За целый день в резиденции я никого иного не встречала; будто весь дом принадлежал нам с Б-Нель: мы ходили, где сами того желали ступать, мы делали, что самим грезилось сделать, мы говорили, что заблагорассудится молвить - ни единого ограничения не имелось, словно правил не существовало вовсе.
К вечеру пришлось вернуться в дом - по той причине, что на улице начало холодать; впервые я не слышала сирену комендантского часа: его здесь попросту не было.
Я смыкаю глаза, но чей-то ропот не позволяет долго держать их закрытыми.
- Карамель? - Слышится от двери.
Серафим решается проведать меня, но я слишком расстроена - вспоминаю мать в саду, пьющего отца. А где же Золото? - как ей тяжело в гимназии! Сдерживаю свою досаду, чтобы не начать царапать подушку, лежу и бездумно пялюсь в стену. Дверь закрывается - Серафим уходит, решив, что я сплю.
Мне кажется, что я тону…
Захлебываюсь и в этот же момент вижу перед собой детское личико Беса. Он ласково улыбается мне, машет рукой, разворачивается и убегает - все расплывается. Блики, блики, они пережевывают меня и сплевывают на асфальт. Я поворачиваю голову в сторону вышек Северного района - между ними выплывает солнце, до безумия близко и беспощадно жгучее. Я опять смотрю на Беса - он дергает рукой фонарики, что на мосту, в другой ладошке держит карамель. Мальчик хохочет, оборачивается на меня, кричит и зовет по имени - так радостно.
- Карамелька!
Солнце вот-вот испепелит его, поглотит, как вдруг само оно падает и бултыхается на дно Нового Мира.
Я пытаюсь сделать шаг навстречу Бесу, хочу оказаться на том мосту, где произошла авария, чтобы разделить с ним боль - брат продолжает звать меня. Я дергаюсь, но что-то липкое, тягучее не дает мне двинуться; осматриваюсь: я нахожусь в вертикальной ванной, наполненной прозрачной слизью. Понимаю, что на поверхности у меня только лицо: нос, глаза, губы.
И вот меня затягивает.
Я погружаюсь, ныряю, но больше не задыхаюсь. Наблюдаю безжизненное тело Беса: маленькие ножки свисают с отцовских рук, голова запрокинута назад, но мне видно ее часть - разбита. Кровь в волосах и на рубашке застывает как сургуч на конверте; все остальное - в порезах и грязи.
Не понимаю, что происходит дальше.
Под ногами появляется земля, и я выползаю из липкой ванны - на мне ничего нет из одежды. Чувствую себя подавленной и униженной, но дело не в наготе.
Вдруг отец отворачивается и вытягивает руки впереди себя - над пропастью; как я думала раньше - над Острогом. Он ослабляет хват, и Бес летит туда. Нет, пожалуйста, нет! Этого не было! Бездумно мчусь вперед и спрыгиваю с моста, но брата больше не вижу. Паря в воздухе, переворачиваюсь и гляжу на небо: нет моста, нет отца, нет Нового Мира. Все сверху белое, а подо мной черное - Инь и Янь. Я представляю себе столкновение с ограждением АндеРоссии, мне хочется раз, да побывать там, но маленькая часть внутри меня осознает, что мечте этой сбыться уже не суждено.
День Восьмой
Пип-пип-пип!
Отвратительный писк застревает в ушах, и я пробуждаюсь заново - в резиденции, в своей комнате, на диване. Подо мной сырая насквозь подушка - то ли от пота, то ли от слез. Потираю лицо и нащупываю маленькие кристаллики соли, замечаю часы над дверью - семь утра.
Я снимаю пижаму и беру одежду Б-Нель: джинсы в пору, белоснежная майка красиво подчеркивает грудь. Спускаюсь до гостиной - там шумно. Все еще не могу отойти от ночного кошмара, продолжаю думать о брате, о странной ванне, о белом небе, о мгле подо мной. Быстро захожу через двустворчатые двери, и тут же сожалею об этом. Сколько людей! - и все разом оборачиваются на меня.
- Привет, - выдаю я растерянно и оглядываю их, пересчитываю: тринадцать; представляюсь, - Я Карамель.
- А я уж решил, вторая Б-Нель пришла, - посмеивается темнокожий парень с края дивана и кивает на мою одежду.
В белых стенах дома по улице Голдман Северного района служанка по имени Миринда - темнокожая и маленькая, как грязное пятно плавала между комнатами. Я всегда думала о том, что ей совсем не место рядом с нами. Мужчина, который оглядывает меня, широкоплечий и высокий, он контрастом сливается с золотыми стенами резиденции.
Замечаю рядом с окном своего друга - он единственный делает резкий шаг ко мне навстречу.
- Тебя нам не хватало! - резво заявляет Серафим и зовет. - Сюда!
Не слушаюсь - стою на месте.
Позади, из дверей выплывает женщина, случайно задевает меня, извиняясь, берет за плечи, и проходит дальше. Чувствую себя - как это говорится? - не в своей тарелке; да что там - я из салата попала в первые горячие блюда. Привычка выступать перед большим количеством людей смеется надо мной, а волнение подытоживает и бьет локтем в живот. Раньше мне было все равно на то, как меня поймут или не поймут, а сейчас ситуация была иной, и, наверное, мне с большей осторожностью следовало бы выбирать слова.
На полу сидит Б-Нель - она поднимается и аккуратно берет меня за руку; с ней идти я согласна. Продвигаемся через толпу завтракающих и что-то жарко обсуждающих, Серафим ставит меня рядом с собой и просит немного внимания.
- Эта девушка необычайна, знаете почему? - спрашивает он. - С сегодняшнего дня она становится членом нашей семьи.
- Какая честь, - не без язвы, - сама Карамель Голддман вступает в наши ряды, - как утверждение кидает темнокожий парень.
- Ряды чего я вступаю? - шепчу я, вызывая тем самым смех у всех этих незнакомых мне людей.
- Мы отстаивали и всегда будем отстаивать свои права, - продолжает тот, и я опять вспоминаю про Миринду.
- Нам надоело терпеть нападки Нового Мира, они не уважают нас, - подытоживает девочка рядом - выглядит чуть старше Золото.
Думаю о сестре - вряд ли бы Золото захотела со мной сбежать, вряд ли бы согласилась спуститься в Острог.
- Вчера приняли закон! - громко объявляет Серафим. - Закон о том, что Южный район отделен от Нового Мира раз и навсегда. Это разлом! Вскоре возведут новые защитные стены, расставят охрану, а это значительно затруднит наш выход на поверхность. Я рад, что вы отложили свою работу и пришли на собрание. Всех сидящих здесь связывает одно - вы готовы не просто мирно жить, жить в Остроге, не зная и не обращая внимания на действия Нового Мира, вы готовы отстаивать свои права!
Все довольно хлопают в знак поддержки, а у меня красной строкой пробегает обременяющая и шутливая фраза:
"Секта какая-то…"
- Ты, Карамель, - главный оратор оборачивается на меня и смотрит своими янтарными глазами в мои глаза, - вступаешь в ряды тех, кто борется с неравноправием и пытается улучшить жизнь в Остроге.
Я и подумать не могла о том, что у них целая команда - как бы громко это не звучало.
- Слишком красиво говоришь, - шепчу я, не веря ему и не веря всем этим людям, но юноша пропускает мои слова мимо - вот так выглядит действительно хороший оратор, что заставляет меня задуматься и вновь отречься от незнакомцев; публика упивается его речами.
- Здесь собраны лучшие! Те, кто сможет смешаться с толпой и незаметно пронести что-либо в самый центр Золотого Кольца. Те, кто запросто заберется на крышу здания благодаря ловкости своего тела и цепкости своих рук. Ты рядом с теми, чьи умы могут взломать систему любого компьютера, ты рядом с теми, кто в состоянии вывести новую вакцину или вирус. Кто, кто сможет найти антивирус, если Новый Мир решится напасть. Теперь ты одна из нас.
И звучит это как какая-то дешевая, неоплаченная реклама - те, которые печатали в буклетах, раздаваемых на лестничных пролетах.
- Но у меня-то нет никакого таланта, - тихо проговариваю я, и все те, кто радостно смотрел на нас, стирают улыбки со своих лиц.
- Твое доброе сердце поможет нам, - обнадеживающе произносит Б-Нель, а Серафим тут же соглашается с ней, хотя мое замечание к самой себе ставит его в тупик.
Слышу от кого-то со стороны:
- Связи, у нее есть связи.
Несмотря на все свои связи, связываться с кем-либо из былой жизни я не желаю.
- Так, разбиваемся! - перебивает наши меланхоличные речи Серафим. - Всю свою работу, все свои дела откладывайте: нам нельзя медлить, начинаем действовать, - хлопая в ладоши, подгоняет он людей.
Юноша оборачивается на темнокожего парня:
- Оу, ты берешь Лехандру, и вы вместе бежите на Золотое Кольцо.
Рыжая девушка, затаившаяся за диваном, кивает.
- Оу, - продолжает он - но уже обращаясь ко мне, - как обычно собирает публику, а Лехандра крепит взрывчатку к тем проходам, которые могут перекрыть. Схемы и слитые карты найдем позже. Если понадобиться прорваться - прорвемся!
- Это наши городские хамелеоны, - с улыбкой кидает мне Б-Нель.
- Взрывчатка с вас, Кик и Парень-что-просил-не-называть-его, - со смешком говорит Серафим, глядя на юношу за столом.
- Как его зовут? - переспрашиваю я.
- Кик и Пик - близнецы, - отвечает мне тот парень.
- Поларис, иди подогревай машину, - Б-Нель смотрит на девицу с густыми черными волосами, забранными на макушке в тугой хвост. - И крикни Шейни, чтобы она выметалась из душа.
- Я могу принять его вместе с ней, - хмыкает девушка и покидает комнату, а я с недоумением гляжу ей в след.
- Они пара, - шепчет мне Серафим, на что я еще больше удивляюсь - однополая пара? - Не обращай внимания на их едкие шутки, они любят поиздеваться.
Маленькая девочка, которую я сравнила с Золото, оказывается младшей сестрой мужчины, что сидит на диване и читает книгу, не обращая ни на кого внимания, - Великие умы.
Рики - девушка с белоснежной кожей и узким разрезом глаз - воришка, коих надо поискать; она способна выставить себя невиноватой в абсолютно любой краже, при этом еще ни разу не вернулась без заказанного - такая молва касается моих ушей.
Лоло - имя женщины, что случайно толкнула меня, когда заходила; ее роль в команде, честно говоря, остается для меня загадкой даже после окончания собрания.
Кир и Не-л-Ех - парень и девушка, некогда акробаты; очень сильные и пластичные; пара.
Мне хочется узнать, кто из них с поверхности, а кто родился в Остроге, но подобной возможности не представляется: Серафим и Б-Нель разгоняют всех по своим работам. Единственный, кто остается со мной в комнате - Лоло.
- Я предсказательница, - заявляет она, когда я приземляюсь на диване рядом.
Б-Нель убегает подключать камеры видео наблюдения через компьютер, а Серафим повторяет кому-то в коридоре план действий.
- Не верю в это, - отвечаю я, ничуть не боясь обидеть Лоло.
- Дай руку. - Она вытягивает свою ладонь впереди себя, и тогда я кладу свою руку поверх ее. Думает, не соглашусь? пускай покажет, что умеет. Точнее, что НЕ умеет!
Она сжимает свои пальцы и закрывает глаза.
- Я вижу воду, - шепчет женщина. - Мутная вода, похожая на кисель.
Замечаю ухмылку, а сама хмурюсь, в попытке выдернуть руку шевелю пальцами, хочу выскользнуть и сбежать.
- Сладкая девочка с желчью внутри, - улыбается она. - Так ты о себе думаешь? Это правда…
Заходит мой спаситель - в который раз, но Лоло не отвлекается на него.
- Ты потонешь в грязи этого города, - шепчет она. - Потонешь в этом мире, в грязи, потонешь и…
- Довольно, Лоло, это не смешно, - заступается за меня Серафим, подходит и выхватывает мою руку из ледяных пальцев женщины. - Мы со всем справимся, не надо ничего усложнять.
Я замечаю напряжение между ними: если они не дружны, то почему бы им не разойтись? Серафим - главный в резиденции, это видно, зачем он держит женщину, если может прогнать ее?
- Пойдем, Карамель, еще раз обсудим твою работу.
Я следую за ним, и мы останавливаемся около главного входа резиденции. Разговор с Лоло сгустком остается в душе - откуда ей было знать про мои мысли, если ни разу фразы эти не было озвучены ни в одном интервью?
- Ты готова к встрече с семьей? - отвлекая, спрашивает меня Серафим, но тема для смены беседы выбрана неудачная - одна ложка дегтя, вторая.
Слишком неожиданно, неужели он готов подняться на поверхность прямо сейчас?
- Готова, - вру я.
- Ни с кем не прощайся, ладно?
- Ну, - мычу под нос и выдерживаю паузу. - А почему?
- Мы никогда не прощаемся друг с другом, но всегда возвращаемся. Такова традиция.
Мы останавливаемся у шкафа в коридоре, где Серафим надевает куртку.
- Ты в этом и пойдешь? - спрашивает он, указывая на мои майку и джинсы.
- У меня другого нет, - угрюмо кидаю я.
- Тогда ладно. Просто, когда ты идешь сбоку, кажется, что меня преследует Б-Нель, - посмеивается юноша. - Так непривычно… Она ведь никогда не поднималась на поверхность после того инцидента… Вы с ней очень похожи.
"Надеюсь, что только внешностью и фигурой", подмечаю я.
- Вы подружились?
Серафим дает мне чью-то куртку, и мы уходим.
Шагаем по тропинкам между домами - опять светит солнце. Изредка вижу людей, которые ходят от участка к участку: они не обращают на нас внимания, не обращают внимания на меня; все иное - это непривычно. Мы равны.
- Вчера хорошо провели время, - отвечаю я. - Очень хорошо.
- Она много о тебе говорила. Просила сильно не загружать, и я пообещал беречь тебя.
Искренне улыбаюсь Серафиму, потом удивляюсь этому и вдруг вспоминаю свой дурной сон. Спрашиваю о том, снится ли ему что-либо и когда-либо.
- Да, бывает, - протягивает в ответ юноша, - я вижу, как плаваю.
- Плаваешь? - переспрашиваю я.
- Мне нравится это, люблю воду. Даже в искусственном водоеме некогда купался.
Не могу поверить… - начинаю спорить с ним, мотая головой, и выражать полнейшее несогласие, после чего сдаюсь и киваю юноше.
- А повторяющиеся сны у тебя есть?
Я пытаюсь разобраться в смысле моего сна - почему я постоянно тону? почему вода вечно поглощает меня и забирает к себе? отчего? Серафим замирает, обдумывает, смакует на языке разные ответы, но с оглаской ни одного из них не торопится. Мы оказываемся у арки, и я опять смотрю в сторону Солнца - его вечно улыбающаяся персона вдыхает в меня жизнь. Серые тучи вновь сгущаются над верхними этажами Нового Мира - я наблюдаю за этим и несколько горюю: горюю от того, что приходится возвращаться.
- Один есть, - тихо проговаривает Серафим.
- Ты не хочешь рассказывать о нем? - Выведываю причину его резкой смены настроения.
- Не то чтобы… Мне снится девушка - она держит на руках маленького котенка, но я никогда не вижу ее лица. Котенок начинает брыкаться, но она останавливает его, слегка прихватывая за горло. Я наклоняюсь к ней и целую в висок, а потом тут же просыпаюсь.
- У тебя есть пара?
- Нет.
- Может, ты влюблен? - предполагаю я.
- Это уж вряд ли.
Я пытаюсь.
В метро мы ждем поезд, Серафим повторяет, какие указания раздал другим членам команды, меня ждут несколько незатейливых историй о жизни в Остроге и забавные истории, случавшиеся на Золотом Кольце, но дергает меня - изнутри, на уровне сердца, - тот рассказ, когда юноша роняет факт знакомства с Ирис. Обмолвившись, он говорит, что знаком с моей подругой, про которую я рассказываю - припоминаю нелепый момент с ее подарком-уколом на мой день рождения.
- И где же вы повстречались впервые? - спрашиваю я, представляя то, каковы же реальные размеры Нового Мира - крошечный участок земли, где собраны все те, кто друг друга знает или хоть раз как-то пересекался, говорил или взаимодействовал, а безучастный люд - декорации.
- Я припарковался на посадочном месте около одного из отделов Золотого Кольца, - повествует мой друг. - Ирис стояла неподалеку, как сейчас помню короткую шубку на ней и оголенные ноги как у курицы, которую посадили на вертел. - Сравнения его заставляют меня прыскать от смеха в кулак. - Я вышел из машины, а она окрикнула меня как-то… глупо так. Счастливчик, что ли. И попросила закурить. - После слов этих мысли мои расходятся на две параллели: обращение было бы очень в стиле подруги, но вот второе… табачная продукция, как и алкоголь были запрещены - в общественных местах беспрекословно под строжайшим табу, а если выискать это на дом - надо постараться. Никогда бы не подумала, что Ирис курила. - Я, конечно, остановился рядом с ней, спросил имя, на что она оторопела, - продолжает свой рассказ Серафим. - Я попросил ее не волноваться, ибо вопрос мой оправдан личным интересом. "Ирис - как конфеты, которые вряд ли сейчас найдешь" - ответила она и опять улыбнулась. Знаешь, Карамель, твоя подруга, несмотря на небольшую разницу в возрасте - а, кажется, она младше тебя - чертовка та еще. И, сидя потом в ресторане с ней, я решил, что она из тех, кто собирает множество мужчин, озирающихся ей вслед. Никогда не замечала подобного в подруге? - улыбается юноша, наблюдая за моим резко переменившимся выражением лица; признаться - я сама никогда не интересовалась жизнью Ирис, ее привычками и интересами.
- Вы были в ресторане? - Как с полки статуэтку роняю я, перебив своего друга.
- Да, в этот же день, в ту же минуту знакомства, - смеется Серафим. - Охотница….шла так, словно каждым ударом бедер хотела снести пол защитной стены - вульгарная девушка. Я напоил ее кофе в одном из ближайших ресторанов и за нашим разговором велел не тащить в рот всякую дрянь. - На мои округляющиеся глаза юноша добавляет: - Подразумевал я сигареты, но, думаю, поняла она меня хорошо.
Такой крохотный Новый Мир…
По приезду мы идем через мост на Золотое Кольцо; впервые я пребываю в самом низу магазинов. Здесь грязно, народ как тараканы: снуют друг перед другом, наползают друг на друга, суетятся, толкаются, спешат, света мало - по фонарю висит через магазин, товар на открытых витринах выглядит страшно. Пробираемся сквозь толпу, моя одежда схожа с их одеждой, лицо я прячу за волосами. Серафим ведет меня, и мы не доходим до верхушки Золотого Кольца несколько пролетов.
- Садись в машину, - слышу я и получаю кивок в сторону автомобиля, припаркованного у посадочного места - единственного на весь этаж.
- Это твоя? - удивляюсь я.
- Наша. Исключительно для работы, - отвечает парень, - поэтому давай не будем разбивать ее или скидывать вниз?
Не понимаю шутку и серьезно киваю - Серафим смеется. Он рассказывает о том, что у них множество разнообразных машин по всем точкам города: разные районы, разные предприятия, разные владельцы, но все их объединяет одно - принадлежность к фирме "Циклоп". Я о такой не слышала, посему особого внимания этому не уделяю. Автомобиль же, который в действительности принадлежит Серафиму и является его личным, тот серебристый мустанг без крыши - первый увиденный мной.