- Да! - Булат Темирханович, наоборот, был рад поговорить о наболевшем. - Представляете, два месяца назад застал его беседующим с приехавшими из Баку родственниками… По-азербайджански! - И, отвечая на непонимающий взгляд Горлового, пояснил: - Дело в том, что моя жена - русская, в доме по-азербайджански не говорили давно, с тех пор, как умерла моя мать… А Тамерлану тогда было полтора года.
Рассеянно слушавший Горловой напряжённо пытался определить сумму, - и боялся продешевить. Он чувствовал, что торга не будет. Или ему заплатят сразу, или этот высокий статный мужчина с седеющими висками (язык не поворачивался назвать его айзером, даже в мыслях) развернётся и уедет.
- Психотерапевты объясняли мне, что от сильного шока могут вспомниться вещи, слышанные чуть ли не внутриутробно… Не знаю, не знаю…
- Почему вы выбрали именно наш лагерь? В середине сезона, когда все путёвки давно распределены, несколько затруднительно… Вы понимаете… - Горловой, как опытный лоцман, повёл разговор к интересующей его теме.
- Мы вообще-то… ехали к друзьям под Приозёрск… У них там охотничий домик… - Хайдаров говорил с лёгким недоумением, словно сам удивляясь, как он очутился здесь, неподалёку от ворот "Варяга". - Но… сыну место почему-то понравилось… сказал, что был бы рад…
Речь Булата Темирхановича потеряла недавнюю стройность и чёткость. Горловой слегка удивился несуразности его рассказа. Чтобы добраться от Приозёрского шоссе до лагеря, приходилось долго плутать отнюдь не живописными просёлками, мимо торфоразработок. Достойные кисти художника пейзажи Пятиозерья открывалась как раз с шоссе Выборгского…
Предприниматель провёл ладонью по лбу, будто стирая что-то невидимое и липкое. Спросил в другой манере, конкретно и жёстко:
- Полторы тысячи долларов вас устроят?
Сумма оказалась большая, даже чересчур, но Горловой был почему-то уверен, что с нежданного гостя можно запросить дороже. И начальник пустился в объяснения, какие затраты несёт он лично, стараясь обеспечить всем необходимым подрастающее поколение…
- Две тысячи. - Собеседник уже не спрашивал Горлового, просто ставил перед фактом.
Это превышало все мыслимые пределы - на порядок. И Горловой отмёл странности и несуразности в рассказе Хайдарова. Предпочёл не заметить. Не обратить внимания.
Хотя только что бес подозрительности вопил в его душе во весь голос: "Да как же так?! Да где такое видано?! Случайно ехали мимо, мальчику понравился ландшафт, - и нате вам, любящий отец тут же пристраивает чадо отдыхать в это самое приглянувшееся место?! Сразу, с лёту, ничего не разузнав толком?!"
Но сейчас бес подозрительности умолк - очевидно, занятый пересчётом долларов в рубли по курсу.
- Устроят, - сказал Горловой, уверенный, что при любом раскладе хорошо наживётся.
Начальник ДОЛ "Варяг" сильно ошибся. И - продешевил.
05 августа, 09:23, ДОЛ "Варяг", столярка
- Доброе утро, Николай Степанович!
Увидев Свету, Степаныч обрадовано улыбнулся. Это было редкое зрелище - улыбка на его лице, обычно нахмуренном, с глубокими морщинами на загорелой коже.
Света осторожно опустила кота на землю рядом с верстаком.
- Вот, получайте. Сошёлся с Горловым на узкой тропинке и не хотел уступать дорогу.
Степаныч удивлённо посмотрел на рыжего разбойника. Сделал приглашающий жест в сторону чурбаков, служивших стульями.
- Извините, Николай Степанович, побегу. Планёрка у начальника, а мне надо ещё в библиотеку заскочить.
И она исчезла из засыпанной стружками столярки.
Степаныч снова улыбнулся, - уже ей вслед. Ему казалось, что его младшая дочь выросла бы похожей на Свету. Выросла бы… Если бы успела с матерью и сестрой уехать восемь лет назад… Уехать с последней благополучно прорвавшейся из Цхинвала колонной беженцев.
А Света, уходя, вспомнила недавнюю сцену на дорожке и вдруг поняла: боевая стойка кота была направлена никак не на Горлового. Начальник лагеря стоял чуть-чуть, но в стороне. Объектом густо замешанной на страхе ярости Чубайса стал мальчик с волосами, белыми, как крыло чайки.
05 августа, 09:28, ДОЛ "Варяг", библиотека
"СЕГОДНЯ БИБЛИОТЕКА ОТКРО…" - Светин фломастер выписывал ровные крупные буквы, когда рыжим вихрем ворвалась незнакомая женщина.
- Светик! Приветик!! - радостно пропела она, ловко перегибаясь через библиотечную стойку и чмокая Свету в щёку.
Та сморщилась, как от зубной боли. Опять… Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять: это - Ленка. Ленка Астраханцева. Давнишняя подруга…
Ленка не поняла значения странной паузы, но что-то заметила.
- Чего грустишь? - И, не дожидаясь ответа, Астраханцева затараторила дальше: - Ты знаешь, Масик приехала сегодня утром, пока ты с Пробиркиным… хе-хе… бегала.
Кто такая Масик, вспоминать не пришлось. Воспоминания полностью вернулись. На какое-то время… Света спросила:
- Масик? Она же вроде где-то в Сибири?
Света с Масиком были знакомы между собой поверхностно, как и многие другие бесчисленные подруги Астраханцевой.
- Да ну, опять всё та же история… - Ленка вздохнула, искренне опечалившись (впрочем, ненадолго). - Вроде старалась: косметики едва-едва, никаких мини; ну и за компьютером, как Бог, да ещё два языка в придачу… И директор нормальным казался… здесь, в Питере… А приехали в Красноярск - такой же козёл, как и прочие… Короче, ночью ничего не добился, а утром услал с каким-то поручением; вернулась в гостиницу - номер сдан, ни шефа, ни вещей, ни билетов, ни денег…
- Как же она выбралась? - Света представляла материальное положение семьи Масика, перевода на билет той ждать не приходилось.
- Да некогда выспрашивать мне было, оглоедов своих на завтрак вела… Ты приходи вечером, надо успокоить Масика, а то совсем никакая приехала… Кстати, Клайд сегодня заскочит, он новый альбом сочинил, один, без "Пном-Пеня", споёт…
- Ну-у, - задумчиво протянула Света, в отличие от Ленки она от общения с Клайдом в восторг не приходила, и, чтобы сменить тему, спросила:
- А что за срочное собрание у Горлового?
- Это насчёт бумаги из УО. - Астраханцева, как всегда, узнавала всё раньше всех. - Получил наш Вадим Васильевич вчера циркуляр насчёт усиления военно-патриотического воспитания. Пятнадцать лет не вспоминали, однако… Предписано растить героических солдат для любимого президента: наглядная агитация, встречи с ветеранами… А гвоздь программы - возрождение "Зарницы". Короче, мальчишки будут бегать по лесу с деревянными автоматами под командой Закревского и Доктора; а мы… а мы засядем шить чепчики, чтобы было что кидать в воздух при встрече героев…
Прозвучала наверняка цитата, очень знакомая, хоть и слегка искажённая… Но откуда? Не вспомнить… И Света решила (далеко не в первый раз) всё-таки проконсультироваться с врачом.
Ни одного из предыдущих решений в жизнь она не воплотила.
Ретроспекция. Астраханцева
Давно, в конце восьмого класса, Ленка Астраханцева глянула в зеркало и с редкой самокритичностью поняла, что красивой ей не стать никогда.
Высокий лоб был слишком узким; непропорционально расширяющееся книзу лицо дисгармонировало с маленьким ртом и подбородком - тоже узким; длинноватый, отнюдь не классической формы нос чересчур приближался к верхней губе, по любым меркам излишне тонкой; веки - тяжёлые, словно набухшие изнутри - придавали взгляду мрачное выражение… Словом, победы на конкурсах красоты Ленку никак не ожидали.
И даже волосы красивого золотисто-рыжего оттенка росли редко, вынуждая подолгу возиться с расчёской и лаком перед любым выходом из дома. А фигура… на фигуру она давно уже перестала обращать внимание, решив, что выигранные жестокой диетой граммы никак не окупают перенесённых страданий…
Сделанное открытие у Ленки особых моральных терзаний не вызвало и комплекса неполноценности не развило. Отметив сей безрадостный факт, Астраханцева постановила пойти другим путём: она решила стать умной. И не просто умной. Желательно - ещё и талантливой.
Задача оказалась непростой, тем более что наследственность не предрасполагала: мать - простая учительница, тонущая в беспросветном болоте тетрадок, диктантов и сочинений; отец - добрый, мягкий, всегда и всем готовый помочь пролетарий, но медленно спивающийся.
Ленка с младшей группы детского сада отличалась редкой целеустремлённостью и умением добиваться своего. Она запоем читала - книги исключительно умные, детективы и фантастика были исключены по определению; она ворвалась в околобогемную тусовку, настойчиво заводя знакомства с непризнанными поэтами и рок-музыкантами (порой доводилось пообщаться и с настоящими). Она мелькала среди кухонных философов, запросто жонглирующих Юнгом и Хайдеггером - и научилась у них гладкословно оперировать звучными красивыми терминами.
Выбранный путь требовал высшего образования - и она пошла в педагогический по языку и литературе, абсолютно не разбираясь в точных науках и обоснованно побаиваясь поступления в университет, на гуманитарные факультеты…
В итоге цель оказалась достигнута - среди своих многочисленных знакомых Ленка слыла интеллектуальной особой, способной рассуждать о Кафке и Борхесе, и дочитавшей известного любителя наркотических полётов во сне и наяву Кастанеду аж до пятого, а то и до шестого тома…
Что удивительно - вся эта суета не помешала ей рано выйти замуж и родить дочку. Впрочем, муж спустя три года куда-то задевался, оставив на память о себе лишь фамилию, ныне носимую Ленкой. О наличии же дочери (в основном проводившей время с бабушкой) иные Ленкины друзья-приятели и не догадывались.
Знакомство с людьми по-настоящему талантливыми у Ленки почему-то не затягивалось. Например, она никому не показывала автограф известного поэта (действительно поэта, а не попавшего в струю рифмоплёта). Это было прощальное двустишие, посвящённое ей, Астраханцевой:
Так хочется прослыть интеллигентной…
Но хромосомы выдают, мешают гены…
Не бог весть какая поэзия, - маэстро, сочиняя сей шедевр, был, сказать по правде, уже изрядно пьян. Но Ленка листок с неровными строчками, датой и подписью не выбрасывала - чем чёрт не шутит, вдруг когда-нибудь - после смерти - произведут из известных в гении и начнут продавать на аукционах всякую ерунду: кресло, продавленное гениальным задом; навевавшие вдохновение домашние тапочки; и такие вот, спьяну щедро рассеянные по многочисленным знакомым мятые бумажки…
Подобно прочим околобогемным завсегдатаям, случалось ей порой мелькнуть и на экране - в массовке, фоном для заезжей или местной знаменитости. Но в последний раз теледеятели увековечили Ленку по иному поводу. И это оказалась самая неудачная съёмка в её жизни.
Астраханцеву увидел человек, раздающий все долги.
Долг Ленке он считал одним из главных.
05 августа, 09:41, ДОЛ "Варяг", медпункт
Нина Викторовна, врач "Варяга", отработала всю жизнь в системе школьного здравоохранения. Тридцать лет борьбы с юными симулянтами весьма закаляют характер и нервы, но она не смогла сдержать возмущения.
- Да что же это твориться? Совсем свихнулся от жадности… Как я могу принять ребёнка без карточки, без справки о прививках?! А если проверка от райздрава? Что тогда?
Тирада была обращена не к белоголовому мальчику, скорее к отсутствующему Горловому. Тамерлан и не слушал. Он внимательно рассматривал шкаф, набитый медицинскими карточками детей и сотрудников.
- Сними футболку, я тебя хоть осмотрю, - сказала Нина Викторовна другим тоном.
Тамерлан взглянул на неё, словно не понимал, о чём речь. Протянул руку к шкафу. Сказал:
- Здесь - истории болезней детей? А здесь - сотрудников? Надо просмотреть. Всё. Сейчас. Заприте дверь.
Удивиться Нина Викторовна не успела…
Встала и двинулась к двери механической походкой робота. Лязгнул засов.
05 августа, 09:52, ДОЛ "Варяг", кабинет Горлового
Совещания у начальника лагеря всегда отличались занудностью.
Лучше бы Горловой просто зачитал вслух этот патриотический циркуляр, думала Света. Чем вот так пересказывать своими словами… И до чего же он упивается канцелярскими оборотами…
Света пододвинула к сидевшему рядом Лёшке листок, на котором маршировал смешной пузатенький чёртик, держащий наперевес винтовку с примкнутым штыком - кривым, как турецкий ятаган. Мордочкой чёртик-патриот крайне напоминал физрука ДОЛ "Варяг", то есть Лёшу Закревского.
Он (Лёша, не чёртик) немедленно разулыбался и быстрыми штрихами стал пририсовывать другого бесёнка - : тощего, с встрёпанной шевелюрой, целящегося в неведомого противника из огромной пробирки…
- Далее. Светлана Игоревна! - Горловой легонько стукнул карандашом по блокноту. Света выпрямилась на стуле и торопливо перевернула разрисованный чёртиками листок.
- Вам необходимо составить список книг по военно-патриотической тематике и заказать их согласно этого списка, - Горловому чем-то понравились последние слова и он со вкусом повторил их ещё раз, - … согласно этого списка через коллектор.
- Но… - Света замялась. - Я не представляю, что должно войти в подобный список…
- Гм… - Начальник лагеря задумчиво полистал циркуляр. Он и сам не особо представлял, что скрывается под этим полузабытым термином: военно-патриотические книги. - Алексей Юрьевич, может быть вы, как человек служивший и даже, гм-м, воевавший, подскажете Светлане Игоревне?
- Так точно! - Лёшка выкатил грудь и расправил плечи, изобразив лицом плакатного отличника боевой и политической подготовки, только в глазах мелькнули весёлые искорки. - Записывай, Света. - И стал размеренно диктовать, как будто зачитывал список использованной литературы: - Первое: "Начальная военная подготовка", Учебник для 9-10 классов, "Учпедгиз", 1984 год. Второе: "Устав гарнизонной и караульной службы", "Военгиз", 1969 год. Третье: Цыгулев А.А. "Как распознать вражеские самолёты?", Воениздат НКО СССР, 1942 год. Четвёртое: "Наставление по стрелковому…"
- Прекратите, Алексей, - прервала его СВ, до сих пор молчавшая. Если бы у навеки замороженной трески вдруг прорезался голос, она наверняка говорила бы похожим тоном. - У меня сохранилась старая методичка по военно-патриотическому воспитанию, там есть всё необходимое…
Горловой неодобрительно глянул на Лёшу и резюмировал:
- Вот и отлично. С книжками вы, Светлана Игоревна, разберётесь… Теперь перейдём к главному. Необходимо провести в лагере игру "Зарница"…
Глава 4
Ретроспекция. Пробиркин
Доктор Пробиркин пропустил мимо ушей все разговоры о наглядной агитации, патриотических книгах и встречах с ветеранами. Но упомянутые Горловым военные игры вызвали у Пробиркина ностальгические и самые приятные воспоминания…
Хотя сам Доктор в детстве в пионерлагеря не выезжал, отдыхая с бабушкой на даче, но кое-какой опыт в подобных играх у него имелся. Учитель, преподававший в школе юному Серёже (тогда ещё не Доктору и не Пробиркину) благородную историческую науку, был зациклен на ратной истории Отечества и выезжал с учениками на регулярно проводимые военно-исторические игры, приуроченные к славным для русского оружия датам.
Каждый год съехавшиеся со всей страны участники исторических клубов представляли в лицах то Куликовскую битву, то Бородинское сражение - в соответствующих костюмах и с любовно выстроганным оружием… Довелось побывать на таком действе и будущему Доктору Пробиркину.
Разыгрывали штурм крестоносцами старинной Копорской крепости, что в сотне вёрст к западу от Ленинграда. Семиклассник Серёжа изображал русского дружинника: мама смастерила шлем из картона, оклеенного фольгой, и связала крючком крупноячеистую кольчугу из пеньковой бечёвки; папа выстрогал из доски меч и выпилил щит.
В этой экипировке юный Доктор защищал полуразрушенные стены древней крепости, которые пытались преодолеть суетящиеся внизу псы-рыцари в пошитых из старых простынёй крестоносных плащах и в рогатых шлемах из старых вёдер с прорезями…
В отличие от постановки, к примеру, Полтавского сражения (где шведам победить никак не полагалось) финал сей битвы не был предопределён заранее - рыцари подступали к Копорью неоднократно, иногда добиваясь своего, иногда ретируясь с изрядным уроном.
Поэтому штурм проходил с большим азартом, Крестоносцы пёрли "свиньёй" по мосту, ведущему к главным воротам. Вёдра на их головах трещали от бутафорских палиц русичей; порой дело доходило до рукопашной - отбросив исторические причиндалы, противники пускали в ход кулаки.