Она аккуратно прижимала платок к глазам, чтобы влага впитывалась не размывая тушь. Губы кривились, но Ксения не смущалась. Ярослав, как и вчера, подумал, что не знает способа выразить сочувствие этой женщине, поддержать ее, когда она сама так стойко держится, когда она столь сильна!
– После того случая прошло каких-нибудь три недели, и мы… окончательно… Вот тогда уже я позволила ему навязать мне чувство вины, поверила, что сама совершила роковую ошибку. Короче, я не успела попросить его записать мне новый диск. Хотите, я вам мысленно его "покажу"?
Ярослав расплылся в довольной улыбке: приятно иметь дело с грамотным человеком!
– Давайте!.. Хм, н-да!
На таких женщины "западают" автоматически. Лет сорока – сорока пяти. На голову выше рослой Ксении, атлетические плечи с бицепсами, трицепсами и прочими полезными аксессуарами, узкий таз. Волосы темные с проседью. Глаза светлые. Лицо загорелое, мужественное, обросшее стильной трехдневной щетиной. Улыбка сверкает белизной ровных зубов. Какой-нибудь знаменитый теннисист или горнолыжник с обложки глянцевого журнала! Ярослав думал, что у Ксении более тонкий вкус!
Он описал то, что видел.
– Да, очень похоже, – подтвердила Ксения.
"Сильный маг" не прятался и не закрывался от специалиста по энергоэкологической безопасности. Напротив, показалось, будто слегка подался навстречу.
– Хороший мужик! Наш человек!
– В каком смысле "наш"?
Как объяснить? Этот человек наверняка не ударит собаку и бросится на помощь утопающему. С ним интересно бы пообщаться, и есть шанс понять друг друга. Главное, есть чувство некоей близости, понятности энергетической структуры, как бывает в родственных отношениях. Между прочим, похожее чувство родственности возникло у Ярослава и в отношении самой хозяйки кабинета – возникло, может, еще в день знакомства, но теперь было замечено им и усиливалось с каждой минутой. Есть в эзотерике особое, не биологическое, не социальное понятие рода.
"Уж не собрался ли я влюбиться? – подумал Ярослав. – Ведь хороша!" На Ксении Алексеевне лежала печать принадлежности другому мужчине. Ярослав именно так это и видел: старомодный штамп синими чернилами, вроде "завизировано" или "оприходовано", с подписью из неровных, острых, готически вытянутых букв… Такая печать взламывается за одну ночь, было бы желание обоюдным!
– Ну, так, – сказал Ярослав, не собираясь вдаваться в подробности, – хороший, открытый.
– Открытый?! – с сомнением покачала головой собеседница. – Впрочем, вы – мужчина. С вами все по-другому.
– Угу. – Ярослав кивнул не слушая.
Он считывал способности и возможности "сильного мага", как открытую книгу. Картина получалась интересная. Способностей – хоть отбавляй! Возможности, мягко говоря, посредственные. Были у мужика отличные задатки. Хочешь – лечи, хочешь – ясновидь все, что вздумается, хочешь – управляй людьми, подчиняй их своей воле сотнями, тысячами. Царственный венец – не частое явление!
– Крупным бизнесом ворочает?
– Не таким уж крупным…
Многословность главного психолога как рукой сняло: Ксения старалась не отвлекать Ярослава. Похвально. Пришлось снова признать: умная женщина!
У мужика нет энергии, чтобы обеспечить реализацию его блестящих задатков. Но он в любую минуту может собрать этой энергии сколько угодно. Стоит захотеть. У него свое дело, он явно при деньгах, значит, способен по собственной воле подключаться к ресурсу. Деньги – эквивалент силы. Как золотой запас. Есть у тебя тонкая энергия – она же сила, – деньги льются рекой. Нету, а денег хочется – вкладываешь свою жизненную силу и гробишься, подобно рабу на золотом прииске. Мужик здоров. Значит, и на поддержание формы ресурс берет. А вот магию не практикует. Это точно!
Кстати, интересно, не ворожит ли Ксения? Уж больно грамотна, когда речь заходит об эзотерических материях! Впрочем, кто в наше время неграмотен? Только ленивый и нелюбопытный! Вот беда. Про мужчину всегда можно точно сказать: практикует или нет. А про женщину – не получится. Каждая женщина – ворожея не потенциальная, а действующая. Догадывается ли она об этом, нет ли. Такова ее анатомия, такова физиология всех ее тонких тел!
– Ксения, сами ворожите?
– Что? А! Ну, разумеется. Как любая женщина! – Царева кокетливо улыбнулась.
Ясно! Ничем специально не занимается. Мысли, по ходу дела, преспокойно читает. "Как любая женщина"! Ярослав вернулся к образу мужчины, который почти осязаемо присутствовал в комнате.
Мужик со способностями, ничего такого не практикует, но под влиянием сильных эмоций может наворотить все, что угодно, не контролируя себя. Облака разгонял? Мог. Хотел ли достаточно сильно? Вопрос!
"Ты облака разгонял, когда с Ксенией своей гулять ездил?" – мягко, предельно вежливо спросил Ярослав у мысленного образа красавца атлета. "Я не думал об этом", – неожиданно легко пришел ответ. "А неосознанно? Ты?" – "Отчасти. Они бы все равно разошлись часа через полтора. Но тогда было бы поздно". – "Понял, спасибо… А вот к этой дыре имеешь отношение?" Ярослав мысленно окинул пространство вокруг себя и Ксении, демонстрируя локальный энергетический катаклизм, внутри которого пребывал в настоящий момент. "И да и нет". – "Ты ее проделал?" – "Нет". – "А кто?" – "Не знаю. Не могу ответить. Я сам не понимаю, что это… Мне больно это видеть!.. Я пойду, ладно? Я не хочу вспоминать Ксению: мне это больно!" – "Постой! Ты сказал, что имеешь отношение к дыре. Она угрожает жизни и здоровью Ксении и многих других людей. Ее надо убрать! Помоги мне понять, как она образовалась!" – "Не могу! Не хочу! Я ничего не могу с ней сделать!"
Почувствовав резкое сопротивление, Ярослав не стал удерживать контакт силой, несмотря на то что некое очень важное озарение уже готовилось вспыхнуть в сознании. Он был уверен: озарение никуда не денется, оформится чуть позднее – и только. Главное и так ясно: напрямую от объекта информации не получить. Природу аномалии придется исследовать самому.
Ярослав вернулся к остывшему чаю и усиленно налег на печенье: обычная его реакция на работу с тонкими уровнями – зверский аппетит. Ксения заметила, что специалист по нетрадиционной безопасности вышел из транса.
– Ярослав, удалось что-то выяснить?
– Забыть вас не может, мучается бедолага! – выпалил Ярослав, затолкав за щеку печенье, и густо покраснел. Он вовсе не собирался обсуждать с Царевой чувства ее избранника, тем более в таком небрежном тоне!
– И что же ему мешает вернуть меня, отношения? – усмехнулась собеседница с едкой горечью.
Ярослав совсем смутился:
– Ксения, извините, меня это не… я не выяснял.
– Жаль! Разбередили вы мне душу своим сообщением!
Ярослав сконфуженно жевал. Ксения опустила глаза и добавила шепотом, как бы позволяя собеседнику услышать собственные мысли:
– Не думала, что он тоже страдает!.. Его выбор, его зона активности. Как быть? Не хочу, чтоб ему было плохо. Ярослав! – добавила Царева громко, с нарочитой небрежностью. – Вы уж в следующий раз, если будете устраивать с ним сеанс связи, спросите, что я должна сделать, чтобы помочь ему поверить мне.
У женщины снова задрожали губы, и Ярослав обреченно подумал, что если однажды встретит ее на улице веселой и незареванной, то вряд ли узнает. Мгновение он размышлял, прилично ли в такой обстановке продолжать жевать, и решил: Ксении будет только легче, если почти посторонний человек отнесется к ее терзаниям как к естественному фону беседы.
– Испугался он вашей силищи, вот и смылся, – сказал Ярослав, запив большим глотком чая очередное печенье. – А мог бы постараться и стать сильнее: ресурс есть. Слабанулся, не выдержал испытания. Он не достоин вас!
Последние слова Ярослав нарочно бросил небрежно и безапелляционно. Он, правда, так думал и надеялся, что его авторитетное суждение поможет утешить Ксению Алексеевну. Лицо Царевой окаменело. Она долго размышляла, прежде чем ответить.
– Мало что можно сказать более оскорбительное женщине, чем назвать ее ребенка уродливым и глупым или ее избранника – недостойным! – И она замолчала, не имея намерения продолжать.
Ярослав от растерянности усилил нажим:
– Да что это за мужик, который столько времени болтается, как цветок в проруби, решение принять не может?!
– Не может?
Ярослав с опозданием прикусил язык. Про непринятое решение он считал, когда мысленно беседовал с возлюбленным Ксении. Но зачем же рассказывать ей об этом, зря обнадеживать?!
– Вы сами мне вчера говорили: мол, обещал подумать, стоит ли продолжать ваши отношения, да и сгинул.
– Разве я уже успела вам это рассказать? Странно!
Ярослав удивился самому себе: надо же, как точно угадал!
– Но я была уверена, что он принял решение. Просто ушел тихо, без выяснения отношений, чтобы причинить мне как можно меньше боли.
Ярослав с сомнением покачал головой, но продолжать тему не стал.
Царева вежливо поинтересовалась:
– Природу пробоя вы разгадали?
Ярослав кратко изложил то, что узнал.
– Я надеялся избежать расспросов, которые были бы для вас тягостными. Но не вышло, – подытожил он.
– Ярослав, я принесла кое-что. Не знаю, поможет ли вам это. Был момент, когда воспоминания почти задавили меня. Что бы ни происходило вокруг – проехала темно-вишневая машина, рядом упомянули знакомое имя, от прошедшего мимо мужчины повеяло знакомым одеколоном, любой шаг, любой чих, любое дуновение ветра, – все вызывало цепочки дорогих мне ассоциаций. Я каждое воспоминание прокручивала в голове миллион раз, чтобы сохранить, чтобы не утратить ни единой мельчайшей детали. Слезы – литрами, сопли – ведрами… В конце концов я буквально начала задыхаться от этих деталей, мелочей, чувств тогдашних, эмоций нынешних.
Ярослав сочувственно покивал.
– Настал момент, когда я поняла, что коллекцию воспоминаний необходимо срочно оформить и упорядочить. Я надеялась таким образом освободиться от них, чтобы начать жить с чистого листа.
– Давайте ваши записи!
Читать чужой дневник – все равно, что заглядывать в замочную скважину! Но так уж не хотелось снова любоваться, как льет слезы Царева-Несмеяна!.. У Ярослава перед глазами уже стояла толстая синяя тетрадь в клетку. После его требования она незамедлительно появилась из черной кожаной сумки владелицы. Ярослав перелистал страницы.
– Ого! Вы даете!
Тетрадь была исписана больше чем наполовину убористой скорописью. Каждый лист – с обеих сторон, и строчки – на каждой клеточке.
– Вы разберете мой почерк?
Неровные буквы, острые, летящие. Много исправлений, зачеркиваний, вставок.
– Есть люди, для которых это абсолютно не читаемо. Для других – наоборот. Любимый говорил: понятный почерк.
– Я согласен, – откликнулся Ярослав.
Сам он писал округло, убористо и очень ровно. Однако такой тип почерка, как у Ксении, хорошо знал и читал легко.
– Если позволите, я возьму с собой. Верну. Максимум три дня. – Ксения кивнула. – Не жаль опять оставаться без своей коллекции?
– Я сделала ксерокопию. – Ксения смущенно улыбнулась. – Она местами плохо читаема, поэтому вам – оригинал.
– Какая ж вы… предусмотрительная! – удивился Ярослав.
– Зануда редкостная, – кивнула Ксения.
Тетрадь хранила тонкий запах духов, и Ярослав размышлял, не будет ли его спортивная сумка теперь напоминать дамский ридикюль.
В холле летала бабочка. Крупная экзотическая бабочка с небесно-голубыми крыльями и черным мохнатым туловищем. Она то появлялась, то исчезала среди зелени. Ярослав остановился и откровенно, как мальчишка, глазел. Бабочка, будто польщенная его вниманием, присела на огромный алый цветок китайской розы, встряхнула крылышками и замерла. "Я не ошибся! Все же тут водятся бабочки!" – похвалил себя Ярослав и мысленно воздал должное главному психологу: надо же с такой легкостью пробивать столь странные и коммерчески абсолютно бесполезные идеи! Среди листвы мелькали еще два или три пестрокрылых насекомых, но тех Ярослав не сумел толком разглядеть. Открывал дубовые двери с особой осторожностью: как бы не выпустить на волю одну из жительниц райского уголка! Между прочим, совершенно непонятно, как они, правда, все до сих пор не разлетелись!
На улице уже темнело. Ярослав с удовольствием отметил зеленоватый оттенок неба над оврагом и белыми пятиэтажками, предвещавший долгие прозрачные сумерки. Еще один признак оформляющейся, крепнущей, набирающей силу весны!
* * *
После окончания второй пары она даже чуточку задержалась: было много вопросов – и веселых, и дельных. В коридоре ее поджидал Андрей. Сдержанно поздоровались. Андрей выглядел измочаленным. Заговорщицким полушепотом сказал:
– Верочка, я хочу тебя проводить! Поедешь со мной?
– На машинке прокатиться? – пропела Вера, будто кошка, потягиваясь, томно мяукнула. – После четырех пар на ногах? С удовольствием! А тебе не трудно, Андрей? – добавила заботливо. – Ты выглядишь усталым. Сейчас поедешь по пробкам, намучаешься!
Они уже шагали по длинному коридору к лифтам.
– Зато подольше побуду с тобой наедине. – В ответе проректора слышалось больше искренности, чем простой галантности. – Впрочем, если бы ты согласилась поужинать со мной в каком-нибудь приятном заведении, я был бы просто счастлив, а пробки за это время станут меньше!
Вообще-то Вера планировала вернуться домой пораньше и провести вечер с мужем. Вчера совместное прошлое, которое, казалось, давно засохло и покрылось пылью, как букет безвременников, вдруг зашевелилось между ними, дохнуло свежестью словно заново рождавшихся чувств. Однако возрождение увядших чувств к родному мужу, который всегда под боком, подождет два часа, пока Веру вкусно покормит в хорошем ресторане влюбленный в нее коллега – интересный собеседник и заботливый кавалер!
Не прошло и получаса, как Вера пожалела, что поменяла свои планы. Андрей, прежде не замеченный в грехе уныния, сегодня замучил ее жалобами.
Преподаватели разболтались: не выполняют план по учебным пособиям, опаздывают, болеют и отказываются выходить на замены. Студенты совсем – ну совсем! – обленились, думать не хотят, да им и нечем, зубрить не заставишь… Вначале Вера пыталась перевести разговор в более позитивное русло и на темы, более ее интересовавшие. Но Андрей вновь сползал к наболевшему. Оставалось дать ему выговориться.
Самой большой головной болью проректора был факультет переподготовки, который повесили на него в нагрузку и с которым он просто не знал, что делать. Оказалось, что платное дополнительное образование, дабы приносить доход, должно ориентироваться на краткосрочные курсы для домохозяек, которым хотелось бы за три недели освоить какую-нибудь модную специальность или просто развлечься, поучившись "чему-нибудь интересненькому".
– Понимаешь, Верочка, нужно что-то кассовое! И лучше эксклюзив, чтобы шли именно к нам!
Андрею с горем пополам удавалось извлечь невесть откуда уникальных специалистов в нетрадиционных областях знания. Например, одна группа с успехом занималась исследованием собственных сновидений. Другая взахлеб изучала основы натуральной косметологии. Вера в свободное время с удовольствием посещала и те и другие занятия. Самым прибыльным обещал стать курс Инны Троицкой. Об этой харизматичной женщине шла молва. Она десять лет изучала в Индии искусство танца и йоги, на родине добавила к древним знаниям современную медицину. Обеспеченные домохозяйки, изнуренные заботами о собственной внешности и отягощенные грузом нерешенных, даже не замеченных ими семейных проблем, толпой шли учиться искусству целительного движения и биоэнергетической защиты. Только что Андрей набрал аж две группы одновременно, да с предоплатой!
– Где ж ты ее нашел? – удивилась Вера.
– Где нашел, там и потерял, – вздохнул Андрей.
В глазах друга Вера заметила нездоровый блеск и поняла, что он добрался в своем списке неудач и трудностей до самого горестного на данный момент пункта.
– Ты, Верочка, разве Инну не знаешь? Она на факультете физкультуры числится на четверть ставки. Так, ради трудовой книжки.
– Я не знала! – воскликнула Вера.
Ковалева когда-то хвалилась, что еще в студенческие годы училась у самой Инны Троицкой, но Вере и в голову не пришло, что все это могло происходить в стенах родного института! Кроме того, Марина и Троицкая не сошлись характерами. Вышло у них нечто вроде истории косы и камня, а точнее – двух налетевших друг на друга острых кос. Так что Вера и не пыталась выяснить у Ковалевой, как связаться с Инной.
– Надо же, живая легенда! Я читала ее статьи. Послушай, но на курсы-то к ней можно как-то попасть подешевле? Со скидкой.
– Да курсы надо отменять! – воскликнул Андрей с досадой. – Инну пригласили в Германию на целый год. Едет. А у меня – дыра, которую ничем и никем не закрыть, и возврат уже оприходованных денег. Там такие суммы! Кто всю эту кашу заварил? Я! Кто все дело провалил? Тоже один я остался виноватый!
Андрей принялся дрожащими пальцами выколупывать из упаковки таблетку адельфана.
"Совсем расклеился", – подумала Вера, глядя на него с брезгливым сочувствием. Этот мужчина все больше становился близок ей как друг и все меньше соответствовал ее представлениям о хорошем любовнике. Ну почему Андрей позволяет самодуру ректору отчитывать себя за возникновение неприятной ситуации, в которой вовсе не виноват?! Да еще искренне расстраивается по этому поводу! Что за мягкотелость! Ей страшно хотелось помочь доброму, но слабохарактерному Андрею!
– Если целительное движение и биоэнергетическую безопасность возьмется преподавать другой человек, это поможет сохранить аудиторию? – поинтересовалась она задумчиво.
Маринка, эсэмэска с неясной угрозой, тревога за себя, тоска по ласкам Ярослава, который за последние пару лет не инициировал ни одной встречи…
– На уровне заговоров от сглаза и порчи? Верну мужа в целости и сохранности, отверну сопернице голову навсегда? – усмехнулся Андрей.
– Законы физики, химии в популярной форме, точные приборы, основы восточных боевых искусств, – запальчиво перечислила Вера те крохи, которые когда-либо слышала от своего массажиста о его настоящей работе, окруженной завесой тайны. Вот бы и впрямь у него поучиться!
– Ты о чем мне сейчас говоришь? – удивился Андрей. – Ты знаешь человека, который взялся бы все это преподавать домохозяйкам?
– Знаю человека, который все это умеет, но он дорого возьмет…
– Думаешь, Инна себя дешево ценит?
Вера представила: Ярослав в этих стенах каждую неделю – было бы неплохо! А еще, глядишь, Маришкина проблема решится. Стоп!.. Молодая, уверенная в собственной неотразимости, свободная, как ветер, Ковалева обязательно пойдет на курсы. Ее так и манит мистика! И она в институте не единственная красавица… Сорокалетней Вере с богатым опытом, "Антиседином" на почетном месте в ванной, морщинками у глаз, которых уже не скрыть, – Вере нужны конкурентки?.. Казалось бы, глупости. Она не контролирует круг общения Ярослава. Однако… Пусть тот увлекается кем угодно не на ее территории, не на ее глазах!
– Нет, ерунда, Ярослав загружен работой выше головы.
– Ярослав?
– Он не согласится! Он пошлет меня подальше с таким предложением!
– Да я понял, Вер, понял! Ну что ж делать, раз этот Ярослав такой занятой, а я – невезучий!