Она коснулась клавиш мультиплексора, и лента закрутилась. Тревильен погрузился в поток стимул-цветовых узоров, звуков, запахов, вызывающих ощущение вкуса. Произведение было абстрактным, но он увидел перед собой горы, все горы мира…
- Здорово. Словно стоишь на краю ледника, на десятикилометровой высоте.
- Ты слишком приземлен, - она погладила его волосы. - Это все-таки обобщенное впечатление. Я хотела добавить немного настоящего холода, но это слишком отвлекает. Пришлось остановиться на ледяной синеве и высоких нотах.
- И это говорит человек, ни разу не заглядывавший в кибернетическую теорию искусств?
- "Искусство есть форма коммуникации, - откликнулась она на песнеречи. - Коммуникация есть передача информации. Информация есть упорядоченность в пространстве-времени, выделяемая среди множества всех возможных упорядоченностей по законам селекции и, таким образом, способная иметь некое значение. Значение есть индуцированное состояние реципиента, и в случае искусств - в основном эмоциональное…" Вот еще! Можешь сколько угодно забивать себе голову вашей математической логикой! А я просто знаю, что годится, а что нет, и этого достаточно.
Так и есть, подумал он. Браганца Диана могла не понимать синтетических мировоззрений современной философии, но это ей не мешало. Она просто творила.
- Нужно было предупредить меня, что ты приедешь, Мика. Я бы подготовилась.
- Я и сам не думал, что приеду. Меня вызывают. Я прилетел попрощаться.
Наступила долгая тишина. Когда Диана заговорила вновь, она глядела в сторону.
- Подождать это не может?
- Боюсь, что нет. Это срочно.
- Куда ты летишь?
- На границу, к Стрельцу. Оттуда - куда угодно.
- Черт, - сказала она сквозь зубы. - Черт, черт, черт.
- Но я вернусь.
- Когда-нибудь, - негромко ответила Диана, - когда-нибудь ты не вернешься.
Затем поднялась на ноги.
- Ладно, расслабься. Но сегодня-то ты останешься? Вот и славно. Давай выпьем.
Она принесла вино в бокалах из горного хрусталя. Мика чокнулся, прислушиваясь к тихому чистому звону, поднял бокал, посмотрел на свет. Внутри бокала вспыхнул рубиновый огонь.
- Славное вино, - одобрительно кивнул он. - А что новенького у тебя?
- Ничего. Разве у меня бывает что-то новенькое? Вот предложение от одного почитателя. Он даже настаивает на контракте.
- Если он то, что надо, - печально ответил Тревильен, - лови его на слове.
Диана смерила его взглядом. Напротив нее в кресле сидел высокий, худощавый мужчина, крепко сбитый, отлично сложенный благодаря современной системе образования. Смуглое лицо, крючковатый нос, глубокие морщинки между зеленых глаз, светящихся холодным светом, прямые черные волосы, багрянцем отливающие под солнцем. В нем было что-то безвременное, бесстрастное.
Что ж, Служба Координации выбирала себе зрелых агентов. Они были не суперменами, они были гораздо загадочнее.
- Нет, - покачала она головой. - Не стану ловить.
- Дело твое, - он не стал развивать тему.
Их связь длилась уже несколько лет. Для него - Диана знала это - она была не больше чем просто приятной подругой. Он никогда не предлагал ей контракт, а она не напрашивалась.
- Какие у тебя директивы на этот раз?
- Не знаю. В самом деле не знаю. Это самое скверное.
- Ты хочешь сказать - машина не дала тебе указаний?
- Машина сама не знает.
- Это невозможно!
- Возможно. Такое уже случалось раньше и будет случаться все чаще, пока… - Тревильен поморщился. - Настоящая проблема в том, что нужно найти какой-то новый принцип. Какой угодно, может быть, даже философский.
- Не понимаю.
- Смотри, - начал он. - Основа цивилизации - коммуникации. Даже жизнь сама по себе зависит от связи и обратной связи - между организмом и окружающей средой, между частями самого организма. Теперь посмотри, что происходит в наши дни. Человек посетил приблизительно миллион звезд, и это число каждый день растет. У большинства этих звезд одна, а то и больше планет, населенных существами, не уступающими нам по интеллекту, но иногда настолько отличающихся в образе мыслей и поступков, что лишь долгое исследование позволит выявить их мотивы. А полное понимание останется невозможным. И представь, как на них повлияет неожиданная встреча с межзвездной цивилизацией! Мы ведь должны считаться не только с нашим будущим. Вспомни земную историю, Диана. Вспомни, что творилось на Земле в прошлом, когда здесь существовали суверенные государства, стремившиеся к взаимоисключающим целям.
- Мог бы и не напоминать азбучных истин, - обиженно покосилась она.
- Извини. Я просто пытаюсь увязать все вместе. Проблема фантастически сложна, и с каждым днем становится все сложнее. Средства перемещения давно обогнали средства связи, а ведь мы должны соединять все части нашей цивилизации воедино. Ты только вспомни, что происходило на Земле во Второе Средневековье. Теперь это может случиться в масштабах целой Галактики!
Она ответила не сразу, выбросив одну сигарету и сразу же прикурив другую.
- Ну конечно. Чтобы помешать этому, был создан Звездный Союз. Это и есть работа корди.
- В Галактике мы обнаружили самые различные типы и проявления разумной жизни, - не успокаивался Тревильен. - И каждую из них можно оценить по универсальной шкале. Ты никогда не задумывалась, почему мы не нашли существ, интеллект которых заметно выше человеческого?
- Почему?.. Погоди-ка, возраст большинства планет приблизительно одинаковый?
- Не совсем. Для органической жизни срок в миллион лет или десять миллионов играет большую роль. Нет, Диана, дело тут в естественных пределах. Нервная система, мозг в особенности, может достичь только определенного предела сложности, а потом… потом она становится слишком большой, чтобы управлять собой.
- Я вижу, к чему ты клонишь. У вычислительных машин тоже есть такой предел возможностей.
- Вот-вот. И для систем, созданных из множества машин, тоже. Мы уже не можем координировать действия планет, входящих в границы нашей цивилизации, Диана. А ведь эти границы все время расширяются.
Она кивнула. Лицо стало серьезным, она, кажется, начала понимать.
- Ты прав… но какое отношение это имеет к твоему заданию?
- Интеграторы перегружены работой, они обрабатывают информацию с отставанием в годы. Явление может разрастись до огромных размеров, прежде чем на него обратят внимание. И мы, живые корди, тоже не лучше. Мы выполняем наши задания, но мы не в силах предусмотреть всего. Интегратор наконец-то связал между собой несколько сообщений о пропавших без вести кораблях, ботанические аномалии на, как предполагают, необитаемых планетах и кланы номадов. Вероятно, происходит что-то очень серьезное.
- Что это может быть?
- Не знаю. Машина считает, что номады кое-что замышляют. И я должен узнать что.
- Почему у всех корди такое предубеждение к бедным номадам?
- Они - самый разрушительный фактор нашей цивилизации, - мрачно ответил Тревильен. - Лезут повсюду, делают что хотят, даже не задумываясь о последствиях. На Земле номадов считают романтическими скитальцами. А для нас это сплошные неприятности. Я, правда, не думаю, что здесь дело в них. По-моему, здесь кое-что более серьезное, - он вытащил сигарету. - Но номады - удобная отправная точка.
Глава 5
Нет!
Торкильд Шон выдержал отцовский взгляд.
- Ты не можешь запретить мне.
- Да ты рехнулся! - Торкильд Элоф тряхнул головой, как разъяренный бык. Дернулась борода, седая грива старейшины рассыпалась по плечам. - Я твой отец.
Внутри у Шона что-то сжалось. Пальцы Илалоа сжали его запястье. Оглянувшись, он заметил испуг в больших фиолетовых глазах и подумал, как же далеко они с Элофом отстранились друг от друга за последние четыре года. Затем расправил плечи.
- Я свободный номад и волен поступать, как захочу.
- Посмотрим! - Элоф резко развернулся, повысил голос: - Хэл! Хэл! Подойди-ка сюда, а?
Йоахим Генри смотрел, как его люди выстроились на посадку в шлюпки. Колонна была длинной и неровной. Взъерошенные и веселые люди еще не успели остыть после Единения. Замужние женщины шествовали неторопливой, полной достоинства походкой; многие из них прижимали к груди детей.
Девушки помоложе и юноши с завистью оглядывались назад, в долину.
- Шон, - прошептала Илалоа.
Он крепче охватил ее талию, чувствуя, как она дрожит. Длинные серебристые волосы необузданным потоком стекали на плечи, прикрывая изящные, тонко очерченные линии лица, белейшую кожу и огромные глаза. Он чувствовал, как сильно она испугана.
Йоахим услышал вопль Элофа.
- Ну что там еще? - проворчал он, подхватив полу кильта и направляясь к спорщикам. - Привет, Элоф. Шон, - кивнул он. - Что это за… - тут капитан вовремя спохватился, - местная леди?
- Это Илалоа, - Шон говорил сдавленным голосом.
Йоахим смерил женскую фигуру одобрительным взглядом.
- Что случилось? У меня хватает дел, - он ткнул черенком трубки на очередь усаживающихся в шлюпки, - загнать их обратно на корабль. Давайте короче, а, ребята?
- "Короче"? - переспросил Элоф. - Шон хочет взять эту дикарку с собой. Он хочет жениться на ней!
- Что? - глаза Йоахима сузились, складки морщин углубилась. - Ну, Шон, ты же знаешь закон.
- Мы не нарушаем местных законов, - выпалил Шон. - Илалоа вольна лететь со мной, если захочет.
- А твой отец? - негромко спросил у нее Йоахим. - Твое племя? Что скажут они?
- Я свободна, - ответила она.
Это был самый приятный голос, который приходилось слышать капитану.
- У нас нет… племен. Каждый из нас свободен.
- Ну… - Йоахим поскреб подбородок.
- Что тут происходит?
Это был женский голос, низкий и ровный; Йоахим с облегчением повернулся к подошедшей. Если они сами решат этот спор, ему не придется вмешиваться. Кроме того, ему нравилась Никки.
Она шла к ним широкой, размашистой, вызывающей походкой. Светловолосая, высокая и крепко сбитая; под гладкой, бронзовой кожей скользили достаточно крепкие мышцы. Остановившись рядом с деверем, она посмотрела на его озабоченное лицо.
- Что случилось, Шон?
Шон нерешительно улыбнулся.
- Это Илалоа, - начал он. - Мы хотим взойти на корабль… вместе.
Взгляд голубых глаз Никки скрестился с бесконечной фиолетовой глубиной глаз лоринианки. Затем она усмехнулась и хлопнула по белому плечу.
- Добро пожаловать, Илалоа. Шону был нужен кто-то вроде тебя.
Во всяком случае, этого бы хватило, чтобы пресечь грязные сплетни о Шоне и Никки, подумал Йоахим.
Никки было восемнадцать (обычный брачный возраст у номадов), когда ее отец и Элоф выдали ее замуж за младшего брата Шона, Эйнара. Этот союз был бурным, но вскоре Эйнар погиб под оползнем на Виксене.
Его вдова оказалась в неестественном положении: Странник и Торкильд по семейному положению, но без детей, которые привязали бы ее к этой семье. По обычаям Элоф должен был бы взять на себя права ее отца и найти ей другого мужа, но она воспротивилась этому с таким пылом, что дело чуть не дошло до драки. С тех пор Никки жила по-мужски, зарабатывая себе на жизнь как ткач и гончар, и даже самостоятельно торговала на планетах, где они высаживались. Но самым возмутительным для общественного мнения оказалось то, что она отлично со всем справлялась.
После своего развода два года назад Шон поселился с Никки в одной каюте. Они жили в разных комнатах и уважали частную жизнь друг друга. По законам номадов им, как членам одного корабля, брак был запрещен, так что языки с тех пор болтали, не умолкая.
Элоф оттянул Йоахима в сторону.
- У парня размягчение мозгов, шкипер. Он зашел слишком далеко. Пора и закон применить.
- Ммм, погоди-ка, - Йоахим покосился на старого Торкильда. - С чего все началось?
- Ну, ты помнишь, как он ударял за этой девкой с Нертуса. Мне она не нравилась, но и давить на него я тоже не стал. Да и она оказалась совсем не такой уж и плохой женой - пока не бросила его. А с тех пор - ты знаешь, как он себя повел. Никто, кроме Никки, не смог с ним ужиться, и это скверно. У этих двоих никакого представления о приличиях. А на этом рандеву парень вообще пропал неизвестно куда, не показывал и носа, пока я был занят тем, что договаривался со Следопытом Петровым о жене для него. И на тебе - он вдруг является с этим!
- Ну что ж, - негромко ответил Йоахим. - Он уже был женат. Следовательно, по закону он - взрослый.
- Законы ты знаешь, Хэл. И биологию, наверное, тоже. Разные виды не могут скрещиваться. У них не будет детей - одни неприятности.
Да, мрачно подумал Йоахим, неприятности будут, уж это точно. И что мы вообще знаем об этой расе?
- В наших с Шоном каютах места хватит, - говорила тем временем Никки Илалоа. - Мы прекрасно поместимся.
- С туземцами нельзя вступать в брак и туземцев нельзя принимать в экипаж, - отрезал Элоф.
Шон побелел.
- Илалоа может нам пригодиться, шкипер. Я думаю, что ее племя - телепаты.
- Вот как? - Йоахим моргнул.
Ветром слова отнесло в сторону, и проходивший мимо мужчина замер. Затем медленно зашагал дальше.
- Это действительно так? - спросил капитан у лоринианки.
- Не знаю, - ответила она. Великолепные волосы струились вокруг изящных линий лица, словно живые.
- Иногда мы знаем вещи даже про вас. Я не знаю, как это называется, но мы можем… чувствовать?
- На этом рандеву не было никого из местных жителей, - взволнованно объяснил Шон, - но Илалоа знала, что "Странник" отправляется к Большому Кресту. Телепатия любого уровня может здорово нам помочь.
Или доставить кучу неприятностей, подумал Йоахим. Уставившись на Торкильдов, он бешено запыхтел трубкой. Илалоа заинтересовала его. Если то, что она говорила, было правдой, если ее племя не будет возражать против ее отъезда, - а в этом у него не было причин сомневаться, - то она может и в самом деле очень пригодиться. Нейрочувствительность в любой степени нельзя просто так отбрасывать.
- Давайте рассуждать здраво, - начал он. - Мы ведь не хотим раздоров в семье, Элоф.
- Конечно, капитан - судья, - холодно отозвался старик, - но ты уже достаточно нарушал законы раньше.
- Итак, Шон, - продолжал Йоахим, - конечно, ты не можешь жениться на ней. Законы на этот счет недвусмысленны. Однако никто не может запретить тебе, - тут он лукаво ухмыльнулся, - держать ручных зверьков.
Ему казалось, что Илалоа оскорбится, но та неожиданно рассмеялись звенящим, певучим голосом, обняв Шона.
- Спасибо вам, - усмехнулась она. - Спасибо.
- Не за что благодарить. Я всего лишь толкую законы.
- Отец, - неуверенно заговорил Шон, - отец, когда ты ее узнаешь…
- Не волнуйся обо мне, - Торкильд Элоф повернулся и зашагал прочь, держа голову неестественно высоко.
Йоахим с ноткой сожаления посмотрел вслед. Старику приходится нелегко. Его жена умерла, дочки вышли замуж и покинули семью, один сын погиб, а второй отгородился от отца стеной. Я-то знаю, как одиноко может быть человеку, подумал капитан.
- Кажется, с этим решено, - кивнул он. - За работу, Шон. Нам еще нужно загрузиться.
И он заторопился обратно к шлюпкам.
- Отлично, - улыбнулась Никки. - Добро пожаловать на борт, Илалоа.
Шон и Илалоа переглянулись.
- Ты полетишь со мной, - сказал юноша удивленно, словно еще не веря в это. - Ты полетишь со мной.
- Да, - ответила она.
А затем оглянулась в долину, словно прислушиваясь, как шумят под ветром деревья, как вдалеке гремит море. Она вздрогнула и на мгновение закрыла лицо руками. Потом повернулась к Шону. Ее голос доносился словно издалека.
- Пойдем.
Он на мгновение прижал ее к себе. Затем они зашагали к шлюпкам, держась за руки.
Глава 6
Экономика пограничных планет, и все, созданное руками человека на этих планетах, так же разительно отличается от земного, как и культура этих планет. Как и на всех вновь открывавшихся в истории человечества землях, здесь происходит возвращение к старым, более примитивным формам социальной организации. Однако же существующие здесь формы - вовсе не реконструкция прошлого.
От Сола до границ Союза в районе Стрельца два месяца пути даже на самом скоростном корабле с гипердрайвом. Но все потребности соляриан удовлетворялись дома; у них не было никакой необходимости торговать с колониями. Межзвездным колонистам приходилось самим заботиться о себе.
Они были рассеяны по многим планетам, эти колонисты. Они не были изолированы - у них были и телесвязь, и гравитационные флайеры. Однако селились они порознь. Между соседними звездами любого сектора шла небольшая, но оживленная торговля, с помощью торговых судов тех номадов, которые не рвались в бездонные глубины пространства. До границ доходили и товары с Сола, с других высокоразвитых систем. Все это означало космопорты, склады, хранилища, мастерские, магазины - а значит, и местные автоматические робофабрики, административные центры, увеселительные заведения. Так возродился забытый феномен из истории Сола - город.
Одного города, как правило, хватало на планету, а то и на целую систему. Город на Звезде Карстена III, на Нертусе, назывался Стелламонт. Йоахим повел "Странник" туда, за запасами и снаряжением.
Перелет занял около трех недель.
"Странник" связался с робомонитором Нертуса, и получил координаты своей орбиты. Эта остановка была короткой, поэтому большинство экипажа осталось на борту. Йоахим с несколькими помощниками отправились "вниз" по торговым делам, а в шлюпку загрузились те, кому по жребию выпала увольнительная "на берег". Остальные, которым не так повезло, философски выругались, и разошлись выполнять свои обычные судовые обязанности. Среди всего прочего, в главном зале отдыха "Странника" шла игра в покер и в кости, которая продолжалась (с небольшими перерывами) уже около столетия, превратившись за это время почти в талисман.
Своим успешным капитанством Йоахим был обязан множеству трюков, и среди прочего - изящному искусству жульничества со жребиями. Получили увольнительную именно те, кто, на его взгляд, наиболее всего нуждался в этом. Среди них оказались и Шон с Илалоа. В последнее время лоринианская девушка чувствовала себя не очень хорошо, и Йоахим решил, что немного голубого неба над головой пойдет ей только на пользу.
Оказавшись на земле, Шон полной грудью вдохнул воздух Нертуса и улыбнулся стоявшей рядом Илалоа.
- Так-то лучше, милая?
- Да, - из-за шума космопорта ее голос был почти не слышен.
Шон покачал головой, уловив горечь.
- Ты привыкнешь. Нельзя же надеяться, что такая перемена происходит мгновенно.
- Нет-нет, все в порядке, - настаивала она.
Перед ним в памяти всплыло другое лицо, другой голос.
Он сжал губы и большими шагами направился к выходу.
Они оставили бетонные джунгли космопорта позади и выбрались на широкую улицу. Улица кипела жизнью; люди и негуманоиды торопились по своим делам, грузовики на земле и проносившиеся над головой аэрокары наполняли воздух равномерным, несмолкающим рокотом. Илалоа зажала уши руками. Она попыталась бодро улыбнуться, но потемневшие глаза выдали ее.