* * *
Катрин спала плохо. Лежала, свернувшись калачиком. По другую сторону костра ворочался Квазимодо. Какие уж тут сны? Даже плащей завернуться нет. Хотя ночь теплая, ни москитов, ни мошки. Курорт. Катрин старалась успокоиться, заставить сердце биться ровно. Слез на ресницах суровой предводительницы никто не видел. Шаталась вокруг долговязая тень Жо, изредка потрескивали веточки в костре. И стрекотали, стрекотали бессмысленные цикады.
Проснулась Катрин на рассвете. Жо сидел у погасшего костра, глубокомысленно рассматривал противоположный берег. В сером свете рассвета вода реки казалась светлее.
- Ложись, - пробормотала Катрин.
- Я не устал.
- Ложись, говорю, - сердито приказала Катрин. - Не больше часа поспать дам.
Жо послушно улегся, придвинулся к теплой золе.
Катрин спустилась ниже к воде, принялась торопливо чертить пальцем по сырой глине.
Жо проснулся от разговора. Час, наверное, уже прошел, но поднимать не поднимают. Катрин, судя по голосу, сейчас опять одноглазого экзекуции подвергнет.
- Накарябал? - сердито спросила Катрин. - Все, отходи и читай, что я написала. Потом подумаем и сделаем выводы.
Жо сел и протер глаза.
- Берег моря. Город. Глор или Новый Конгер. Северное побережье? - прочел Квазимодо.
- Окрестности города. Берег. Глор, - хрипло пробормотала Катрин. - Вот дьявол.
Жо видел как одноглазый и Катрин переглянулись и сели у кострища. Квазимодо начал машинально росковыривать ногтями обгрызенную цикаду.
Жо прогулялся к берегу, умылся, мимоходом глянул на нацарапанные на глине слова. Никаких дополнительных объяснений не обнаружил.
Катрин сосредоточенно осмотрела ботинки, скрутила оборвавшуюся нитку:
- Черт! Мне не снилось ничего конкретного. Купалась в одиночестве. Под луной. Городские стены недалеко. Рельеф побережья - ориентировочно где-то между Глором и Конгером. Может, это я во сне с Блоод пересеклась? Я ее как-то там, на берегу плавать учила. Вот дерьмо вся эта сонная телепатия!
- Я вроде бы куда-то шел по улице. Озабоченный. Никого не встретил, - Квазимодо погладил бровь над пустой глазницей. - Город пустой-пустой.
- А с чего ты взял, что это Глор? По рельефу канав? Или улицу узнал?
- Так я домой шел. В смысле, в старый дом. Где сейчас сестра живет.
Катрин не скрыла удивления:
- В первый раз слышу о твоей сестре. И о доме.
- Да я и видел сестрицу всего раза три за последние восемь лет, - неохотно сказал Квазимодо. - И сегодня во сне я сестру, кстати, не видел. Нет никаких оснований связывать моё сновидение с местонахождением наших пропавших.
- Если без оснований? - спросила Катрин. - Что ты чувствуешь? Ведь у твоей лисы нет никаких причин вести детишек и Флоранс именно в Глор.
Квазимодо посмотрел на нее, потом на мальчика, почти жалобно признался:
- Я бы пошел в Глор. Не знаю почему. Если угадывать, то ставлю на Глор.
- Ну и ладно, - Катрин запустила пальцы в спутанные волосы. - Если не появятся более достоверные новости, идем туда. Глор отсюда примерно на полпути к нашему Северу?
- Я бы так не сказал, - дипломатично отвел взгляд Квазимодо. - От Глора до "Двух лап" будет примерно одна пятая. Остальные четыре пятые пути - отсюда до Глора.
- Сколько?! - не выдержал Жо.
- Если удастся найти лошадей, то от этой реки до Каннута дней восемь-десять. От Каннута выгоднее двинуться вниз по реке на торговой барке. До порта Скара, что на побережье - полтора-два месяца. Оттуда, если сразу удастся сразу попасть на корабль - шесть-семь месяцев плаванья до северного побережья. Оттуда примерно четыре месяца до Тинтаджа. Это если с погодой повезет и перевалы удастся сразу перейти. Ну, от Тинтаджа до Медвежьей долины - рукой подать.
- Больше года?! - ужаснулся Жо.
- Ну, это средний срок. Можно и быстрее, - пробормотал Квазимодо. - Мы же сейчас за океаном сидим.
- Здорово ты географию подучил, - с ненавистью прошипела Катрин. - Все, подъем. Собираемся и выступаем.
Этот день Жо так толком и не запомнил. Марш вдоль реки казался топтанием на одном месте. Хотя груз упорядочили, попытавшись соблюсти некое равновесие в укладке, мешки уже к середине дня казались совершенно неподъемными. Теперь вчерашний шаг-бег к реке вспоминался легкой вечерней прогулкой. В ритм шагам Жо тупо проклинал солнце. Кожаная рубашка промокла и воняла, попытка снять ее и высушить была пресечена в зародыше - Катрин рявкнула, - "Плечи сотрешь". Жо только кивнул и оставил рубашку в покое, лишь печально замечал, как исчезают красные и голубые бусины, украшавшие рукава и подол. Хорошая была одежка, - в лесу удобная. Впрочем, для здешних условий одежда всех троих путников оказалась неподходящей. У Катрин рубашка светилась как марля, брюки вели себя чуть лучше, хотя колени уже мелькали в прорехах. Трекинговые ботинки еще держались. Квазимодо, прямо на ходу укоротивший растрепанные обрывки штанин, щеголял подобием коротких шортов и блеклой безрукавкой. Вообще вся одежда побледнела и приняла музейный вид. Единственным ярким пятном в нарядах случайных путешественников были лоскуты темно-желтого шелка, навернутые на голову для защиты от солнца. Эти головные уборы изготовила Катрин, наугад выдернув из тюка с одеждой одно из платьев. Глядя, как распарывается на куски изящный наряд, Жо так и не успел понять, из чьего именно гардероба было испорченное платье: Мышкино, мамино или предназначалось в подарок? Катрин так злобно и нетерпеливо полосовала ножом, что представить тонкий роскошный шелк принадлежащим этой жестокой сухощавой женщине было невозможно.
Шагая за ссутулившимся, но неутомимым вором, Жо пытался думать о вещах отвлеченных. О том, почему, упакованные довольно примитивным способом вещи так и не подверглись разрушительному воздействию Прыжка, о течении реки, которое легко могло бы нести путников на себе, окажись в багаже самая дешевенькая надувная лодка. Раздумывал о том, как было бы здорово встретить нормальное крепкое дерево и хотя бы наскоро изготовить топорища для топоров. Идиотизм: тащишь на себе глупые куски стали, когда на поясе только нож болтается. Мысли отвлекали от жары, не так хотелось есть и пить. Главное, - не воображать тарелку с омлетом, обильно украшенным зеленью и ломтиками томатов. Мышка умела вкусно готовить. Нет, о пропавших женщинах тоже лучше не думать. Найдутся. Никаких там неизвестных миров, времен и галактик. Глор, так Глор. Судя по рассказам, нормальный древний город. Пусть до него не менее полугода пути, это лучше, чем неизвестность. Главное, чтобы мама там не очень волновалась. Ох, как она сейчас себя чувствует? Нет, об этом лучше не размышлять. Хватит того, что Катрин только об этом непрерывно и думает. Жо чувствовал на спине взгляд наставницы. Она замыкает группу, следит за темпом движения. Если бы не неопытный Жо, двигалась бы быстрее. Хотя Ква сейчас тоже на пределе. Быстрее идти по скалистым скатам, то и дело перебираясь через промоины и колючие кусты, попросту невозможно. Хотя Катрин шла бы быстрее. Да ее просто колотит от нетерпения. Сумасшедшая. Были бы у нее крылья, Жо и одноглазый остались бы вдвоем. Или нет? Довела бы она мальчишку до людей? Убедилась бы, что с голоду не сдохнешь? Может быть.
< >
Иди и с ноги не сбивайся. Могут не простить. Ты хотел быть взрослым? Вот и шагай, шагай, шагай....
* * *
- Недалеко уже, - прохрипел Квазимодо. - Место знакомое. Мы здесь с Теа.., м-м, охотились мы здесь. Дальше лучше повыше взять, прямо над домом и выйдем.
- Сколько? - каркнула Катрин.
- Шагов с полтысячи, - Квазимодо, кряхтя, подбросил мешок на спине. - Может, как раз к ужину угадаем.
- Тогда, - стоп, - Катрин сбросила с себя поклажу. - Приводим себя в порядок. Морды вымыть, портки подтянуть.
Жо смотрел, как предводительница по-новому наматывает шелк на голову. Спутанные светлые пряди, насколько возможно, приглажены-причесаны. Где-то в глубинах тюков имеются расческа и щетка для волос, но сейчас Катрин не до этого. Надо же за сутки так похудеть. Все равно красивая, только глаза бешенные. Напугает местных.
- Жо, силы встать имеются? Тебе умыться нужно, - зеленые глаза смотрят пронизывающе.
Парень встряхнул отупевшей головой, вздернул себя на негнущиеся ноги. Еще не хватало, чтобы тебя совсем ребенком считали.
Рыжая вода приятно охлаждала опаленное лицо. Да, здесь не леса северные. Вот где рай земной. И воду там в ладонях не разглядишь. Голубая, холодная - как осенний воздух.
Ладонь с еще ухоженными ногтями осторожно похлопала по плечу:
- Ничего, кадет. Вверх будем подниматься - другие мышцы поработают. У дома, Ква говорит, нормальный колодец есть.
У Жо хватило сил кивнуть.
Мышцы действительно работали другие. К уже привычной боли прибавилась новая. Последние метры Жо полз уже на четвереньках. Собственно, даже не по собственной инициативе, а следуя примеру Ква. Одноглазый перешел на четырехногое передвижение довольно естественно - должно быть, у супруги опыта набрался. Жо вскарабкался вслед за проводником на скальную площадку. От собственного сопения даже уши заложило. С вялым интересом (как там предводительница? У нее, кстати, и мешок лишний на плечах) Жо обернулся. Катрин была уже рядом. Жо потянулся к мешку, но молодая женщина вроде и не заметила - напряглись мышцы, сверкнула глянцевая от пота татуировка на плече, - мешок оказался на выступе. Катрин перевалилась следом, высокая грудь ходит ходуном. Жо отвел взгляд от просвечивающих сосков.
Квазимодо горестно сидел на скале. Обернулся, - одутловатое лицо мучительно исказилось:
- Кажется, не угадали.
Впереди скалы окаймляли площадку перед крутым спуском к реке. Колодец Жо заметил сразу - добротное сооружение, аккуратно обложенное камнем. Дом тоже было трудновато не заметить: торчала высокая груда закопченный камней и обгорелых досок. Поодаль два или три остова хозяйственных построек. Одна покосившаяся, но относительно уцелевшая развалюха, ухмылялась обвисшей на единственной петле дверью. Под скалой, почти под ногами Квазимодо, виднелись еще какие-то руины.
- Вечно усадьбу нашего Дока жгли, - печально пробормотал Квазимодо. - Теперь, видать, доконали. Даже курятник спалили. Может, сам Док в Каннут отправился? Он там всегда материалы покупал. Извините, леди. Если б я знал....
- Рот закрой, - посоветовала Катрин. - Извинения - в жопу. Правильно идем - уже счастье. Спускаемся. Хорошо бы, колодец не отравили. Можно будет заночевать.
Жо сполз на остатки каменной кладки, принял мешок. Квазимодо спрыгнул-свалился следом, ноги вора явно держать отказывались. Вздохнул:
- Знакомые места. Хорошую жратву у Дока готовили. Он гостеприимный был. Конь-як делал. Ох, и оздоровительное питье.
- Коньяк? - удивился Жо. - Разве здесь его делают?
- Док Дуллитл из ваших был, - пояснил вор. - Хотя из другой страны и другого времени, но тоже Пришлый. Мы с ним много разговаривали. Бери мешок, а то она нам сейчас скажет, - Квазимодо с опаской кивнул на ушедшую вперед предводительницу.
- Ведро на месте, - пробормотала Катрин, заглядывая в колодец. - Но снизу какой-то дрянью несет. Ладно, вытягивайте, принюхаемся.
Квазимодо ухватился за веревку, заскрипел деревянный блок.
- Не советую, - сказали сзади. - Дохлую козу я вытащил, но воде отстаиваться еще долго. Давешние гости потрудились.
Катрин неторопливо повернулась. Сзади стоял мужчина с взведенным арбалетом в руках. Наконечник четырехгранного болта неторопливо покачивался, глядя то на застывшего с веревкой в руках Квазимодо, то на саму Катрин. Незнакомец, широкоплечий, бородатый, среднего роста, выглядел серьезным мужчиной.
- Не стыдно в даму целиться? - поинтересовалась Катрин.
- Без обид, леди, - серьезно сказал абориген, - я видел, как вы мешки волокли. Женщины нынче разные попадаются. Знаете, я вам дурного не желаю. Идите своей дорогой. Воды здесь хорошей не найдете, а отбирать у меня нечего. Сам бедствую. Так что идите. И прыгать на меня не надо. Видал я... попрыгунчиков.
- О, так вы нас грабить не будете? Я-то подумала, - Катрин подбоченилась, за спиной показав спутникам растопыренные пальцы, - что вы нас....
- Эй, вы что там сговариваетесь?! - мужчина попятился.
- Мы?! - удивилась Катрин, и рявкнула. - Врозь!
Жо и Квазимодо одновременно отпрыгнули в стороны, и пригнулись за каменным парапетом колодца. Сама Катрин мигом оказалась на земле, спрятавшаяся за тюками-вьюками. Болт, обязанный свистнуть над головой, почему-то не свистнул - нервы у аборигена оказались крепкими, с перепугу дергать спуск своего оружия он не стал. Наоборот, успел отскочить подальше и теперь засел за обугленными столбами развалин, по-прежнему держа на прицеле пришельцев.
Катрин, стараясь не поднимать задницу, принялась пятиться под защиту колодца, в качестве щита волоча за собой мешок.
- Эй, я вас стрелять не хочу, - крикнул арбалетчик. - Идите себе. Я сегодня миролюбивый.
Катрин не ответила, ползти было неудобно. Не собирается стрелять - ну и хорошо. Судя по легковесности, мешок-щит был выбран неудачно - преимущественно тряпки и ценности, маловероятно, что они болт остановят.
Неожиданно подал голос Квазимодо:
- Чего сразу проваливайте? Может, мы в гости шли? Здесь раньше гостеприимный дом был.
Катрин, наконец, заползла под защиту камней колодца. Парни сидели на корточках, у обоих в руках ножи. Квазимодо сделал предводительнице малопонятный знак и крикнул:
- Так как насчет гостей? Времена изменились, да? Док пациентов больше не принимает?
Абориген озадачено помолчал, потом спросил:
- Бывали здесь, что ли? Врете, не помню я вас.
- Зато я тебя помню, - жизнерадостно прохрипел Квазимодо. - Никак, ты, Хенк? Я тебя с бородой не узнал.
- Э-э, - мужчина неуверенно приподнял голову и поскреб затылок измазанной в саже пятерней. - Все равно не помню. Ты к доку Дуллитлу приходил?
- Эй, я встану, - предложил Квазимодо, пряча нож. - Руки буду на виду держать. Ты присмотрись - рожу мне чуть-чуть починили, но узнать-то можно...