…Из вожатской Рыжая успела сбежать, понеслась сломя голову к БАМу - Степаныч пальнул вслед, промахнулся и быстрым шагом двинулся вдогонку.
В окне четвёртого корпуса мелькнуло её ненавистное лицо - и заряд картечи тут же вынес стекло. Из палаты раздался длинный, истошный крик на одной высокой ноте. Кому-то было там больно, но это опять оказалась не Рыжая - теперь Степаныч хорошо разглядел её пёструю футболку, там, впереди, у волейбольной площадки… И выстрелил снова.
Проходя под огромной, вековой сосной, он на секунду подумал, что Рыжая могла залезть на дерево и затаиться в ветвях. Но поднять голову не успел - увидел силуэт проклятой сучки, исчезающий в дверях БАМа.
10 августа, 12:05, ДОЛ "Варяг", шестой корпус
"Ну куда же могла деться Астраханцева? - думала Масик. - Ленка, конечно, особа взбалмошная и непредсказуемая, но чтобы вот так всё бросить и исчезнуть… Горловой рвёт и мечет… и я тут тоже ни пришей ни пристегни, одна Алина отряд на себе тянет… Да и половина мальчишек из леса не вернулась…"
Занятая своими мыслями, Масик выстрелов поначалу не услышала, - вернее, не обратила внимания. Но вслед за первыми двумя грохотнуло ещё и ещё, уже гораздо ближе. Раздались испуганные вопли, и отчаянный девчоночий визг, и чей-то наполненный болью протяжный крик-стон.
Она подбежала к окну, не допуская, что происходит что-то страшное и смертельно опасное, успокаивала себя обрывочными мыслями о шутниках-мальчишках и взрываемых ими петардах - и сама не верила этим мыслям.
Невысокого седого человека в поношенной спецовке Масик увидела сразу. Человек даже с ружьём в руках не выглядел опасным, скорее напоминал персонажа какой-то старой комедии - не то колхозного сторожа, не то браконьера-неудачника…
А затем двустволка быстро повернулась влево, выплюнув язык пламени. По ушам ударил раскатистый грохот. Крики стали громче.
Масик, замерев, следила, как стрелок на ходу перезарядил оружие и, ускорив шаг, скрылся в открытой двери БАМа.
Через несколько томительно-долгих секунд внутри раздался приглушённый выстрел, сразу за ним второй… Масик помотала головой, словно отгоняя наваждение: не бывает! не бывает такого в реальной жизни! какая-то инсценировка, что-то связанное с сегодняшней игрой…
Синяя фигура снова показалась в дверях БАМа. И направилась прямиком к шестому корпусу. "К нам", - поняла Масик. И поняла другое - никакая это не игра. Всё всерьёз.
Глава 5
10 августа, 12:05, огородик завхоза Обушко
Володя трепыхался, как повисшая на леске рыбина. Физической подготовкой он не блистал, и изогнуться, добраться руками до петли у него никак не получалось.
Результатом беспорядочных дёрганий стало лишь слабое раскачивание туда-сюда. Да ещё растущая боль в мышцах живота. На одном из качаний Володя как-то сумел дотянуться, ухватиться за ближайшую ветку - вцепился, потянул изо всех сил, в безумной надежде, что провод оторвётся, лопнет.
Оторвалась ветка.
Тогда он закричал. Крик получился не очень громкий, больше похожий на хрип. Потом его стошнило. Полупереваренные остатки скудного завтрака выплеснулись на бутылку, на стакан, на чёрствую четвертушку хлеба.
Лицо побагровело. Перевёрнутый мир казался красным. Кровь билась в висках. В ушах грохотал пульс - всё громче и громче. Раздавшиеся в лагере выстрелы Володя не услышал за этим грохотом.
Он не сдался, он продолжал кричать-хрипеть - всё тише. Продолжал дёргать немеющими ногами - всё слабее.
…Ещё одна нить натянулась до предела - и лопнула.
Нашли Володю через двое суток. Нашёл вернувшийся из города завхоз Обушко.
10 августа, 12:06, ДОЛ "Бригантина"
Боровский, начальник "Бригантины", просидел без телефонной связи почти до полудня. Старшина Вершинин к нему не доехал по известной причине - и тоже не смог предупредить о развернувшихся вокруг Пятиозерья событиях.
В результате Боровский узнал о запрете игры с опозданием на два с половиной часа. И отреагировал не особо оперативно - по причине того, что в милицейских протоколах именуется средней степенью опьянения. Впрочем, процесс шёл по нарастающей, и в скором времени грозил выйти на следующую ступень…
О звонке из РУВД Боровский не вспомнил, даже когда в его кабинет с тревожной вестью заявился Глеб Ютасов по прозвищу Глобус - старший вожатый "Бригантины" и старый приятель СВ (а в последние времена - подельник)… Глобус ошарашил с порога: один из их мальчишек, игравших в "Зарницу", найден мёртвым. Найден возле палатки со знаменем - теперь опустевшей. Есть подозрение, что умер от перелома шейных позвонков.
- Дя-я-я? - пьяно протянул Боровский. - И… то с ним. Выпить хочешь?
Глобус не хотел. Понял, что всё решать и делать придётся самому, - но любую ошибку впоследствии можно будет свалить на этого алкоголика. И вышел из кабинета.
Решение казалось очевидным - свернуть игру. Ютасов приступил к его реализации. Торопливо посеменил к радиорубке, чтобы вызвать по трансляции оставшихся в лагере воспитателей и вожатых. Сам Глобус в лес соваться не собирался.
Был он ровесником СВ - сорок с небольшим, и внешне напоминал поросёнка, которого любовно откармливали к рождеству, но потом почему-то забыли зарезать. Напрочь забыли. А поросёнок жил себе и жил, приобретя с годами обширную лысину и украсив пятачок очками с толстыми линзами.
До рубки Глобус не дошёл. В длинном коридоре, полутёмном и пустынном, его поджидал мальчишка. Лет тринадцати, из "тэвешников" - благосклонного внимания Глеба чаще всего удостаивались как раз они.
Пухлые губы Ютасова расцвели в улыбке - он узнал паренька. Из новеньких, дрессура почти закончена, скоро можно будет выпускать к клиентам.
- Тебе чего, Машенька? - спросил он ласково. Без свидетелей он называл своих пассий именно так. Он ждал какой-нибудь просьбы, и загодя уже собирался её выполнить, поощрить за покладистость…
- Пидор гнойный! - выкрикнул мальчишка. Сделал резкое движение рукой, развернулся и побежал по коридору.
Слащавая улыбка Ютасова мгновенно сменилась злобной гримасой. Он бросился было следом, но на втором шаге остановился из-за резкой, обжигающей боли, пронзившей внутренности.
Опустил глаза - из округлого, нависшего над ремнём брюшка торчала рукоять финки. Трёхцветная, наборная, сделанная из кусочков зубных щёток… Вокруг рукояти росло красное пятно.
Ноги разом ослабели, превратились в тестообразное нечто, исключительно благодаря брюкам удерживающее форму. Ютасов привалился к стене, стал медленно оползать на пол. Жирные губы раскрылись, но крик из них не вылетел. Лишь тихое поскуливание.
10 августа, 12:06, лес, старый карьер
Несколько вожатых, командовавших разбросанными по лесу отрядами "Бригантины", и сами сообразили, что дело неладно. Когда противники - парни из "Варяга" - исчезли с занимаемых позиций, а лесную тишину вспороли автоматные (настоящие!) очереди, вожатые не стали дожидаться ничьих приказов и самостоятельно начали отводить ребят в лагерь.
Но они опоздали, сильно опоздали. К тому же дезертиров - пацанов, втихую слинявших со своих постов и решивших разобраться с противниками не по правилам игры - в "Бригантине" набралось куда больше, чем в "Варяге"…
Четвёрка именно таких дезертиров пробиралась по краю старого, заброшенного песчаного карьера - здесь густо росла брусника, а "бриганы" никогда не упускали случай чем-либо подкрепиться на дармовщинку. Медленно двигались вдоль склона, рвали ягоды, о чём-то переговаривались с набитыми ртами. И увидели сквозь затянувшую дно карьера поросль смутно чернеющую футболку.
Принимать участие в боевых действиях эти четверо не собирались, - скатились по песчаной осыпи вниз и подошли из чистого любопытства.
На солнцепёке - не обращая на жару внимания - сидел худощавый беловолосый мальчик, на вид их ровесник. Поза интересная - ноги скрещены, выпрямленная спина ни на что не опирается. Глаза мальчика были открыты - но, похоже, ничего не видели. По крайней мере, на появление "бриганов" он никак не отреагировал.
- Йог, что ли? - поинтересовался белобрысый толстяк, бывший у пришельцев за главного.
Реакция на его слова последовала нулевая. Мальчик как сидел, так и сидел.
- Может, он того? - предположил конопатый парнишка. - Перегрелся, в натуре?
Толстяк легонько ткнул мальчика в плечо. И ему показалось, что рука соприкоснулась с чем-то несокрушимо-железобетонным. Мальчик не шевельнулся. Толстяк нахмурился.
- А ведь он с "Варяга"! - радостно оповестил всё тот же конопатый. - Гляньте!
Картонная табличка, приколотая к лежавшей рядом камуфляжной куртке, оповещала: владельцем её является Тамерлан Хайдаров, ДОЛ "Варяг", 4-й отряд, рядовой.
Толстяк принимал участие в приснопамятной драке у дискотеки, - и нехорошо осклабился при этом известии.
- Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг", - продекламировал он. - А кто не сдаётся - того уничтожают.
Толстяк явно демонстрировал несвойственную для контингента "Бригантины" эрудицию. Говорят, что даже в нормальной семье бывают уроды. Верно и обратное.
Тамерлан не отреагировал. Никак.
- Щас мы тебя разговорим, - пообещал толстяк и попытался выкрутить руку Тамерлана. Впрочем, безуспешно.
И прочие, последовавшие в ближайшие двадцать минут попытки "бриганов" выполнить обещание толстяка успеха не принесли. Мальчик им попался неразговорчивый.
10 августа, 12:07, ДОЛ "Варяг", шестой корпус
- На пол, все на пол!
Масик не надрывалась и не визжала, но почему-то девчонки послушались мгновенно, и растянулись вповалку в узких проходах между койками. Она метнулась к мальчишкам, столкнувшись в дверях с Кисой. Парни слышали выстрелы и её крик, и недоумённо подались им навстречу.
- Дверь, запри внизу дверь!! - Алина ухватила Масика за рукав и подтолкнула к лестнице. - А вы из палаты ни ногой, и окну не подходить!
Киса понеслась к следующей палате, откуда доносился хор встревоженных голосов. Масик подбежала ко входу в корпус.
Дверь там стояла смехотворная, видимость одна, а не дверь, - сильно пнуть ногой, и путь открыт. Окна - огромные, во всю стену, верандные окна с частым переплётом, - тоже серьёзным препятствием не служили. Они окружали с трёх сторон коридор первого этажа, куда выходили двери палат и где стояли шкафчики с одеждой. Коридор и был по сути огромной, насквозь прозрачной верандой. Масик, лихорадочно возившаяся с замком, чувствовала себя беззащитной, как рыбка в аквариуме…
По крыльцу затопали шаги - уверенные шаги человека, идущего прямо к цели.
10 августа, 12:07, лес
Капитан Дерин не понимал, что происходит.
Сначала всё было ясно и просто, задача стояла конкретная - найти и уничтожить четырёх отморозков. Уничтожить быстро и безжалостно. Чтобы не вошло в дурную моду бегать из мест заключения и мочить встреченных по дороге ментов. Чтобы никакие выродки не считали, что после дурацкого моратория на смертную казнь им можно всё.
Но кто-то успел раньше, и положил четверых у машины, забрав всё оружие. И неясно, с кем столкнулся майор у бывшего поля, и почему он столь торопливо погнал группу Минотавра к лагерю, когда все непонятки происходят здесь, в лесу…
Когда впереди - там, где скрывался за лесом "Варяг" - забухали ослабленные расстоянием выстрелы, Дерин понял всё. Понял и подивился чутью майора - безошибочному инстинкту хищника, не раз избегавшего ловушек и капканов.
Выстрелы доносились редкие и раскатистые. Капитан сразу решил, что бьют из охотничьего ружья и не ошибся.
Ошибся - и потерял драгоценное время - он пару минут спустя, когда решил срезать дающую изрядного крюка дорогу, и цепочка торнадовцев свернула на тропу, ведущую, по видимости, прямиком к "Варягу". Тропа вела в никуда - терялась на топких берегах безымянного и не отмеченного на карте озерца, летнего прибежища диких уток.
10 августа, 12:07, лесная дорога
Абрек не стал вносить свою лепту в свинцовый град, обрушившийся на старый "уазик".
Он аккуратно, прижимаясь к земле, где ползком, где короткими перебежками, выдвигался вперёд и влево - невысокий бруствер дороги пока что скрывал его от глаз засевших за машиной.
Он знал со слов Тунгуса, что в машине ехали трое. Первого из них Абрек срезал у самого леса. А теперь убедился, осторожно выставив автоматный ствол из кустов дикой малины - двое оставшихся укрылись за машиной, но одному из них, тому самому менту-оборотню, уже никогда не порулить по лесным дорогам.
Последнего надо брать живым, но никто не говорил, что невредимым.
Абрек облизал запёкшиеся, пересохшие губы и перевёл автомат на стрельбу одиночными.
Бензин, натёкший из пробитого бака, вспыхнул чадящим и каким-то блеклым в этот слепящий солнечный день пламенем. В любую секунду бак мог взорваться, и последний уцелевший лже-мент понял это - побежал, низко пригибаясь. Машина прикрывала его от продолжавших шквальный огонь торнадовцев, но не от Абрека.
Тот спокойно, как в тире, взял упреждение, мягко выбрал слабину и нажал на спуск.
10 августа, 12:07, лесная дорога
Машина времени работала на полную катушку: на усыпанную валунами вершину холма взбежал уже не физрук лагеря "Варяг", но старший лейтенант Закревский, воздушно-десантные войска - упал на усыпанный хвоей песок, снимая с предохранителя автомат и оценивая в бинокль диспозицию.
Диспозиция оказалась понятной.
Чужие палили в несколько стволов по тому, что осталось от хорошо знакомого Лёше драндулета участкового Вершинина. И очень, очень знакомы оказались ядовито-зелёные, из дрянного х/б комбинезоны пассажиров, выскочивших из милицейского "уазика", - один лежал в неестественной позе в полусотне метров от Лёшки, второй сжался под защитой непробиваемого для пуль двигателя - оружия у него не было…
Наши, понял он ещё до того, как подстроил резкость бинокля и смутное белёсое пятно превратилось в лицо Слона, искажённое улыбкой, более похожей на гримасу…
А потом всё произошло быстро.
Машина вспыхнула.
Слон рванулся назад, к лесу.
Тут же споткнулся - словно о натянутую над самой землёй верёвку.
Каким-то чудом не упал, удержал равновесие, но на следующем шаге левая его нога подломилась, он опять устоял, уже на одной правой, - с ног его сбила только огненная волна от взорвавшегося бензобака….
Глава 6
10 августа, 12:08, ДОЛ "Варяг", шестой корпус
Выскакивая из палаты, Киса ударилась рёбрами, сильно и больно, - железная спинка кровати заканчивалась двумя выступающими по краям острыми обрезками труб, вместо хромированной дуги, предусмотренной конструкцией.
Она вспомнила, метнулась к шкафу, кривясь и шипя от боли. Извлекла из-за него ту самую отвалившуюся дугу. Оружием неудобная железяка казалась не особо грозным, но Алина сжала её так, что побелели костяшки пальцев.
И устремилась к двери корпуса.
Странный и небывалый азарт овладел Кисой - она уже хотела, чтобы их смехотворная дверь поддалась, чтобы в неё просунулась хищная, оскаленная харя… Алина почему-то не сомневалась, что сумеет закончить дело одним ударом.
Она не успела - выстрел грохнул, заложив уши и заглушив звон вынесенных стёкол, и за частым переплётом окна мелькнула удалявшаяся фигура. Киса к ней не приглядывалась, потому что Масик медленно сползала вдоль стены, уставленной детскими шкафчиками без дверец, - её рука хваталась, оставляя кровавые пятна, за развешанные рубашки и платьица - и никак не могла уцепиться…
10 августа, 12:08, лесная дорога
Пламя вспучилось исполинской поганкой и тут же опало, открыв глазам чадный костёр, в который превратился "уазик".
Абрек надавил кнопку рации и устало доложил Кравцу:
- Абрек на связи. Всё, закончено… Один вроде жив, разве что обгорел малость…
Через несколько секунд стрельба затихла.
Абрек осторожно встал и медленно двинулся вперёд, держа автомат наготове - просто по привычке, уже не ожидая никакой пакости от лже-ментов.
"…Вот и всё, - думал он, - конец очередной командировке. Весёленькая, однако, вышла прогулка по курортному местечку, будет о чём рассказать Наташке и гостям послезавтра, она переживала, что не успеваю на годовщину свадьбы, и все боялась, хоть и не говорила, но думала, думала - по глазам было видно, - что на самом деле никакая это не Карелия, а посылают надолго и гораздо южнее, сидеть за бетонными плитами блок-поста и ждать, откуда прилетит пуля…"
Пуля попала чуть ниже края сферы. Откинула назад и опрокинула на спину - Абрек уже не слышал, как снова затрещали очереди; не видел, как торопливо залегла вторая пятёрка, тоже было вставшая и выходившая из невысоких кустов. Двое, впрочем, не залегли, а рухнули обмякшими куклами, не делая попыток отползти.
Абрек лежал, недоумённо глядя в небо, пухлые губы придавали лицу обиженно-детское выражение. Звали его Пашей Скворцовым. Полтора месяца назад ему исполнилось двадцать четыре года.
10 августа, 12:08, лесная дорога
Лёша Закревский не успел задуматься, кто и зачем устраивает здесь, на мирной лесной дороге, засады на милицейские машины. Кто расстреливает вышедших поиграть в "Зарницу" школьников. Перед ним были чужие и этого хватило, чтобы нажать на спуск. А потом думать стало некогда, чужих оказалось много и они хватко взялись за дело…
Свинцовые бичи безжалостно хлестали место, с которого он выпустил две короткие очереди. Лёшка успел сменить позицию, вжался в землю среди переплетённых корней - по нему палили не прицельно, но срезанные шальными пулями ветки падали рядом. "Стволов девять-десять, - подумал он, - стрелять умеют и все в брониках, надо отходить…"
Слева, уже на его стороне дороги, сквозь ельник мелькнуло ещё несколько теней в сером - грамотно обходили под прикрытием плотного огня.
АК в руках Закревского огрызнулся парой коротких очередей. Серые силуэты мгновенно вжались в землю; ответный огонь не заставил себя ждать - теперь по нему палили стрёх сторон. Спуститься бегом с обратной стороны холма, прикрывающего от дороги, не получилось - склон оказался голым, пара-тройка невысоких кустиков не могла скрыть такого манёвра.
"Ну ладно, повоюем, - подумал Закревский, отползая к нагромождению валунов на самой вершине холма. - Посмотрим, ребята, как вы меня отсюда выковыряете, это вам не машины из засады расстреливать…"