Хроники Сен Жермена - Ярбро Челси Куинн 9 стр.


- Достаточно, да. - Ответ был резким, если не грубым. - Мне надо ехать. В Шотландию. Вы можете это понять?

- Я передам хозяину.

Женщина вскинула к подбородку крепко сжатые кулачки.

- Вы глупый лакей! - вскричала она гневно и осеклась. - Простите. Я так устала, что не владею собой.

- Да, мадам Кунст. - Голос слуги звучал ровно.

- Эта женщина, - спросила беженка, отворяя дверь в свою спальню, - без нее разве нельзя было обойтись?

Роджер только поджал губы, показывая, что никак не намерен обсуждать отношения своего хозяина с Мирель Бек.

- Впрочем, такие вещи время от времени происходят, я полагаю, - пробормотала, сдаваясь, мадам. - Высокородные живут по своим правилам, правда?

- Спокойной ночи, мадам Кунст, - ответил Роджер, закрывая за ней дверь. Убедившись по звукам, что подопечная разбирает постель, слуга повернулся и пошел обратно в гостиную, где, как он знал, его уже должны были ожидать.

Незадолго до рассвета Сен-Жермен обнаружил Джеймса в саду и молча пошел рядом с ним.

- Она кое-чему меня научила, - сказал журналист после длительного блуждания по садовым дорожкам.

Под ногами скрипел неприглаженный гравий. Джеймс, протянув руку, сорвал с заброшенной клумбы увядший цветок.

- Это не то, что я думал. - Сухие, как бумага, лепестки ломались в его пальцах.

- Но терпимо? - спросил как бы походя Сен-Жермен.

- Да, терпимо. - Американец издал смущенный смешок. - Терпимо. Вполне.

Они пошли дальше. Сен-Жермен покосился на небо.

- Через полчаса встанет солнце, - заметил он. - Вы еще не привыкли к нему, мистер Три. И пока не привыкнете, вам лучше сидеть под крышей.

- Угу. - Джеймс повернул к замку и с некоторой натугой сказал: - Мирель обещала через день-другой опять навестить нас. Но она ведь не….

- Она будет здесь ради вас, мистер Три. Я пока не нуждаюсь в ее услугах.

- Почему? - Джеймс облегченно вздохнул. - Вы решили очаровать австриячку?

- Какой вздор! Нет, конечно же нет. - Выразив свое отношение к реплике журналиста, Сен-Жермен счел нужным кое-что пояснить: - Но, если бы мне и впрямь захотелось воспользоваться ее… услугами, я бы дождался, когда наша гостья заснет, и пришел бы к ней, а наутро она ничего бы не помнила, кроме приятного сна. Со временем вы узнаете, как это делается, и поймете, что в таком варианте сближения тоже есть свои преимущества. Но мадам Кунст - темная лошадка. Я не знаю, зачем она здесь. Было бы неразумно входить с ней в интимную связь, чтобы не давать ей повода что-либо заподозрить. Она может проговориться кому угодно, что в любом случае нам навредит. Силы Сопротивления вполне могут прекратить на время отлов немецких прихвостней, чтобы заняться более древним видом охоты. Ибо весь мир в нас видит опасность, и вам не следует о том забывать. Мне бы совсем не хотелось покидать Монталье. - Он помолчал. - Я еще раз призываю вас, Джеймс, будьте предельно благоразумны.

- Вы назвали меня по имени? - удивленно вскинулся журналист. - Почему? Из-за Мирель?

- Не выдумывайте. - Сен-Жермен усмехнулся.

- До этого вы обращались ко мне по фамилии, - упрямо возразил Джеймс и выразительно глянул на графа.

- А вы вообще никак ко мне не обращались, - прозвучало в ответ.

Американец сморгнул.

- Просто… я не знаю, как мне вас называть.

- Разве? - Сен-Жермен кивком указал на боковой вход в замок. - Пройдем через кухню. Так будет короче.

Джеймс собрался открыть узкую дверцу, как вдруг его слуха коснулся отдаленный, но грозный и непрерывный гул. Подняв голову, журналист обшарил глазами небо и наконец заметил несколько самолетов.

- Не разберу, чьи они, - тихо сказал, он.

- Американские или английские бомбардировщики. Возвращаются с ночного рейда.

- Они забираются так далеко?

- Это бывает. Вы просто пока еще обращаете мало внимания на мир вокруг вас.

- Верно, - признал Джеймс, глядя, как граф задвигает щеколду. - К чему такие предосторожности?

- От любопытных. Жизнь аристократов весьма притягательна для местных крестьян. У них ведь мало каких-либо развлечений. Они очень угрюмые, скрытные люди, каждый из них за внебрачную связь забьет до смерти грешную дочь. Однако господа - существа другого полета. Нынешние крестьяне, как и их предки, даже гордятся похождениями своих феодалов и, если потребуется, готовы положить за них жизнь.

Они вошли в кухню. Роджер, потрошивший цыпленка, едва не выронил нож.

- Я и не знал, что вы выходили, - озадаченно сказал он.

- Джеймс прогуливался, а я ходил проверять ворота, - пояснил Сен-Жермен. - Возможно, тебе стоит покупать цыплят у мадам Саэжан. Мирель сказала, что она бедствует.

Роджер кивнул.

- Сегодня я загляну к ней. - Он наклонился и понюхал цыпленка. - Они теперь кормят птицу всяческой дрянью.

- Ты можешь разводить и выращивать цыплят сам.

- Нет, - возразил Роджер. - Лучше приобретать их. Такой поворот не понравится людям, а мы - иностранцы, не стоит о том забывать. - Он принялся ловко разделывать тушку длинным тяжелым ножом.

- А что мадам Кунст?

- Никаких новостей. Я никак не могу осмотреть содержимое ее саквояжа. Он слишком тяжелый, гораздо тяжелее, чем должен бы быть.

- Ладно. - Сен-Жермен повернулся к американцу. - Идемте, Джеймс. Роджер привык есть в одиночестве, не будем ему мешать.

Выйдя в зал, Джеймс осторожно заметил:

- Мне казалось, что Роджер тоже…

- Вампир? - спросил Сен-Жермен и ответил коротко: - Нет.

Явно желая кое-что выяснить для себя, Джеймс храбро продолжил:

- Но у вас такие тесные отношения. Похоже, вы знаете друг друга давно.

Сен-Жермен повернулся к высоким окнам, открывавшим вид на рассветные горы, и негромко сказал:

- Я и не говорил, что Роджер… не претерпел изменений. Просто он не вампир. Садитесь, пожалуйста, не смущайтесь. Роджер умирал, а потом ожил, но это не сделало его похожим на нас. Вы правы, мы дружим давно. Мы встретились в Риме.

- Если он не вампир, то… кто же? - Джеймс вновь было почувствовал себя полным олухом, затесавшимся в компанию сумасшедших, но его вернуло к реальности воспоминание о ночи с Мирель.

- Вурдалак, - прозвучал спокойный ответ.

Джеймс заморгал. Сен-Жермен усмехнулся.

- О нет, он не рвет сейчас остов бедной птички зубами. Это ему ни к чему. Роджер ест весьма аккуратно. Единственное условие, которое должно соблюдаться, это чтобы убоина была еще теплой, сырой.

Джеймс, вздрогнув, отвел взгляд.

- Понятно.

- Я в том не уверен, - пробормотал Сен-Жермен.

Чтобы переменить тему, американец спросил:

- Зачем ему хочется заглянуть в саквояж мадам Кунст?

- Она слишком старательно его караулит. И потом, в его наличии усматривается некая странность. Женщина заявляет, что чудом избежала ареста, выйдя на минуточку за покупками, и при этом везет с собой большой саквояж. Если она ходила с ним в магазин, то что же она покупала? Если взяла его позже, почему не выбрала укладку поменьше? Она говорит, что у нее там платье. Хорошо. Но откуда оно? И потом, одежда весит немного, а саквояж, по словам Роджера, слишком тяжел.

- Возможно, она вернулась домой, схватила первую подвернувшуюся укладку и затолкала в нее одежду и что-нибудь ценное, например серебряные подсвечники, чтобы их позже продать. Ведь за проезд в Шотландию не заплатишь немецкими марками. - Джеймс ощутил знакомое возбуждение, выстраивая цепочку догадок. - Или, допустим, она добралась до Цюриха, там потратилась на одежду и, экономя деньги, приобрела самую дешевую и поместительную суму. В поездах подобная кладь довольно удобна.

- А где она получила разрешение на выезд из Австрии? - спокойно спросил Сен-Жермен. - Чтобы купить билет, нужны соответствующие бумаги. Откуда они у нее?

- Она могла выехать не на поезде, а на машине. - Джеймс призадумался, потом мотнул головой. - Нет. Проверок на границе в любом случае не избежать, а женщина, чью семью репрессировали, должна быть занесена в черные списки.

- Вот-вот. - Сен-Жермен оперся на стул. - Вы журналист, Джеймс, вы умеете подмечать тонкости и сопоставлять факты. Присмотритесь, пожалуйста, к мадам Кунст и сделайте выводы. Я буду вам за них благодарен. Только действуйте деликатно, чтобы не встревожить ее. Если она и впрямь беженка, пробирающаяся по лишь ей известным причинам в Шотландию, что ж, в добрый путь. Если же она не та, за кого себя выдает, глупо оставлять ее без присмотра.

- Вы всегда такой мнительный? - с иронией спросил Джеймс.

- Это не мнительность, иначе ее здесь бы не приютили. Но в жизни столько предательства и коварства… - Граф задумчиво посмотрел на высокого американца. - Вам не мешает иметь это в виду.

Джеймс сдержанно кивнул и прибавил:

- А если подозрения подтвердятся? Как вы тогда намерены поступить?

- Сообщу руководству Сопротивления. Если будет необходимость. Я готов оказать помощь ближнему, но соглядатаи мне не нужны. - Граф, поклонившись, направился к двери. - А сейчас, извините, меня ждут дела.

- Какие?

Сен-Жермен приостановился.

- Работа в лаборатории. Она развлекает меня.

- В лаборатории? - Джеймс не мог скрыть изумление. - Чем же вы там занимаетесь?

- Естественно, делаю золото. - Сен-Жермен пожал плечами и, сопровождаемый недоверчивым смехом, ушел.

Ближе к вечеру Джеймс сумел убедиться, что мадам Кунст хорошо, хотя и несколько нервно, играет в карты. Они начали с криббиджа, потом перешли к висту.

Откладывая колоду, австриячка сказала:

- Надеюсь, после ужина мы продолжим игру. Кажется, у вас есть кое-какие задатки.

Джеймс, считавший себя весьма неплохим игроком, был не на шутку задет.

- Я поддаюсь вам, мадам, но после ужина обещаю забыть о манерах.

Беженка снисходительно улыбнулась.

- Сомневаюсь, что вы меня превзойдете. Ваши ставки откровенно слабы. - Она оглядела комнату. - Темнеет. Жаль, что тут нет электрического освещения.

- Есть, - возразил Джеймс, припомнив Мадлен, всегда старавшуюся шагать в ногу с прогрессом. - Просто нет топлива, чтобы запустить генератор. Горючее берегут для авто.

- Здесь есть генератор? Любопытно. - Мадам Кунст вдруг оживилась. - Вы видели этот замок в огнях?

- Да, - кивнул Джеймс, уже ругая себя за болтливость. Впрочем, генератор установлен в конюшне, почти на виду. Чего тут скрывать?

- Должно быть, впечатляющее зрелище, - задумчиво прошептала мадам Кунст. Второе из двух ее платьев - цвета лососины, с фестонами и широкими длинными рукавами - было почти опрятным, хотя оно тоже нуждалось и в чистке, и в утюге. Женщина потеребила вязаный поясок, перебирая пальцами петли на бедрах. Это был скорее машинальный, чем кокетливый жест, но Джеймс вдруг осознал, что его собеседница привлекательна - хотя худощава и несколько угловата в движениях.

- Да, зрелище, - промямлил он, перетасовывая колоду. - Что ж, после ужина, мадам, я вас жду.

- А вы не отужинаете со мной?

- Нет уж, благодарю. - Джеймс помялся, не зная, чем бы завуалировать резкость ответа, но тут на ум ему пришли обычные отговорки Мадлен, пускаемые ею в ход на первых порах их знакомства. - Ограничения, которыми я связан, предписывают мне придерживаться строгой диеты.

- Странные здесь обычаи. Граф столуется в одиночестве, у вас какие-то ограничения. Я пыталась набиться в компаньонки по трапезе к Роджеру, но тот не услышал меня. - Громко хихикнув, мадам Кунст удалилась.

Джеймс перетасовал колоду еще раз, потом убрал карты в шкатулку слоновой кости и вышел в широкий, погруженный во мрак коридор. Через пять минут он уже был в комнате мадам Кунст. Саквояж обнаружился под кроватью. Он походил на большой портфель - со складчатыми боками и металлической планкой там, где крепился замок. К нему явно был нужен специальный ключ, но Джеймс решил, что тут может сгодиться и шпилька.

- Экий вы глупец, - прозвучало вдруг у него за спиной.

Джеймс вскочил, саквояж повалился на бок.

- Вы же сами сказали…

- Я всего лишь намекнул, что вам стоит попробовать разговорить нашу даму. Замки ломать я отнюдь не советовал. - Сен-Жермен укоризненно покачал головой. - С таким же успехом можно было бы написать на всех стенах: мы вас подозреваем! Боже, если бы мне понадобилось вскрыть саквояж, я бы и сам это сделал Джеймс, вы все же хоть иногда думайте что творите.

Явная справедливость упреков лишь подогрела раздражение журналиста.

- А я полагал, что верно вас понял, - с вызовом сказал он.

- Ладно. - Сен-Жермен наклонился и с большой осторожностью задвинул саквояж под кровать. - Кстати, если вас это утешит, я уже изучил этот замок, правда, при менее сомнительных обстоятельствах. Он не такой простенький, каким кажется. А под ним упрятан еще один запирающий механизм, тот много сложнее.

- Насколько? - резко спросил Джеймс.

- Там надобны два ключа. Не знаю почему, но мне пока не хочется его трогать. - Граф двинулся к двери. - Нам пора. Мадам Кунст еще ужинает, но она насыщается быстро и может нас здесь застать. Сомневаюсь, что мы сумеем убедительно оправдать свое вторжение в отведенные ей покои.

Джеймс неохотно позволил графу себя увести, хотя в нем кипели иные идеи. Их он и не преминул высказать, спускаясь по лестнице в холл.

- Почему бы нам просто не влезть в эту сумку, а потом не сказать, что к этому нас побудила необходимость?

- Джеймс, вы ведь умны, а несете такой вздор. Почему я должен действовать столь опрометчиво? Чем может быть обоснована ваша необходимость? И какой выйдет из этого прок? - Сен-Жермен поднял брови и замолчал, давая возможность американцу раскинуть мозгами.

- Ну, - сказал тот наконец, - мы бы узнали, что в этом саквояже.

- Верно. И потеряли бы при этом лицо. - Граф нахмурился, потом, улыбнувшись, сказал: - Джеймс, я понимаю, что вы вполне искренне стремитесь решить эту проблему. Я тоже думаю, с какого боку к ней подобраться.

На мировую журналист не пошел.

- Вы противитесь очевидному, так что…

- Противиться очевидному в общем в моем стиле, - сардоническим тоном откликнулся граф. - Джеймс, прошу вас, не предпринимайте более ничего радикального. Просто поиграйте с мадам в карты, послушайте, о чем она говорит и, главное, о чем спрашивает. Завтра утром я скажу ей, что договорился о доставке ее в Ниццу, к тому пароходу, что уходит в Шотландию. Возможно, она после этого начнет шевелиться и как-нибудь выдаст себя.

- А что, если ей только того и надо? - спросил Джеймс.

- Тогда все пойдет своим чередом Роджер уже получил разрешение на поездку, договорившись с властями. Бюрократия, знаете ли, даже в военное время бывает порой гибка. - Граф положил ладонь на локоть американца. - А до тех пор, пожалуйста, постарайтесь контролировать свои чувства. Если окажется, что мы всего лишь охвачены приступом шпиономании, будем считать, что нам повезло.

Джеймсу, разбитому по всем пунктам, возразить было нечего, а потому он только кивнул и отправился в комнату для карточных игр - дожидаться мадам Кунст.

- Благодарю вас, господин граф, - вяло произнесла мадам Кунст, отодвигая чайную чашку.

- Пустое, мадам. Скоро все ваши треволнения останутся позади. Вы ведь, насколько я понимаю, к этому и стремитесь.

- Да, конечно. - Беженка кашлянула. - Я просто удивлена, как быстро вам удалось все устроить. Это ведь очень непросто, по нынешним временам.

- В таких случаях лучше действовать быстро, - многозначительно произнес Сен-Жермен.

- Как это любезно, - пробормотала она и кашлянула еще раз.

- Что-то не так, мадам Кунст?

- Легкое недомогание, ничего больше. - Беженка неуверенно улыбнулась.

- Мне не хотелось бы думать, что вы нас покинули нездоровой.

- Нет, не думаю, что это серьезно. Горло, знаете ли… реакция на прохладу.

- В горах довольно прохладно, - вежливо покивал Сен-Жермен. - Уверен, у нас есть аспирин, но вряд ли сыщется что-то другое. Хотите, я велю Роджеру вам его принести?

Женщина поднесла руку к горлу, помедлила и уронила ее на колени.

- Сейчас, пожалуй, не стоит. Если через часок-другой неприятные ощущения не пройдут, тогда, конечно, придется принять одну-две таблетки.

- Прекрасно. Пока же советую употребить это время для отдыха. Путь к побережью неблизкий и непростой. - Граф поклонился и покинул гостиную, сопровождаемый сухим кашлем мадам.

- Она заявляет, что плохо себя чувствует, - сообщил Роджер через какое-то время. - Спросила чаю, я подал его и сказал, что с удовольствием отвезу ее в Ниццу. Она разыграла радость, но прибавила, что, кажется, приболела и вряд ли с легкостью сможет перенести превратности дальней поездки.

- Она и при мне покашливала, - заметил буднично Сен-Жермен. - Похоже, ей не очень-то хочется ехать.

- Ах, оставьте, - возразил, передернувшись, Джеймс, осуждающе глядя на хорошо спевшихся хозяина и слугу. - Может, она и впрямь прихворнула. Ей много чего пришлось пережить.

- Все так. Возможно, к ней прицепилась простуда, - согласно кивнул Сен-Жермен. - Но если бы вы, например, так же, как и она, стремились добраться до заветной Шотландии, разве вас удержал бы какой-то недуг?

- Женщины по натуре слабы, - заупрямился Джеймс, явно решив отстоять свою точку зрения. - При общем нервном и физическом истощении справиться с хворью не так-то легко.

В темных глазах оппонента заискрилась усмешка.

- Вы именно это и держали в уме, когда пытались обыскать ее саквояж? Ну-ну, Джеймс. Вскоре наши сомнения разрешатся.

- Каким образом, хотелось бы знать? - Журналист был столь раздражен, что не пытался завуалировать это.

- Проверим, больна ли наша дама на деле. Я сейчас предложу ей сильнодействующее лекарство. Если она примет его, хорошо. Если нет, меня это очень насторожит. - Граф потер подбородок. - Джеймс, я знаю, вы человек своенравный, стремящийся к лидерству, но будет разумнее, если первый ход сделаю я. А потом уже к ней заглянете вы. Только первый ход мой. Согласны?

- Вы словно считаете, что я могу ее предупредить, - резко ответил американец. - Я потерял бы работу, если бы не умел держать язык за зубами.

- Я понимаю, - кивнул Сен-Жермен. - Но вы альтруист по натуре, и человек коварный и хитрый легко может воспользоваться этой вашей слабинкой. Не поддавайтесь чувству ложного сострадания - вот все, о чем я прошу.

Прежде чем Джеймс собрался ответить, Роджер, сделав шаг к двери, спросил:

- Мне готовить "бугатти"?

- Ну разумеется. Машина понадобится. Не мадам Кунст, так кому-то из нас.

- Предвидятся сложности? - против своей воли спросил журналист.

- Трудно сказать. - Сен-Жермен устало вздохнул. - Итак, к делу. Джеймс, поскучайте где-нибудь минут сорок, а потом, если захочется, можете нанести визит нашей больной. Чтобы, например, пожелать ей легкой дороги.

- После вашей изуверской проверочки? - язвительно вскинулся Джеймс.

- Посмотрим, как она отреагирует на нее, - прозвучал холодный ответ.

Джеймс сухо кивнул, потом повернулся на каблуках и отправился в библиотеку, чтобы, обложившись старофранцузскими текстами, попытаться проникнуть в их смысл. Все лучше, чем нервно мерить шагами пустынные коридоры, изнывая от сознания собственной бесполезности в затеянной чокнутым графом игре.

Назад Дальше