* * *
Охранная грамота военного министерства Кай-Фенга.
Праздник падения Девяти Владык, год Крысы.
Удостоверяем, что предъявитель сего документа - чужеземный ученый, известный под именем Ши Же-Мэн, проживал какое-то время в Ло-Янге, а теперь направляется в сопровождении одного доверенного слуги и шестерых нанятых конников к заставе Мао-Та, вверенной заботам военачальницы Тьен Чи-Ю. При нем три крытые повозки с вещами, досмотренными таможней Ло-Янга.
Указанному инородцу следует оказывать разумное содействие в его работах по укреплению обороноспособности Мао-Та, учитывая, что он готов оплачивать как свое содержание, так и содержание сопровождающих его лиц из собственного кармана.
Грамота выдана по распоряжению военного министерства секретарем совета, ведающего окружными народными ополчениями, Сья Тье-Пао.
Начертано рукой писца Ма Ча
Канцелярия военного министерства, улица Воловьих Упряжек, Кай-Фенг.
ГЛАВА 3
К полудню зарядил сильный косой дождь, дорога на глазах конников стала превращаться в сплошную полосу грязи.
Сен-Жермен повернул к повозкам, плотнее запахивая свой шерстяной плащ и понимая при том, что ему все равно суждено промокнуть до нитки. Обидно, ведь до Туан-Линя оставалось каких-то пять ли. Прищурившись, можно было различить стены этого городка и очертания буддийского храма.
Один из конников выругался: ведомый им мул поскользнулся и сполз в канаву. Другие сочувственно наблюдали за попытками вывести животное на дорогу.
- Господин, - выкрикнул Руджиеро, подгоняя свою кобылу к хозяйскому жеребцу.
- Что там?
Свист ветра и грохот дождя заглушали слова. Сен-Жермену пришлось придержать своего серого, чтобы иметь возможность хоть что-нибудь слышать.
- Третья повозка! Задние колеса проскальзывают! Боюсь, у нее что-то с осью! - Слуга казался растерянным.
- Дождь и грязь отнюдь не подспорье в дальних поездках.
Руджиеро помотал головой, показывая, что ничего не понял.
Сен-Жермен приложил руку ко рту и крикнул:
- Следи за колесами! Чуть что, дай мне знать!
Руджиеро кивнул и вернулся к ненадежной повозке.
Прошло более часа, прежде чем маленький конный поезд добрался до городка. Стражников у ворот почему-то не оказалось, массивные деревянные створки были наглухо заперты изнутри.
Сен-Жермен раздраженно вздохнул и спешился. Где-то должен быть гонг, вызывающий караульных. Он пошел вдоль стены, ведя коня в поводу. Земля под ногами скользила, кожаные византийские штаны его и сапоги мгновенно покрылись желтыми брызгами. Стена сделала поворот, за ним обнаружился храм. Сен-Жермен ускорил шаги.
В ответ на продолжительный стук двери святилища чуть приоткрылись, в щели показался древний старик.
- Где гонг? - закричал Сен-Жермен в надежде, что старец не глух.
- Гонг? - Старческий голос срывался, словно почтенный возраст возвратил его обладателю юношескую невинность.
- Нам надо в город! Мы странники, нуждающиеся в отдыхе и приюте!
- Ох, но ворота ведь заперты, - пробормотал служитель и потянул створки дверей на себя.
- Я знаю! - Сен-Жермен, вскинул руку, привлекая внимание старца. - Скажи, где гонг, и я больше не потревожу тебя.
Служитель склонил голову набок.
- Судье это не понравится. - Он вновь потянул на себя створки, потом приостановился. - Можешь привязать лошадь к ограде. Гонг с северной стороны, но в город есть ход через храм.
Сен-Жермен облегченно вздохнул.
- Я не один. Могут со мной пройти и другие?
- А сколько вас всех? - Взгляд старика стал колючим, жилистая рука напряглась.
- Семеро, помимо меня. Шестеро конников и мой слуга.
Старческая рука, лежащая на запоре, ослабла. Сен-Жермен воспринял это как разрешающий жест.
- Я только кликну их и вернусь, - устало сказал он. - Буду весьма признателен, если для моих спутников тут найдется немного вина.
- А для тебя самого? - поинтересовался старик. - Что нужно тебе?
- Ничего, - помотал головой Сен-Жермен, сознавая, что это неполная правда. Позже, когда все уладится, он отыщет квартал бедноты и найдет себе нищенку помоложе. - Благодарю за заботу.
Служитель пристально посмотрел на него, но ничего не сказал и только пожал плечами.
Привязав жеребца к ограде, Сен-Жермен пустился в обратный путь. Дождь все усиливался, плащ совершенно промок и отяжелел, его хотелось содрать.
- Господин? - выступил вперед Руджиеро. В разорванной соломенной шляпе он походил на огородное пугало. Комичное сходство усиливало мокрое широкополое одеяние, облепившее тощую фигуру слуги и трепыхавшееся на ветру.
- Нас примут в буддийском храме! - прокричал издали Сен-Жермен. - Ступайте за мной!
Руджиеро энергично закивал, показывая, что все понял, и повернулся, чтобы передать весть остальным.
- Если пойти прямо, - сказал старец, впуская путника в храм, - а потом взять левее, обнаружится баня. Уставшее тело неплохо прогреть.
Сен-Жермен удивленно потер лоб.
- Твоя доброта не знает границ, почтенный смотритель храма! - Молитвенно сложив руки и прижав их к груди, он шагнул в полумрак.
Через минуту-другую, покряхтывая от удовольствия и предельно расслабившись, он сидел в небольшом помещении, наполненном паром. Сидел до тех пор, пока громкий топот и сдержанные проклятия за стеной не сказали ему, что пора уходить. Наскоро ополоснувшись в бочке с горячей водой, Сен-Жермен прошел в раздевалку.
И оцепенел, ибо его вещей на месте не оказалось. Наверное, услужливый старец унес их, чтобы вычистить и просушить, однако такая заботливость была ему неприятна. Удрученный перспективой провести полдня в одежде с чужого плеча, Сен-Жермен принялся искать сапоги, уж их-то старик мог бы, кажется, и не трогать. Дверь за его спиной тихо скрипнула.
- Это и есть твой инородец? - спросил незнакомый надменный голос.
- Он самый, достойный.
Сен-Жермен обернулся и обнаружил перед собой раздраженного человека в богатом наряде и шелковой шапочке чиновника магистрата.
- Достойный, - произнес Сен-Жермен, церемонно кланяясь и сознавая, как нелепо все это выглядит со стороны. Представляться властям нагишом - в одном полотенце - ему еще вроде бы не доводилось, однако малейшее нарушение установленного порядка могло показаться чиновнику непростительной грубостью. Выпрямляясь, он связал концы полотенца потуже.
- Ин Жен, - произнес чиновник, небрежным кивком указывая на старца, - известил меня о твоем прибытии.
- Ин Жен поступил, несомненно, правильно. - Сен-Жермен поклонился еще раз. - Однако он несколько поспешил. Я и сам собирался представиться вам, но мою одежду унесли на просушку. Нижайше прошу прощения за неподобающий вид.
- Ты в самом деле собирался представиться? - с ехидством спросил чиновник. - Действительно ли твое намерение было именно таковым? Кроме твоих слов, инородец, ничто этого не подтверждает.
Сен-Жермен ощутил тревожную дрожь, но быстро ее погасил.
- Когда мою одежду вернут, я почту за честь предъявить достойному охранную грамоту, выданную мне по распоряжению военного министерства Кай-Фенга секретарем совета, ведающего окружными народными ополчениями. - Он надеялся, что этого заявления будет достаточно, чтобы утихомирить судью.
- Превосходные слова, но что общего может быть у какого-то инородца с высокопоставленным секретарем?
Разговор будет сложным, сообразил Сен-Жермен и заставил себя отозваться с любезностью, которой на деле не ощущал.
- Мало что связывает меня с секретарем Сья Тье-Пао. Я никогда даже не виделся с ним. Однако он счел возможным направить меня в Мао-Та - на работы по укреплению обороноспособности этой заставы.
- И кто же должен тебя там встретить? Неужто сам генерал? - поинтересовался судья, садясь на скамейку. Нарочитая вежливость его тона таила подводные камни.
- Достойный судья введен в заблуждение, - миролюбиво произнес Сен-Жермен. - Заставой Мао-Та командует военачальница Тьен, весьма юная женщина. Лет двадцати с небольшим, - добавил он, заметив, что сообщение изумило чиновника. Его замешательством следовало воспользоваться, чтобы довести церемонию представления до конца. - До недавнего времени по протекции прославленного ученого Куана Сан-Же я читал лекции в университете Ло-Янга. Ученикам своим я известен, как мэтр Ши Же-Мэн.
- Иностранное имя! - презрительно бросил чиновник.
- Но я, как вы сами изволили подчеркнуть, и есть иностранец.
Из коридора вновь послышались звуки возни. Боги, что с Руджиеро и верховыми?!
Судья сложил на груди руки, упрятанные в широкие рукава.
- Ты прибыл сюда с обозом и вооруженными конниками.
- Всего три повозки и шестеро верховых, - рискнул уточнить Сен-Жермен.
- Не смей говорить, пока я не позволю! - взорвался судья, лицо его запылало. - Ты должен, помалкивая, стоять в почтительной позе! - Маленькие свирепые глазки уставились на дерзкого инородца. Сен-Жермен чуть наклонил голову, но взгляда не опустил. - Итак, ты прибыл сюда с обозом и вооруженным отрядом, хотя в наших краях объявлено военное положение. Похоже, некоторые глупцы как в Ло-Янге, так и в Кай-Фенге не могут взять в голову этот факт. Бойким чужеземцам следовало бы унять привычную прыть. - Судья явно взвинчивал сам себя. - Даже моему дядюшке, высокопоставленному Хао Чен-Наю, приходится принимать их в собственном доме и развлекать словно знатных особ!
Сен-Жермен хорошо знал эту завистливую озлобленность, присущую отпрыскам захудалых ветвей могущественных родов.
- С дядюшкой вашим доводилось встречаться и мне, - осторожно сказал он, и это не было ложью. Однажды ему, затеявшему в Ло-Янге строительство особняка, пришлось испрашивать разрешение именно у Хао Чен-Ная. Давненько то было, лет девять назад, и все же он помнил, что сановитый вельможа не чванился и произвел на него прекрасное впечатление. - Огромное счастье принадлежать к столь древнему роду, прославленному деяниями героических предков.
- Благодарю, - буркнул чиновник. Затем неохотно, вынужденный следовать правилам этикета, добавил: - Мое личное имя - Сай-Чу. Я четвертый год служу здесь судьей.
"И, - подумалось Сен-Жермену, - еще пяток лет прослужишь. А потом, согласно законодательству, тебя переведут в другой городишко, где ты и застрянешь, не имея надежды перескочить на ступеньку повыше…"
Он почти сочувствовал Хао Сай-Чу, хотя именно отсутствие каких-либо перспектив и озлобляло этого человека, делая его предельно опасным.
- Преданность интересам империи, насколько я знаю, девиз рода Хао. Знакомство с вами - великая честь для меня.
- Преданность, - повторил Хао угрюмо. - Да, это так.
Старец-буддист выглянул в коридор и вернулся.
- Высокочтимый судья, - сказал он, - стражники почтительно спрашивают, как быть с остальными.
Хао Сай-Чу, приподнявшись, выслушал старца, затем покосился на инородца и снова сел.
- Придержи их на время. Пусть ожидают, пока я не разберусь с главарем этой шайки.
Он опять быстро глянул на стоящего перед ним человека. Ему явно хотелось увидеть, как подействует на того оскорбительное высказывание.
Сен-Жермен оглядел потолочные балки, вслушиваясь в шум дождя. Нельзя отвечать на подобные провокации. Вспышка только ухудшит дело. Следует сохранять равновесие. В конце концов, не потащат же его в трибунал голышом. Или все же потащат?
- Твои люди… Где ты их нанял?
- Верховых - в Ло-Янге, руководствуясь рекомендациями министерства дорог и перевозок. Мне отобрали самых опытных и надежных проводников, чтобы я без заминок добрался до места.
- А твой седьмой спутник? - Хао Сай-Чу наклонился вперед. - Что ты скажешь о нем?
- Руджиеро родом из испанского города Гадес. Он служит мне уже долгие годы. - То, что судья вряд ли когда-нибудь что-либо слышал не только об упомянутом городе, но и о самой Испании в целом, не имело значения. Главное - говорить уверенно и непринужденно. - Прикажите своим охранникам его опросить. Он скажет им то же самое.
- Несомненно, - последовал едкий ответ. - Не думай, что, проживая в провинции, я утратил способность разбирать, где правда, а где ложь. Я не из тех, кого можно дурачить.
- Я и не собираюсь лгать вам, достойный судья. Зачем мне это? Ведь мое дело законно. - Сен-Жермен понизил голос и отвел глаза в сторону, зная, что сказанное не придется по нраву раздувшемуся от важности Хао Сай-Чу.
- Могу сказать лишь одно, инородец. - Судья сузил глаза. - Ты человек очень сильный. Я думаю, ты гораздо сильнее, чем кажешься.
Сен-Жермен промолчал. Надутый болван не подозревает, насколько он прав. Можно, конечно, продемонстрировать ему свою силу, проломив, например, кулаком стену, однако такая безрассудная выходка ничему бы не помогла.
- Ты ничего не ответил, - возвысил голос судья.
- Я припомнил о молодости, когда и впрямь был силен.
- Молодость хороша лишь тогда, когда она вечна, - изрек важно чиновник. - Говорят, таоистские шарлатаны умеют ее продлевать.
- Такое слышал и я.
- Но секрета, конечно, не знаешь? - В глазках судьи блеснуло неподдельное любопытство.
- Таоисты не делают записей, достойный судья. И не поверяют своих тайн инородцам. - Сен-Жермен улыбнулся, надеясь, что чиновника удовлетворит этот ответ и что он перестанет затрагивать скользкую тему.
Хао Сай-Чу задумчиво покивал, затем повернулся к двери, где топтался маленький человечек с пером за ухом и со свитком в руках.
- Ну, что такое?
Писец помедлил.
- Составлена опись.
- Дай! - Сай-Чу, резко вытянув руку, схватил поданный ему документ. - А теперь оставь нас!
Писец поклонился и вышел.
- Три крытые повозки, - провозгласил чиновник минутой позже.
- Да, - безразлично кивнул Сен-Жермен, хотя его чувства болезненно обострились.
- Одна загружена бочками, наполненными землей, и емкостями с какими-то жидкостями, - прочел Хао.
- Это рабочие материалы, достойный судья. Они мне потребуются по прибытии на заставу.
Сен-Жермен умолк, прислушиваясь к дождю и к себе. Ливень усиливался, а его терпение истощалось.
- В другой повозке обнаружены вещи: одежда, белье, седла и прочее. - Тон чиновника сделался скучным, однако через мгновение лицо его просветлело. - О, это уже интересно! В той же повозке, оказывается, размещены две широкие доски с цветными изображениями из шлифованных камешков.
Досадно, но ничего уже не изменишь. Мозаики нужно было оставить в Ло-Янге.
- Я купил их на Западе… довольно давно, - сдержанно пояснил Сен-Жермен и умолк, ожидая ответного хода.
- Я видел такое лишь раз - и был поражен. Воистину счастливы обладатели подобных диковин.
Сен-Жермен прикрыл глаза и сказал то, что следовало сказать. Быстро, отчетливо, равнодушно.
- Поскольку достойный судья соизволил проявить интерес к этим жалким панно, возможно, он не откажется принять их в подарок. Удовлетворение, которое мне принесет его дружеский жест, будет воистину неоценимо. - Он любил эти мозаики, относящиеся к эпохе Юстиниана, и в течение долгих столетий возил их с собой.
- Ты очень щедр, Ши Же-Мэн. Твои подарки просто великолепны. Повешенные в моем доме, они будут наводить меня на размышления о высоком. - Сай-Чу даже не пытался скрыть свою радость.
- Молю небеса, чтобы их созерцание нескоро наскучило вам. - Пожелание было вполне искренним. Пусть уж лучше эти панно украшают гостиную вымогателя, чем валяются, разрушаясь от сырости, на каком-нибудь складе.
- Весьма благородно с твоей стороны. - Сай-Чу довольно огладил щеки и встал. - Ладно. Ты, полагаю, хотел бы одеться. Здесь становится холодно.
- Что будет с моими людьми?
- О да. Твои люди. К сожалению, я отпущу не всех. Ополчение вправе использовать в своих целях любого. А потому трое твоих конников останутся здесь. Нам нужны искусные воины, ведь монголы уже хозяйничают в соседних долинах. - Судья постучал ногтями по свитку. - Думаю, ты сумеешь без них обойтись.
- Военачальнице Тьен тоже нужны искусные воины, - возразил Сен-Жермен с нескрываемым раздражением.
- Несомненно. Но она защищает не город, а всего лишь заставу. - В голосе Хао Сай-Чу слышалось столько самодовольства, что Сен-Жермен помрачнел. И как умудряются этакие болваны попадать на ответственные посты?
- Приложу все усилия, чтобы пояснить ей ваши действия.
- Тут нечего пояснять, - беспечно бросил чиновник и взялся за ручку двери. - Я уже ел. Возможно, завтра…
- Благодарю, я сумею прокормиться и сам. - Ответ прозвучал откровенно грубо, но, похоже, подобные мелочи судью уже не задевали.
- Превосходно! - Сай-Чу распахнул дверь и гневно воззрился на служителя храма, не успевшего от нее отпрянуть.
- Проронишь хоть слово о том, что здесь слышал, и будешь сослан в Ай-Минг.
Старик побледнел. Сен-Жермен сдвинул брови. Монастырь Ай-Минг был чем-то вроде тюрьмы для проштрафившихся монахов. Построенный в скалах, обращенных к безлюдной пустыне, он вполне отвечал своему названию. Ай-Минг - последний приют, безысходность.
- Я ничего не слышал, - выкрикнул старец, хотя руки его предательски затряслись.
- Допустим. Однако не забывай о моих словах и не давай мне повода переменить свое мнение. - Чиновник выглянул в коридор, затем повернулся. - Тебе больше ничего не нужно, ученый? Если ты и впрямь направляешься в Мао-Та, полагаю, мой долг оказать тебе посильную помощь.
Отпусти верховых, хотел сказать Сен-Жермен, но произнес другое:
- Кузница. У одной из моих повозок изношена ось.
Судья покачал головой.
- К сожалению, все наши кузнецы очень заняты. Досадно, конечно, однако…
- Я все сделаю сам. У меня есть железо и необходимые инструменты. - Сен-Жермен выпрямился и выразительно шевельнул плечами. - Мне нужны лишь меха, наковальня и горн.
- Вот и прекрасно, - буркнул Сай-Чу. - Тебя туда вскоре проводят. А одежду твою вот-вот должны принести. Не понимаю, почему они возятся с ней так долго.
- Трудно сказать, - откликнулся Сен-Жермен, не скрывая сарказма. - И все же я вам весьма благодарен за все, что вы делаете для меня.
- Естественно, - важно выговорил судья. - Инородец, так далеко забравшийся в пограничный район, не может не вызывать подозрений. Никто не осудил бы меня, поступи я с тобой… скажем… более строго. - Он умолк, и следующая минута была поединком двух пар глаз - раскосых, надменных и темных, холодных.
- Я полагаю, мы вполне поняли друг друга, достойный судья, - спокойно произнес Сен-Жермен.
- Да. - Хао провел ногтем по свитку. Он собирался сказать что-то еще, но Сен-Жермен заговорил снова:
- Я сознаю, что вы и ваши помощники обременены грузом забот. В спешке забываешь о многом. Однако если бы я обнаружил свою охранную грамоту там же, где и оставил, то расценил бы это как знак доброй воли. - Он не спускал глаз с Сай-Чу, пока тот не кивнул. - Весьма благородный жест, достойный судья. И очень мудрый.
Хао Сай-Чу не хотел признавать поражение.
- Знай все же, что я намерен выслать подробный отчет в совет окружных ополчений. Если окажется, что ты каким-то образом подал себя в ложном свете…