* * *
Эта пещера оказалась крошечной: пять шагов в длину и три в ширину. В углу, прикован к стене толстыми, лоснящимися в свете фонаря цепями, скорчился старик в грязном рубище. Космы седых волос падали ему на лицо. Когда старик поднял голову, щурясь от света, стало видно, что рот пленника зашит суровыми нитками.
- Колдун, - с уверенностью заявил русоволосый.
Как он с первого взгляда сделал подобный вывод, осталось для мальчика тайной. Старик, как старик…
- Руки сковали и рот зашили, чтоб не мог творить заклинания, - пояснил спаситель в ответ на невысказанный вопрос, и обратился к пленнику. - Думаю, у тебя есть немалый счет к подземным ублюдкам. Если я тебя освобожу - поможешь мне?
Старик кивнул.
- Отлично. Хороший колдун всегда кстати. Конечно, если он на твоей стороне…
Незнакомец извлек из-за пояса короткий, бритвенно-острый кинжал и рассек им нити, стягивающие губы пленника, с ловкостью опытного лекаря. Колдун глубоко вздохнул, глаза его прояснились.
- Симон Остихарос, маг из Равии, - представился старик тихим, неожиданно ясным голосом, слизнув с губы капельку крови. - Можешь звать меня колдуном, мне все равно. Кто ты, воин?
- Меня зовут Вульм. Вульм из Сегентарры. Сам освободишься, или тебе помочь?
- Сам. Она приходит пить мою силу…
Краш понял, о ком говорит Симон.
- Но у меня в жилах еще осталась толика огня! О-о, вы пожалеете! А'шури, дети геенны, гнилая плесень… Вы стократ пожалеете о том, что посягнули на Остихароса Пламенного!
Глаза старика сделались пронзительно-синими, как небо, очистившееся после дождя. С израненных губ сорвались удивительные слова, зашипев во тьме пещеры, будто слюна на огне:
- Аршшах г'хар! Иль-ферра-оро рубиго суджш!
Краш охнул от изумления. Блестящий металл кандалов, сковывавших запястья и лодыжки мага, покрылся густой ржавчиной. Мигом позже цепи прогнили насквозь и прахом осыпались на пол пещеры. Колдун медленно, с усилием поднялся, хрустнув коленями.
- Славная шутка, - одобрил Вульм. - Я в тебе не ошибся, Симон. Может быть, ты знаешь, где эти исчадия прячут Око Митры?
- Око Митры? - маг с интересом поглядел на спасителя. - Да, оно стоит того, чтобы рисковать головой. Нет, воин, я не знаю, где пасынки Черной Вдовы прячут свое сокровище. Не знаю, но предполагаю.
- Тебе известна дорога туда? Покажешь?
- Нет, неизвестна. Да, покажу, - загадочно ответил старик.
Вокруг губ мага не осталось следов от ниток. Морщинистое лицо Симона отчасти разгладилось, он выглядел уже не таким дряхлым, как пару минут назад.
- Не будем зря тратить время.
Старик, мужчина и мальчик двинулись по лабиринту Шаннурана, все глубже погружаясь в недра земли. Коридоры и тоннели ветвились и пересекались. Слух людей улавливал хлопанье перепончатых крыльев, адский хохот, летевший из самой преисподней, отдаленный плеск подземной реки. Симон шел впереди. Они ни разу не уперлись в тупик, не попали в засаду и не встретились ни с кем из существ, обитавших во мраке.
Внезапно Вульм остановился:
- Не лучше ли было свернуть направо?
- Можно и направо, - согласился Симон. - Там нас ждут гостеприимные объятия таких тварей, о которых тебе лучше не знать. Твой меч и моя магия для них - лакомый кусочек. Мальчишка, пожалуй, сумел бы удрать, и то вряд ли…
Остаток пути они проделали в молчании.
Тоннель окончился тупиком, упершись в стену с вырезанным на ней изображением: двуглавый и четырехрукий демон терзает человека, корчащегося от боли. Ниже шли глубоко вырубленные знаки, от одного вида которых у Краша начал мутиться разум.
- Письмена Ушедших, - предупредил старик. - Не смотрите на них, если хотите остаться в своем уме.
- А ты?
- Я умею смотреть и не видеть. Я умею видеть и не смотреть. Я - маг.
- Ты в состоянии их прочесть?
- Кто может прочесть письмена Ушедших? Мудрецы отступились, глупцы впали в безумие, а храбрецы сгинули без следа. Пожалуй, храбрецы ближе других подошли к разгадке, и за ними явились.
- А открыть дверь в стене?
- Еще ребенком я рушил стены вдесятеро толще этой. Здесь нет ловушек, воин. Опасность таится внутри.
- Не забывайся, колдун. Это я вытащил тебя из каменной могилы, а не ты - меня. Действуй!
- Хорошо. Зажмурьтесь, чтобы не ослепнуть.
Даже сквозь плотно закрытые веки Краш ощутил ярчайшую беззвучную вспышку. После нее фонарь Вульма казался искоркой, готовой угаснуть в любую секунду. Когда мальчик открыл глаза, стена исчезла. Казалось, ее унес высеченный на камне демон. Но демон улетел недалеко - в пещере, открывшейся взгляду, мерцало багровое зарево, освещая огромную статую, двуглавую и четырехрукую, с чудовищно искаженными пропорциями. У ног статуи покоились два изваяния, изображавшие миловидных девушек, окаменевших от ужаса. На лбу той, что постарше, и чьи черты, в отличие от печальной одухотворенности лица младшей, хранили странную отрешенность, играл кровавый отблеск.
- Клянусь копытами Даргата! Око Митры!
- Не произноси всуе Имен и Прозвищ! Демоны являются, когда их зовут по имени.
- Милости просим! Им тут найдется, чем заняться. Вцепятся в глотку а'шури, а мы под шумок унесем ноги с добычей…
Кроме статуй, в пещере не обнаружилось ничего примечательного, за исключением сундука, покрытого слоем пыли. Око Митры, которым так желал завладеть Вульм, при ближайшем рассмотрении оказалось диадемой белого золота с пурпурным рубином величиной с орех. Прежде чем снять украшение с девушки, воин направился к сундуку. Острием меча он ловко поддел крышку. В свете фонаря заискрилась груда драгоценностей: сапфиры и изумруды, топазы и черные опалы, цепи и браслеты из золота…
- Бери, сколько унесешь, и уходим, - посоветовал маг. - Око Митры не трогай. Я знаю этого демона. И не хочу задерживаться здесь ни на минуту…
- Это всего лишь статуя, - презрительно сплюнул воин. - Но ты прав, сундучок мне по сердцу. Око - Оком, а яркие камешки везде в цене. Эй, малец, держи! Я не жадный…
К ногам Краша, звякнув, упал кривой кинжал без ножен. Рукоять его была украшена самоцветами. Вульм рассмеялся, глядя, как мальчик берет оружие, извлек из-под плаща кожаную торбу и набил ее драгоценностями под завязку.
- Ну а теперь…
- Уходите, чужеземцы.
Краш едва не выронил кинжал от испуга. Статуи девушек ожили, и та, что носила Око Митры, заговорила.
- Или вы хотите навлечь на себя гнев нашего повелителя?
- Послушайся ее, Вульм!
- Ну уж нет! Не за тем я столько плутал под землей, - Вульм оценивающе глянул на девушек. - Эй, красавицы! У меня есть другое предложение: уйдем вместе! Вам не надоело пылиться в тишине? Торчите здесь тыщу лет… Эй, колдун! На них лежит заклятие?
- Его снимет солнечный свет. Если вывести их на поверхность…
- Решайтесь, красавицы!
- Не смей искушать Избранниц! - глаза старшей девушки сверкнули гневом. Волосы на голове зашевелились кублом змей. - Прочь, глупцы!
Краш попятился к выходу. В голосе старшей ему почудился знакомый шелест и скрежет когтей по камню.
- Я! Я пойду с тобой, чужеземец! Хвала Митре…
- Замолчи, несчастная! Как можешь ты…
- Могу! - топнула ногой младшая. - Оставайся здесь, среди мерзких тварей, и служи своему демону! Ты сама уже демон, Налла! А я - человек! Я так мечтала вырваться на свободу…
Вскочив, она подбежала к Вульму, схватила его за руку и благодарно прижалась щекой к ладони воина.
- Я хочу быть живой! Живой!
- А будешь мертвой! - завизжала Налла. - Он принесет тебе смерть, Лона! Наш повелитель…
- Смерть? Пусть! Лучше гнить наверху, чем каменеть тут…
- Плюнь на нее, дорогая. Ее судьба - пылиться в склепе, - усмехнулся Вульм. - А мы с тобой будем счастливы под ясным солнцем. Только сперва твоя шумная подружка отдаст то, за чем я пришел.
Он протянул руку к Оку Митры.
- Прочь, смертный!
Налла отступила. Ее пальцы скрючились. Изящные девичьи ноготки начали расти и чернеть.
- Не надо!
- Вульм! Не прикасайся к Оку!
Но было поздно. Воин грубо сорвал диадему с головы старшей девушки. Лицо Наллы исказилось, теряя всякое сходство с человеческим. Горло твари исторгло тошнотворный, пронзительный вопль. Передняя лапа метнулась вперед, острые когти полоснули по лицу Вульма. Налла метила в глаза, но воин отшатнулся, и когти лишь оцарапали скулу.
- Отродье Бела! - взревел Вульм.
Его меч хищно присвистнул, фонтаном ударила темная кровь - и голова Наллы покатилась по полу. С полминуты безголовое тело стояло, раскачиваясь, а затем рухнуло к ногам демона-покровителя, пятная багряным соком ноги каменного монстра.
- Бежим!
Стены и пол содрогнулись в конвульсиях. С потолка посыпалась жесткая крошка. Огромная статуя шагнула вперед, протягивая уродливые лапы к Вульму. С проворством дикого зверя воин отпрыгнул. Тусклой молнией сверкнул меч. Созданию из плоти и крови этот удар отсек бы конечность. Однако демон лишь на миг остановился, словно в удивлении - и вновь двинулся на Вульма.
Нижнюю правую руку статуи украшала крохотная зарубка.
- Клинком его не взять, - с ледяным спокойствием сообщил маг от дверей. - Бегство нас тоже не спасет. Лабиринты Шаннурана для детей Сатт-Шеола - дом родной. Что ж, самое время проверить, сколько огня осталось в моих жилах…
Симон Остихарос выпрямился. Казалось, он стал выше ростом. Глаза старика сделались знакомого, пронзительно-голубого цвета. Худое, изможденное тело засветилось изнутри жарким пламенем, явственно видимым сквозь кожу и ветхое рубище. Руки пришли в движение, плетя сложный, завораживающий узор.
- Узнаешь меня, Шебуб?! - голос мага звучал подобно грому, сотрясая стены пещеры. - Вижу, узнаешь. Это хорошо… Г'рахаш-та! Самхум но дасуд! Фан'ганг!
Руки Симона соткали невидимое полотно - и жестом, с виду небрежным, бросили его на Шебуба, взвывшего от ярости. Запутавшись в чарах, демон молотил лапами по воздуху, пытаясь сорвать покров - но Шебуба отшвырнуло назад, ударив спиной о стену. Та лапа твари, где меч оставил зарубку, откололась и щебнем рассыпалась по полу. По левому бедру зазмеилась тонкая трещина.
Маг захохотал. Было видно, что заклинание далось ему большой кровью. По лицу обильно стекал пот, стали заметны разгладившиеся было морщины, руки дрожали. Смех перешел в бормотание: Остихарос Пламенный творил новое заклятие. Сухие пальцы старика делали мелкие, трудно различимые движения, как если бы Симон выдергивал из пространства тайные нити и связывал их мудреными узлами. В ответ демон утробно зарокотал, подражая горному обвалу, и с заметным усилием поднялся.
Глаза чудовища горели провалами в ад.
- Уходим, - процедил сквозь зубы Вульм.
Поймав за руку Лону, оцепеневшую от ужаса, он потянул девушку к выходу. Как же так? - изумился Краш. Разве правильно будет оставить мага с Шебубом один на один?! Но, с другой стороны… Чем Вульм поможет Симону, если сталь демона не берет? После недолгих колебаний мальчик побежал за Вульмом и Лоной, проскочив мимо Симона Остихароса. Таким он и запомнил старика: отрешенный взгляд, сосредоточенное, на удивление спокойное лицо, изборожденное шрамами морщин, и жилы на лбу, дико вздувшиеся от страшного напряжения.
За спиной раздалось змеиное шипение, перейдя в пронзительный свист. Вновь зарокотал горный обвал. Звуки отдалялись, пока не затихли совсем. Краш жалел, что никогда не узнает, чем закончился поединок. Он желал победы старику, но после знакомства с тайнами Шаннурана не питал особых иллюзий.
"А если бы на месте Шебуба оказалась Черная Вдова? - вздрогнул мальчик. - Кому бы я желал победы в этом случае?"
* * *
Беглецы мчались что есть духу. Желтые блики фонаря метались по стенам тоннелей. Эхо доносило крики, встревоженные и гневные - а'шури наконец подняли тревогу. Тайное чутье говорило Крашу, что они движутся верной дорогой, хотя он не смог бы объяснить, откуда у него такая уверенность.
Вскоре Лона начала спотыкаться. Движения ее замедлились, сделались скованными и неуклюжими. Так двигалась бы статуя, ожившая не до конца.
- Подожди! Я больше не могу…
- Мы торопимся! Надо успеть, пока эти черви не опомнились…
- Я… - губы Лоны дергались, слова давались ей с трудом. - Дай мне коснуться Ока Митры! Это вернет мне силы…
Вульм с нескрываемым подозрением уставился на девушку.
- Чтобы ты превратилась в такую же тварь, как твоя подруга?!
- Прошу тебя…
Вульм извлек из ножен меч, ясно давая понять, что при малейшем намеке на превращение Лону постигнет участь Наллы - и протянул диадему камнем вперед. Он старался не слишком приближаться к девушке, в то же время находясь на расстоянии, достаточном, чтобы пустить в дело меч. Чудовищным усилием Лоне удалось поднять руку. Пальцы легли на рубин. Камень затеплился мягким, успокаивающим светом. По телу девушки прошла дрожь, она глубоко вздохнула, словно пробуждаясь ото сна, и с сожалением отпустила Око Митры.
- Спасибо, - улыбнулась она Вульму. - Ты еще раз спас меня.
- Тогда поспешим, - буркнул воин.
Он спрятал диадему под плащ, намереваясь продолжить путь.
- Проклятье!
Не успел растаять отзвук гневного вопля, как беглецов окружили а'шури, надвигаясь из боковых тоннелей. Молчание обитателей Шаннурана было страшней всего. Уж лучше бы они выкрикивали угрозы или оскорбления - люди, заставшие в своем доме воров, не должны молчать. Но а'шури и не были людьми в полном понимании слова. Жизнь в подземельях, бок-о-бок с Черной Вдовой, исказила сущность этой, когда-то человеческой расы. А'шури с отвращением щурились, воротя лица от фонаря.
- Ты привела меня в засаду! - прошипел Вульм, хватая Лону за руку. - Но ты меня и выведешь!
Девушка изумленно взглянула на него. Мужчина взмахнул фонарем - и свет исчез, скрытый плотной тканью плаща. Тьма вскипела шевелением десятков тел. Без промедления а'шури двинулись вперед.
"Что он делает?!" - ужаснулся Краш.
Как выяснилось, воин прекрасно знал, что делает. В следующий миг фонарь исполинским светляком вынырнул из-под плаща, ослепив подземных жителей. Вульм с силой толкнул Лону в правый проход, где а'шури толпились особенно густо - и те, почуяв добычу, набросились на девушку, не разобрав, кто перед ними.
- Не надо! За что?! Помоги-и-и…
Крик захлебнулся. Но еще раньше Вульм прыгнул вперед, в центральный тоннель, воздев над головой фонарь и без устали работая мечом. Клинок превратился в размытый полукруг, отсекая головы и руки, вспарывая животы. Рыча диким зверем, покрытый кровью врагов, воин яростно прорубал себе дорогу.
Краш бросился следом.
Впереди уже маячила свобода, когда за спиной Вульма поднялся сбитый с ног а'шури. Он скользнул к губителю сородичей, занося нож для смертельного удара - и в душе Краша что-то сорвалось. С отчаянным воплем мальчик бросился к шаннуранцу, всадив кинжал-подарок в бок а'шури. Тот споткнулся, застонав. Краш рванул кинжал на себя, высвобождая клинок. Из раны хлынула кровь, заливая мальчику грудь и живот - и а'шури мешком осел на пол. Вульм мельком глянул через плечо, кивнул с одобрением - и понесся прочь с невообразимой прытью. Краш припустил за ним, но догнал Вульма лишь у памятных ступеней, что вели к бывшей темнице мальчика.
К счастью, преследователи отстали.
* * *
- Зачем? Ты? Ее?!
Дыхание сбилось. Речь превратилась в лай.
- Ведьма! Поделом ей…
Двужильный воин, напротив, отвечал громко и ясно. Они карабкались по ступенькам - вверх, вверх! К солнцу и свободе.
- Она. Жить! Хотела…
- Заткнись, сопляк. Молоко на губах не обсохло…
Краш невольно облизнулся, ощутив на языке вкус млечного сока. Знал бы Вульм, что за молоко сохнет у него на губах! Внезапно мальчик ощутил дуновение свежего воздуха, несущее забытый аромат разнотравья. Возник еще один запах, будоражаще знакомый: мускус, пот и тлен…
Вдова где-то рядом?!
Из бокового прохода им навстречу качнулась двуногая фигура, которая не могла, не имела права быть человеком. Безволосый, сужающийся сзади череп, желтые огни глаз, мелкие и острые зубы сверкают в пасти; странные пропорции тела, скользящие движения змеи…
"Это он! - понял мальчик. - Тот, кто прыгнул на отца, отбив меч железной рукой!"
Вульм ударил на бегу, рассчитывая свалить противника и проскочить мимо. Эхом прошлого лязгнул металл. Мощный взмах лапы, бугрящейся мышцами, отшвырнул воина назад. Существо стояло в проходе, загораживая дорогу. Черная лоснящаяся кожа, больше похожая на чешую, покрывала мощный, противоестественно гибкий торс; длинные лапы свисали до колен, блестя коваными наручами.
Так вот чем тварь отбивала клинки!
Вульм вскочил, превратясь в бешеный вихрь, в живую молнию. Но уродливый страж был подобен скале, и воин снова оказался на полу. Падая, он схватил мальчика и с легкостью бросил в объятия монстра. Чудовище перехватило живое ядро, взмахнуло когтистой лапой; Краш, визжа, попытался ткнуть врага кинжалом…
Время застыло.
Лапа медлила опуститься на беззащитную голову. Кинжал остановился, застряв на полпути. Дергая ноздрями, существо принюхивалось. Мальчик делал то же самое, бледнея от острого, как нож, прозрения. Братья. Они - братья, старший и младший. Молочные братья. Приемные сыновья Черной Вдовы; стражи Шаннурана.
В отличие от а'шури - всего лишь пасынков.
Страж бережно опустил мальчика на пол - и лезвие Вульмова меча без промедления вспороло бок чудовища. Метнулся по тоннелю, удаляясь, сполох фонаря. Упала темнота, которая не была помехой обоим братьям. "Это тебе за отца", - подумал Краш. И не ощутил ни радости, ни удовлетворения от мести, свершившейся чужими руками. Лишь слабый отголосок сожаления гас в глубине души. Тварь кивнула, как если бы подслушала его мысли, опустилась на четвереньки, зажимая рану в боку, и быстро уползла прочь, за скрывшимся во мраке Вульмом.
Краш пошел следом.
Когда воздух в тоннеле посвежел, а темнота уступила место серой мгле, он споткнулся о труп молочного брата. От трупа вела кровавая дорожка - похоже, Вульм тоже был ранен. Постояв над убитым, Краш двинулся дальше. По дороге он, сам не зная зачем, подобрал два крупных изумруда и золотую цепочку, выпавшие из торбы Вульма.
Вскоре подземелья Шаннурана закончились.