Катрин дисциплинированно улыбнулась и в последний раз томно взмахнула ресницами. Доклетиан Кассий де Сильва сегодня выглядел круто - обряженный в чудный коричневый панцирь и такие же поножи. На поясе болтался меч, смахивающий на римскую спату. У пояса красовался и прицепленный шлем, и пара латных перчаток. Лыцарь, мать его. Геркулес и пара Аяксов в одном флаконе. Ты бы лучше манипулу личной охраны нанял, чем в эксклюзивных доспехах щеголять.
Герой-любовник, неуклюже задев жестким плечом косяк, вывалился наружу. Катрин пошвыряла в шайку с водой грязные миски и сняла с полки горшок. Хорошо, что Винни-Пух напомнил. Неизвестно, как дальше дело пойдет, но мед во вражеском логове оставлять в любом случае бессмысленно. Пусть вообще радуются, что позавтракать успели.
Облизывая ложку, Катрин через окно наблюдала за приготовлениями. Технология кораблевождения ясна - детали удалось по каплям выудить из говорливого Эрго. Самое трудное - убрать маскосеть и двинуть катамаран от берега. На такие мелочи, очевидно, всесильной магии не хватает. Дикси ползал по снастям, отцеплял крепеж маскировочной сети. Эрго подхватывал легкий покров снизу. Маг неторопливо прохаживался по берегу и руководил. Довольно быстро очертания вожделенного транспортного средства полностью открылись взору злоумышленницы. Два узких корпуса, накрытые единой палубой, невысокая надстройка, стройная мачта - все окрашено в неопределенный серый цвет. Кораблик Катрин понравился - сразу видно, что построен не для пустых увеселений. На таком не только девиц катать и шампанское лакать можно. Осадка довольно глубокая - хорошо это или плохо, сухопутная отставная сержант пока еще не представляла. Ладно, потом разберемся. Охранники старательно скатывали маскировочную сетку. Это Катрин тоже одобрила - маскосеть по пути к морю может пригодиться. Хотя лучше, конечно, двигаться безостановочно и беспрепятственно.
Сквозь стекло донесся нетерпеливый крик Цензора - хозяин звал Эррату. Выскребая остатки меда, Катрин с досадой посмотрела на окно - отличные стекла. Вот бы их загрузить и в "Две лапы" отправить. Пропадет ведь добро.
Вот дура, о чем размечталась. Где "Две лапы"? Где семья? Забылась, идиотка затраханная?
Доклетиан Кассий де Сильва волок за руку уволенную служанку. Девчонка суетливо подпрыгивала, и, похоже, о чем-то умоляла. Непреклонный Цензор-преторианец делал вид, что не слышит. Катрин вздохнула - вот она, суровая проза жизни. Все мужики - сволочи бессердечные. Собственно, и бабы ничем не лучше.
Эррату подняли на борт, следом поднялся и хозяин. Охранники начали работать баграми, отталкивая судно от берега. Катрин, наконец, сообразила, что катамаран не у самого берега торчал. Есть там нечто вроде крошечной пристани. Цензор наш балбес балбесом, но с маскировкой у него полный порядок. Грамотно. Ладно, пора проверить, какие сюрпризы у него еще припрятаны.
- Милорд! Милорд! - Катрин бежала к берегу, придерживая подол платья. - Там жужжит. В смысле, звенит. В зеркале. Человек!
- Что?! Какое по счету зеркало?
- Угловое, - доложила Катрин. - Человек один. Невысокий. Оружия нет. Похоже, ранен. Или голоден. Сел и сидит. Прямо там, в зеркале. Извольте посмотреть сами. Может, с мужниных барок еще кто-то спасся, а, милорд?
Лицо Цензора ни малейших восторгов по поводу такого предположения не выразило. Он поспешно спрыгнул с кормы катамарана:
- Я посмотрю. Ждите приказа.
"Квадро" - прочитала Катрин неяркие буквы на корме судна. Улыбнулась охранникам, замершим с баграми в руках и, подхватив подол, засеменила вслед за хозяином.
Цензор широкими шагами влетел в дом.
- Не слышу сигнала тревоги.
- Сейчас услышишь, - пообещала фаворитка.
Обернуться к ней Доклетиан Кассий де Сильва не успел - Катрин двинула его по затылку заранее припасенной и ждущей на полке рядом с дверью скалкой. Забавно, пирогов на кухне сроду никто не пек, а увесистый инструмент для раскатки теста ждал своего часа.
Благодетель на миг задержал свой задумчивый взгляд на дальнем углу "залы" и медленно, без особого грохота осел на пол.
"Сколько достоинств у самца, даже чувств лишается изящно", - с удовольствием подумала Катрин, и тут же зашипела, - браслет на руке начал нагреваться.
Действовать пришлось быстрее, чем рассчитывала молодая женщина. Благо инструменты были приготовлены заранее. Прикусив губу, Катрин шагнула к столу. Топор обухом на крышку, обод браслета зацепить за острие... Хорошо что свободна именно правая рука.... Теперь лезвие ножа кладем сверху, вместо молотка все та же увесистая скалка сойдет.... От удара нож оставил на мягко-блестящей полоске браслета едва заметную царапину, зато на самом лезвии ножа появилась явная щербинка. Катрин выругалась и сунула руку в ведро с водой. Не слишком-то помогло, - браслет цвета не изменил, но жег, как будто раскалился докрасна. Ножом быстро не справишься. Фло, любовь моя, как ты относишься к одноруким подругам? Катрин метнулась к лежащему на полу телу, выхватила из ножен меч. Вот будет фокус, если клинок театральный, как и всё у этого преторианца.
Катрин короткими сильными ударами рубила проклятый наручник. Сталь спаты не подкачала, зато не выдерживал топор, зазубрины на лезвии становились все глубже. Когда браслет, наконец, лопнул, Катрин уже визжала громче той кошки, что в мрачных чернокнижных целях варят живьем. Скуля и подвывая, освобожденная раба волшебных технологий, сунула руку в ведро и затанцевала рядом. На полу со стоном заворочался Цензор. Катрин машинально добавила ему ногой - пусть еще отдохнет.
Черт, теперь память до смерти останется, - на запястье ярко краснела узкая полоска. Катрин, морщась, смазала ожог. Склянка знакомая, неосмотрительно не убранная хозяином в глубины магических тайников. Скорее всего, просто антисептическое средство, но вполне сойдет за неимением лучшего.
Боль терпимая. Отдуваясь, Катрин подошла к окну. Бедняжка Эррата, должно быть, совсем перегорела от любви - в прямом смысле - в районе шейных позвонков. Интересно, как остальные? Ног не лишились? Катрин с облегчением увидела фигуры на борту "Квадро". Слава высоким технологиям. Значит, только непосредственных злоумышленников караем? Весьма благородно. Грех с души сняли.
Цензор снова завозился на полу. Катрин присела и начала тискать бывшего любовника, уже безо всякой нежности. Под панцирем-лорикой оказалась пара карманов, пристегивающихся к свободной рубашке. Уже знакомый "стилос" и устройство, похожее на карманный компьютер. Из другого кармана Катрин с изумлением выгребла горсть конфет в ярких разноцветных фантиках. Ладно, все это мелочи. Приборы полетели под стол, конфеты молодая женщина оставила на месте. Больше ничего ценного и вообще интересного на теле властелина виллы не нашлось. Странный какой-то, даже ножа при себе не носит.
- Что со мной? - прохрипел Цензор, не открывая глаз.
- Ты упал, - сообщила Катрин, и зачерпнула из ведра воды.
Взбодренный кратким душем мужчина испуганно вздрогнул и открыл глаза. Мысли в них было еще маловато. Доклетиан Кассий де Сильва посмотрел на сидящую рядом женщину, на ее открытые поддернутым платьем точеные коленки. Вспомнил:
- Кэтти, что со мной было?
- Ты упал, умер, и переродился. Реинкарнация.
- А?
- Так, слушай меня внимательно. Повторять не буду. Ты упал. Умер. Очнулся иным существом. О метемпсихозе читал, латинянин? Оно с тобой и приключилось.
- Кэтти, что ты несешь? - Цензор сел, тронул себя за затылок, отдернул руку. - О, Юпитер, у меня голова пробита!
- Ну и что? Мозги вытекут? Обделил тебя громовержец серым веществом. И до реинкарнации, и после. Так что просто заткнись и слушай сюда.
- Ты груба. И, почему ты обращаешься ко мне непочтительно? - возмутился мужчина.
От увесистой пощечины у него лязгнули зубы.
- Молчи. Исполняй. И даже не дыши без приказа. Запомнил? - без выражения спросила Катрин.
Цензор попытался вскочить, но ноги, подсеченные неуловимым движением, предательски не удержали. Молодой мужчина рухнул на пол, схватился за ушибленный локоть, застонал. Катрин не торопясь, взяла со стола меч:
- Ты слушать будешь, недоносок тупой? Если ума просечь ситуацию не хватит, я тебя сразу кончу. Некогда мне возиться. Вообще-то, я мечтала тебя оскопить, дать чуть-чуть отлежаться, а потом, не торопясь, медленно-медленно, так, чтобы ты до самого конца в сознании прибывал, кожу с тебя содрать. Ты видел когда-нибудь как людей свежуют? Тебе понравится. Но это на досуге, а до него тебе еще нужно умудриться дотянуть.
Цензор уклонялся, пока затылок не уперся в ножку стола. Острие клинка почти касалось его глаза. Мужчина крепко зажмурился:
- Убери, ты мне глаз выколешь! С ума сошла?!
- Не сошла, но глаз выколю. Только один. Вторым ты еще посмотришь, как твои яйца на углях шипеть будут. Могу спорить, ты и не подозревал, что я способна поужинать свежими семенниками. А я могу, и даже с большим аппетитом.
- Ты бредишь?! Бредишь! - завизжал Цензор. - Что происходит, будь я проклят?!
- Ты уже проклят. Теперь заткнись. Единственную мысль в голове удержать способен? Запомни: ты не слушаешься - тебе больно. Теперь раздевайся.
Ударить пришлось два раза. Стиснув челюсти, мужчина начал раздеваться. От лорики он освободился не без труда, потом сбросил рубашку. Катрин покачала головой, - вот черт, он так ничего и не понял. Обнаженный, бывший хозяин Тихой гордо сел. Подбородок поднят, плечи гордо расправлены. О шишке на затылке уже и забыл. Герой, прямо хоть картину с него рисуй.
Катрин положила меч на стол, начала надевать на правую руку перстни. Мужчина наблюдал с озадаченным видом. Красивый, пустоголовый, - кому бы такого бычка на корриду продать? Все-таки до чего совершенная у него фигура.
Витиеватое серебро перстней обжимало пальцы один за другим. Шесть никчемных предметов роскоши. В основном камешки не стоящие больших денег. ТАМ не стоящие, ЗДЕСЬ еще не оценивались. Цензор все еще сидел на полу. Неужели не рискнет потрепыхаться? Статуй трусливый.
Когда мужчина рванулся с пола, Катрин лишь отступила на шаг. Наблюдала с интересом. Двигается быстро, - мускулатура и полное отсутствие жира вполне позволяют, но до чего же движения нелепые. Похоже, он и в детстве не дрался, и даже в футбол не играл.
Схватив со стола меч, Цензор отпрыгнул к двери и замер в "боевой" стойке, отдаленно напоминающей классическую фехтовальную позицию.
- Дитя, ты совершила ошибку и сурово поплатишься за нее.
Давненько Катрин не доводилось слышать этакой патетики в звучном мужском голосе. Молодая женщина осторожно почесала подживающие порезы на руке:
- Частенько я в жизни ошибалась, да и платила за ошибки недешево. Но если насчет этого дурацкого меча, так это не ошибка. Это твой последний шанс. Сможешь мне голову отфигачить - останешься влачить свое патрицианское существование в этом болоте. Дрессировать крокодилов, снисходительно принимать поклонение Эрраты или еще какой пустоголовой дуры, и срать в тайном одиночестве. Не получится меня кончить - сдохнешь сам. На этот раз в полном сознании и медленно. До тебя за один раз не доходит. А мне очень хочется увидеть, как ты осознаешь, что всё с тобой кончено. Ты в аду, малыш.
Лицо Цензора исказилось:
- Как ты смеешь меня оскорблять?! После всего, что я для тебя сделал? Неблагодарная девка.
Катрин криво улыбнулась:
- Сейчас поблагодарю. Есть за что. Таким раздутым вонючим кондомом я никогда в жизни себя не чувствовала. Давай, телок, начинай.
Смуглый ангел неуверенно повел перед собой мечом:
- Ты думаешь, это будет весело? Это настоящая сталь, острей её в этом мире не найти. Что за игру ты затеяла, Кэтти? Кто ты такая? Постой, - ты назвала аванков крокодилами? Ты шпионка? Кто тебя послал? Не смей улыбаться!
- Что ты на меня громыхаешь? - насмешливо поинтересовалась Катрин. - Я таких громогласных мужчинок троих за раз раком ставила. Тебе, как покойнику, надлежит вести себя поскромнее. Кончился Цензор. И Доклетиан в компании с Кассием, закончились. Ты теперь просто красивая голенькая попа. И мечтать тебе лишь о том, чтобы я тебя в притон какой-нибудь мужеложский пристроила. Тебе ведь анальный секс по вкусу?
Кажется, Цензору стало трудно удерживать меч:
- Что за игра, будь ты проклята?! Не знаю, кто ты, но большего бреда я не слышал. Как ты смеешь, шлюха, распутница, потаскуха, смотреть мне в глаза и улыбаться?! Не ты ли сама валялась в ногах, умоляя о благосклонности?!
Катрин издала злобный смешок:
- Надо же, кажись, встает у него. Да ты за эти ночи жаркие весь остаток жизни расплачиваться будешь.
Смуглый красавец поспешно прикрыл свободной рукой спонтанно возникшую реакцию:
- Ты неблагодарное чудовище! Я...
- Накажешь меня? Руби, чмо гладкокожее, или я первая начну. Ты у меня подыхать месяцами будешь. Мечтать, чтобы тебя из милости добили. Колдунишка нелицензированный, слабоумный. Фокусник комнатный.
- С тобой нужно поступить, как с ядовитой змеей, - заявил оскорбленный великий маг. - Честь не позволяет мне поднять меч на безоружную, сошедшую с ума, женщину, но сейчас придут охранники и...
- Не придут. Ты им приказал ждать. Они у тебя дрессированные, как белые мыши. Сам не справишься? Или без подсоса уже ни на что не годен? Что наш фаллос гордый головку повесил? Вдруг Эррата увидит? Как ей после такого разочарования отраву пить?
- Что ты знаешь про яд? - зарычал Цензор. - Я зарублю тебя за лживые домыслы! Проклятая ведьма! Если бы я не был преторианцем...
- Ах да, мы гвардейцы. Кто тебе титул дал, соплячок? В каком комиксе ты его вычитал? Или ты туристам у Капитолия попу подставлял? Ой, вот в это я, кажется, верить начинаю...
- Заткнись! Или я... - мужчина орал так, что вздрагивали стекла.
- Покричи! Я тебе сегодня же язык выдерну, - командный рык Катрин звучал, пожалуй, зычней мужского. - За меч держись, засранец. По-честному желаешь?! - молодая женщина подхватила со стола увесистую скалку. - Давай, карапуз. Я вооружена и жутко опасна. Ты скалку для этих случаев в доме держишь? Муки-то все равно нет. Голодом людей моришь, да еще и девчонок крокодилам скармливаешь. Душегуб девчачий.
Цензор рубанул мечом. Разъяренная Катрин уклонилась от клинка. Отшвырнув дурацкую скалку, скользнула вперед. Перехватить мужскую кисть, сжимающую рукоять меча, труда не составило. Ударом о колено, Катрин вышибла оружие. По-правде говоря, смуглый красавец держал клинок как зонтик.
Цензор ахнул. Свободной рукой машинально ухватился за платье противницы. Ткань громко затрещала, - неведомая сила рванула мужчину вниз, заставив покатиться по полу. Он, ошеломленный привстал на коленях - голову рвануло назад. Было ужасающе больно - особенно в носу. Его заставляли смотреть в потолок, удерживая за ноздри. Страшный голос прорычал:
- Ты умер. Теперь - слушай и выполняй. Понял?
Цензор закричал и слепо замахал руками, пытаясь оттолкнуть мучительницу. Тогда Катрин начала его бить...
Стонал он жалобно, как брошенный хозяевами кутенок. Даже, кажется, поменьше ростом стал. Катрин, успокаивая дыхание, села на стол. Правый кулак довольно сильно ныл. Не привыкла. Убивать сколько угодно, а экзекуции устраивать - это другое дело. Перстни на воспитуемом оставляли устрашающие ссадины, но с ролью настоящего кастета явно не справлялись. Попробуй такой мышечный корсет пробить, как у этого аполлона. Больше бы нагайка подошла или обувь крепкая. Этими кожаными сандалиями пинать - садомазохистское представление получается. А по-настоящему калечить не хочется - вдруг это бестолковое создание не только сегодня-завтра понадобится?
Он, гад, и сейчас стонет с нотками обиды. Несправедливо, да? В полицию пожалуемся? В ООН? Родителям? Когда же он осознает? Может, настолько тупой, что и не сломается? Катрин на миг прикрыла глаза. Бить и издеваться уже совершенно не хотелось. Столько мечтала, и на тебе. Где твои садистские наклонности? Дома их даже Цуцик опасается, а когда нужно... Вот дерьмо. И ни тени возбуждения. Ведь так сладостно всё в подробностях представлялось. Время уходит, уходит...
- Ну, вша латинская, скажешь что-нибудь? На меня смотри, ублюдок!
Левый глаз у него уже заплыл, губы полопались и распухли. Из носа капает. Колени подтягивает к животу, самое ценное оберегает. Исцарапанный, как будто его не по полу валяли, а сквозь терновник прогнали. Фавн болотный.
- За что? Ты... ты бесчеловечна. Ты меня убиваешь.
Катрин слезла со стола. То, что утром было Цензором-преторианцем, затряслось от ужаса. Собрался в комок, исцарапанные руки прикрыли голову.
- Уши не закрывай, - буркнула Катрин. - Сказать есть что умное?
Протяжно всхлипнул и вдруг бросился на четвереньках к двери. Попытка бегства номер шесть. И тупой, и упрямый. Катрин одним прыжком догнала, пинком под ребра опрокинула. Завизжал, выставляя руки...
Окончательно он перестал быть Доклетианом Кассием де Сильва, магом и цензором-преторианцем после седьмой попытки удрать.
От последней серии ударов по почкам его все еще тошнило. Катрин пришлось сходить на кухню. Вылила на голову голому окровавленному существу ведро воды. Мужчина вздрагивал, лежа в луже, но рвотные позывы прекратились.
- Ну, есть что сказать?
- Слушаю и выполняю, - неразборчиво прохрипел он.
- Ответ засчитывается, - Катрин и саму подташнивало. - Сел, рожу вытер.
Повинуется, хотя и с трудом. Да, личико наше классическое сейчас узнать трудновато. Ничего, глаза целы, а красоты нам больше не требуется. Катрин шагнула ближе. Затрясся сильнее, но в сторону двери больше не дергается. Неужели готов? Катрин посмотрела на меч, сиротливо лежащий под стеной. После первой попытки к помощи оружия бывший маг прибегнуть уже не пытался. И понять это было невозможно. Ну, видимо, не было бойцов в предках у нашего преторианца. Но куда деваться, если убивают? Бежать на четвереньках? Таракан.
- Ты меня слышишь?
- Да, леди.
- Хорошо. Еще раз - что ты хочешь сказать?
- Слушаю и выполняю.
- Еще короче. Слушаю. Выполняю. И ни единого лишнего звука. Ну?
- Слушаю. Выполняю.
- Хорошо. Попробуем на практике. Мне хочется врезать тебе по яйцам. Ноги раздвинул. Руки за голову.
Заплакал. Колени затряслись, но раздвинулись. Руки, правда, за голову не попали, криво задрались куда-то вверх. Ладно, сойдет в классическом стиле "гитлер-капут".
Катрин несильно пнула мокрые гениталии подошвой сандалии. Существо застонало, слезы потекли сильнее.
- Тихо! Вот сразу послушался и не так больно.
Закивал, слезы капают на гладкую смуглую грудь.
- Теперь встал и пошел к себе.
Цепляясь за стену, поднялся. Трясущийся, ссутулившийся, мокрый. Обезьяна недобитая.
- Что стоим? Что-то забыл?
- Сандалии...
От пинка под колено снова грохнулся на пол. Заскулил, прикрывая голову.
- Голая тварь на голой земле. Навсегда. Понял? Встать!