* * *
Султанов выбрался из провала и, по-стариковски припадая на обе ноги, побежал вдоль трещины. Она, как хребтина какого-то звероящера, тянулась ровно до того места, где заканчивалась улица и начиналась площадь. Но площади в привычном понимании слова уже не существовало. На месте нее зияла огромная дыра, размером и формой напоминающая круглый стадион или Колизей. В утреннем тумане размеры воронки казались даже несколько больше, чем в реальности. Взобравшись на край этого стадиона, Султанов побежал по диаметру в правую сторону и через несколько шагов чуть не споткнулся об останки памятника президенту и какие-то горящие куски металла, которые при ближайшем рассмотрении оказались искореженными деталями мотоциклов. Взрывная волна смяла их, как кусок проволоки, и скрутила в немыслимую головоломку. Однако не это привело в ужас Султанова. На противоположном краю воронки, там, где раньше был городской квартал, начиналось ровное поле, засыпанное мелкими каменными осколками, из которых то тут то там, как ледяные торосы, выступали обглоданные бетонные плиты и куски арматуры.
Домов же как таковых не существовало.
Наверное, с минуту, Султанов стоял в позе вратаря с растопыренным пальцами и открытым ртом, осознавая то, что мозг отказывался воспринимать. Когда же до него дошло, что здесь случилось, он упал на колени и начал засовывать себе в рот землю, чтобы как-то подавить крик рвущийся наружу. Не удержал его в себе и завыл как одинокий волк на луну.
Глава 6
Апокалипсис
Джип, в котором сидели Анна и Пол, сломав шлагбаум, нырнул в туннель. Анна вжалась в кресло, каждую секунду ожидая выстрелов в спину. Но туннель закончился раньше, чем пост миротворцев успел связаться со штабом и получил приказ открыть огонь. Выстрелы в спину так и не прозвучали. Они вылетели с другой стороны бетонной трубы. Перед глазами открылась величественная картина мертвого города. В центре руин упирался в небо световой столб, с южной стороны на горизонте уже появилась полоска красного света, предвещающая рассвет, а северная часть города погружалась в предрассветный туман, который спускался с горных вершин. Туман был мягким, как вата, и накрывал город, словно подушкой.
Но полюбоваться этой картиной они не успели.
Джип скользнул вниз по серпантину туда, где Южное шоссе, делая плавный изгиб, вливалась в город с восточной стороны и переходило в некогда широкий проспект. Видимо, до войны главным украшением проспекта были тенистые липы. Сейчас от них остались лишь пеньки. Сами же деревья были наломаны и свалены на дороге, образуя непролазные буреломы.
Отчаянно вихляя рулем и с громким хрустом ломая сухие острые ветки, Пол смог продраться по проспекту чуть больше километра. Потом буреломы закончились, но езда от этого не стала легче. Земля на расстоянии до полуметров уже успела покрыться белым, как молоко, туманом, и увидеть, что под ним, было совершенно невозможно. Теперь каждую секунду он рисковал улететь в какую-нибудь воронку от авиационных бомб.
Туман не удалось пробить даже светом желтых фар.
- Мы не можем ехать дальше! - крикнул Пол, перекрывая шум двигателя. - Нам лучше оставить машину здесь и идти дальше пешком.
- Почему?
- Там мы точно сломаем джип, а он нам может скоро понадобиться. Нам еще возвращаться.
- Хорошо, - кивнула в ответ Анна, соглашаясь с доводами водителя.
Осознав опасность ситуации, Пол выключил фары, ударил по тормозам и остановил машину. Как только он выключил двигатель, то сразу услышал нарастающий свист. Сколько раз Пол слышал этот звук! Сейчас он плавно перейдет в такой вой, который сопровождал падающие бомбы со времен Второй мировой войны. Натужный и пронизывающий мозг. Именно с таким воем несется к земле Смерть! "Какой же я дурак! - мелькнуло у него в голове. - Сам прыгнул в пекло". Пол поднял голову, пытаясь рассмотреть в предрассветном небе падающую звезду. Ее он не увидел, но вполне отчетливо разглядел стаи птиц, кружившие в танце смерти. Ничего не объясняя Анне, он выбежал из машины и, схватив ее за руку, потащил в сторону от джипа. Куда? Он не знал куда, потому что не знал точно цели ракеты. Правда, интуитивно он ее потащил в противоположную сторону от светового столба, в сторону туннеля. Но вдруг сообразил, что и там их ждала смертельная опасность. Пол заметался на узком пятачке дороги и наконец, не найдя ничего лучше, толкнул Анну вперед и уронил ее на землю. Она нырнула в туман, обдирая коленки, хотела возразить: "Что ты делаешь?" Но Пол уже прыгнул на нее сверху, накрывая своим телом и что есть силы вдавливая в асфальт.
Как раз вовремя! Взрыв, гулко ухнул где-то в стороне, взрывная волна, пройдясь над ними, осыпала их головы мелким песочным дождем. И почти сразу неожиданно громко заорала сирена их автомобиля. Не поднимая головы, Пол на полном автомате нажал кнопку на брелоке, и машина замолчала.
И все! Анна и Пол пролежали, не шевелясь еще несколько минут, но ничего больше не произошло. Лежать на голом асфальте было холодно. Анна почувствовала как лед пробирается через живот к ее сердцу. Ей стало неудобно. Она толкнула Пола.
Пусти!
Пол разжал объятия и сел. Анна села рядом с ним. Из тумана появились только их головы, все остальное было скрыто от посторонних глаз. Анна повернула голову и сразу поняла, что случилось. Светового столба больше не было.
- Свет! - она показала головой в ту сторону. - Его больше нет!
Пол кивнул:
- Вижу!
- Что это значит? Кому он мешал?
Пол пожал плечами:
- Откуда я знаю.
Анна решительно поднялась.
- Пошли скорее. Надо посмотреть, что там осталось.
Пол тоже поднялся, но прежде чем что-то сказать, отряхнулся. Анна, не дожидаясь его, пошла вперед и, только отойдя от него на приличное расстояние, она сообразила, что идет одна.
Она повернулась:
- Ну, ты идешь?
Пол покачал головой.
- Я не уверен, что нам надо туда сейчас идти.
Анна удивилась:
- Почему?
- Мы не увидим ничего, кроме трупов.
Анна согласно кивнула.
- Да, но это будут трупы тех, кто зажег этот свет. Мы должны узнать о них как можно больше.
Пол согласился:
- Вот именно, я подозреваю, что не только мы хотим это узнать.
Он замер и посмотрел ей в глаза:
- Послушай.
Где-то вдалеке появился стрекочущий звук вертолета. Анна прислушалась.
- Что это? Вертолет?
- Да. И не просто вертолет. Это боевой геликоптер. В таких летают зачистщики территории. Они не оставляют в живых никого.
Анна упрямо тряхнула головой.
- Вертолет еще далеко. Мы успеем. Бежим.
Она повернулась и побежала. Причем сделала это так решительно, что Полу ничего не осталось делать, как матюгнуться, и отправиться за ней следом.
* * *
Старший лейтенант Макаров и отец Михаил наблюдали взрыв ракеты с северного склона горы, спускаясь по узкой козьей тропе на броне "Тигра-34", разведывательно-дозорной машине специального назначения. Они не остановились, когда потух свет, когда взметнулся вверх и осел пыльный гриб, когда кто-то невидимой рукой смахнул с лица земли половину квартала, как фигуры с шахматной доски. Она не стали останавливаться, когда услышали последовательно чей-то нечеловеческий вой, потом всхлип автомобильной сигнализации, потом - далекий стрекот лопастей. Все это они отлично слышали, потому что, несмотря на приличную скорость, их машина скользила по земле практически без шума.
Макаров неопределенно махнул рукой в сторону южного блокпоста и прохрипел водителю, чья голова торчала из люка:
- Мы должны прийти раньше них. Прибавить газу!
Отец Михаил сидел на броне последним. Он смотрел в спину рядовому Корнееву, и видел, как на его спине набухает темное пятно от пота, затем он видел затылок Стрельникова, Семенюка, еще нескольких бойцов. Затылка старлея Макарова ему было не видно, поэтому он услышал только голос и в такт ему добавил:
- Успеем, с Божьей помощью! Должны успеть!
Осенить себя крестным знамением он не успел, потому что в тот момент, когда рука его коснулась лба, "тигр", подчиняясь команде командира, резко скакнул вперед, прибавляя ходу. Отцу Михаилу пришлось вцепиться в скобу на броне машины, чтобы не упасть. Через минуту они ворвались в город, выскочили на Северное шоссе, которое тоже очень быстро перешло в некогда широкий и тенистый проспект. Механик-водитель "тридцатьчетверки" был асом своего дела и отлично знал все характеристики своего железного коня, поэтому он не притормаживал на мелких ухабах и препятствиях, и не объезжал большие воронки, а перелетал через них, едва касаясь верхней кромки тумана.
Ветки сваленных деревьев также не были серьезным препятствием для боевой машины, поэтому уже через десять минут разведывательно-диверсионная группа Северного блокпоста Объединенной группировки войск Всемирной Организации, призванная обеспечивать порядок в зоне конфликта, прибыла к гигантской воронке. Словно гигантский жук-носорог, поблескивая черно-вороненой сталью, "тридцатьчетверка" взлетела на край вновь образовавшегося "стадиона" и замерла на самой бровке, грозно ощетинившись двумя спаренными крупнокалиберными пушками. В тот же момент с южной стороны на кромку воронки опустилась большая винтокрылая "стрекоза", боевой транспортный геликоптер, из брюха которого как горох посыпались МАЗы или модули автоматической зачистки. А по-простому "роботы-убийцы".
С таким противником Макарову уже приходилось встречаться, и он не испытывал страха перед ними. Он отлично знал, что все они управляются дистанционно, откуда-то из-за линии горизонта по закрытым каналам связи. А это было ни хорошо ни плохо.
С одной стороны, против них были железные машины, которым не были ведомы ни страх, ни сострадание. Но с другой стороны, солдаты-операторы, следящие за ситуацией, воспринимал все происходящее как игру. Они, чаще всего не имели опыта непосредственных боестолкновений, и поэтому легко попадались на провокации и различные военные хитрости. А машины и есть машины! Их легко вывести из строя, они недостаточно поворотливы и, несмотря на огромное количество датчиков, действуют все равно гораздо медленнее, чем живые бойцы.
Старлей опустил на лицо стекло защитной полусферы, подарок командира "морских котиков" разведывательного подразделения ВМФ США после совместных учений на Балтике, и мысленно поблагодарил разработчиков системы, которые смогли соединить воедино шлем, полевой бинокль, портативную радиостанцию, фотоаппарата и датчик инфракрасного излучения. Умная система четко зафиксировала местоположение противника, а радиостанция поймала волну, на которой работали операторы машин. Они уверенные в том, что не встретят серьезного сопротивления, даже не шифровались, поэтому Макаров слышал все, о чем они говорили. Натовцы явно были настроены решительно и понимали свое численное превосходство.
Как только последний робот-пехотинец отделился от брюха летательного аппарата, стрекоза тут же вспорхнула в небо и зависла над своими "солдатами" на пятидесятиметровой высоте, хищно поводя жалами ракет класса "воздух-земля".
Макаров успел засечь сорок приземистых фигур, которые, опустившись на землю, тут же скрылись в тумане. Боевые транспортеры, деловито урча, зарылись в песок и превратились в небольшие долговременные огневые точки.
- К бою, - клацая зубами по микрофону, скомандовал старлей, дублируя приказ поднятой вверх ладонью и ощущая в своем теле характерный озноб как перед хорошей дракой. - Рассредоточиться по периметру и зарыться в землю по самую макушку! Радиосвязью не пользоваться! Только визуальный контакт. Бронебойщикам взять на прицел "вертушку". Стольников, найди выгодную позицию, сейчас я тебе перешлю список целей и расстояние до них.
Разведчики бросились врассыпную и уже через несколько секунд на броне "тридцатьчетверки" не осталось никого, кроме Макарова и отца Михаила. Неожиданно для себя Макаров услышал в наушниках незнакомый ему голос:
- Братишка, расслабься! Вертолет мой!
- Я - "Беркут", - ответил Макаров. - С кем разговариваю?
- Я - "Трехсотый".
Макаров узнал голос капитана Петрова, командира дивизиона зенитно-ракетного комплекса "Бук-300", их соседей по дислокации, но на всякий случай задал ему контрольный вопрос:
- Понял тебя трехсотый. Чего мы с тобой на Новый год пили? Помнишь?
- Как не помнить. Коньячок "Московский" - пять бутылок, ящик водки "Столичной", а дамам вино было, "Алиготе", три бутылки. Хорошо погуляли, правда?!
Макаров усмехнулся.
- Не то слова, брат!
Список алкогольных напитков был точным. И его мог знать только он и Петров. Значит, все в порядке. Их прикроют.
Их разговор слышали все. В том числе и противник! И они также знали силу удара "Бука-300". Уже через минуту на связь с Макаровым вышел командир американского спецназа:
- Говорит Колман! Вызывает на связь командира русского спецназа. Вы находитесь в зоне нашей ответственности и превышаете свои полномочия! Вы должны немедленно покинуть территорию города и доложить о своем проступке вышестоящему руководству.
"Хрена с два!" - мысленно ответил Макаров. - "Это еще бабушка надвое сказала, кто свои полномочия нарушает!"
Вслух же он сказал следующее:
- Говорит Иванов! В зоне конфликта запрещены полеты любых воздушных судов, а также до одиннадцати часов дня появление любых военных подразделений. Объясните, пожалуйста, почему ваши железные солдатики находятся здесь?
- Произошел взрыв бытового газа, - услышал в динамике Макаров голос того, кто назвался Колманом, - у нас есть задача выяснить причину и не допустить рецидива. Наши машины не являются военным оборудованием. Мы мирные строители.
"Ага, так я тебе и поверил!" - хмыкнул Макаров, а в микрофон произнес:
- Ну, а мы бригада аварийно-коммунальной службы, должны устранить протечки бытового газа и оказать помощь пострадавшим, если таковые имеются.
В наушниках Макарова послышался чей-то смешок и шепоток:
- Ага, прокладки новые поставить!
Не смущаясь, что его могут услышать, Макаров прикрикнул:
- Я же сказал на связь не выходить! Всем сменить позиции и приготовится к бою!
Смех прекратился.
* * *
Генерал Джонсон еще раз с недоумением прослушал запись коротких переговоров между неизвестным командиром русских и командиром отряда зачистки майором Фридманом - так на самом деле звали Колмана - и поднял глаза, чтобы на огромном мониторе увидеть живую многослойную картинку поля предстоящего боя, которая напрямую передавалась с камеры видеонаблюдения вертолета.
- Ничего не понимаю, - сказал он, глядя на Гарри Кисенгера, с невозмутимым видом стоящего рядом. - Откуда здесь русские? Почему у них есть "тигр"? Вы же сказали, что связывались со штабом северной группировки и договорились, что они не будут реагировать на наши активные действия.
Гарри Кисенгер пожал плечами:
- Я понимаю не больше вашего. Вы же сами слышали, как генерал Кривошеин клятвенно пообещал мне, что не заметит нашего присутствия.
Генерал Джонсон надул губы:
- Ну да, было.
Он покосился на начальника аналитического отдела, сидящего за компьютером.
- А вы что скажете, Вилли?
Аналитик поправил очки и ответил:
- Сейчас! - после чего нажал на клавиатуре кнопку "Enter". По экрану монитора побежали картинки, фотографии, буквы, цифры. В автоматическом режиме специальная программа просканировала изображение, и через секунду компьютер по фотографиям уже знал практически все о составе подразделения русских. Имена, фамилии, музыкальные и сексуальные предпочтения, семейное положение, а также номера мобильных телефонов и другие средства связи вплоть до адресов. Каждый из солдат до призыва в армию так или иначе засветился в социальных сетях, рассказал о своих пристрастиях, и вот теперь эти данные стали достоянием военных аналитиков. На их основании был нарисован психологический портрет отряда в целом и каждого солдата в отдельности.
Еще через секунду компьютер выдал, что против отряда зачистки майора Фридмана находится разведывательно-диверсионный взвод, которым командует старший лейтенант Макаров, а командиром "трехсотых", обеспечивающих противовоздушную оборону, был по голосу опознан капитан Петров. В это же время другой компьютер просчитывал силу огневого удара взвода, "Тигра-34" и дивизиона "Буков-300".
Все эта информации было выведено на экран отдельного монитора в виде графика и таблицы, которые тут же распечатали на бумагу.
Аналитик вручил генералу математическую раскадку предполагаемого боя и прокомментировал:
- Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что позиционный бой мы выиграем приблизительно с восьмидесятипроцентной вероятностью, но назад вернуться все равно никто не сможет, а значит, в стратегическом плане мы проиграем.
- Это еще почему? - встрял в разговор Кисенгер.
Аналитик посмотрел на генерала, но тот разрешающе кивнул головой. Аналитик продолжил:
- В ста случаях из ста, вертолет будет сбит "Буком" где-то на середине пути.
Кисенгер ругнулся.
- Черт побери! - и метнулся к телефону:
- Свяжите меня со штабом "северных". Сейчас их отзовут.
Но генерал Джонсон остановил его:
- Бесполезно. Эта группа, скорее всего, действует сейчас самостоятельно.
- То есть как это самостоятельно? - не понял Кисенгер.
- А вот так. Без приказа сверху.
- Не понял, а "тигр"? Он же не является штатным средством передвижения этого подразделения?
- Ну, его они, видимо, угнали, - предположил Джонсон.
- Как так угнали? - непонятно на кого возмутился Кисенгер. - Это же армейское подразделение, а не банда из Гарлема.
Генерал Джонсон никак не отреагировал на его выпад. Он лишь дал знак аналитику и тот отрапортовал:
- Психологический портрет обоих командиров с точностью до девяноста процентов дает право полагать, что они не являются образцом дисциплины и подчиняемости вышестоящему командованию.
- Ну, и что? Что это значит? - заикаясь, поинтересовался Киссинджер, - И что они вообще здесь делают?
- Это нам неизвестно, - ответил за аналитика Джонсон, который уже успел ознакомиться с распечаткой, - но однозначно можно сказать, что они оказались на месте взрыва неслучайно. И не приходится сомневаться, что будет гораздо хуже, если в такой обстановке им кто-то попытается отдать приказ отступить.
Аналитик немного помолчал, и потом добавил:
- Скорее всего, они не отступят уже из чистого упрямства и будут драться.
- Драться? Но с кем? - спросил недоуменно Кисенгер. - Там же нет ни одного человека.
Чуть пожав плечами, аналитик ответил:
- Ну и что. Это русские!
Кисенгеру было наплевать, какого они роду-племени. Он не понимал, как так можно пойти на смерть ни за что! Как так можно не выполнять и не реагировать на приказы вышестоящего начальства. И от этого он начал нервничать и раздражаться.