Юноша томно выдает согласие, и рука его оказывается на моей талии, он отводит меня и роняет глухое:
- Еще зайдем.
Серафим отмахивается мычанием в ответ от мужчины и уводит меня за собой. Не знаю, можно ли с добром принимать произошедшее: мне показалось, или я увидела скрытую насмешку?
- Не обращай внимания, старик любит запугивать и новеньких и старожилов, - поясняет мне юноша, но я уже думаю об ним - здесь общедоступно то самое молоко, которое, по сути, могут позволить себе только богачи и элитные управляющие Северного района.
- Нас бы могли уже давно отлучить от Нового Мира и истребить, - говорит Серафим, когда я вновь любуюсь солнцем. - Но людям с поверхности нужны кое-какие предметы из Острога.
- Продукты? - уточняю я.
- В основном, да. Иногда растения. Все лекарства делаются на основе трав, которые собирают у нас. Деревья для декора тоже поставляем мы. Вроде как изгои, но в нас нуждаются. Новый Мир не существовал бы без Острога. Так же как лидер не существует без изгоя.
- Инь и Янь, - добавляю я.
- Именно, - посмеивается Серафим. - Но я до сих пор не могу понять, кто из нас темная сторона, а кто светлая… - он задумывается. - А где мой подарок?
- Остался дома, - признаюсь я и тут же исправляюсь, - остался в Северном районе по улице Голдман.
Мы обмениваемся смешками, однако Серафим все равно говорит, чтобы я не стеснялась своего былого дома и смело называла его таковым в разговорах с другими. Я спрашиваю, что означает буква "К" на подаренном кинжале. Ответ более, чем ожидаемый "От имени Карамель" - опять шепотом ветра роняет юноша и ведет меня по тропинке мимо домов. Я хочу возразить ему, хочу опять задаться вопросом о том, зачем дарить нечто дорогое тому, кого ты даже не знаешь, но Серафим опережает меня.
- Я сам делал его. Не пугайся. - Улыбка тянется по всему лицу. - Признаюсь, я занимаюсь изготовлением оружия, тем и зарабатываю на жизнь. Иногда катаюсь на поверхности, а иногда…
- Занимаешься похищением дочерей управляющих, - подчеркиваю я. - Ну да, у всех свои хобби. Так про что говорил тот мужчина? Что за случай?
Серафим сильно хмурится, не принимая мою шутку.
- Еще несколько месяцев назад сюда имел доступ любой человек с поверхности, - начинает он. - В основном, соглашались на путешествия в Острог подростки, которые не принимали определенные лекарства для своего возраста и которых распирало от интереса повидать мир "низших людей". Случился инцидент: один мальчик так грезил поездкой к нам, но его родители узнали об этом. Он из Северного района, что еще удивительнее. Обычно сюда спускаются из Южного района - все-таки ближе по духу люди. Нас чуть не отсекли от Нового Мира из-за этого.
- Что спасло положение? - спрашиваю я.
- За нас замолвил слово один из старожилов Нового Мира, - хитро улыбается юноша, а затем быстро меняет тему: - А почему тебя назвали Карамелью, Карамель?
- Да потому, что все гадкое поначалу сладко, - усмехаюсь я.
Мы сворачиваем на бетонную дорожку и поднимаемся на холм - там стоит большое, изогнутое в полукруг здание.
- Что это? - спрашиваю я.
- Резиденция. Здесь живут все с поверхности. Здесь живу я.
- Ты так и не рассказал, как попал в Острог.
Мы пересекаем калитку и идем по каменной дорожке, в правой внутренней части двора искусственный пруд, в левой части стоят пустые шезлонги.
- Родился, - сухо отвечает Серафим. - Мой отец - один из старожилов. Подружка, которая от него забеременела, была несовершеннолетней, и он отправил ее сюда.
- И где они сейчас?
- Мать умерла, а отец все еще в управлении. Конечно, бывает у нас… у меня. Но редко. Старается незатейливо переводить людей в Острог. Это он помог угомонить недовольных управляющих.
Киваю, и мы заходим в резиденцию. Освещенный коридор раздваивается как язык у змеи, хрупко-зеленый цвет плывет по простым обоям, желтые вкрапление под потолком добавляют окраса: мы внутри твари.
- Почему ты пошла со мной? - остановившись, вдруг задается вопросом юноша. - Почему поверила?
- Богатые, по сути, не живут, а бедные просто не выживают. Мне надоело это, понимаешь? - Мой ответ сполна устраивает его и, мягко пожав плечами, он выражает полное согласие. - Поверхность постепенно топит, медленно погружает обратно в воду и так до того момента, пока пятами не коснешься дна - воздух пережимают и позволяют захлебнуться. Я не хочу жить в таком мире.
Мы идем по правому коридору, выбираем правый острый наконечник языка змеи.
- Все мы спасаем сначала себя, - без утайки выдаю я. - Вот и я хотела спастись, но дорога эта заставила обдумать множество вещей.
Лицо Серафима ничего не выражает, и этого я боюсь больше всего - отголоски былого Нового Мира и фарфоровых кукол, что небрежно отталкивают тебя своим ропотом. Я решаю не продолжать мысль: хороню ее где-то на уровне сердца, чуть выше - к горлу, чтобы, в случае чего, можно было откопать ящик с размышлениями и поперхнуться песком.
- С утра все выходят на работу, - обыкновенно продолжает юноша, опустив все сказанное мной, но ответив интонацией сполна. - Кто занят в сфере производства, кто животных кормит, кто их разводит, кто в районы ездит - на Золотом Кольце в нижних отделах частенько требуется помощь, да на лестницах часто перепадает попрошайкам. - Теперь песочные обои с золотым орнаментом отражаются в глазах юноши. - Дела есть и дел много, несмотря на то, что мы очень маленький городок. Да, мы отдельный город! - Уверенно качает головой он. - Мы считаем себя Новым Миром. - Из его уст это звучит как отчеканенная годами мысль. - Мы - Новый Мир, но у нас нет управляющих. Каждый живет так, как считает нужным - мы знаем людей с поверхности, поэтому понимаем, на кого можно равняться, а на кого нет, за кем можно следовать, а в чью сторону даже смотреть не стоит.
- Мы часто говорим, что мы - Боги. А, знаешь, все Боги уже давно спустились на Землю.
Серафим не отвечает.
Со стороны анархистов мысль его очень сладка, но мне кажется неправильной - не в полной степени. Без кнута люди слабеют, люди глупеют. Должен быть управляющий, должен быть кто-то "Над".
Двустворчатая дверь выводит нас на задний двор.
- Хочу познакомить тебя с человеком, без которого моя жизнь просто бы не имела смысла, - улыбается юноша и ведет меня за собой.
Несколько шезлонгов, шесть прекрасных клумб внушительных размеров, образующих сердцевину цветка и пять лепестков и скромный одноэтажный домик с открытой гаражной дверью. Последние камни из туфель вываливаются на отчищенную дорогу.
- Это наш технарь - Б-Нель, - говорит Серафим, указывая рукой на человека, копающегося в каких-то металлических трубах при входе.
Он слышит, как мы подходим и поднимает косматую голову - девушка. Она встает с колен, откладывает собранный материал подле и идет навстречу к нам.
- Карамель? - радостно восклицает девчачий голос, и незнакомка бездумно кидается на меня.
Не успеваю ни пискнуть, ни отпрянуть, ни отойти - Б-Нель обнимает меня; так дерзко и откровенно - обхватив всю спину своими грязными руками, закинув свой подбородок мне на плечо.
Серафим видит мою растерянность и негодование, тут же хватает Б-Нель за руку и подтаскивает к себе.
- И меня обними, - по-доброму улыбается он, обхватывая девушку точно также в ответ, но я с недоверием гляжу на них.
Она отстраняется от парня, и я могу увидеть ее лицо - пытаюсь вспомнить: кажется, что раньше мы уже пересекались с ней.
- Б-Нель очень дружелюбная, - пытаясь оправдать ее нелепое поведение, говорит мой друг.
- Мой мальчик много рассказывал о тебе, я так рада, что ты присоединилась к нам, - слишком мягко, словно щебечущая птичка, произносит девушка и, вижу по взгляду, вновь хочет обнять меня - сдерживается.
"Мой мальчик" бьет по уху и вызывает отвращение.
- Все, что связано с техникой - к Б-Нель. - Серафим ласково глядит на нее, а потом переводит свой взгляд на меня. - Система охраны, камеры видеонаблюдения, взломы и все в этом духе. У нас есть глаза повсюду.
- Погодите-ка, - соображаю я, - то есть вы можете вообще весь Новый Мир лишить питания?
Б-Нель кивает мне.
- И почему не сделаете это? - посмеиваюсь я; будь у кого-то из управляющих возможность похоронить Острог раз и навсегда (наплевав на поставки и выкуп товаров) - он бы этим воспользовался.
- Мы не хотим устрашения и войны, - поясняет девушка. - Мы хотим мира.
Я присматриваюсь к ее чертам лица - она несколько похожа на меня, лишь только лицо более вытянутое. Прямой нос, пухлые губы нежно-розового оттенка, темно-коричневые брови с мягким изгибом, глаза голубого цвета. В памяти проплывает образ девушки - пепельно-грязные волосы скручены в низкий хвост, та незнакомка одета во что-то похожее на пижаму, какие выдают в больницах. Она смотрит в камеру, снимающую ее чуть сверху - мне в глаза - и плюет. Камера переключается на ту, что дальше - навстречу девушке идет охрана. Двое мужчин хотят схватить ее, но она резко уворачивается и бежит вперед. Номера палат, столики на колесах с подносами, тусклый свет от приглушенных ламп. Девушка что-то кричит; не могу вспомнить. Пытаюсь читать по губам… Бес? - нет, не может быть! Я вижу то, что сама желаю увидеть, и не всегда увиденное - истина.
Не могу вспомнить, что дальше… Какие-то помехи; визг людей, женский вопль, стоны. Картинка в голове проясняется: девушка в одной из палат - она держит в руке пистолет. На нее бежит охрана, еще не ведущая о существовании оружия в помещении. И кого же она убила ради него? - выстрел и крик сливаются в общую композицию, голос на этажах начинает вторить о вооруженной цели и просит немедля покинуть здание во избежании иных травм. Щелчок! Дочка какого-то успешного и некогда влиятельного человека в Новом Мире оказалась в психиатрической больнице, где, соответственно, и устроила бойню спустя несколько дней лечения. Откуда она взяла оружие? - черт его знает; так и не выяснили.
Люди Нового Мира не привыкли, когда что-то идет не так, как они задумывают.
- Я помню тебя, - вдруг говорю я. - Помню тебя по новостям… Ты та сумасшедшая..!
- Ты не знаешь, что ей пришлось пережить, - вступается Серафим.
- Это не делает ее сумасшедшей в меньшей степени, - язвительно бросаю я и слегка отступаю назад. - Что это за объятия? Демонстрируешь свой фирменный захват для удушья?
Б-Нель растерянно смотрит на меня, но молодой человек рядом сдал ее уже с потрохами.
- Карамель! - шикает на меня он.
- Ты же психопатка и убийца, - продолжаю я, будучи не в состоянии остановиться. - Ты делала это из-за любви. Сумасшедшая влюбленная, я вспомнила заголовок! Все, познающие это чувство, - безумцы.
- Кара! - Рассерженно глядит на меня юноша.
Кара. А я-то думала, меня больше никто так не назовет, и это удушающее сокращение сгинет вместе с высотками Северного района.
- Не надо так… - Б-Нель обращается к Серафиму, кивает ему, спокойно разворачивается и идет обратно к гаражу. - Она права, не оправдывай меня.
Силуэт ее скользит сквозь бросаемые солнцем лучи, походка горда, плечи расправлены, а подбородок вздернут.
- Надо было тебе это говорить? - шепотом спрашивает парень.
Это ведь она… я узнала ее, ибо совсем недавно наблюдала повтор той хроники. Значит, Б-Нель… девушка по имени Б-Нель, но кого она звала?
- Дочка управляющего, перебежчик и чокнутая - чем не команда? - Закатываю глаза, после чего взвываю: - Не могу поверить, что ввязалась в это.
- Не могу поверить, что твой мозг такой же плоский, как у всех людей Нового Мира, - парирует юноша.
- Не забывай, что твой отец оттуда!
- А я не обмолвился ни разу о том, что он умен, иначе бы не связался с несовершеннолетней и не вывалил в этот грязный мир меня.
Я чертыхаюсь, опять дотронувшись нутром и мыслями до янтарных глаз, вязну, и не могу отвести взгляда, хотя ощущаю волны недовольства, бьющиеся в моем внутреннем океане. Б-Нель вдруг роняет инструменты, но никто не кидается ей помогать. Она присаживается на колени и собирает их, Серафим все еще оценочно смотрит на меня - его злость оправдана: вместо слов благодарности я извергаю мешки с грязью.
- Ради кого она это делала? - не без отвращения спрашиваю я - в новостях не указывались имена; сказали лишь одно: сошла с ума от любви. - Для кого? Ему это надо было? Он это оценил?
- Оценил, - кивает юноша.
- Тебе откуда знать?
- Б-Нель мне все рассказывает, у нас нет тайн друг от друга. Это нас сближает, а вас - наверху - отстраняет.
- Вас… - передразниваю я. - Опять закинул меня обратно на судно поверхности? Может, сдохнуть на борту было не такой уж и глупой идеей?
- Карамель, прекрати…
- В следующий раз она перестрелку в честь тебя устроит? - посмеиваюсь я. - Странно, что ее именем не назвали какие-нибудь выходные. "Б-Нель - потрошитель" или "Кровавая Б-Нель".
- Ты никогда не любила? - вдруг спрашивает сама девушка, я оборачиваюсь на нее, хочу ответить, но она не дает: - Я имею в виду не только любовь к противоположному полу. К друзьям, к семье. Никогда?
Недолго думаю.
- Никогда.
Она замечает мою ложь и, склонив голову, продолжает заниматься своими делами.
- Карамель, мы… - начинает Серафим.
- Не надо, - кидаю я.
- Ты должна уважать каждого, кто находится в резиденции, ведь мы одна семья…
Юноша не договаривает: мы вдруг слышим мужской бас с другого крыла резиденции, я вижу мелькнувший силуэт. Серафим недолго противится, но говорит, что вынужден оставить нас, после чего уходит помогать кому-то.
Девушка скидывает инструменты, вновь припадает на землю и собирает оставшееся.
- Не скажу, что это очень волнует меня, - мягко подступаю я. - Просто интересно…
- Зачем я убила тех людей? - резко спрашивает Б-Нель и встает.
Пепельные волосы небрежно ударяют по острым плечам - я вижу грязь на левом виске.
- Ты выглядишь уставшей, - резко меняю тему разговора.
- Бессонница, - отвечает девушка и указывает мне на шезлонги. - Можем поговорить там.
Я соглашаюсь, и мы идем. Начало знакомство было положено не с того кирпича, но, если я в действительности хотела остаться тут, следовало бы устранить неполадки.
Б-Нель ложится на шезлонг, зонтик отбрасывает тень на ее лицо: худые руки блестят от солнца; на девушке простая красная майка и обтягивающие черные джинсы, какие-то спортивные тапочки; замечаю черный камень в продолговатом футляре на цепочке, обмотанной вокруг ее шеи.
- Что это? - спрашиваю я.
Точно также выглядело фамильное кольцо семьи Голдман.
- Уголь, - с улыбкой отвечает Б-Нель, - какая дешевка, да? Когда я работала на добыче угля, смастерила себе кулон.
- Дешевка? - повторяю я.
- Ага. - Б-Нель касается камня. - А что - у вас в Новом Мире цены до того подняли, что уголь продают наравне с золотом?
Даже дороже! Она посмеивается, видит мое недовольное лицо и тут же стирает с лица улыбку:
- Ты ведь не серьезно? У вас это драгоценность? - восторгается она - эмоции ее живые и сбивающей с ног волны бьют при каждом обращении. - Мы топим уголь для тепла. АндеРоссия как раз находится над месторождениями некоторых природных ископаемых.
- АндеРоссия? - вспыхиваю я. - Так это правда?
Интерес во мне разжигается с невероятной скоростью, я вспоминаю все небылицы и страшные истории, которыми обыкновенно мы запугивали друг друга в младших классах.
- Что? - удивляется Б-Нель. - Существует ли она? Конечно да. Многие представляют себе, что под Новым Миром испорченная почва, кратеры, чудовища и все в этом духе, - смеется девушка.
- А я считала, что Острог находится не за пределами Нового Мира, а прямо под ним, - признаюсь я.
- Только представь: все, чему учат детей Нового Мира в школах - ложь! - Губы Б-Нель сжимаются и тут же разжимаются. - Они закрывают ваши глаза на истину и предоставляют цветастый фантик от конфетки. Пустой фантик.
Я смотрю на солнце - глазам непривычно больно, но мне нравится. Трогаю саму себя, как бы боясь отойти от сна и оказаться вновь в промятой мной постели на втором этаже дома по улице Голдман.
- Когда ты мал, ты думаешь, что есть одно живое место на Земле - Новый Мир, - нарочито произносит девушка и качает в такт своим словам головой, плечи то и дело вздымаются, а я наблюдаю за тем, как тень проскальзывает с груди на ключицы и обратно. - Подрастая и набираясь знаний, ты узнаешь про Острог. По достижению зрелости перед тобой открывается АндеРоссия.
- Почему вы не объединены? - спрашиваю я.
- Острог - деревня; маленький отросток АндеРоссии, - отвечает Б-Нель. - А Новый Мир - наш купол. Новому Миру можно сказать спасибо хотя бы за то, что именно его жители возвели защитную стену.
- На этом список добрых дел Нового Мира заканчивается, - ехидно подмечаю я.
- А строительство проходило по проектам ученых АндеРоссии, - улыбается Б-Нель.
- Я просто не понимаю, - восклицаю я, - зачем во всем выставлять Острог виноватым, если существует еще один город?
- Мы - изгои, - шепотом отвечает девушка. - Всем нужен герой и виноватый. Нам выпала доля вторых.
Я соглашаюсь.
Когда Карамель Голдман пришла на учебу в школу Северного района и познакомилась со своими будущими однокашниками на много лет вперед, они все вместе отправились до Золотого Кольца по мостам, тянущимся под и над главными зданиями Нового Мира. Дети рассказывали о том, что знали про место, в котором живут и воображали себе другие города. Помнится, девочка по имени Лилит - на год старше других ребят (ее потом перевели на курс выше за отличную успеваемость) сказала, что АндеРоссия, должно быть, тоже изящна и грациозна как сам Новый Мир. Она слышала это странное слово от своих родителей.
Вот и все, что требовалось молодому мозгу для работы - маленькая искра; розжиг был произведен. В АндеРоссии прокладывались дороги-перевертыши, люди ходили вверх ногами, а магазины работали только ночью - фантазии оплетали и создавали Мир, которого не было, но который действительно существовал все то время, что шли года, а будущие управленцы росли и позабыть позабыли о своих детских грезах.
Карамель была поймана своей матерью на верхнем этаже Золотого Кольца и в момент отправлена домой. На друзей возложили табу, и только с разрешения отца - к более осмысленному возрасту - появилась Ирис.
- Знаешь, меня всегда мучил один вопрос, - интересуюсь я - аккуратно, незатейливо, боясь оплошности, - если скинуть с крыши здания Нового Мира огрызок, он приземлится кому-нибудь на голову?
Первые секунды Б-Нель удивленно глядит на меня, затем посмеивается, а уж потом, не сдерживаясь, хохочет.
- Прекрати! Ты шутишь? - повторяет девушка. - Ты оказалась в месте, которым твои учителя и родители с детства тебя запугивали, и все, что тебе интересно - огрызок, спущенный вниз?
Б-Нель выпускает очередной смешок на мое согласие в виде кивка.