* * *
Пестрая крапивница задела крылом автомобиль Ярослава и растворилась в сумерках. Эта, наверное, уже не из "ЧеНепа". Обыкновенная московская бабочка, проснувшаяся с весной между рамами в соседней хрущевке.
"Блин, забыл!" Он еще в прошлый раз хотел спросить Ксению, правда ли, что она всегда задерживается на работе допоздна и с чем это связано. Он, конечно, и так догадывался: знакомый старый диван, вязкая лень одинокого вечера, бесконечный телефонный треп с подругами о чем угодно – лишь бы забыть, не думать, не ждать единственного желанного звонка, выключенный пораньше мобильник – чтобы не надеяться получить эсэмэс… Короче, чем позже вернешься в этот ад, тем лучше. И все же, не помешало бы спросить. Но вот беда, забыл! В его голову слишком назойливо рвутся другие мысли…
В святая святых – рабочей сумке, под дневником брошенной женщины, благоухающим духами, на самом дне лежало загадочное орудие нападения, обладавшее немереной силой – не благой и не враждебной. Орудие, неизвестно кем и с какими целями пущенное в ход. Орудие, возможности и силу которого предстояло как-то изучить.
Рабочий день закончился. Нужно было просто предложить подвезти Ксению. Во-первых, этого требовала элементарная вежливость. Женщинам это всегда приятно, независимо от характера отношений! Во-вторых, как раз и расспросил бы… В-третьих! Понаблюдал бы, что будет с энергетической пробоиной: вдруг она потащится за Ксенией, а не останется на территории офиса? Как в этом случае поведет себя: уменьшится или, напротив, расширит свои границы, станет более или менее агрессивной.
Ярослав размышлял, картинно опираясь локтем о крышу собственной машины. Можно дождаться Ксению Алексеевну здесь! Любой благовидный предлог, почему задержался – и предложение подвезти. Пригласить в ресторан – чисто по-деловому…
Ярослав распахнул дверцу и плюхнулся на сиденье. "Так и сделаем!" Поставил диск с нежной релаксационной музыкой, расслабившись, настроился на режим отдыха: очищение, гармонизация души и тела, восстановление сил. Одновременно он лениво поглядывал на вход в грациозное здание компании "Черемушки-Нефтепроект". Тяжелые двери то и дело открывались, выпуская усталых сотрудников. Холл был мягко освещен изнутри, а снаружи, как ни странно, фонари отсутствовали. Ни дать ни взять подъезд НИИ советской эпохи! Ярославу приходилось напряженно вглядываться, чтобы различить против света знакомые черты. Впрочем, он чувствовал, что Ксения пока не покинула рабочего места. Чтобы четче видеть, опустил оконное стекло.
Странная уличная сценка привлекла его внимание. Мальчик лет десяти с загорелой не по сезону кожей и льняными волосами бегал взад-вперед, пытаясь запустить воздушного змея. Его окружила целая стайка детей, явно происходивших то ли из ближнего, то ли из дальнего зарубежья. Все дети были очень смуглыми, темноглазыми и черноволосыми. По-арабски удлиненные черты лица. Красивые, но чумазые мордашки. Скорее, нежели черты лица, бросалась в глаза одежда. Если светловолосый мальчик был одет в ковбойку с закатанными рукавчиками и узкие штаны чуть ниже колена, то его товарищи по игре носили прямые длинные рубахи – в основе своей белые, а ныне – серо-буро-замызганные. Ни брюк, ни шорт под рубахами не просматривалось. Дети бегали босиком.
Как ни дергал светловолосый мальчишка своего змея, как ни подбрасывал его вверх, расписной хвостатый лоскут отказывался подниматься ввысь.
Смуглым зрителям в конце концов надоели бесплодные метания счастливого обладателя воздушного змея. Они, бурно жестикулируя, обсудили что-то между собой и снялись с места. Прокричали мальчишке слова вполне дружелюбного прощания. Тот огорченно махнул рукой им в ответ, еще немного потеребил своего змея и растерянно остановился спиной к Ярославу, сжимая игрушку в опущенной руке и свесив голову.
Ярославу нестерпимо захотелось самому попробовать запустить змея! Он взялся за ручку дверцы, но в этот момент услышал, как мальчика окликнули. Тот вздрогнул и повернулся на голос. Тут только Ярослав заметил, что слева от пацана, у расстеленного прямо на земле покрывала, с какой-то мелочовкой на продажу сидит женщина в просторном черном одеянии, подогнув под себя ноги. Лицо женщины было почти полностью замотано черным платком. Так повязывают платок в странах мусульманского Востока: одни глаза сверкают из щели, да виднеется благородная горбинка тонкого носа. Ярослав удивился: в таком одеянии выйти на московскую улицу – до первого же милицейского патруля! Но женщина излучала спокойствие. Не видя лица, Ярослав точно знал, что она уже не молода. Она обладала низким, надтреснутым голосом.
– Белый господин не захотел показывать своим недостойным товарищам, как летает его рукотворная птица?
– Не получилось! Раньше змея запускал папа. Я только смотрел. Хотел сам попробовать – вот видите, не сумел!
Собеседники находились так близко, что Ярослав ясно различал приглушенные уличным шумом реплики.
Женщина гортанно рассмеялась:
– Белый господин так весело шутит!
– Я не шучу. – Мальчик пожал плечами.
Женщина перестала смеяться:
– Правда, мой господин?
– Я правда не знаю, как запустить этого дурацкого змея!
Женщина подалась вперед, вцепившись взглядом в лицо мальчишки. Она молчала. Мальчик переминался с ноги на ногу.
– Господин еще не знает своей силы… Мой белый господин может много такого, чего бедная женщина не в силах и вообразить своим скудным разумом! Мой долг – показать белому господину его силу!
Мальчик вновь повел плечами – будто поежился.
– Скажи, мой сладкий, ты хочешь, чтобы твоя птица полетела?
Мальчик кивнул.
– Нужно произнести это громко, будто ты командуешь войском!
– Я хочу, чтобы змей полетел!
– Дерзко прошу господина: поверь бедной женщине! Первый и последний раз в жизни – поверь! Ты можешь заставить свою птицу лететь! Это так же просто для тебя, как для меня – заставить лететь эти песчинки!
Она опустила руку, зачерпнула горстью сероватый песок, подбросила верх. Песчинки вперемешку с пылью покрыли ее одежду.
Мальчик вспомнил руки отца, расправляющие змея, разматывающие его длинную веревку. Он четко представил, как отец держит маленькое цветастое полотнище, как ведет веревку…
– Я могу заставить змея лететь! – произнес он звенящим голосом.
– Воля моя тверда! – подсказала женщина следующую реплику.
– Воля моя тверда, – повторил мальчик.
Поднял игрушку, побежал вперед. Внезапный порыв ветра взметнул песок с земли, песчинки с тихим шорохом посыпались на корпус машины и – сквозь приоткрытое стекло – в салон.
Мгновение спустя змей трепыхался высоко в безоблачном небе. Мальчик заливисто смеялся, уверенно поводя веревкой то в одну, то в другую сторону.
"Странно, почему солнце светит так ярко? – подумал Ярослав. – Ведь уже вечер!"
Мальчишка самозабвенно шлепал босыми ступнями по горячему песку.
– Скажите, а долго еще ждать автобуса? – спросил он свою вдохновительницу. – А то я уже давно из дому ушел, мама, наверное, меня ищет!
– Зачем же моему господину ждать? Господин просто должен повелеть автобусу прийти! Помнишь волшебные слова: "Хочу и могу, воля моя тверда!"
Мальчик вспомнил, как однажды в его присутствии дедушка – заместитель министра – вызывал по телефону машину с личным шофером.
– Хочу, чтобы немедленно пришел автобус! – произнес с горделивой властностью. – Хочу и могу.
Он мотнул головой – будто послал подчиненного со всех ног выполнять поручение.
– Воля моя тверда!
Последнюю фразу мальчишка произнес по-русски, и Ярослав сообразил, что до сего момента звучала арабская речь! Весьма примитивная – как раз на том уровне, на котором он понимал!
Справа, у самого горизонта заклубилась пыль. По дороге несся, дребезжа и подскакивая на кочках, раздолбанный рейсовый автобус архаичного вида.
"Дорога узкая! Если эта колымага не затормозит, то вмажется мне в крыло!" – подумал Ярослав.
Он схватился за ключ зажигания, чтобы завести мотор и отъехать на тротуар.
"Какой тут тротуар?!" – изумленно подумал, глядя на узкую полосу припорошенного песком асфальта, зажатую между двух выцветших полотнищ песка и сухой травы. Автобус вдалеке тащил за собой маленькую песчаную бурю, а прямо перед капотом ярославова автомобиля дрожал знойным маревом раскаленный воздух. Женщина у дороги рассмеялась. За ее спиной, в отдалении беловато-желтоватое резко сменялось широкой полосой морской синевы. "Откуда солнце, песок и море?!" – подумал Ярослав, безуспешно крутя ключом: мотор не заводился.
Наконец до него окончательно дошло, что он находится внутри необычайно выразительной галлюцинации. Как выбраться на поверхность нормального дневного сознания, он даже отдаленно не представлял!
Он оставил в покое брелок и ключ зажигания. Попробовал вглядеться сквозь знойное марево в белый воздух над желтой пустыней. Где-то тут должно стоять здание компании "ЧеНеп", вот тут, прямо перед глазами должен обнаружиться ее, по воле дизайнера, плохо освещенный подъезд! Ничего похожего на московскую улицу не проглядывало. Зато автобус рассосался в пыльной дали вместе с радостно загрузившимся в него мальчиком. Женщины с дешевыми сувенирами тоже простыл след. Остались желтый песок и драный асфальт под голубым небом.
"Неужели Ксения подмешала наркотик в чай? Зачем? Чтобы я ее не провожал? Чтобы врезался в фонарный столбик? Как я мог не заметить опасности? Надо вычистить организм. Надо усилить поток!" Наконец Ярослав ухватился за вполне здравую идею! Поток энергии невозможно подделать, сочинить, нагаллюцинировать. Если он идет, то в любом состоянии сознания воспринимается одинаково. Наркотики, снимая блоки сознания, иной раз открывают ему путь… Но чаще, напротив, погружают в черную бессветную бездну.
Поток энергии лился через макушку, вдоль позвоночного столба, по рукам и ногам – чистый, сильный – как обычно. Ярослав не обнаружил в теле присутствия каких-либо психотропных веществ. Огляделся по сторонам. На пустыню спускались синие сумерки. Сквозь них засветились уличные фонари.
В ватную тишину врезался звонкий петушиный крик. Второй. Третий. Ярослав увидел здание "ЧеНепа", прохожих на тротуаре, троллейбус с освещенными окнами и понял, что звонит его мобильный телефон. Надо обязательно ответить: зацепиться за реальность, пока есть такая возможность!
Незнакомый номер. Мужчина, с добрыми намерениями, почти друг.
– Слушаю!
– Ярослав, я много помогал тебе в свое время?
– Андрей Васильевич, ты? Здорово!
– Привет! Ну так как, поможешь ты мне теперь?
– Что у тебя?
– Я тут… проректорствую…
– Уже проректор?! – Ярослав изо всех сил старался удерживать нить беседы. Он поднял оконное стекло и включил на полную мощность кондиционер, чтобы избавиться от ощущения палящего зноя. – Рад за тебя!
– Спасибо, конечно… Кроме того, я за факультет переподготовки отвечаю. Коммерческий. Тот еще геморрой! Там хорошие деньги! Богатенькие идут учиться… Ярослав, у меня курс горит: группа набрана – преподавателя нет. Проведи занятия по биоэнергетической безопасности! Институт хорошо заплатит!
– Сколько? – задал Ярослав вопрос, который его ни капельки не интересовал.
Лишь бы поддержать разговор, лишь бы слышать в трубке живой голос реально существующего человека!
– Ты без степени? Триста за час – легко!
Ярослав промолчал: Андрей явно вынул не все козыри из рукава!
– Если часть народу не разбежится после Инкиного ухода… Короче, не меньше двадцати человек группа – сделаем пятьсот в час! Я думаю, ректор мне не откажет! – с гордостью добавил старинный приятель.
– Андрей, – Ярослав скучливо вздохнул, – ты не представляешь, как я занят! Я в командировках все время. Там… другие заработки!
– Я понимаю все, – сообщил Андрей упавшим голосом. – Надеялся, что ты мне просто по дружбе поможешь, – продолжал старый приятель. – Плохи мои дела, не справляюсь с этой коммерцией, будь она неладна!.. Да и курс мог получиться очень увлекательный. Я бы сам поучился! Такие уникальные знания, как у тебя, – их же надо кому-то передавать, делиться!
У Ярослава кольнуло где-то в виске: "Надо делиться!" Нечто до боли знакомое, нечто имеющее отношение к нему, Ярославу, лично.
Они никогда не считали себя близкими друзьями. Издавна контактировали по делу.
Около полутора десятков лет назад Андрей Васильевич Дружинин преподавал в том же самом педагогическом, который тогда еще не назывался академией, и активно собирал материал для докторской диссертации. В вузы допускали вольнослушателей: вахтер крайне редко требовал предъявить студенческий билет. Ярослав Полевой из принципа учился только тому, что желал знать и уметь. В зависимости от графика работы, ходил на лекции то в один из педов, то в МГУ, даже в Керосинку Матвеев пристраивал его по знакомству на лабораторные занятия. Ярослава интересовали естественно-научные и некоторые прикладные дисциплины.
Дружинин, блестящий лектор, иллюстрировал сухой теоретический материал историями научных поисков и открытий, в том числе собственных. Молодой биофизик занимался изучением "резонансно-полевого типа взаимодействия" и разработкой хитроумного прибора для улавливания и анализа "тонких" энергий. Идея была уже не оригинальной, но еще модной. После лекции Ярослав подошел к Андрею Васильевичу и предложил себя в качестве добровольного помощника: лаборанта или подопытного.
Дружинин сухо осведомился:
– Экстрасенс?
Вся страна была помешана на экстрасенсорике и "парапсихологии".
Ярослав смутился и не смог скрыть:
– Я хочу научиться!.. Но пока не выбрал у кого, – добавил уверенней. – Все должно быть серьезно. – Дружинин одобрительно кивнул. – А к вам я…
– В добровольные "кролики"? – вдруг весело воскликнул Андрей Васильевич. – Кому ж они не нужны?! Приходите!
Подопытным Ярославу пришлось пробыть совсем недолго. Чувствительные, тонкие приборы в его присутствии сначала зашкалило, а потом они совсем сломались. Дружинин отнесся к досадному происшествию с неописуемым восторгом. Человека с таким удивительным энергетическим потенциалом он еще не встречал!
– Знаете, Ярослав, – сказал он убежденно, – вся эта ерунда: техника, формулы – для тех, кому от природы мало дано, а хочется прикоснуться к чудесному. Не тратьте времени попусту! Развивайте свой дар!
Он был знаком со многими уважаемыми в области эзотерики людьми и направил Ярослава к действительно хорошим учителям. Андрей неизменно относился к занятиям Ярослава с искренним уважением, порой консультировал, когда тому не хватало знаний.
Ввязываться в какую-то дешевую аферу с курсами переподготовки не хотелось. Но отказывать Андрею – тем более. Кроме того…
– Андрей, услуга за услугу, пойдет?
– Чем я могу тебе помочь?
Ярослав мысленно протянул сквозь пространство гибкую золотистую трубочку, представил, что все произнесенные им слова остаются внутри ее невесомых, но упругих стенок.
– Хочу проанализировать химический состав одной интересной вещи. То ли камушек, то ли железка, то ли в земле лежала, то ли с неба упала. Это возможно сделать в лабораториях твоей академии?
– Можно, но у нас старое оборудование… Я бы предложил кое-что получше! В Горном институте у меня друг. Работает на великолепном новом приборе. И сам отличный специалист: биохимик, геолог.
– Класс! Давай телефон!
– У меня с собой нет. Когда ты сможешь подъехать в институт?
"Возьмешь телефон – и сгинешь! – считал Ярослав немудреное опасение своего собеседника. – Нет уж: утром деньги – вечером стулья!" Что ж, значит, попреподаем?
– Завтра с утра пойдет?
К моменту прощания Ярослав несколько ободрился. Идея преподавания своего ремесла содержала изюминку! Пусть придут десятки учеников.
Если из них найдется хотя бы пяток человек, достаточно заинтересованных и талантливых… Да что там – хоть двое, хоть один! Постепенно сложится своя школа, своя команда! Язвы матушки-земли перестанут быть только его, Ярослава, головной болью!
Воспоминание о головной боли вызвало коротенькую, но яркую цепочку ассоциаций: целительница Люба, ее отказ помочь, ее подарочная подсказка: "Делиться надо!" Андрей повторил ему те же слова! Люба еще сказала: "Тебя сестра просила. Недавно". Сестрица Настасья давно и безуспешно уговаривала Ярослава учить ее. Но Анастасии – юной, порывистой, горячей – точно рано! А вот всерьез заняться поиском других учеников, похоже, пришла пора! Например, Ксения – вполне подходящая кандидатура…
Ярослав вздрогнул. Тупо воззрился на ярко освещенный подъезд. Галлюцинация, потом беседа с Дружининым, размышления об учительстве… За это время Ксения могла двадцать раз продефилировать мимо него. И один раз она это сделала! Ощущение близкого присутствия Царевой исчезло. На вахте подтвердили, что Ксения Алексеевна покинула здание минут десять назад.
На улице было по-вечернему зябко, сильный ветер закачивал в город довольно чистый и очень влажный воздух. На свежеуложенном асфальте тротуара и мостовой не просматривалось ни единой кучки песка.
Ярослав вернулся в машину. Скорее домой! Для подстраховки он включил автопилот, которым ни разу не пользовался, хотя чувствовал себя таким бодрым и свежим, будто только что отлично выспался. Только голова немного кружилась: слишком сильный поток энергии проходил сквозь все его существо.
Он выбрался из сети московских улиц на кольцо. Здесь было видно, как гнутся деревья под порывами ветра. Опять, наверное, по Москве и области штормовое предупреждение! Впереди, превышая все мыслимые ограничения скорости, несся огромный КамАЗ с открытым кузовом. Оттуда непрерывно летело назад облачко песка. Песок сыпался на лобовое стекло. От греха подальше Ярослав ушел в другой ряд: вдруг в следующий момент полетят камни?! Свернул на шоссе.
И заметил движение на сиденье справа. Сердце бешено заколотилось. Ярослав повернул голову. Рядом сидела Ксения. Она была в потертых джинсах и синей рубашке с короткими рукавами и рисунком в виде оранжевых пальм. Рубашка слишком просторно облегала фигуру и была явно с чужого, причем мужского плеча. Ксения подтянула коленку к груди и, опершись о нее щекой, смотрела прямо на Ярослава. Женщина улыбалась, и в глазах ее читалась сумасшедшая нежность. Ярослав неуверенно улыбнулся в ответ. Ксения не отреагировала. Стало ясно: она смотрит не на Ярослава, а сквозь него. Ярослав застонал. Прислушался к себе и обнаружил, что поток энергии непрерывно и неуправляемо усиливается. Тогда он понял, что происходит.
Нет, это не новый глюк! Это обыкновенная астральная проекция Царевой, многократно усиленная бешеной энергией, которую не обуздать. Интересуется девушка его реакцией на свои записки, усиленно думает о нем – и все.
– Дай ты мне до дому спокойно доехать! – вслух взмолился он. – Как только приеду – начну читать!