- А эти парни, твои друзья, что стало с ними?
- Больше я никогда их не видел. Мы уехали. В этот дом. - Я обвел взглядом кухню. - Феликс учил меня. Первые годы большую часть времени я проводил в той комнате на втором этаже. Клиенты, приходившие сюда, обо мне не имели понятия. Я получал пуговицу, часто не зная, кому она принадлежит, и работал с ней. Но это вынужденное затворничество не тяготило меня. Ведь передо мной открывались такие блистательные миры…
- Тебя не искали?
- Нет. Он все отлично устроил. Он вообще умел все устраивать. Я получил новые документы. Теперь я Аметил Орэй. Тот же Мэтт. А прежний Аметист пропал без вести - в социальном общежитии случился пожар, все записи обо мне сгорели, данные в компьютерах были утрачены. Никто не мог бы найти никаких следов, что привели к нему через меня.
- Умно, - с уважением обронила Хэл, и ее руки крепче сжались вокруг ног, обтянутых темными чулками.
- Вполне в духе Феликса. Он работал в центре сновидений целителем и на самом деле был великолепным врачевателем, лучшим из всех, кого я знал. Но между своими благими делами тайно подрабатывал с помощью настоящего дара. И весьма неплохо.
- Ты скучаешь по нему? - проницательно спросила девушка, глядя на меня из-под растрепанной челки с неожиданным пониманием и теплом.
- Иногда, - признался я откровенно. - До того как его вычислили, он был свободным, бесшабашным, авантюрным. У него был свой собственный кодекс, свои правила. Он считал, что нет ничего лучше, чем обмануть мерзавца, погубить убийцу, мучить маньяка, обокрасть вора и запугать наглеца. Мне нравилось подражать ему. Нравилось чувствовать власть над спящими. Я получал удовольствие, сначала выполняя несложные поручения - наслать бессонницу на старого богатого родственника-выжигу, развить фобию у недобросовестного партнера по бизнесу, смешать сон с реальностью. Это было захватывающей игрой. В которой я всегда выигрывал.
Я присел на край стола, глядя в пустоту прошлого, и продолжил:
- Я беспрекословно выполнял все его наставления. Я доверял ему, потому что знал - он меня спас. Если бы не Феликс, меня бы уже давно убили. Сбросили с крыши или просто остановили сердце во сне. А он - доверял мне. Всегда и во всем… Феликс стал работать меньше. Я был его прикрытием. Мальчишка-ученик, о котором никто не знал. Он научил меня заметать следы, вообще не оставлять следов в чужом сне. Так что самый опытный сновидящий не мог обнаружить моего влияния. А потом все внезапно оборвалось.
- Значит, его раскрыли?
- И наказали. Заперли, ограничили возможность пользоваться даром.
- Но если он был таким сильным, - страстно произнесла Хэл, требовательно глядя на меня, - как его смогли поймать?
- Предполагаю, что поймали не его, а меня.
- В смысле? - Она нахмурилась с глубоким недоумением.
- Я много думал об этом. - Я поднялся и прошелся по кухне, хотя она была слишком мала, чтобы вместить мое внезапное стремление к движению. Хэл следила за мной, и ее глаза ярко блестели. - Он никогда не допускал ошибок. Вся система его работы была выстроена идеально. Она не позволяла возникнуть сбою ни при каких обстоятельствах. Даже его мир был совершенен. Но могло произойти так, что - ошибся я, оставив след своего преступления в его мире. Подставить его случайно. Не знаю как, но это могло произойти. Наша ментальная связь была очень сильной. Эта мысль долгие годы не давала мне покоя. До сих пор не дает.
- Но про тебя не узнали?
- Нет. Он ничего про меня не сказал. Успел предупредить, и я уехал из этого дома. А он остался в руках Пятиглава расплачиваться за преступления, совершенные им самим и мной. Ты знаешь этот закон - учитель полностью в ответе за ученика. Что бы я ни сделал - по принуждению или по собственному желанию, - за все в итоге нес ответственность Феликс. И он сумел настоять, чтобы так и стало, хотя я никогда не был согласен с этим правилом - если во всем виноват я, его не должны были наказывать. Поэтому я и пришел в Пятиглав. Хотел расплатиться за свою вину. И расплачивался долго.
Хэл глубоко вздохнула. Я видел, она изо всех сил сочувствовала и мне и Феликсу, которого никогда не знала и уже не узнает.
- Где ты жил, пока он был в заключении?
- У меня есть квартира в Полисе.
Хэл хотела спросить что-то еще, сказать, даже открыла рот, набрала воздуха для длинной тирады, но промолчала. И только кивнула, прося меня продолжать.
- Он вернулся уставший, погасший, потерянный. И начал медленно сходить с ума. Он привык к роскошной жизни, свободе, власти, а был вынужден запереть себя в этом доме, почти лишенный силы. Я видел, как это гнетет его, видел, во что он превращается, и начинал понимать, как не хочу повторить этот же путь. Он больше не заходил в свой мир, да и в мой тоже, и не видел, как я переделал его за время его отсутствия.
Я замолчал, вспоминая. Клио пришла в ужас, когда впервые увидела, что я там наворотил. Как если бы маньяк-убийца пытался приукрасить свою пыточную комнату, увешав цветами дыбу и поэффектнее расположив трупы замученных жертв. Но у нее хватило ума и чуткости оценить мой порыв. Она помогала мне. И Герард тоже. Он объяснил, что нужно менять себя самого изнутри, тогда изменится и окружение.
- Я пытался поговорить с Феликсом. Я был готов помогать ему, поддержать. Но учителя уже было не спасти. Он не понимал или не хотел понимать меня. А потом однажды уехал из дома и не вернулся. Мне сообщили потом, что его нашли в городском парке мертвым. Он умер во сне. Его убил собственный кошмар.
- Невеселая история, - вздохнула Хэл после долгого молчания. - Значит, ты почти ничего не берешь за работу и помогаешь всем, чтобы искупить эту мнимую вину перед учителем? Грехи прошлого? Своего и Феликса?
- Да. Одно время я думал, что вообще никогда больше не вернусь в сновидения. Но потом понял, что не могу без них.
Девушка спустила ноги с сиденья, выпрямилась, встала напротив, и ее теплая рука жестом уверенной, дружеской поддержки легла на мое плечо.
- Мне очень жаль, правда. И тебя. И Феликса.
Мне было приятно, что история моего прошлого, так внезапно раскрывшаяся, не вызвала у нее ни опасения, ни отторжения. Но я должен был прояснить все до конца.
- Тебя не пугает моя истинная суть?
- Нет. - Она улыбнулась, белые зубы блеснули в полумраке. - Ты изменился. Ты больше не дэймос. Я учусь у эпиоса.
Вместо ответа я слегка сжал ее ладонь, лежащую у меня на плече, а Хэл спросила увлеченно:
- Значит, Аметист - имя твоего тела сновидения?
- Да.
- А как зовут Герарда?
- Герард, - улыбнулся я, - у оракулов не меняется внешность и нет прозвища.
Я понимал, к чему этот легкий разговор, не несущий особого смысла. Хэл пыталась отвлечь меня от тяжелых мыслей, и я был чрезвычайно благодарен ей за это.
- Интересно, как назовут меня? - произнесла ученица мечтательно. - И кто, кстати, должен это сделать?
- Ониры, божества сновидений, конечно, - пошутил я. - В следующий раз, как только встретишь их, спроси обязательно.
- Непременно, - усмехнулась она, хлопнула меня по плечу и, довольная, направилась в комнату, но на пороге остановилась, оглянулась и спросила внезапно: - Мэтт, скажи, пожалуйста… А я случайно не дэймос?
В ее голосе прозвучала тщательно замаскированная тень отчаяния. Кто бы сомневался, что рано или поздно у нее возникнет такой вопрос. Хэл была достаточно умна, чтобы провести параллели и сделать из них правильные выводы.
У меня была возможность сказать ей. Но на самом деле она не хотела знать эту правду. Не могла сейчас принять ее. Я посмотрел в глаза девушке и спросил:
- Почему у тебя возникли такие мысли?
Ученица глубоко выдохнула, одолеваемая своими сомнениями.
- Я ведь залезла в твой дом. И я не слишком примерная. И в том сне так подвела тебя. А мы с тобой должны доверять друг другу и знать, что всегда можем рассчитывать один на другого…
- Ты - добрая, Хэл. И внимательная. А насчет примерного поведения… Спроси как-нибудь Герарда о его увлечениях и развлечениях. Услышишь много интересного.
Она рассмеялась, успокоенная и вдохновленная на дальнейшие хорошие дела.
- Ладно. Спрошу. Но ты не ответил…
- Помнишь, что тебе сказала Кеута, в том нелицензионном сне? Мы все не сразу научились контролировать себя. Мы все совершаем или совершали ошибки. Моя цель помогать тебе, подсказывать, удерживать от падений. Твоя - учиться и доверять мне. А теперь - пора спать. Уже поздно.
- Хорошо. - Хэл подошла, растрепала мои волосы и, довольная, ушла.
А я остался сидеть, не вполне уверенный, что не допустил ошибки, и в то же время понимая - спокойствие ученицы мне дороже. Не хочу, чтобы Хэл себя ненавидела, выискивала в себе темные желания и порывы. Пусть будет спокойной и счастливой. Я не могу свалить на нее все проблемы и тяготы жизни дэймоса. Пусть даже не пользующегося своим даром. Все мы рано или поздно погибаем. Мучительно и страшно. Не желаю, чтобы она знала об этом. Ждала этого… Никогда.
Глава 7
Ученица
Сегодня мы не работали. И вчера тоже. Можно было просто спать, не выискивая в закоулках подсознания чудовищ и не придумывая образы поэффектнее для желающих виртуальных путешествий. Вот так и начинаешь ценить обычный, заурядный сон, не приносящий никому пользы.
Хэл неторопливо, с наслаждением готовилась к походу в кровать. Долго сидела в ванной, и сквозь плеск воды я слышал, как она напевает "Лабиринт" и барабанит зубной щеткой по флаконам и полочкам. Затем она тщательно выбирала "пижаму" из моих старых рубашек и наконец улеглась. Вытянулась на своей кровати, блаженно вздохнула и попросила абсолютно умиротворенным голосом:
- Можно меня сегодня не пристегивать? Я хочу просто отключиться, ничего не видеть, не слышать, не делать.
- Ладно, - отозвался я после короткой паузы. - Тогда сегодня никаких снов.
- Отлично, - пробормотала она, утыкаясь носом в подушку, и ровно засопела.
Я закрыл глаза, погружаясь в приятную темноту. Она мягко покачивала меня, убаюкивая. Уже почти совсем унесла в черные глубины сна, как вдруг тишину, колышущуюся вокруг, разорвал сдавленный вопль. Я резко сел на кровати, словно подброшенный пружиной. Хэлена металась по постели, дыша часто, со всхлипами, и не могла вырваться из кошмара, захватившего ее.
- Хэл! - Я наклонился над ней, схватил за плечи. - Просыпайся! Слышишь? Проснись!
Она вздрогнула и открыла глаза. Абсолютно черные, безумные. Ресницы намокли от слез, а лицо лоснилось мелкими бисеринами пота.
- Мэтт! - воскликнула ученица и вцепилась в меня обеими руками. - Как страшно… боги, как же мне страшно…
Я перебрался к ней на кровать, крепко обнял, прижал к себе, чувствуя, что она вся мокрая от испарины.
- Тихо… тихо… все хорошо. Это сон. Просто сон. Успокойся.
Она дрожала с ног до головы, и я мягко укачивал ее, как испуганного ребенка.
- Это ужасно, - шептала Хэл, прижимаясь лбом к моей шее и стискивая ткань рубашки на моем плече. - Я еще никогда не видела ничего страшнее…
- Что тебе приснилось?
- Здание. Четыре этажа. Подвал, чердак. Три крыла. Все окна и двери закрыты. Ни одного выхода. Все люди заперты. И он ловит их.
- Кто? - как можно мягче спросил я.
Девушка напряглась и вырвалась из моих объятий.
- Мне надо позвонить.
- Хэл. Четыре утра.
- Не важно.
Она перебралась через меня, зашарила на столе, схватила свой коммуникатор, полистала адресную книгу и нашла нужный номер. Ей не отвечали довольно долго, а когда наконец отозвались, Хэл стремительно выпрямилась на кровати и выпалила, не удосужившись извиниться за поздний, вернее, ранний звонок:
- У вас там все в порядке?
Динамик ее телефона был очень чутким, и до меня долетел сонный женский голос, повторивший ту же фразу, которую я сказал ей только что:
- Хэл, сейчас четыре утра…
- Но у вас все в порядке? - продолжала нервно настаивать девушка.
Видимо, на той стороне поняли - она не отстанет, и предпочли отвечать честно.
- Да, конечно…
- А у бабушки?
- И у бабушки тоже, - вздохнула или зевнула женщина.
- Точно? Ничего не случилось?
- Хэл, ничего не произошло, не происходит и не будет происходить. Абсолютно точно.
- Ну ладно, - немного успокоилась ученица. - Я перезвоню утром.
- Сделай одолжение, - улыбнулась ее собеседница и отсоединилась.
Хэлена погасила экран телефона и посмотрела на меня с растерянностью заблудившегося ребенка.
- Хочешь чаю? - спросил я, понимая, что она не сможет уснуть.
Она кивнула.
Через несколько минут мы сидели на кухне. Девушка, завернувшись в плед, грела ладони о горячую чашку. Поднимающийся над ней пар источал запах мяты.
- Теперь рассказывай.
- Там был человек, - произнесла она с неохотой, - похож на человека… высокий, бледный, как земляной червяк.
Я хотел уточнить, что черви обычно красные, но не стал перебивать.
- Его лицо обычное… но глаза. Как тухлая рыба. - Хэл передернуло от омерзения. - Гнилые, гноящиеся… а в радужке несколько зрачков. Один в середине, остальные по кругу. Словно осклизлая, протухшая икра.
Она торопливо отпила чаю, обожглась, порывисто вздохнула.
- Это… существо двигалось по коридорам здания, ловило людей и… ело. Никто не мог убежать. Я была там, и мои друзья, и родители. Я все пыталась спасти их. Но эта тварь была очень быстрой. Никогда невозможно понять, где она окажется. Он шел по коридору, и его руки вытягивались от стены до стены, царапая когтями по камню. Этот звук до сих пор у меня в голове. А еще крики людей…
Ученица посмотрела на меня с отчаянной надеждой.
- Мэтт, это ведь просто сон? Он ничего не значит?
- Все сны что-то значат, Хэл. - Я протянул руку и сжал ее ладонь, успокаивая, заставляя сосредоточиться. - Как говорил Феликс - у каждого сновидящего свой Фобетор.
- Кто?
- Переводится как "пугающий". Это нечто вроде предупреждения, сигнала о грозящей опасности. Совокупность признаков, расшифровав которые можно избежать беды.
- Значит, мне приснился провидческий сон? - Она нахмурилась, плотнее заворачиваясь в плед. - Но я же не оракул.
- Все сновидящие обладают слабым даром предвидения.
Сейчас мне вновь пришлось исказить действительность. Кроме предсказателей подобным даром обладали только некоторые дэймосы. Очень нестабильным. Он мог проявиться, а затем исчезнуть на долгие годы, мог тлеть едва заметно. Но иногда вспыхивал вот так, ярко и пугающе.
- А теперь сосредоточься и ответь на мои вопросы.
Хэл кивнула, выпрямляясь на стуле, готовая вспоминать и анализировать недавний сон.
- Ты была участницей происходящих событий или наблюдала со стороны?
- Участницей. И знала, что меня тоже могут убить.
- Это существо выделяло тебя среди других?
- Нет… не знаю… оно охотилось на всех. Но один раз посмотрело на меня так… с усмешкой. Словно специально устраивало все для меня.
- Твои друзья остались живы?
- Из пятерых один ранен. Второй пропал… мы потеряли его, когда бежали. Слушай, Мэтт, может мне позвонить им тоже? Спросить, все ли у них хорошо?
Она начала приподниматься, но я жестом велел ей сесть обратно.
- Ты видела не настоящее, а будущее. В данный момент ничего не происходит. Твой Фобетор, пожирающий людей, - классический символ Хроноса, всепоглощающего времени. Тебе показали, что это время у тебя еще есть. Но беда случится со всеми.
- Что же мне делать?
- Ты можешь отправить им сообщения, предупредив. Но скорее всего тебя не послушают.
- Они знают, что я сновидящая, - возразила Хэл. - Я уже им все рассказала. Поэтому поверят.
Кто бы мог подумать, что у моей ученицы такая активная социальная жизнь. Я даже не замечал этого.
- Но ты не знаешь, от чего конкретно их оберегать. От какой беды. Опасность может подстерегать дома, в гимназии или на улице.
- Так что мне делать?! - воскликнула она.
- Когда первый рейс "Нота"?
- В пять тридцать, - ответила Хэл не задумываясь и тут же изумилась: - Ты хочешь поехать ко мне домой?
- Хочу разобраться, что происходит.
- А мы можем попросить Герарда о помощи? Он же настоящий оракул.
- Для работы ему нужна вещь, которую пациент держал в момент мощного эмоционального всплеска. У тебя есть пять таких?
- Нет, - вздохнула она.
- Тогда собирайся, надо успеть на экспресс.
В этот ранний час "Нот" был почти пустым. Кроме нас в вагоне места заняли лишь двое молодых мужчин в деловых костюмах. Негромко переговариваясь, они открыли ноутбуки и погрузились в работу.
Мы с Хэл сели в начале салона. Она - в кресло у окна, сбросив ботинки, по привычке забралась с ногами на сиденье. Нервничала, хотя старалась не показывать этого.
- Значит, твои родители и друзья знают, чем ты занимаешься?
- Да, я им рассказала, - ответила девушка, рассеянно глядя в окно на проносящиеся мимо пейзажи.
- Они в курсе, где ты живешь?
- Конкретный адрес я не сообщала. Но примерный ареал обитания обрисовала.
Я смотрел на ее профиль и думал, что сейчас она как никогда напоминает мне одну из девушек, которые в древности участвовали в играх с быками. Таврокатапсия, кажется, так они назывались. Смертельно опасный прыжок через голову свирепого животного, над его острыми рогами. Хэл вела свою игру, только эта была гораздо опаснее.
- Слушай, Мэтт, - сказала она, ничего не зная о моих размышлениях. - Почему мой Фобетор, как ты его называешь, выглядел так мерзко? Эти глаза…
Явно чтобы отвлечься от беспокойства, она решила засыпать меня вопросами.
- Не знаю, Хэл.
- Могли бы прислать милого пони или котика.
- Тебе важна форма или содержание?
- Мне важно не просыпаться с воплями ужаса. Он так и будет теперь являться мне в случае опасности?
- Скорее всего.
- Чудесно. А кто предупреждает тебя?
- Никто. Я вижу надписи.
Она фыркнула возмущенно от очередной несправедливости.
- Надо было спать в связке с тобой. Зря я потребовала независимости в эту ночь.
- Нет. Моя сила подавляет твою. Ты бы не увидела этот сон.
Ученица кивнула, примиряясь с неизбежностью явлений своего кошмара, вытащила коммуникатор из кармана куртки и принялась набирать сообщения для друзей. Причем, как я заметил, тексты были разными, она не отправила один и тот же всем.