну ладно.
Не захотел сказать добром, пусть пеняет на себя.
Он вынул из укладки первый подвернувшийся предмет и обрадовался: скальпель! На самом деле в его руках был резекционный нож, но никакого значения это не имело - инструмент пребывал в нерабочем состоянии: лезвие съела ржавчина. Дронт отшвырнул его в сторону.
Проклятие!
Кажется, всё на свете вступило сегодня в сговор с погаными гадами…
Он выдёргивал из ячеек одну железку за другой - все как на подбор тупые и ржавые. Наконец Дронт ухватил из самой большой ячейки нечто, больше всего напоминающее ножовку по металлу. Ножовка, на удивление, показалась новой, даже была запаяна в толстый пластиковый пакет.
Дронт, ломая ногти, сорвал упаковку. Мельком глянул на этикетку. Та извещала, что в руки ему попала пила ампутационная рамочная, произведённая на МИЗе им. Ленина аж в 1981 году. Впрочем, Дронт это прочитать не сумел - крохотные буквы прыгали и скакали на красно-буром фоне бумаги. Не важно, и без того ясно: то, что надо!
Он подошёл к операционному столу, растянув в улыбке искусанные, окровавленные губы. Ласково спросил:
- На….ть хотел?
И тут же, не дожидаясь ответа Феди, полоснул его ножовкой поперёк груди. Пятнисто-красный камуфляж разошёлся. Края разреза быстро намокали кровью. Федя завопил. Казалось, крик его разносится по лесу на многие километры. Дронт торопливо пихнул в широко разинутый рот деревянный кляп. Крик захлебнулся. Пленник дёргался, в очередной раз пытаясь порвать ремни. Лёгкий стол ходил ходуном, сделанные из бинтов тесёмки кляпа дёргались в пальцах, но Дронт справился - завязал их на затылке. Потом огляделся, увидел клеёнчатый фартук - и решил надеть. Работа предстоит большая. Не стоит пачкаться.
Глава 5
10 августа, 10:45, лес
Лёша Закревский иногда бежал, иногда быстро шёл по лесу, двигаясь широким зигзагом. Его поиски оставшихся в лесу групп не стали бессистемными, физрук хорошо представлял, где должны находиться выполнявшие задания парни.
Другое дело, что разбросаны были играющие на достаточно большой территории. Тем не менее, за час с небольшим Лёша успел снять с постов и отправить в лагерь дозорных, расставленных вдоль берега Каменки и перехватить две группы, призванные разведкой боем определить расположение и силы противника, прикрывающего штаб "Бригантины". Третья группа, выступившая с аналогичным заданием, судя по всему угодила в засаду и оказалась в плену в полном составе.
Заодно он натолкнулся на нескольких ребят из "Бригантины", куда-то скрытно выдвигавшихся во главе с вожатым. Те ничего об отмене игры не знали, сообщение физрука выслушали недоверчиво, явно подозревая какую-то военную хитрость, - но отправились-таки в свой лагерь, пусть и с неохотой.
Теперь необходимо лишь оповестить ребят из охранения, оседлавшего во избежание атаки с тыла водораздел Блюдца и Большого озера. И "варягов" в лесу больше не останется.
Лёша подумал, что, пожалуй, зря оставил у штаба Дениса Цветкова, никто туда не вернётся, - но потом вспомнил про дезертировавших раздолбаев из четвёртого отряда и помрачнел. Этих найти и предупредить будет непросто.
В принципе, вычислить их маршрут можно. Наверняка ведь отправились в такой жаркий день купаться на озеро.
Плохо лишь, что озёр в округе не одно и не два. Придётся побегать. Ладно хоть, в лесу пока тихо, никаких следов проводимой операции.
Закревский размеренно, стараясь не сбивать дыхание, бежал к водоразделу, решив заодно осмотреть берега Блюдца в поисках Дронта и компании - на Большое озеро, самое близкое к лагерю, самовольные купальщики не ходили. С возвращавшимися охотниками за знаменем Закревский разминулся на какую-то сотню метров. Ни он их, ни они его сквозь густо росший молодой ельник не разглядели.
10 августа, 10:55, штаб "Варяга"
Возвращение удачливой четвёрки оказалось странным. Возле штаба "Варяга" не виднелось никого и не раздавалось ни звука.
Не сновали с докладами о ходе боевых действий вестовые, не доносилось из палатки с красным крестом хихиканье девчонок-санитарок, пленные не доказывали, срываясь на крик, что их взяли "неправильно". Это было подозрительно.
Шедший впереди Миха резко замедлил шаг - идущий вторым Димка наступил на волочащееся по земле знамя "Бригантины".
Они пересекли полянку медленно. Настороженно.
Слон поднял полог штабной палатки - пусто. И нет знамени.
- Сдаётся мне, к нам заглянули гости, - спокойно констатировал Слон.
- Козлы-ы-ы, уроды-ы-ы, - провыл Миха, топча брошенное на землю синее полотнище. - Пока мы там… они тут, чмо болотные…
Кого он считал козлами, уродами и чмо болотными - "бриганов" или "варягов" - соратники Михи так и не узнали. Потому что в проёме палатки-госпиталя появился Дронт.
Он молча стоял внутри, в тени у самого выхода - из желта-бледный, со слипшимися от пота короткими волосами.
Камуфляжную куртку Дронт снял, и старый фартук, зачем-то им надетый, густо покрывали тёмные пятна. В безвольно повисшей левой руке виднелся непонятный предмет - странная конструкция из деревянной кругляшки с ладонь длиной и двух обрывков верёвки.
Дронт стоял, хрипло вдыхая и выдыхая воздух полуоткрытым ртом и молчал.
Они тоже молчали, расположившись правильным полукругом, центром которого стал вход в палатку. Никто не решался сделать последние три-четыре шага, что-то их останавливало. Может, давящая тишина, а скорее блуждающий, непонятный взгляд Дронта - похоже, он их не узнавал и вообще не мог сообразить, кто они, откуда и зачем пришли. Добытое с таким трудом знамя вдруг потеряло всякое значение, став грязной и никому не нужной тряпкой…
"Нанюхался, - подумал Укроп, - нашёл какой-то гадости в аптечке и нанюхался". Мысль эта доставила ему странное, почти радостное облегчение; но она отнюдь не объясняла окружавшего безмолвия и безлюдья, и Укроп первым нарушил молчание:
- А где все-то?
- Никого нет, - мёртвым голосом ответил Дронт. - Все ушли…
И Укроп отчего-то не стал интересоваться, куда ушли и зачем. Он подозрительно смотрел на пятно, краснеющее на обращённой к нему стороне лица Дронта.
Укроп сильно подозревал, что это не томатный сок и не кетчуп, но расспрашивать ему не хотелось. Наоборот, всё сильнее росло желание немедленно совершить прогулку всё равно куда, лишь бы подальше от этого места со всеми его непонятностями.
- Кого-то ловят, - так же отрешённо продолжил Дронт. - А Налима здесь нет. Налим в "Бригантине" остался… И другие тоже…
Димка-Ослик наконец понял, что ему показалось странным в деревяшке Дронта. Её покрывали следы зубов, нет, какие там к чёрту следы, это называется по другому - обрезок жердины попросту измочален, а в одном месте расколот почти пополам.
"Это собачья поноска, - неуверенно подумал Димка, хотя откуда тут у Дронта собака… "Это не собака, - прозвучал у него в голове усталый спокойный голос, очень напоминающий голос Закревского, - называй кошку всегда кошкой и собаку собакой, а человека - человеком, он звучит гордо и всё в нём должно быть прекрасно, даже зубы, грызущие палку…"
- Скальпель был ржавый… - В голосе Дронта прозвучали оправдывающиеся нотки.
Он сделал шаг вперёд, выйдя из полутьмы палатки и все увидели, что казавшиеся коричневыми пятна на фартуке цвета хаки на самом деле тёмно-красные.
- Пошли отсюда! Быстро! - резко скомандовал Слон. Первым среагировал на команду Ослик. Вернее, Слон только ещё открывал рот, а Димка уже развернулся и понёсся по поляне, споткнулся о растяжку штабной палатки, упал, моментально вскочил и через секунду исчез в лесу, совсем не с той стороны, откуда они пришли. Следом побежали остальные.
Прежде чем нырнуть в заросли, Миха оглянулся - Дронт стоял в той же позе, глядя в пустоту незрячими глазами, и под ногами у него валялось синее знамя с летящим по волнам парусником.
10 августа, 10:56, ДОЛ "Варяг"